Одной из важнейших задач предварительного следствия по делам о преступлениях несовершеннолетних является своевре­менное и полное установление фактов вовлечения взрослыми под­ростков в преступную и иную антиобщественную деятельность, привлечение виновных к уголовной ответственности. На практике эта задача решается неудовлетворительно. Так, в г. Казани за 1988 год по ст. 210 УК РСФСР привлечено только 4 лидера, а на учете уголовного розыска в это время состояло 183 взрослых лидера. Эффективность борьбы с преступлениями, предусмотренными ст. 210 УК РСФСР, в опре­деленной мере снижается из-за поверхностного исследования пер­вичных материалов, когда без внимания остаются факты вовле­чения взрослыми несовершеннолетних в преступную деятельность.

В расследовании по делам о групповом хулиганстве антиоб­щественных формирований молодежи встречаются серьезные не­достатки в производстве отдельных следственных действий. Так, осмотр места происшествия по этим делам производится редко, а качество его проведения, как правило, неудовлетворительно. Когда ситуация расследования характеризуется информационной неопределенностью, правильная организация и тактика проведе­ния осмотра места происшествия способствует выяснению реаль­ной картины преступления. По данным выборочного исследова­ния остаются разнообразные материальные следы. Их выявление, фиксация и исследование нередко имеют решающее значение. Однако даже в тех сравнительно редких случаях, когда осмотр ме­ста происшествия проводился, эффективность его резко снижа­лась из-за серьезных недостатков: неполного описания обстанов­ки места происшествия (86%); неточного или неполного описа­ния обнаруженных следов, а также других вещественных доказательств (78,3%). Кроме того, не производилось фотографирование места происшествия (87,9%), не составлялись, либо были неудовлетворительно составлены планы и схемы (95%).

В то же время анализ практики показывает что на местах драк конфликтующих группировок часто остаются весьма ценные для расследования вещественные доказательства: самодельные взрывчатые устройства (их остатки), специально приспособлен­ные для нападения прутья, булавы и другие предметы, обрывки одежды, головные уборы (известны случаи, когда подростки члены группировок используют единую «униформу», по которой можно идентифицировав их принадлежность к тому или иному неформальному объединению).

Сведения о подозреваемых в протоколах допроса часто бывают поверхностными, многие важные вопросы не выясняются. Преступники в половине всех случаев описываются лишь по признакам одежды и головного убора, по росту и телосложению - в 15,2%. Броские предметы устанавливались лишь в 3,1%. При этом в каждом третьем случае приметы скрывшихся преступников при допросах потерпевших, свидетелей вообще не выяснялись. По изученным данным не было попыток получить сведения, необходимые для составления субъективного портрета.

В изученной категории дел, как правило, сравнительно узок круг свидетелей. В основном, это либо члены группировки, в которой находился потерпевший, либо сами нападавшие подрост­ки. В этой связи заслуживает распространения опыт тех следова­телей, которые используют более широкий круг свидетелей. К ним можно отнести:

-         лиц, работающих на объектах времяпрепровождения чле­нов группировки (бармены, диск-жокеи, официанты, швейцары, гардеробщики);

-         лиц, совместно занимающихся спортом с членами группи­ровки, но не участвующих в противоправных действиях;

-         бывших членов группировки, отошедших от нее по тем или иным обстоятельствам;

-         женщин и девушек, имеющих постоянные контакты с чле­нами группировок.

Нередко подозреваемый, его родные или знакомые после со­вершения преступления пытаются воздействовать на потерпевше­го или свидетелей, склоняя отказаться от прежних показаний или изменить их в пользу обвиняемого. Однако, несмотря на то, что при повторных допросах усматриваются явные расхождения в показаниях в пользу обвиняемых, причины этих расхождений не выясняются. Целесообразно принимать специальные меры по предотвращению воздействия на потерпевшего и свидетелей со стороны заинтересованных лиц, в частности, вести допрос с при­менением магнитофонной или видеозаписи, предупреждать о возможных воздействиях со стороны таких лиц. Предупреждать об уголовной ответственности лиц, препятствующих расследова­нию, за подстрекательство к даче ложных показаний или подкуп по ст. 183 УК РСФСР. О предупреждении по ст. 183 УК РСФСР целесообразно делать отметку в протоколах, решая в отдельных случаях вопрос о привлечении противодействующих лиц к уго­ловной ответственности.

Существенными особенностями характеризуется и процесс доказывания по делам о групповых хулиганских действиях и иных преступлениях, совершаемых группировками несовершеннолетних.

В числе таких особенностей выделяются три важнейшие группы:

1)     специфика предмета доказывания по делам данной кате­гории;

2)     особые требования, предъявляемые к процессуальной про­цедуре доказывания;

3)     тактические особенности доказывания.

Специфика предмета доказывания по делам о преступлениях несовершеннолетних заключается в том, что наряду с обстоятель­ствами, подлежащими доказыванию по всем уголовным делам и сформулированными в ст.68 УПК, по данной категории дел с учетом особенностей субъекта преступления, круг обяза­тельно доказуемых обстоятельств значительно расширен. Так, ст.392 УПК требует обязательного установления данных, характеризующих личность несовершеннолетнего правонаруши­теля: возраста (числа, месяца, года рождения), степени умствен­ной отсталости, не связанной с душевным заболеванием, состоя­ния здоровья, уровня развития, отрицательных и положительных качеств личности, увлечений и интересов подростка. Наряду с этим доказыванию подлежат обстоятельства, приведшие подрост­ка к совершению преступления: условия жизни и воспитания, причины и условия, способствовавшие совершению преступления несовершеннолетним, наличие взрослых подстрекателей и иных соучастников, лиц, отрицательно или положительно влияющих на обвиняемого.

Выяснение условий жизни и воспитания предполагает собира­ние данных, характеризующих:

а) родителей или лиц их заме­няющих (место работы, профессия, моральные качества, отноше­ние к подростку, методы воспитания);

б) условия учебы (рабо­ты) подростка (отношения в коллективе, участие администрации или общественных организаций в воспитании несовершеннолетне­го, организации его досуга);

в) материально-бытовые условия в семье, наличие у подростка самостоятельного заработка;

г) бли­жайшее бытовое окружение, связи, времяпрепровождение, круг инте­ресов.

Установление причин и условий, способствовавших совер­шению преступления, включает выяснение: источников появления у несовершеннолетнего антиобщественных установок (негативный пример родителей или взрослого «идеала»; влияние криминоген­ной среды и т.п.); обстоятельств непосредственного формирова­ния преступного намерения у подростка, толкнувшего его на со­вершение преступления (подстрекательство взрослого и т.п.), а также создавших благоприятную обстановку для совершения пре­ступления (безнадзорность, тунеядство, недостатки в работе ОВД, КДН).

Это, прежде всего, обстоятельства, толкнувшие несовершеннолетнего в анти­общественно настроенную среду. При этом необходимо иметь в виду возможную деформацию побуждений подростка от позитив­ных до негативных. Например, он начал заниматься атлетической гимнастикой с целью физического совершенства, однако, под влия­нием культа физического превосходства, процветающего во дворе, школе либо по месту занятий спортом стал придавать решаю­щее значение физической силе в решении всех своих проблем, что повлекло рост бесконтрольной агрессивности, в любой момент могущей перейти границы дозволенного.

Безусловно, что установление причин и условий, способствую­щих формированию группировок подростков, совершающих пре­ступления, не является самоцелью и должно анализироваться сле­дователем, а затем находить отражение в представлениях с обя­зательным предложением конкретных мер по устранению отме­ченных недостатков в воспитательной организаторской и иной работе с подростками.

Особые требования, предъявляемые к процессуальной про­цедуре доказывания по делам несовершеннолетних, преследуют цель максимально обеспечить их права и законные интересы, ис­ключить случаи необоснованного задержания подростка, заклю­чения под стражу, предъявления обвинения.

Задержание и заключение несовершеннолетнего под стражу допускается лишь в исключительных случаях, когда это вызыва­ется тяжестью совершенного преступления. Несовершеннолет­ний, привлекаемый к уголовной ответственности, в обязательном порядке обеспечивается помощью защитника с момента предъяв­ления обвинения.

Закон устанавливает также специальный порядок вызова не­совершеннолетнего к следователю, как правило, через его родителей или иных законных представителей, допускает возможность в ходе следствия выделить дело в отношении несо­вершеннолетнего в отдельное производство, если он совершил преступление совместно со взрослыми, предусматривает возможность участия педагога в допросе лица, не достигшего 16 лет, а также и несовершеннолетнего старше этого возраста, если он признан умственно отсталым, допускает законного представителя несовершеннолетнего к ознакомлению с материа­лами дела после окончания следствия. Указанные зако­нодательные предписания носят общий характер и их необходимо строго соблюдать при расследовании групповых хулиганских про­явлений и иных преступлений, совершаемых антиобщественными группировками подростков.

Тактические особенности доказывания групповых преступных действий антиобщественных формирований несовершеннолетних и молодежи определяются: а) характером совершенного преступ­ления; б) спецификой его субъектов; в) конкретной доказательственной ситуацией. Характер преступного посягательства опре­деляет целевой аспект доказывания, то есть его направленность на установление конкретных обстоятельств, характеризующих данный состав преступления. Так, при расследовании массовых драк двух группировок подростков обязательному выяснению подлежат следующие вопросы:

-         как произошло столкновение между ними (стихийно или было предусмотрено заранее);

-         что явилось причиной конфликта (мгновенная обида, по­стоянная борьба за приоритет над территорией микрорайона, старые счеты» и т. п.);

-         находились ли участники драки в состоянии алкогольного опьянения (если да, то выяснение источников приобретения спирт­ного, места распития, наличия взрослых собутыльников);

-         кто первый спровоцировал драку и нанес удары;

-         количественный состав участников массовой драки с каж­дой стороны;

-         использовались ли в драке специально заготовленные или подручные орудия и средства, какие конкретно и кем именно (но­жи, кастеты, цепи, ремни, дубинки, обрезки труб, шлангов и т. п.);

-         степень тяжести телесных повреждений, полученных в дра­ке, и кем они нанесены.

Кроме того, обязательно устанавливается, когда, на каких началах, по чьей инициативе сформировалась данная антиобще­ственная молодежная группировка, кто является ее лидером, име­ются ли взрослые организаторы или подстрекатели, не соверша­лись ли ее членами ранее какие-либо противоправные действия.

Если расследуется групповое избиение 1-2 потерпевших, то наиболее важными являются вопросы конкретизации действий каждого участника избиения (как непосредственных исполните­лей, так и лиц, оказывающих им физическую и психологическую поддержку, в частности, тех, которые держат избиваемого, дают советы, как и куда бить, угрожают сами включиться в расправу над потерпевшим и т.п.). Искусственное вычленение из группы, объединенной единым умыслом и антиобщественной установкой одного-двух лиц, причинивших потерпевшему наиболее серьезные повреждения, производимое следователями в целях расширения свидетельской базы (превращение соучастников в свидетелей) не может быть оправдано и, как правило, влечет возврат дел на дополнительное расследование.

В ходе расследования групповых хулиганских действий, не сопровождающихся драками и нанесением телесных поврежде­ний, наиболее важно установить в чем конкретно выразились гру­бые нарушения общественного порядка группой подростков (не­цензурные выражения, приставания и оскорбления прохожих и т. д.), был ли в их действиях особый цинизм и в чем он проявил­ся, находились ли они в состоянии алкогольного или наркотиче­ского опьянения, кто из них конкретно совершил хулиганские действия и какие именно, какова связь между их действиями и наступившими последствиями.

Соответственно и при расследовании групповых грабежей, изнасилований, умышленных уничтожении государственного, об­щественного и личного имущества целевой аспект доказывания определяется признаками конкретного состава преступления, сфор­мулированными в уголовном законе и необходимостью конкрети­зации действий каждого из соучастников преступления.

Для подростков, оказавшихся в агрессивной антиобщественной среде, и впервые совершивших преступление, как правило, харак­терны искажения в восприятии действительных ценностей, сло­жившиеся под влиянием их окружения. Отсюда, в зависимости от индивидуальных черт характера, им присущи: недостаточное по­нимание тяжести содеянного, увлеченность уголовной «романти­кой», круговая порука (принимаемая за дружбу, товарищество), страх перед соучастниками и подражательство им, и вместе с тем неуверенность, отсутствие продуманной линии поведения на след­ствии, повышенная возбудимость и эмоциональность, подвержен­ность постороннему воздействию (внушаемость).

В этой связи следователь обязан разъяснить подростку всю тяжесть содеянного им, использовать его положительные качест­ва для формирования психологического контакта и затем нейтра­лизовать негативные установки, убедить, что только искреннее раскаяние и правдивые показания являются для него самым че­стным и правильным образом действия. Безусловно, что отмечен­ные действия следователя должны быть строго дифференцированы применительно к сложившейся доказательственной ситуации. Склонность подростков к самооговору обязывает следователя вы­бирать и дозировать определенные тактические приемы исходя не только из личности подростка, но и из собственной уверенно­сти в его виновности, основанной на достаточной совокупности доказательств. Поэтому вообще при работе с подозреваемым не­совершеннолетним и в особенности берущим всю вину на себя (что характерно по групповым делам) необходимо:

а) предоста­вить ему возможность свободно рассказать о совершенном пре­ступлении и своей роли в нем, не прерывая и не перебивая его;

б) предельно детализировать полученные показания;

в) сопоста­вить полученную информацию с иными материалами дела (дан­ными осмотра места происшествия, результатами допроса свиде­телей, соучастников и т.д.), которые могут помочь выяснить дей­ствительную роль несовершеннолетнего в совершенном преступ­лении, количество и состав соучастников, их действия;

г) прове­сти проверку и уточнение показаний несовершеннолетнего на ме­сте преступления.

Как правило, этих действий оказывается достаточно для того, чтобы выявить все противоречия, показать несовершеннолетнему несостоятельность его лжи и получить правдивые показания. Ес­ли же этого не произошло, и подросток колеблется, то целесооб­разно проведение очной ставки с соучастником твердо вставшим на путь раскаяния.

Неоправданной и противоречащей требованиям закона явля­ется практика допроса несовершеннолетних, задержанных по по­дозрению в совершении преступления, или подвергнутых мере пресечения до предъявления обвинения, в качестве свидетелей. Такие действия следователя ограничивают права несовершенно­летнего и гарантии их реализации.

Представляется, что допрос подозреваемого несовершеннолет­него во всех случаях (за исключением случаев эмоционального шока от преступления) нужно производить немедленно и по груп­повым делам в особенности. Откладывание допроса дает возмож­ность сговора с соучастниками, обучения подростка линии пове­дения на следствии лицами, имеющими криминальный опыт.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9