Что же повлияло на становление именно такого взгляда по вопросу о природе Троицы и Святого Духа в частности? Говорить о том, что решающую роль сыграла процедура собора, будет неверным. Собор лишь подтвердил, не без вмешательства императора, воззрение противоборствующей Арию стороны, а именно придворного Осия, Александра Александрийского и Афанасия Великого. Но почему эти богословствующие умы не говорят больше об идеи субординации, а говорят о единосущности? Не так просто увидеть эти причины и первое, что стоит отметить – это:

- Водительство свыше в становлении доктрины о природе Троицы. И это водительство можно заметить, по крайней мере, в двух моментах:

- Возникновение Арианства; Его возникновение именно в этот период взбудоражило успокоившуюся идеей субординации церковь и заставило работать богословские умы в направлении раскрытия доктрины о Троице.

- Прекращение гонений и свобода для исповедания христианской религии с приходом Константина. Эта свобода в свою очередь переориентировала умы христиан того времени с вопросов, которые ставили перед ним те трудные обстоятельства, на вопросы, касающиеся вероучения, и в частности появление Ария побудило серьезно заняться доктриной о Троице.

Говоря о слагаемых учения о природе Святого Духа, принятом на Никейском соборе, можно выделить следующие:

- Святой Дух - единосущ Отцу и Сыну, что, конечно, подразумевает и Его не тварность.

- Святой Дух - отличающееся лицо (личность), т.е. не то же самое, что и Отец. Только это не называлось тогда, как будет названо позже, ипостасным различием, т.к. пока не делалось разницы между сущностью и ипостасью. Объяснялось это отличие лиц другим способом, а как, мы рассмотрим ниже, когда будем говорить о понимании Афанасия Великого по вопросу природы Святого Духа.

ОТ НИКЕЙСКОГО ДО НИКЕО-ЦАРЕГРАДСКОГО СИМВОЛА   ВЕРЫ

Несмотря на то, что, на Никейском соборе был  утвержден термин «единосущный» для объяснения природы Христа, весь этот период до Второго Вселенского собора (381г.), прошел в борьбе между односущностью Ария, Никейской единосущностью и компромиссным вариантом, предложенным Евсевием Кесарийским в термине «подобосущный», в который и приверженцы Ария, и приверженцы Никейского символа вкладывали свое значение.   Это в свою очередь развило богословскую мысль о природе Троицы и природе Святого Духа в частности. И породило новые формы понимания данного вопроса. А самая главная заслуга данного периода в области интересующего нас вопроса - это точное определение терминологии, которая использовалась для объяснения природы Троицы. Отличие в этой терминологии мы сможем увидеть ниже, когда будем рассматривать взгляд Афанасия Великого и Каппадокийских отцов.

Итак, начнем рассмотрение этого периода с Афанасия Великого.

Афанасий Великий

Афанасий Великий - архиепископ Александрийский, святой отец церкви (293-373), известен своею борьбою с арианством. Его еще называют старо-никейцем, а тех епископов, во главе которых он стоял младшими никейцами и мелетианами.

Афанасий Великий ясно учил, что сама Троица, т.е. что Отец, Сын и Святой Дух, есть единый Бог. Его учение кратко, хорошо сформулировал Болотов: «Есть единый Бог Отец, Его действительный Сын, истинный Бог из существа Отца и Ему единосущный, и Святой Дух, единосущный Отцу и Сыну».[42] В учении Афанасия В. мы видим учение о единосущности Святого Духа Отцу и Сыну и видим межличностные различия Отца, Сына и Святого Духа. Но Афанасий В. для показания этих межличностных различий не использует слово ипостась или лицо. Не делает он этого из-за того, что для него сущность и ипостась - одного и тоже. Межличностные различия он показывает следующим образом: слова сущность и ипостась  он применяет к Отцу и не употребляет их по отношению к Сыну. Относительно Сына  он употребляет  и, а также  и. Отец -, Сын - Логос, Отец - Премудрый, Сын - премудрость. Их Божественное равенство он выражает словом сущий, т. е.  Отец Сущий, Сын Сущий, и Святой Дух Сущий.[43] Так же эти межличностные различия и в тоже время единосущность он выражал,  используя следующую иллюстрацию: «Три Ипостаси должны быть представлены нераздельными между собою, как о людях представляем телесно, чтобы и нам, подобно язычникам не внести многобожие; но представляй как бы реку, которая исходя из истока, не отделяется от него, хотя два здесь вида и два имени. Ибо Отец не Сын и Сын - не Отец... Как исток не река и река - не исток, но тот и другая суть одна и та же вода, из истока льющаяся в реку, так и Божество от Отца неизменно и неотлучно пребывает в Сыне».[44] То же Афанасий думал и о Святом Духе. Об этом говорит начало этой цитаты «три ипостаси».

Помимо того, что Афанасий говорит о межличностном различии, т.е., что Отец есть Отец, Сын есть Сын, Святой Дух есть Святой Дух, Афанасий говорит и о личной характеристике Святого Духа. И этой личной характеристикой является исхождение Святого Духа от Отца. «Святой же Дух, исходя от Отца...»[45], пишет Афанасий в своем труде «Творения».

Что значит, исходит, ни Афанасий, ни другие Отцы церкви не объясняли, как только тем, что считали исхождение от Отца личностной характеристикой природы Святого Духа, т.е. тем, чем Святой Дух отличается от Отца и  Сына.

Говоря о том, что повлияло именно на такое суждение Афанасия трудно найти другие причины, кроме тех, которые мы указали, говоря о причинах перехода от субординации к единосущности. Можно сказать, что Афанасий - это представитель традиционного старо-никейского понимания «православного» воззрения по данному вопросу.

Что касается составных учения о природе Святого Духа у Афанасия Великого, то можно выделить следующее:

- Святой Дух единосущ Отцу и Сыну.

- Святой Дух – лицо, т.е. имеет личностное отличие от Отца и Сына, другими словами Святой Дух не Отец и не Сын.

- Святой Дух исходит от Отца.

Маркел

«Маркел - епископ Анкирский. Принимал участие в первом Никейском соборе. Известен своей борьбой с Арианами. В своих сочинениях против Ария сам впал в заблуждение в учении о Святой Троице».[46]

Учение Маркела о природе Троицы и в частности о природе Святого Духа следующее: В мире, в котором Бог «не имеет ничего общего со своим твореньем», т.е. в трансцендентном мире Маркел мыслит Его только, как нераздельное единство, Монаду -, но Монада это не Отец, а Единство.

В некоей множественности, т.е. как Троица, Монада выходит из домирного и надмирного состояния с точки зрения домостроительства по плоти -.[47] Троица Маркела - это Троица откровения, это исторический феномен, хотя и Сын и Святой Дух не являются сотворенными существами, а находились в Боге вечно неведомым для нас образом. 

Другими словами Троица открывается и является в связи с сотворением мира[48] и в связи с воплощением.[49] Каким образом это происходит: Монада раскрывается в Логос. Но Логос - еще не Сын. Логос это собственное имя еще не воплотившегося Божества, второго Лица Святой Троицы. А имена Христос, Иисус, Путь, Истина, Жизнь, Сын относятся к воплотившемуся Логосу, к воплотившемуся второму лицу Божества. А что же касается учения о Святом Духе, то оно следующее: До сошествия на Апостолов Святой Дух находился в Отце и Логосе. Явление Святого Духа - это новое раскрытие, расширение Монады.

Сначала Монада расширилась в Логос, потом  Логос, продолжая раскрытие Монады, обнаружился в Святом Духе. Святой Дух - это двойное расширение Монады. Так кратко можно представить понимание природы Троицы и Святого Духа Маркелом.

Говоря о причинах, приведших Маркела к такому пониманию, следует отметить его деятельность, выражавшуюся в борьбе против Арианства. Маркел показывает единство Троицы и не тварность Христа и Святого Духа, только делает он это не традиционным методом, а, объясняя своим богословием, в котором можно видеть элементы учения евионитов-гностиков и  Тертуллиана.

В заключение обзора Маркелова понимания выделим следующие, исходящие из Его понимания, слагаемые учения о природе Святого Духа:

- Святой Дух - не сотворен (хотя Маркел и отстаивал Никейское учение, он не упоминает слова «единосущный»[50]), значит Он вечен.

- Виден так же личностный аспект Святого Духа.

- Святой Дух - это двойное расширение Монады, связанное с домостроительством. Монада расширилась в Логос, Логос расширился в Святого Духа.

Александрийский собор 362 года

Александрийский собор 362 года считается поворотным пунктом в триадологических спорах. Именно на этом соборе придерживаясь разной терминологии, но «православно» мыслящие о Троице, признали друг друга, как тех, кто правильно учит по данному вопросу, и отчасти определили терминологию. А так же первый раз соборно поднимается вопрос о третьем лице Святой Троицы. Этот собор был созван по настоянию Афанасия Великого.

На Александрийском соборе присутствовали две спорящие партии. Одни утверждали, что в Боге три Ипостаси. Это те, кто уже, в отличие от старо-никийцев, тот факт, что Отец есть Отец, Сын есть Сын, а Святой Дух есть Святой Дух, выражали термином «ипостась», применяя его к каждому из лиц Божественной Троицы. И их упрекали в арианстве. Другая партия придерживалась того, что в Боге одна ипостась, т.к. по их мнению «ипостась» и «сущность» одно и тоже. И их подозревали в савелианстве. Афанасий Великий попросил каждую группу объяснить суть своего понимания, после чего было обнаружено, что их мысли по этому вопросу одинаковы. И тем и другим рекомендовали держаться выражений Никейской веры, как лучшей и более точной.

О том, что было принято по вопросу о природе Святого Духа можно увидеть из следующего постановления собора: придать анафеме лиц «утверждающих, что Дух Святой есть Тварь и отделен от сущности Христовой... знаем же Троицу не по имени только, но истинно сущую и пребывающую, истинно сущего и пребывающего Отца, истинно сущего и пребывающего самосущным Сына, пребывающего и сущего Духа Святого».[51]

Анализируя это событие в истории христианской церкви, мы не видим ничего нового в  учении о природе Святого Духа. Но нам важно было его рассмотреть хотя бы по двум причинам:

Первая. Впервые вопрос о Святом Духе поднимается на соборе. И вообще с 360 года этот вопрос становится главным для богословской мысли.

Вторая. Одна из присутствующих на соборе партий разделяла понятия «сущность» и «ипостась», относя понятие «сущность» ко всему Божеству, а понятие «ипостась» к лицам Святой Троицы. (Конечно, эта партия не возникла прямо на этом соборе, из чего мы можем сделать вывод, что такое понимание, которое позже стало достоянием церкви, существовало уже до 362 года.) И вследствие такого понимания Троицы, можно отметить следующие слагаемые учения о природе Святого Духа:

- Святой Дух единосущ Отцу и Сыну.

- Святой Дух - ипостась единой по сущности Троицы, но ипостасно отличающийся от Отца и Сына.

Мы видим, что собор ничего, в отличие от воззрения Афанасия, не  постановил об исхождении Святого Духа. Данные слагаемые, по сути, ничем не отличаются от тех, что были отражены в постановлении Никейского собора и взгляда Афанасия Великого (за исключением исхождения Святого Духа). Это говорит о том, что проблемы в разногласиях по вопросу природы Троицы после Никейского собора отчасти заключались в том, что на нём не были четко определены термины  «сущность» и «ипостась», что чуть позже сделают Каппадокийские отцы.

Пневматомахи

Пневматомахи, они же Македониане, Полуариане или Духоборцы  - еретическая партия, возникшая примерно в 370 годы, на основании уже исчезающих тогда омиусиан.[52]

Их учение следующее: По мнению Афанасия Великого это те, кто «правильно и православно думая о Сыне, хулят Духа Святого, не сопричисляя Его по Божеству Отцу и Сыну».[53] Другими словами Пневматомахи считали Сына подобосущным Отцу (хотя вероятнее всего, вкладывали в это понятие то же самое, что Никейцы в слово «единосущий», но не могли Его назвать так, потому что видели в этом опасность савелианства), не говорили то же самое по отношению к Святому Духу, но считали Его творением, т.е. думали о Нем то же самое, что и ариани.

Говорить о причинах возникновения пневматомахов трудно. Но следует заметь, что к моменту их возникновения омиусиане переходили к омоусианству[54], ариани исчезают, а пневматомахи выбирают нечто среднее между тем и другим.

Что касается слагаемых их учения о природе Святого Духа, то они все те же, что и в учение арианства:

- Святой Дух - творение, хотя, несомненно, выше других творений.

- Святой Дух - личность, т.е. не безликая сила.  

Отцы - Каппадокийцы

Каппадокийские отцы - выходцы из Каппадокии (местность в Малой Азии). Основная их заслуга в решении вопроса о природе Троицы - это четкое определение терминологии, которую использовала церковь для выражения учения по вопросу природы Троицы. А также они конкретно занимались вопросом, касающимся природы Святого Духа. Самые видные Каппадокийские отцы - это Григорий Богослов, Василий Великий и Григорий Низкий. Мы познакомимся с учениями Григория Богослова и Василия Великого и не будем касаться учения Григория Низкого, т.к. этого будет достаточно для понимания позиции Каппадокийских отцов по исследуемому нами вопросу.

Григорий Богослов, начавший свое епископство в 329 году, имел следующее представление о природе Троице и Святого Духа:

Святой Дух - Бог, единосущ Отцу и Сыну. В своих творениях о Святом Духе, как бы отвечая на вопросы  оппонента, то  обвиняющего Григория в савелианстве, то в арианстве, он пишет: «Итак, что же? Дух есть Бог?» - Без сомнения. «И единосущ?» - Да; Да, потому что Бог».[55]

Святой Дух - ипостась, лицо, т.е. не то же самое, что Отец и Сын, отличающийся от Них личными свойствами. А, говоря о личных свойствах Святого Духа, Григорий приписывает Ему все те же достоинства, качества и характеристики, что Отцу и Сыну, разделяя их лишь следующим образом: Отец - не рожденный, Сын - рожденный, Святой Дух - исходящий. Следующая цитата из того же труда подтверждает то, что только что было сказано: «Чего же не достает Духу, чтобы быть Сыном? Ибо если ни в чем не  было недостатка; то он был бы Сыном». -  Мы не говорим, чтоб чего-нибудь не доставало. Ибо в Боге нет недостатка. Но разность (скажу так) проявления или взаимного соотношения производит разность и их наименований... Это самое быть не рожденным, рождаться и исходить, дает наименования, первое - Отцу, второе Сыну, третье Святому Духу, о котором у нас слово, так, что не слитность трех Ипостасей соблюдается в едином естестве и достоинстве Божества... Три едино по Божеству; и Единое - три по личным свойствам, так что нет ни единого - в смысле Савелиевом, ни трех - в смысле нынешнего лукавого разделения».[56]

Чуть выше ссылаясь на евангелие от Иоанна 15:26,  Григорий пишет: «Поелику Он от Отца исходит, но не тварь».[57] Само же исхождение, кроме как личным свойством Святого Духа отличающего Его от Отца и Сына, он не объясняет: «Посему, что же есть исхождение?» объясни ты мне нерожденность Отца; тогда я отважусь естестословить о рождении Сына и об исхождении Духа, тогда, проникнув в тайны Божии  оба мы  придем  в изумление...»[58]

Много ещё можно приводить цитат из этого творения Григория, но рассмотрим ещё одну в подтверждении той идеи, что он считал Святого Духа равного Отцу по достоинству, качествам и характеристикам. Этого будет достаточно, чтобы понять воззрение Григория Богослова по исследуемому нами вопросу. Он пишет, что Бог Отец, Бог Сын, Бог Дух Святой - «три личности, единое Божество, нераздельное в славе, чести, сущности и царстве... Если Дух не достопоклоняем, то, как же меня делает Он богом в крещении? А если достопоклоняем; то, как же не достопочтим? А если достопочтим, то, как же не Бог? Здесь одно держится другим; это подлинно золотая и спасительная цепь».[59]   

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10