Хотя аллегорический метод был известен еще греческим философам, его ярким представителем в иудаизме был Филон Александрийский, применивший его к Ветхому Завету. Евсевий пишет о Филоне как о очень образованном и начитанном человеке, превзошедшем всех своих современников в знании философии Платона и Пифагора[18]. Филон известен своим аллегорическим пониманием Ветхого Завета – четыре реки в Едеме означают четыре добродетели, пять городов Содома – пять чувств и т.д.

Ценность аллегории для Филона сводится к четырем пунктам[19]:

1)         этот метод позволяет не принимать буквально антропоморфные описания Бога;

2)         помогает избегать тривиальных, непонятных, бессмысленных значений, которые неизбежны при буквальном понимании отдельных ветхозаветных текстов;

3)         дает возможность преодолеть исторические трудности Ветхого Завета;

4)         позволяет извлечь из Ветхого Завета такие выводы, которые гармонируют с эллинистической философией, и, таким образом, оправдать Ветхий Завет перед своими коллегами-философами.

Указанные методы толкования Писания, конечно же, не были так четко разделены и описаны, чаще всего мы встречаем авторов, использующих в равной мере все подходы. Несомненно, говоря о типологическом и аллегорическом методах, важно отметить тот факт, что они значительно повлияли на истолкование Писания в общинах первых христиан[20]. 

2. Герменевтика Отцов Церкви.

а) Александрийская школа (Климент Александрийский, Ориген).

Александрийская школа истолкования Библии известна прежде всего своим аллегорическим методом, начало которому положил еще Филон. Для того, чтобы составить хоть какое-то представление об этой школе, рассмотрим двух ярчайших ее представителей – Климента Александрийского и его ученика Оригена.

Климент – Тит Флавий Клеменс - (150 – 215 г.), после Иустина и Иренея, считается одним из родоначальников христианской патристической литературы. Точное место его рождения неизвестно, возможно это Афины или Александрия. Ко времени Климента христианство уже распространилось по Римской империи и начинало выступать как некое сформулированное религиозное учение, готовое обосновать свою истинность перед другими религиями и философиями.  Александрия к тому времени становится, по выражению одного исследователя, головой христианства, в то время как сердце его находилось в Антиохии, там уже существует христианская школа, которой и руководил Климент, очень много сделавший для распространения Евангелия. Три его работы «Наставление язычникам» (lo>goj o] protreptiko>j pro>j Ellhnaj), Педагог (paidagwgo<j), Строматы (Strwmatei?j) являются ценными источниками для изучения раннего периода христианства.

Климент считается одним из первых христианских богословов, заявивших о том, что Библию необходимо толковать только аллегорически, так как буквальное значение лишь служит фигуральному, скрытому смыслу, который необходимо уметь находить. Будучи своего рода эклектиком, Климент, конечно, же не мог не принять во внимание аллегорический метод греческих философов и поэтов, а также опыт толкования ВЗ Филоном, искренне пологая, что Писание скрывает свой истинный смысл, который необходимо обнаружить. 

Например, Климент приводит такой пример[21] – он цитирует книгу «Пастырь Гермы», видение II, глава 1[22]: «Взяв книгу, я удалился в поле и списал все буква в букву, не понимая смысла (букв. «не различая слогов»)», смысл же стал ясен Герме только через 15 дней после молитвы и поста. Все это видение Климент истолковывает так - церковь дала верующим Писание, но это еще не означает, что они могут его понять, так как видят только одни «буквы». Легко заметить, что причины приверженности Климента аллегорическому методу скорее богословские, чем экзегетические, что впрочем роднит его с Филоном, да и с другими представителями этого подхода к толкованию Библии. 

Другим ярким представителем Александрийской школы толкования Библии был ученик Климента – Ориген (185 – 254 г.), который известен своим знанием Библии и вообще большой начитанностью, которая сочеталась с глубоким посвящением и аскетизмом. Многие епископы того времени либо учились у Оригена, либо находились с ним в дружеских отношениях, хотя и неприятности не миновали его. Отец Оригена умер мученической смертью за веру, сам Ориген много путешествовал, хотя по праву считается достойным приемником Климента в катехитической школе Александрии. Самым значительными произведениями Оригена были «Строматы» и «О началах», также он был создатель известной Эксаплы – шестиязычного Ветхого Завета – попытка пересмотреть общепринятую Септуагинту. В этом важном издании Ориген помещает еврейский текст рядом с текстом Септуагинты и других греческих переводов.

Аллегорический метод Оригена во многом схож с методом Климента – известно его сравнение Писания с человеком, где «тело» Писания есть буквальный его смысл, «душа» – смысл, который открывает только христианам, «дух» же Писания – скрытый от недуховных христиан мистический смысл Библии[23].

Приведем пример толкования Писания у Оригена. Толкуя текст из Матф. 15:21[24], он начиная с начала истории говорит о том, что Иисус вышел «оттуда», то есть от Генисаретского озера и пошел в Тир и Сидон, то есть оставил Израиль и избрал язычников, но, так как он не обошел всей страны Тира и Сидона, то язычники верят лишь отчасти. Переводя названия «Тир» и «Сидон» Ориген на основании значения этих названий характеризует язычников. Далее женщина «вышедши их тех мест», то есть из язычества, обращается к Иисусу за помощью, то есть для язычника необходимо иметь веру, обратиться к Богу за милостью. И так далее в том же духе. Как мы видим, содержание Писания, для Оригена, есть лишь огромное хранилище разного рода загадок и тайн, разгадыванием которых и должен заниматься толкователь.

Итак, несмотря на некоторые положительные стороны аллегорического метода (признание особого статуса Библии, важности особого состояния читателя и толкователя, попытки истолковать «темные» места), он в основном вызывал больше проблем, так как не был ограничен четкими правилами, и, следовательно, давал возможность любой человеку, обладающему фантазией, найти в Писание подтверждение любому учению или ереси. Школой толкования Библии, которая противостояла Александрии, по праву можно считать школу в Антиохии Сирийской.

б) Антиохийская школа (Феодор Мопсуестийский, Иоанн Златоуст).

Основателем школы в Антиохии был Диодор Тарсийкий (умер в 393), но самыми известными ее представителями стали Феодор Мопсуестийский и Иоанн Златоуст, школа провозглашала иные принципы толкования Библии, сегодня мы бы назвали их историко-грамматическими.

Феодор Мопсуестийский (350 – 428 г.) был, по словам некоторых ученых, первым в истории христианства библейским богословом в современном смысле этого слова. «Комментарии Феодора на малые послания Павла были первой и почти последней экзегетической работой древней церкви, сравнимой с современными комментариями».[25] Иоанн Златоуст был больше проповедником, чем экзегетом, хотя именно его ораторские способности и прославили, если можно так сказать, Антиохию. В целом, и Феодор, и Иоанн были согласны с александрийцами относительно богодухновенности Библии, но считали, что Писание следует понимать буквально, кроме тех текстов, где намеренно употребляются метафоры, переносные значения и др. языковые средства. Иоанн разделяет процесс толкования, то есть выяснения значения текста, и применение значения текста, которое может быть самым разным. Именно желание видеть в Писании источник вдохновения для практической жизни, который может по разному «говорить» в разных ситуациях, и побуждал аллегористов к поиску многих значений текста. Теперь же Иоанн достигает того же самого через поиск многих применений этого значения.

К сожалению, из-за того, что в этой же школе учился Несторий, который впоследствии был осужден как еретик, положение школы стало очень шатким и ее историко-грамматический метод был отодвинут на второй план.   

в) Западная школа (Амвросий, Иероним, Августин).

Говоря ранее о Александрии как голове церкви, а Антиохии как сердце, мы ничего не сказали о Западной церкви, так как в этот период она лишь использовала результаты деятельности церквей Востока. В самом начале истории западной церкви первые общины говорили на греческом, поэтому им была доступны достижения школ Александрии и Антиохии, лишь позже мы становимся свидетелями появления великих богословов и на Западе.

Амвросий Медиоланский (340 – 397 г.), известный как учитель Августина, во всем толковании Писания разделял три уровня – буквальный, моральный и мистический, уделяя больше внимания последнему уровню, чем повлиял и на Августина. Будучи латинским Отцом Церкви, Амвросий уделял много внимания изучению работ своих греческих коллег Оригена, Василия Великого, Афанасия, а также известного нам Филона Александрийского.

Иероним (342 – 420 г.), который более всего известен нам по своему переводу Библии на латинский (Вульгата), как и другие латинские отцы во многом научился у восточных учителей. Иероним жил как раз в тот период истории церкви, когда учение Оригена было подвергнуто жестокой критике, оно обсуждалось повсеместно, и Иероним глубоко симпатизировал Оригену, хотя и не соглашался с ним во всем. Иероним был больше экзегетом, чем богословом, и в этом конечно уступал своему современнику Августину. Как толкователь, Иероним был поначалу крайним аллегористом, но впоследствии после посещения Антиохии стал более умеренным, но все же аллегористом, отвергая обычное для аллегористов мнение, что буквальный смысл никак не связан и даже противоположен аллегорическому.

Августин Аврелий (354 – 430 г.) является поистине одним из самых значительных представителей западного христианства, который посвятил своей герменевтике целую книгу «Христианское учение». Попробуем кратко охарактеризовать ее содержание. Интересен тот факт, что Августин не просто следует общим представлениям о толковании, но пытается обосновать свою герменевтику при помощи учения о знаках, которое, по его мнению, должно лежать в основе любой герменевтики. По сути теория знаков Августина впервые обращает внимание на важность семантики, и практически делает герменевтику подчиненной семиотике. К сожалению, Августин не развивает свою теорию настолько, чтобы она действительно могла стать основой герменевтики. Как отмечают исследователи, несмотря на то, что Августин дает очень хорошие советы, сам он не всегда им следует. Его метод можно поместить между аллегорическим и буквальным[26], ближе к аллегории. Как и все аллегористы, Августин уделяет большое внимание числам. Вот пример его толкования числа 153 в Евангелии от Иоанна – 10 представляют собой Закон (десять заповедей), но Закон без Духа мертв, поэтому к 10 необходимо прибавить 7 (семь даров Духа) – получается 17, теперь, если прибавить все числа от 1 до 17 получится… 153! 

Аллегорический метод практически присутствовал в толковании всех отцов Церкви, хотя некоторые отличались особым «даром» такого истолкования. Приведем лишь некоторые примеры. Киприан считал, что пьяное состояние Ноя символизирует страдание и смерть Христа, Григорий Великий (Magna Moralia) толковал наличие у Иова волов, которые орали и ослов, которые паслись (1:15) так что волами он называл активных христиан, а ослами пассивных. 

Итак, основное развитие истолкования Библии началось под влиянием аллегорической школы, буквальное понимание Писания стало результатом больше противодействия, нежели самостоятельной мысли, в результате появился некий промежуточный западный метод, который все-таки больше тяготел к аллегоризму.

3. Средневековая герменевтика.

а) Ранее средневековье. Многие исследователи средневековья отмечают, что данный период не отличается особой оригинальностью, это относится и к герменевтике, к истолкованию Писания, которой в основном сводилось к цитированию авторитетных толкований Отцов, а принципы были в основном заимствованы у Августина. Не углубляясь в вопросы более точной периодизации, скажем, что период раннего средневековья – с 6-го по 10-ый век. История средневековой мысли данного периода может служить примером преклонения перед авторитетом, которое выражалось не столько в отсутствии оригинальности, сколько в убеждении, что это просто не нужно, так как вся полнота знания уже раскрыта и все, что остается – собирать и толковать толкования.

Достопочтенный Беда (ум.735) в толковании Писания цитировал Отцов, в предисловии в толкованию Луки он даже пишет, что все его толкование состоит из цитат из Амвросия, Иеронима и Августина, соответственно в тексте Беда помечает цитаты принадлежащие этим авторам. Он полностью принимает правила Тихония, о который пишет Августин[27], а также аллегорическое толкование Писания, говоря о соотношении буквального и переносного смысла как об отношении листьев и плодов. 

Важно отметить Иоанна Скота Эриугена (9 век), который отличался от своих современников чрезвычайной для того времени независимостью мышления и писал: «Пусть ни чей авторитет не смущает тебя в твоих заключениях, если ты осмысленно приходишь к выводу. Разум и авторитет исходят из одного божественного источника, и поэтому не могут противоречить друг другу. Разум не должен заглушаться авторитетом других, поэтому цитаты из Отцов следует приводить по необходимости, так как они часто противоречат друг другу»[28]. Все же подобные высказывания были редкостью в то время и действительный расцвет образованности пришелся на период, который принято называть схоластическим.

б) Расцвет схоластики.

Так как нас, прежде всего, интересует история герменевтики, то для составления представления о данной периоде лишь вспомним две пары выдающихся личностей – Ансельм и Абеляр, Альберт и Фома Аквинский. Ансельм (1033-1109) одним из первых начинает задумываться о необходимости для истин веры обрести какую-то разумную определенность, иначе говоря, совместить веру и разум. Известное «верую, дабы уразуметь»[29] Августина стало девизом и для Ансельма. Именно с этой точки зрения следует рассматривать его доказательства бытия Бога, попытка рационально понять и объяснить христианские убеждения во многом способствовала развитию средневекового богословия, хотя необходимо отметить, что это была прежде всего «вера, ищущая разумения», поэтому вера возвышалась над разумом. Для нас важно заметить, что Ансельм привлекает для своих исследований логику, диалектику[30], то есть использует достижения своей культуры для осмысления веры.

Петр Абеляр (1079-1142) в основном известен своим произведением «Да и нет», которое, помимо различных богословских и философских вопросов, довольно смело рассматривает Отцов и Библию, указывая на различные противоречия. Абеляр, в отличие от своих предшественником, меньше всего полагается на авторитет традиции и отдает предпочтение разуму, диалектике, логике. Его книга положила начало новому стилю в богословской литературе – высказывание утверждений, их опровержение или подтверждение («за и против»).

К месту будет сказать, что в то же время мистицизм предлагать совсем иное отношение к Библии. Именно в это время Гуго Сен-Викторский дает свой известный принцип: «Сначала узнай об основах своей веры, а потом найди подтверждение им в Писании». Сен-Викторский монастырь был в то время известным распространителем мистицизма, отношение к Писанию было соответствующим, в нем следовало искать мистический, скрытый смысл. В каком-то смысле мистицизм в своем отношении к Библии пытался противостоят рационализму Абеляра и общему движению к разумному обоснованию веры.

Альберт Великий (1206-1280) был известным преподавателем в Парижском университете, который был образован в 1215 на основе кафедральной школы. Альберта называли «всеобъемлющий доктор»[31] за его познания в различных областях. В области толкования Библии, Альберт придерживался старых методов истолкования, например, истолковывая текст из Псалмов – «да не наступит на меня нога гордыни»(Пс. 35:12) – Альберт спрашивает почему «нога», а не «ноги», и отвечает, что тот, кто ходит на одной ноге падает чаще, чем тот, кто ходит на двух ногах![32]

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17