–сотворенный космос, его состав и параметры. Порядок сотворения мира

соответствует следующей идеальной схеме: хаос – небо и земля – солнце,

месяц, звезды > время > растения > животные > человек > дом, утварь и т.д.

Таким образом, космогонические мифы описывают становление мира как

результат последовательного введения основных бинарных оппозиций: небо и

земля и т.п. и градуальных серий, основанных на постепенном возрастании или

уменьшении какого-либо признака: растения > животные > люди.

Порядок творения подчеркивается часто введением числовых показателей,

которые относятся или к порядковому номеру этапа творения, или количеству

элементов мироздания, возникающих на данном этапе его развития. В идеальной

схеме оба эти варианта сводится к одному, имеющему примерно следующий вид:

«один объект на первом шаге порождает два объекта» – «два объекта на втором

шаге порождают три объекта» – «три объекта на третьем шаге…» (такая форма

находит подтверждении в безразличии к размежеванию количественной и

порядковой функции чисел в ряде архаичных культур, например в китайской

традиции). Указанная структура основана на мифопоэтической логике схем

порождения, зафиксированных во многих мифах творения например, шумерская,

где Номму, праматерь всего сущего, порождает гору, на которой обитали Ан

(небо) и Ки (земля); они порождают Энлиля, хозяина земли, основателя

Ниппура. В наиболее полном виде подобная схема представлена в начале Книги

Бытия: «и сказал бог: да будет свет… и отделил бог свет от тьмы. И назвал

бог свет днем, а тьму ночью…день один. – и сказал бог: да будет твердь

посреди воды… и создал бог твердь и отделил воду… и назвал бог твердь

небом… день второй…» и т.д. вплоть до седьмого дня; в исходной ситуации

«земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездной». Подобным же образом,

но без числового упорядочения построена гераклеопольская версия мифа о

сотворении мира, где объекты появляются в следующем порядке: небо и земля;

воздух; растения, животные, птицы, рыбы; свет; молельня; князья… Иногда

порядок творения подчеркивается не только числовыми показателями, но и

чередованием вопросов и ответов, отсылающим нас к практике основного

(годового) ритуала. Сходная ситуация в ведийских брахмодья–словесной части

ритуала, построенной как серия загадок и отгадок на космогонические темы.

Подобные схемы определяют космогонические мифы и в традициях не прошедших

через стадию литературной обработки. Так, широко распространенный в Евразии

и Северной Америке космогонический миф, в котором творцом мира выступает

гагара, строится в соответствии с принципом: ныряет в море одна птица и

остается там один день. Потом ныряют две птицы и остаются там два дня и

т.д. Наконец, ныряют в море семь птиц и остаются там семь дней, в

результате чего был сотворен мир. Таково строение космогонических мифов в

отношении последовательности этапов творения и содержания каждого из них. В

целом космогонический миф соответствует сюжетной схеме, в которой движение

осуществляется в следующих направлениях: от прошлого к настоящему, от

божественного к человеческому, от космического природного к культурному и

социальному, от стихий к артефактам (вещам и соответствующим институциям),

т.е. внешнего и далекого к внутреннему и близкому.

Для типологии космогонических мифов существенен еще ряд параметров.

Один из них связан с ответом на вопрос «как произошло творение?». «Нулевое»

значение этого параметра – ответ «так и было» (без каких либо мотивировок и

объяснений). Происхождение космоса или его частей предстает как превращение

тех или иных объектов в другие (австралийские тотемные предки, свершив свой

маршрут и «утомившись», спонтанно превращаются в скалы, холмы, деревья,

животных); пространственное перемещение, добывание или похищение у

первоначальных хранителей (гагара, утка, нырок и т.п. добывают грязь или

ил, из которых возникает мир, как в мифах народов Сибири, бурят,

американских индейцев); изготовление демиургом или богом – творцом

(наиболее типичный пример – библейская космогония, где бог с самого начала

выступает как единственный творец и мироустроитель, и все стадии творения –

«шестидневье» – суть акты его творческой воли; в религиях Востока –

маздеизме, манихействе, богомильстве – образ творца двоится: добрый и

мудрый творец создает все хорошее, полезное для человека, а его злой

соперник вредное и дурное). Широко распространен мотив биологического

порождения космических объектов, богов и людей творцом (космогонический

процесс предстает при этом как цепь рождений богов, моделирующих те или

иные природные объекты, и нередко связан, в этом случае, со сменой

поколений богов и борьбой между ними, как в аккадской, западно-семитской,

хетто-хуритской, греческой мифологиях). Порождение осуществляется часто

каким-либо необычным способом: из частей тела творца (иногда сам творец при

этом исчезает, превращается, гибнет – приносит себя в жертву или его

убивают другие боги), путем изрыгания (египетский Атум, проглатывающий

собственное семя и изрыгающий Шу и Тефнут), и нередко представляется как

своеобразное извлечение объектов божеством из себя. Физическому порождению

очень близко порождение предметов путем их словесного называния, поскольку

последнее есть некая духовная эманация божества, а не творение из ничего

(египетский Птах создает мир «языком и сердцем»); мотив возникновения

вселенной по приказу (серия приказов в мифе маори), в результате которых

совершаются основные космогонические акты, или мифы индейцев хайда, где

подобные приказы отдает ворон. Перечисленные способы творения («порождение»

в широком смысле слова) воспринимаются мифопоэтическим сознанием как

эквивалентные, они часто сочетаются друг с другом или один в другой

(возникновение мира благодаря вращению или увеличению земли в мифах

индейцев хайда, луисеньо, сенека, помо, виннебаго и др., а также создание

вселенной путем последовательного наращивания слоев, как в ацтекской

космогонии или в представлениях некоторых народов Океании о космосе из

девяти слоев, каждый из которых связан с особым классом мифологизированных

существ).

Процесс творения может совершиться в результате волевого акта самого

творца или в ответ на чью-либо просьбу, мольбу; часто (особенно в

архаических мифологиях) в результате ошибки, оплошности (в австралийских

мифах два человека забывают поднять с земли копья, из которых вырастают

чудесные деревья; в мифах индейцев апапокува –гуарани старший брат солнце

творит вселенную, исправляя ошибки младшего брата – месяца и др.).

«Материальным составом» творимых объектов чаще всего служат либо части

тела, слово и т.п. любого из творцов (бога или человека, иногда животного),

как при порождении (возникновение мира из тела убитого гиганта, например

аккадский Тиамат), либо элементы, смешанные в хаосе (Апсу и Тиамат в

аккадской мифологиях, египетская, греческая, китайская, японская версии,

также изредка в мифах индейцев). Практически универсальный мотив

возникновения мира из первозданных вод, часто отождествляющихся с хаосом

(мифология Двуречья, Египта, Индии, Греции, Японии, Океании, Африки,

Америки); создание вселенной из пены, ила, грязи: пена и ил, плавающие в

первозданном океане (мифология индейцев миштеков), грязь (гавайский миф).

Космогенез предстает как развитие из яйца мирового или из близких ему

образов, например, из двухстворчатой раковины, из скорлупы. Вселенная может

создаваться творцом с привлечением различных других сил (также

осмысляющихся как ее части): с участием божеств четырех сторон света

(четыре брата в мифологии индейцев виннебаго; четыре бога, сотворенных

первозданным океаном Лова в мифах туземцев Маршалловых островов), духов, с

помощью гигантского змея, поддерживающего землю (скандинавский Ермунганд,

огромный змей Мидгарда, опоясывающий мир; Айдо-Хведо–змея-радуга в

дагомейской мифологии).

Два других типологических параметра космогонических мифов представляют

крайние точки эпохи творения, т.е. начало и ее конец. На уровне

мифологических персонажей им соответствуют творец и тварь, среди которых

последнее звено в цепи творения – человек, о его происхождении повествуют

антропогонические мифы как составная часть космогонической мифологии. С

сотворением человека, вместе с тем, открывается уже другая серия мифов,

связанная с человеческими деяниями, с достижениями и завоеваниями

культурного героя (обычно уже в узкоземном масштабе) вплоть до рубежа

мифического времени.

Творец, если он вообще существует в данной космогонической традиции,

как некое первое существо может иметь божественную космическую природу:

(«высший бог» Темаукль, или «тот, что наверху», «один на небе», создатель

неба и земли, о котором говорят, что не было времени, когда бы Тамаукля не

было в мифах индейцев Огненной Земли); «первый бог», создавший мир и в

дальнейшем редко вмешивающийся в дела людей (праздный бог), возникший из

первородного хаоса или океана или нашедший сам себя (обнаруживший себя в

пустоте и безвидности), «делатель земли»; космические родители: небо-отец и

земля-мать (иногда речь идет о двух началах – мужском, идущим от неба, и

женском, идущем от земли, которые сливаясь порождают отца и мать,

находящихся между небом и землей).

Творец, обладающий человеческой природой (во всяком случае более

близкой к ней, чем к божественной; на грани того и другого–демиург), – это

первочеловек, культурный герой, основатель данной культурной традиции.

Творец иногда имеет облик животного: ворон, койот, корова, ящерица, червь

(участие змея в сотворении мира), гагара и т.п.

Таким образом, по трем перечисленным параметрам космогонический миф

отвечает схеме типа «некто сотворил неким образом нечто (некоего)».

2.2 ОБОСНОВАНИЕ ВЫБОРА ТЕМЫ.

С самых ранних ступеней развития коллектива его общественным

сознанием, обслуживающим важные практические потребности общины, была

мифология. Ее зарождение связано со стремлением людей осознать отношения

между человеком и природой, а тем самым и осмыслить социальные и духовные

отношения. В основе мифологических представлений лежала архаическая,

неразвитая, примитивная форма веры в сверхъестественное – магические

верования. Но в то же время мифы имели чувственно-конкретный, наглядный,

художественно-образный характер. Они были одним из проявлений

развивающегося воображения человека. Мифы включали в себя зачатки

художественной образности и этических представлений, т.е. зачатки

искусства.

Магическая сторона мифа придавала уверенность, что с помощью действия

можно будет легче достичь поставленной практической цели, подчинить себе

чуждые внешние природные и социальные силы. А к чему все это привело мы

видим и ощущаем на себе. Поэтому в своей работе, придерживаясь поговорки

«Клин клином вышибают», я опиралась именно на мифы и на символику, в

надежде на то, что древняя мудрость мифологии заставит каждого человека

задуматься о глобальных проблемах человечества.

На мой взгляд, именно такая техника, как роспись шелка, наиболее

удачна для выражения моего замысла. Изображение, полученное с помощью этой

техники, может быть как плоскостным, так и вполне живописным, обладать

различной фактурой, также в работе присутствуют элементы графики. Из-за

такого множества положительных качеств работа приобретает достаточно яркую

эмоциональную окраску, что на мой взгляд привлечет внимание зрителя к

красоте природы. И каждый человек будет стремиться к достижению гармонии с

природой. Именно поэтому, в качестве выражения своего мироощущения я

выбрала технику росписи по шелку, так как шелк является природным

материалом, позволяющим ощутить всю тонкость и нежность взаимосвязи

элементов мироздания.

III. МЕТОДИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

3.1. ОПИСАНИЕ ИСПОЛЬЗУЕМЫХ СИМВОЛОВ

В работе над дипломным проектом я опиралась на исторически сложившиеся

сведения из легенд и мифов всех народов мира. Немаловажную роль в своей

работе я отвела символике.

С древнейших времен человечество сопровождают символы. С их помощью

он пытался и пытается сделать видимыми и узнаваемыми свои идеи. Однако

функции и значения символов часто разрастается до чего-то большего и

перестают быть только художественно выполненными указателями. В течении

тысячелетий они позволяли скульпторам, художникам и ремесленникам

передавать глубочайшие мысли о человеческой жизни и природе. Как японские

«хайку» в трех строчках заключают иногда целые миры, так и символы могут

нести огромное количество информации и при этом оставаться простыми и легко

запоминающимися. Многие символы наделены не одним, множеством значений, так

как содержат идеи, несущие различную смысловую нагрузку.

Основное различие между символом и знаком состоит в том, что знак

имеет практическое, недвусмысленное значение: «не курить», «опасность».

Символ имеет гораздо большую возможность обратной связи, он несет значения

иногда противоречащие друг другу. Многие символы вобрали в себя как

древнейшие так и более новые представления людей о космосе, своем месте в

нем, о своих поступках, о том, чем они должны гордиться и что уважать.

Многие символы приняты на вооружение психологией, так как отражают глубины

человеческого сознания и познания. Простые идеи, выраженные символом,

несущем эмоциональную окраску, приобретают новую силу, расширяют свой смысл

от частного случая к обобщению.

В процессе обмена идеями между людьми (и даже культурами) образы,

символы предшествовали слову. Вырезанные, нарисованные, изображенные на

одежде в виде орнаментов, легко узнаваемые в результате многократного

повторения, эти образы использовались как для магических целей – отвести

зло, умолить или умиротворить богов, так и для управления обществом – его

сплочения, внушения чувства преданности, послушания, агрессии, любви или

страха. Общепринятая система жизненных символом позволяет людям чувствовать

гармонию друг с другом, обществом и космосом, побуждают к коллективным

действиям, люди до сих пор сражаются и умирают под эмблемами, знаменами,

имеющими символическое значение.

С самого начала человеческой истории наиболее важные символы были

попыткой упорядочить и понять смысл человеческого существования в

таинственной вселенной. Многие фундаментальные идеи и их символы

замечательным образом совпадают как и в примитивных обществах, так и в

развитых цивилизациях Азии, Индии, Ближнего Востока, Западной Европы и

Центральной Америки. На Западе этот универсальный язык символов начал

постепенно терять свое значение в эпоху Возрождения, когда наука,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10