Похоже, что существующие в Германии страхи перед глобализацией питает особенно повысившаяся мобильность капитала. Однако мрачные сценарии, получившие довольно широкое распространение, основываются зачастую на элементарных недоразумениях. Это относится, например, к постоянно встречающемуся утверждению, будто мобильный капитал в больших объемах утекает из Германии в развивающиеся страны с их низкой стоимостью рабочей силы, чтобы оттуда наводнять германский рынок дешевыми товарами, вызывая безработицу и снижение заработной платы. Но в действительности в 1993-1996 годах почти 80% прямых германских чистых инвестиций за рубежом пришлось на другие индустриальные страны. Кроме того, если давать определение понятию чистого экспорта капитала из Федеративной Республики Германия в развивающие страны, то это означает, что последние получают из Германии больше товаров, чем поставляют в нашу страну. В конечном счете, в дискуссии о глобализации постоянно смешиваются гигантские всемирные финансовые потоки и перемещение капитала, имеющее существенное реальное значение для экономики. Несмотря на высокую международную мобильность капитала, наибольшее значение для капиталовложений в народное хозяйство той или иной страны по-прежнему имеют ее внутренние накопления.

Если международное разделение труда осуществляется сегодня за счет одновременного действия различных механизмов, то с перспективы экономики это означает, что у участвующих в глобализации стран появляется гораздо больше возможностей для экономической специализации. Говоря иными словами, нарастающее переплетение рынков в единую сеть и усиливающаяся взаимозависимость производства в различных странах, обусловленная движением товаров, перемещением капитала и передачей технологий, дают шанс повысить всеобщее благоденствие.

Если развивающимся и "пороговым" странам удастся интегрироваться в мировую экономику, то выгоду от этого должны извлечь как раз индустриально развитые державы, такие, как Германия. Глобализация облегчает развивающимся странам задачу лучше использовать их сравнительные производственные преимущества, увеличить предложение товаров, которые производятся с довольно большими трудозатратами и применением стандартизированных технологических процессов. Относительная цена таких товаров на мировом рынке должна в этом случае понизиться. Это позволило бы индустриально развитым странам, импортирующим такие товары и специализирующимся, в свою очередь, на производстве высокотехнологичных изделий, требующем сравнительно больших затрат человеческого капитала, улучшить так называемое Terms - of - trade; они могли бы добиться реального увеличения своих доходов.

При обсуждении шансов и рисков глобализации для Германии явно мало места уделяется роли структурной реформы. Дискуссия об экономической привлекательности Германии, подогретая глобализацией, вращается вместо этого вокруг расхожих понятий: с одной стороны, мировое первенство по экспорту и стремительный рост прибылей, с другой, высокий уровень зарплаты и налогов, миграция промышленных предприятий в зарубежные страны. В зависимости от интересов, участники дискуссии или приуменьшают необходимость адаптации, или объявляют Германию страной, уже потерпевшей крупное поражение в глобальной конкурентной борьбе. Индикаторы, которые используют представители различных групповых интересов, имеют одну общую особенность: они лишь частично отражают развитие.

Германский экспорт процветает. В 1997 году вывоз товаров увеличился в стоимостном выражении на 12,5%, а положительное сальдо торгового баланса, составившее 122 миллиарда немецких марок, практически вновь достигло наивысших показателей периода экспортного бума до воссоединения Германии. Эти статистические данные постоянно приводятся в качестве доказательства того, что проблема безработицы в Федеративной Республике Германия не имеет ничего общего с ухудшением ее конкурентоспособности, и те, кто бормочет заклинания о глобальных вызовах, не достигают цели.[32]

Однако, несмотря на увеличение вывоза товаров, доля Германии в экспорте всех индустриально развитых стран в 1996 году была все же ниже, чем аналогичный показатель шестнадцатилетней давности. Удельный вес Японии за это же время увеличился с 10,3% до 11,6%, хотя курс йены вырос по отношению к доллару гораздо сильнее, чем немецкой марки. Абсолютный рост экспорта скрывает к тому же, что в длительной перспективе у Германии могут появиться проблемы в конкурентной борьбе, поскольку ее структура экспорта плохо сочетается со сравнительными производственными преимуществами этой одной из ведущих индустриальных держав. Два наблюдения дают повод к раздумью:

♦ в сравнении с Японией Германия значительно меньше расширила экспорт товаров, производство которых требует больших затрат основного и человеческого капитала. Уменьшение доли Германии в общем экспорте таких товаров странами-членами Организации экономического сотрудничества и развития указывает на то, что она не в полной мере использовала предоставленные глобализацией шансы:

♦ детальный анализ структуры экспортных изделий обрабатывающей промышленности показывает, что после 1980 года Япония чрезвычайно "отточила" свою специализацию. Германия, напротив, практически бездействовала. Дисперсия показателей роста экспорта по 30-ти отдельным видам продукции в Германии была сравнительно низкой. Не возникло характерной взаимосвязи между изменениями в структуре германского экспорта и моделью использования сравнительных производственных преимуществ, ожидаемой от передовых промышленно развитых стран.

Частые ссылки на лавинообразный рост прибылей германских предприятий также больше скрывают, чем выявляют истинное положение вещей. С их помощью пытаются внушить, что у Германии нет проблем с размещением производства и привлечением инвестиций, что она, скорее, явно выиграла от глобализации, и что следовало бы только более справедливо распределять прибыли. Но надо признать, что доля валового дохода, обеспечиваемого за счет труда по найму, в национальном доходе Германии уменьшилась по сравнению с 1980. Однако соответствующая норма заработной платы в Западной Германии в 1994 году по-прежнему превышала аналогичный показатель начала семидесятых годов. Во всей Германии норма зарплаты, если проводить сравнение между 1991 и 1996 годом, снизилась всего лишь на 1% и составила 71%. Соответствующее повышение доли валового дохода, складывающейся из предпринимательской деятельности и имущества, содержит в себе также имущественные доходы работающих по найму. Если использовать критерии народного хозяйства в целом, то рост прибылей предприятий оказывается явно слабее, чем дают понять сообщения в печати, живописующей "стремительный рост" прибылей отдельных фирм и концернов. К тому же следует добавить, что ситуация с прибылями предприятий, действующих по всему миру, не позволяет точно определить, где они были получены. В той мере, в какой возможен перевод прибылей дочерних зарубежных предприятий на родину, германские головные компании выиграли от глобализации, но это не является еще признаком большой экономической привлекательности Германии. В конечном счете, горячая дискуссия о нормах заработной платы и прибыли скрывает существенный вопрос: как повлияло давление глобализации на отдельные сегменты рынка труда в Германии, прежде всего, как сказалось оно на положении малоквалифицированной рабочей силы, которая находится под особой угрозой?

Доводы критиков экономической привлекательности Германии также вносят лишь частичную ясность в этот вопрос. Практически невозможно оспорить тот факт, что она является страной с очень высоким уровнем заработной платы. Оплата труда в обрабатывающей промышленности Германии составляла в 1995 году 32 доллара в час, в сравнении с примерно 24 долларами в Японии, 17 долларами в США и 14 долларами в Великобритании. Но одна только очень высокая стоимость рабочей силы не говорит еще о недостатках Германии, как места размещения производства и вложения капиталов. Большие зарплаты были бы даже выражением прочности ее положения, если бы они являлись результатом рыночной оценки производительности труда. Можно усомниться в том, что в Германии существует подобная корреляция.

По оценкам Института германской экономики, сравнительно высокая производительность труда в западногерманской промышленности не позволяет компенсировать стоимость рабочей силы. В 1996 году доля заработной платы в стоимости единицы продукции в Германии на 12% превышала средний показатель по одиннадцати промышленно развитым странам. И с этим надо было как-то справляться. Расчеты, сделанные на основе немецкой марки, показали, что с 1980 года в западногерманской промышленности наблюдался второй по величине после Японии рост удельного веса зарплаты в стоимости единицы продукции. С конца восьмидесятых годов позиции западногерманской промышленности по этому показателю заметно ухудшились в сравнении с другими странами мира, причем на две трети в росте этой превышающей средний уровень доли зарплаты в стоимости единицы продукции была повинна ревальвация немецкой марки. И только нормализация положения с валютным курсом и предпринятые в 1976/1977 годах меры по рационализации производства позволили в значительной степени устранить недостатки, связанные с высокой стоимостью рабочей силы.[33]

Сравнение удельных весов зарплаты в стоимости единицы продукции оставляет открытыми два вопроса: с одной стороны, оно не содержит никаких свидетельств негативного воздействия эффектов глобализации на малоквалифицированную работу. В этом случае основную проблему следовало бы, возможно, искать не в средней стоимости труда, а в недостаточном дифференцировании заработной платы. Поэтому большую безработицу среди малоквалифицированной рабочей силы связывают также с ригидностью рынка труда.

Германия вписывается в эту картину: здесь не допустили повышенного дифференцирования заработной платы, и одновременно ухудшилась занятость малоквалифицированной рабочей силы. С другой стороны, неясно, почему ситуация на рынке труда в Японии, несмотря на глобализацию, все еще значительно лучше, чем в Германии, хотя доля заработной платы в стоимости единицы продукции в Японии после 1980 года выросла сильнее, чем где бы то ни было, и там также не наблюдалось сильного дифференцирования.

Столь же трудно провести международное сравнение налогового бремени для предприятий. Критики экономического положения Германии указывают в особенности на по-прежнему высокие предельные ставки германского налога на корпорации. Но реальное налоговое бремя, индикаторами которого служат якобы номинальные предельные ставки, явно переоценивается, так как существуют разнообразные исключения и великодушные возможности для амортизационных отчислений. Сравнение реального налогового бремени указывают на относительно высокое налогообложение тезаврированных, а не выплаченных в виде дивидендов прибылей компаний, имеющих юридический адрес в Германии. Но даже высокое налогообложение не обязательно оказывает негативный эффект на инвестиции, если за счет налогов финансируется одновременно улучшение инфраструктуры.

В качестве доказательства того, что высокая стоимость рабочей силы и большие налоги оказывают отпугивающий эффект, часто приводится растущий разрыв между прямыми германскими инвестициями за рубежом и прямыми зарубежными инвестициями в Германии. Чистый экспорт капитала в области прямых инвестиций достиг в 1997 году рекордной величины в 58 миллиардов немецких марок.[34] В то время как германские предприятия наращивали свою активность за рубежом, весьма скромные инвестиции, поступившие дочерним фирмам иностранных концернов, обосновавшимся в Германии, были более чем компенсированы за счет выплаты дивидендов их иностранным владельцам.

Но этот чистый экспорт капитала не говорит еще о том, что Германия непременно проиграла от глобализации. Прежде всего, было бы ошибочно отождествлять активность германских предприятий за рубежом с переводом туда рабочих мест, что вызвано высокой стоимостью рабочей силы на их родине. Секторальная структура прямых германских инвестиций показывает, что усиление активности за рубежом осуществляется в первую очередь за счет экспансии конкурентоспособных сегментов германской промышленности, в то время как прямые инвестиции - это защитная мера структурно слабых отраслей, имеющих подчиненное значение. Поэтому увеличение прямых германских инвестиций за рубежом нельзя в целом интерпретировать как рефлекс на ухудшение положения Германии как места размещения производства и вложения капитала, поскольку отрасли, проводящие наиболее сильную экспансию за рубежом, одновременно демонстрируют относительно благоприятный баланс занятости на предприятиях внутри страны, сравнительно большую интенсивность исследований и экспортную активность, превышающую средний уровень. В общем и целом прямые инвестиции за рубежом не представляют угрозы для германского рынка труда, даже если они получили дополнительные импульсы в виде высокой стоимости рабочей силы и больших налогов.

Незначительный приток прямых инвестиций в Германию показывает, что на нее практически не распространяется повышенная привлекательность Европейского Союза для иностранных инвесторов. Можно было бы возразить, что и это наблюдение не позволяет надежно судить о качестве положения Германии как места размещения производства и вложения капитала в условиях глобальной конкуренции. До тех пор пока иностранные инвесторы покупают уже существующие отечественные фирмы вместо того, чтобы строить новые производственные мощности, это, возможно, вообще не касается капиталовложений в народное хозяйство. Незначительные прямые инвестиции в Германии можно - по крайней мере, частично - объяснить тем, что подобная смена собственника осложняется из-за низкой биржевой капитализации отечественных предприятий: при покупке германских предприятий нельзя прибегнуть, как в Соединенных Штатах Америки или в Великобритании, к рынку акций. Поэтому качество Германии как места размещения производства и вложения капитала выглядит в гораздо лучшем свете, если ориентироваться на валовые капиталовложения в народное хозяйство. До начала девяностых годов реальные валовые инвестиции в расчете на душу населения были в Германии отчасти заметно более высокими, чем в среднем в странах-членах Организации экономического сотрудничества и развития.

Однако в последующее время позиция Германии ухудшилась. По крайней мере, до 1994 года наблюдалось обратное развитие реальных валовых инвестиций в расчете на душу населения, в то время как в Соединенных Штатах Америки они явно выросли. Особенности германской системы финансирования предприятий не позволяют к тому же объяснить тот факт, что в 1991-1995 годах доля прямых иностранных инвестиций в образовании капитала в народном хозяйстве, достигавшая в среднем 0,8%, составила лишь половину от той, чтобы была в период с 1985 по 1990 год, а иностранные инвесторы после этого вывезли из Германии даже больше капиталов, чем заново инвестировали там. Это неблагоприятное развитие, по крайней мере, частично объясняется тем, что Германия имеет среди иностранных инвесторов имидж страны с высоким уровнем заработной платы и налогов. К этому следует добавить, что Германии приписывается особенно высокая степень зарегулированности в сфере услуг. До сих пор это было справедливо в отношении банковского и страхового дела. Поэтому нет ничего удивительного в том, что всемирный бум прямых инвестиций в эти отрасли практически не затронул Германию как страну-получателя.

Вызовы, связанные с глобализацией и технологическим развитием, почти полностью идентичны для всех ведущих индустриальных держав. Но кажется, однако, что справились они с ними по-разному. Если использовать в качестве критерия развитие Terms - of - trade с 1980 года, то экономические выгоды от глобализации оказались в Германии скорее скромными. Это особенно заметно в сравнении с Японией. К примеру, в период с 1991 по 1995 год Terms - of - trade Германии ни на йоту не улучшились, в то время как в Японии они повысились на 25%, а во всех других промышленно развитых странах также выросли на 5%.[35]

Поэтому неудивительно, что ввиду ограниченной выгоды от глобализации конфликты распределения приобрели в Германии гораздо более острый характер, чем, например, в Японии. Высокий уровень безработицы среди малоквалифицированной рабочей силы в Германии можно рассматривать как плату за успешное сопротивление профсоюзов попыткам дифференцировать оплату труда, поставив ее в зависимость от уровня квалификации. Посему в качестве ориентира профсоюзам часто демонстрируют пример Соединенных Штатов Америки, которые добились настоящего чуда в области занятости. Доля безработных в составе трудоспособного населения там намного меньше, чем в Германии, в то время как в конце семидесятых годов все было наоборот.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9