В течение многовековой истории мусульманская религия многократно делилась и дробилась. Самая ранняя секта в ис­ламе - хариджиты. Она возникла в VII в. во времена про­рока Али. Это были его сторонники - фанаты, один из ко­торых и убил Али за его отступничество от твердой линии в борьбе с противниками. Хариджиты были крайней и аскетич­ной сектой, их последователей осталось сейчас мало (в госу­дарстве Оман и в Африке). Впоследствии среди них тоже появились более мелкие течения (арзакиты, ибадиты и др.).

Затем произошел раскол ислама на суннитов и шиитов, и, как уже говорилось, более склонным к дроблению оказалось шиитское направление. В основном расхождения были связа­ны с признанием или непризнанием тех или иных имамов. Новые секты назывались по их именам - зейдиты, исмаи­литы.

Исмаилиты - это сторонники признания седьмым има­мом Мухаммеда - сына имама Исмаила Джафара, жившего в VIII в. (этот тезка пророка умер раньше отца, и, следо­вательно, имамом, по сути, не был). Они создали в X в. во­инственное государство в Северной Африке, под властью ко­торого оказалась значительная часть мусульманского мира. Сами исмаилиты при этом раскололись на множество более мелких сект. Некоторые из этих сект применяли террористи­ческие методы борьбы за существование, а исполнители тер­рористических актов - смертники - употребляли в решаю­щий момент наркотик - гашиш, за что их называли хашишийя (ассасин - на европейский манер). Учение исмаилитов отличалось эклектикой, т.е. сочетанием идей из раз­ных исламских и неисламских философских и богословских школ. Они говорили, что в религии есть внешняя сторона (об­ряды, доступные всем) и внутренняя (толкование Корана, кос­могония, доступные только посвященным).

Одним из заметных явлений в исламе является суфизм (суф. с ар. шерсть). Считавшие себя избранными суфии, оде­вавшиеся первоначально в грубые шерстяные одежды, были, по сути, отшельниками и аскетами, близкими к христианским мо­нахам. В суфизме появилось много мистических элементов, не свойственных для других направлений ислама. Это движение возникло в период утверждения мусульманства и оказало огром­ное влияние на культуру арабских стран, в первую очередь на литературу, поэзию и философию. Суфисты создали своеобраз­ные ордены, каждый из которых имел свои обряды и традиции. Суфизм сохранился в некоторых странах Азии и Северной Африки до наших дней, хотя неоднократно подвергался пресле­дованиям со стороны ортодоксальных мусульман.

Рассмотрев основные направления, существующие в исламе, становится понятно, что все они имеют множество сходных черт, точек соприкосновения. Однако в  процессе трансформации ислама вновь образующиеся течения и направления выдвигают свои собственные постулаты, по-своему трактуют учение Мухаммеда, содержание Корана таким образом создавая свою собственную идеологию.

Появление новых ответвлений в исламе в настоящее время связано, прежде всего, с политическими мотива­ми и борьбой за власть в мусульманской общине, что часто сопровождается не только идеологической борьбой, но и открытыми военными столкновениями.

3. Северо - Кавказский ваххабизм – разновидность исламского

радикализма.

Одна из современных особенностей ислама состоит в том, что он  переживает ревивалистский и демографический взрыв, часто спо­собствующий дестабилизации общественной ситуации в исламских государствах и их отношений с соседями. Число сторонников этого вероисповедания,    судя     по    некоторым     источникам,    достигло I млрд. 300 тыс. человек. Кроме того, удельный вес и роль мусульман­ских стран в мировой экономике и политике постоянно возрастает. В арабо-мусульманских цивилизациях заново происходит утверждение собственных фундаментальных ценностей, специфических культур, в том числе и религиозной. Этот своего рода «мусульманский ренес­санс» в исламе протекает через отрицание ценностей западной культуры.   Если  придерживаться достаточно умозрительной  концепции американского исследователя С.Хантингтона, то следствием ислам­ского возрождения должно стать столкновение мусульманской и хри­стианской цивилизаций. Однако данный прогноз не безукоризнен. С нашей точки зрения, столкновение цивилизаций или стран даже со значительно разными духовно-культурными системами само по себе никогда не происходило и не может произойти. Оно возможно в том случае, если в этом заинтересованы конкретные группы людей, пре­следующие  корыстные  цели  или   выполняющие социальный  заказ сильных мира сего [26, С. 54].

Возникновение радикалистских течений в исламе происходило либо по причине внутримусульманского политического и духовного кризиса, либо как следствие негативной реакции против экспансии западных   материальных   и   духовных   ценностей   в   мусульманские страны и особенно как реакция на американский образ жизни, навя­зываемый последователям ислама. Нередко многие радикалистские направ­ления для утверждения собственного понимания в религии прибегали к крайним средствам, экстремистским действиям вплоть до терроризма.

В строго научном плане существует различие между фундаментализмом и радикализмом, не говоря уже о различии между фунда­ментализмом и экстремизмом. Меткое различие между указанными терминами проведено в ныне забытых работах блистательного отечественного  исследователя   арабо-мусульманской  философии  Артура Сагадеева. Во многих российских публикациях эти термины отождествляются, а в термин «исламский фундаментализм» вкладывается крайне  негативное  содержание.   Их  авторы  либо   не  знают   работ А. Сагадеева, либо намеренно проводят линию отождествления дан­ных терминов, очевидно, с целью представить весь ислам в качестве феномена антикультуры, фактора угрозы обществу. Подобный общий взгляд на ислам в условиях России, где более 10 % граждан относят себя к мусульманам, более чем неосторожен [30, С. 113].

Следуя европейским терминологическим стандартам,  можно считать, что «исламский радикализм» - явление более светское (политическое), нежели духовное (религиозное), в то время как исламский фундаментализм - явление сугубо религиозное и ни в коей мере не политическое, и оно не имеет отношения к экстремизму.

В мыслительной культуре ислама выражения «исламский                     фундаментализм», «исламский радикализм» не только не применяются, но и вообще отсутствуют. Фундаментализм в исламе это нечто иное, нежели его современные интерпретации. Арабским аналогом фун­даментализма является термин «усул ад-дийн», означающий «корни, основы, фундамент». Поэтому исламский фундаментализм надо понимать как учение об основах ислама. И не более того. Исламский фунда­менталист - не экстремист, не бомбист, а теолог, занятый изучени­ем, осмыслением и развитием учения об основах ислама. И он мень­ше всего задействован в политических процессах.

В отечественном, да и не только в отечественном, исламоведении складывается парадоксальная ситуация: чтобы понять то или иное явление в исламе, используется терминологический аппарат, сложившийся вне мыслительной культуры ислама, а точнее - в за­падноевропейской ориенталистике. Рассмотрение определенной вну­тренней проблемы с позиций высокомерного «европоцентризма» не дает адекватного понимания его сути ввиду изначальной идеологиче­ской заданности этого методологического ориентира. Если зарубеж­ный мусульманский мир и западные страны давно сталкивались с исламским радикализмом, экстремистскими и террористическими группами, то для мусульман современной России это явление неожи­данное и абсолютно новое, требующее не только тщательного изуче­ния, по и выработки средств как идеологического, так и политичес­кого противостояния. Но чтобы отделить «зерно от плевел», необхо­димо прежде всего разобраться в самих терминах, ибо неверное их употребление, подведение под них не соответствующих им явлений не только уводит от истины и мифологизирует общественное созна­ние, но и может повлечь принятие на государственном уровне оши­бочных решений [38, С. 159].

Вполне закономерен вопрос: какое явление в современном российском мусульманстве следует отнести к «исламскому радика­лизму»? Хотя существование такого явления сегодня ни у кого не вы­зывает сомнения, однако не совсем ясно, что такое радикализм в ис­ламе и кого относить к нему? Радикалы в исламе склонны к крайним действиям, решительному изменению социальных порядков, инсти­тутов и замены их соответствующими религиозными структурами. На Северном Кавказе (в Дагестане, Чечне, Ингушетии, Карачаево-Черкесии) к радикалам стали относить мусульман, отрицающих тра­диционный российский ислам, требующих его замены "чистым ис­ламом", который прибегает в своей практике к крайним методам ут­верждения влияния на общество. Он здесь представлен так называемым "ваххабизмом". Важно отметить, что сегодня этим термином в российском исламоведении обозначают не столько собственно вахха­битов, каковыми являются, например, мусульмане Саудовской Ара­вии, сколько экстремистов, использующих ислам в сугубо политиче­ских целях.

Ареал распространения ваххабизма в России достаточно ши­рок. Он существует в Дагестане, Чечне, несколько меньше в Ингу­шетии, Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии. Кроме того, о распространении ваххабизма в Татарстане, Башкортостане и ряде си­бирских городов и о возрастании его роли среди мусульман утвержда­ет Председатель Центрального духовного управления мусульман Рос­сии и европейских стран СНГ, Верховный муфтий Талгат Таджуддин. Устойчивый интерес отечественных исследователей к проблеме «северокавказского ваххабизма» возник еще в первой половине 90-х годов и был вызван их легализацией на Северном Кавказе, учас­тием в военных действиях в Чечне. В сопротивлении федеральным войскам в Чечне северокавказский ваххабизм продемонстрировал свои военные возможности. Воевавших ваххабитов возглавлял поле­вой командир араб Хаттаб, считающийся одним из руководителей ваххабизма па Северном Кавказе. Его появление сначала в Дагестане, а затем в Чечне и последующее его активное участие в военных дейст­виях - одна из загадочных страниц исламского радикализма на Се­верном Кавказе.

С начала 1995 г. в Чечне обозначился конфликт между ваххаби­тами и зикристами, возникший на почве религиозных разногласий. В Чечне наибольшую остроту он приобрел, когда ваххабиты, следуя своему пониманию ислама, стали выступать за уничтожение главной святыни зикристов, зиярата Хеди (матери Шейха Кунта-Хаджи Кишиева,  зачинателя кадырийского тариката  на Северном   Кавказе). Этот конфликт явился началом последующих столкновений традицилналистов и ваххабитов в Чечне. Важно отметить, что еще до вой­ны в Чечне конфликт между ваххабитами и последователями       тарика­тов неоднократно фиксировался в Дагестане [16, С. 42].

Ревностными сторонниками ваххабизма становились молодые чеченцы, которые получили образование в мусульманских странах Их деятельность приводила к конфликтам между ними и их родите­лями, придерживающимися традиционного ислама. В 1996-1998 гг. между ваххабитами и традиционалистами в Дагестане и Чечне регу­лярно возникают конфликтные ситуации, сопровождавшиеся кровопролитием верующих. Но если органы власти и духовенство в Дагес­тане, Чечне и Ингушетии единодушно признавали ваххабитов рели­гиозными экстремистами, ввергающими верующих в междоусобную борьбу, то в Кремле имелась совершенно иная точка зрения. Так, 22 июля 1998 г. в здании администрации Президента РФ состоялось заседание обновленной комиссии при Президенте РФ по противо­действию политическому экстремизму с участием министра юстиции Крашенинникова, директора ФСБ Ковалева, министра внутренних дел Степашина, министра национальностей Сапиро, на котором бы­ло принято «соломоново» решение: в нем признавалось, что «течение ваххабизм не является экстремистским». Комментарии здесь излиш­ни. Ваххабиты на Северном Кавказе постепенно превращались в фак­тор политической дестабилизации и угрозы существования конститу­ционного строя не только в Чечне, Дагестане, но и на всем Северном Кавказе. Именно их деятельность спровоцировала очередную войну в Чечне, хотя она, судя по некоторым источникам, планировалась за­долго до похода ваххабитов в горный Дагестан.

Активизировавшие  свою  религиозно-политическую  деятель­ность   на   Северном    Кавказе    (в   Дагестане,    Чечне,    Карачаево-Черкесии), ваххабиты выступили не только за решительные преобра­зования традиционного ислама, но и за установление «новых» соци­альных порядков, основанных на принципах шариата. Для реализа­ции этой стратегии в Чечне и Дагестане им удалось навязать верую­щим «жизнь по шариату». Сами сторонники ваххабизма протестуют против употребления этого термина применительно к себе, полагая, что он неправильно отражает их религиозные убеждения и практику. Кроме того, они относятся к нему как к оскорбительному ярлыку, который специально навешивается на них их идейными противника­ми. Считая себя последователями «чистого ислама», ваххабиты самих себя   называют   муваххидунами,   салафами,   джамаатовцами,   единобожцами или же просто мусульманами. Такое терминологическое многообразие самоназваний, с нашей точки зрения, также не прояс­няет сути вопроса.  Более того, создается впечатление, что те или иные "ваххабитские" группы внутренне различаются, идейно и поли­тически разноориентированы. По-видимому, так оно и есть. Отсюда возникает вопрос об изучении разнообразия исламского радикализ­ма, исламских течений в России [2, С. 12].

Так кого же называют ваххабитами на Северном Кавказе? И почему? В Дагестане, а затем в Чечне ваххабитами стали называть тех мусульман, которые подвергали критике традиционный для этих ре­гионов суфийский ислам, считая его заблуждением, отходом от ис­тинного божественного пути. Критика ваххабитов направлена против традиционалистов, в ней отрицается культ святых в исламе (почита­ние шейхов и устазов, посещение мест их захоронений - зияратов), посредничество между верующим и Богом. Ваххабиты выдвигали тре­бования ликвидировать надмогильные сооружения, мавзолеи, воз­двигнутые умершим духовным лидерам мусульман, прекратить ис­полнение суфийских ритуалов, в частности зикра. Они запрещали мусульманам просить заступничества у пророка Мухаммеда, утверж­дая, что он такой же человек, как все остальные мусульмане. Все су­фийские ритуалы ваххабиты считают заблуждением, более того - язычеством, а самих сторонников суфизма они не признают за мусульман, называя их мушрикинами (отступни­ками), против которых необходимо вести джихад. Некоторыми ис­следователями ваххабиты рассматриваются как реформаторы в исламе, преследующие цель очистить его от проникших в него элементов народной культуры, в том числе древних верований.

Однако практика деятельности ваххабитов на Северном Кавка­зе показывает, что их «реформаторство» в современных условиях - безусловный откат назад, в мрачное средневековье, со всеми вытека­ющими последствиями. Радикализм ваххабитов оказался неприемлем для северокавказского исламского традиционализма,  формировав­шегося на базе этнокультурных особенностей региона, прошедшего длительную историю социальной и духовной адаптации в царской России, в советский и постсоветский периоды. Конфликт между вах­хабитами и их противниками на Северном Кавказе - не только кон­фликт теологический, политический, но и социокультурный. Здесь столкнулись не столько два ответвления «ислама», сколько кавказская культура с «бедуинизированной» (этот термин присутствует в общественном мнении чеченцев) культурой. В целом можно считать, что ваххабизм - навязанная мусульманам Северного Кавказа форма понимания ислама и соответствующего поведения, вступила в проти­воречие с традиционной культурой его народов. Радикализм ваххаби­тов и неприятие его местными традиционалистами приводил не про­сто к идейным разногласиям, но к столкновениям между их сторон­никами, часто завершавшимися кровопролитием. По мере укрепле­ния позиций ваххабитов, активного вовлечения их в политический процесс, предъявляемые ими требования все более носили экстре­мистский характер, что вызывало негативную реакцию со стороны традиционного духовенства, предпринявшего идейную и политичес­кую борьбу со сторонниками «чистого ислама» [5, С. 63].

Важнейшим фактором, резко политизировавшим и военизиро­вавшим ваххабизм, стала война в Чечне 1994-1996 гг., в которой принимали участие как дагестанские, так и чеченские ваххабиты. Ряд успешных операций, проведенных ваххабитами, и так называемая «победа Чечни» создали им ореол защитников мусульман, укрепили их религиозно-политические позиции среди верующих. Воспользо­вавшись благоприятной для них послевоенной политической ситуа­цией, ваххабиты и их лидеры навязывали народам Дагестана, Чечни новые стандарты социального и духовного поведения. Под их воздей­ствием к Чечне, а затем и в «кадарской зоне» Дагестана вводится в действие шариат, на основе норм которого предпринимались попыт­ки регулировать быт, образ жизни и мышление мусульман. Ваххабиты высказывали идеи создания «кавказского халифата», установления «исламского порядка», «исламизации всего мира» (подобные нере­альные, более того - провокационные для чеченского народа идеи, часто озвучивались в местных средствах информации М. Удуговым и его «ведомством»). Под воздействием ваххабитов в 1996 г. и.о. прези­дента Чечни 3. Яндарбиев отменяет светские законы, распускает суды и вводит Уголовный кодекс - шариат. Взамен светским судам повсе­местно создаются суды шариатские, укомплектованные исключи­тельно ваххабитами или их сторонниками, на практике широко ис­пользуется шариатская форма наказания: казни, бичевание винов­ных.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7