общего терминологического аппарата при описании сопоставляемых объектов

[18, 16]. "Межъязыковое сопоставление, в отличие от внутриязыкового,

показывает наиболее важные явления обоих языков, а на их фоне -

специфические черты, объединяющие языки в различные типы" [32, 7].

В последние два десятилетия создано множество монографических очерков,

направленных на сопоставительный анализ конкретных пар или групп языков.

Они посвящены отдельным проблемам грамматики (Азимова, 1981; Аракин, 1979;

Крушельницкая, 1961) и фразеологии. В том числе немногочисленные работы по

сопоставлению немецкой и русской фразеологии (Долгополов, 1973; Куркова,

1979; Неведомская, 1973; Ротт, 1967). Сопоставительному исследованию

подвергаются ФЕ с однотипной структурой и функцией (вербальные,

адъективные, компаративные), ФЕ со структурой предложения, ФЕ различных

структурных моделей (Зиньков, 1976; Азимова, 1981), фразеологизмы с

однотипными компонентами: соматизмами, глаголами движения, компонентами-

цветообозначениями и т.д. (Азимова, 1980; Белозерова,1981;

Гатиатуллина,1968; Долгополов, 1973; Чурсина,1979; Пистрак, 1979; Шубина,

1977; Федуленкова, 1983), поля и группы с одинаковой семантикой

(Куркова,1980; Арсентьева,1989) и, наконец, целые фразеологические фонды

языков (Райхштейн, 1980; Ковалева, 1979; Гак, 1977).

Но, несмотря на многообразие работ по сопоставительному изучению

фразеологического состава различных языков, это направление

фразеологических исследований находится еще в стадии становления. Первая

общетеоретическая работа по этой тематике появилась в середине 60-х годов

(Ройзензон, Авалиани, 1967). В ней были намечены некоторые важные аспекты

синхронного сопоставительного или конфронтативного изучения фразеологии

[34]:

1) сопоставительный, имеющий дело с неродственными языками и

устанавливающий фразеологические эквиваленты для перевода с одного языка на

другой, а также предлагающий сопоставительное изучение фразеологии по

семантическим группам;

2) сравнительный, анализирующий сходные фразеологические факты в

родственных языках;

3) структурно-типологический, направленный на исследование особенностей

построения фразеологических образов как в родственных, так и в

неродственных языках;

4) ареальный аспект, рассматривающий взаимодействие и сближение

фразеологии ряда языков, образующих географическую, языковую и культурную

общность.

Направления анализа, предложенные Л.И. Ройзензоном и Ю.Ю. Авалиани

актуальны и в настоящее время, что подтверждается рядом исследований.

А.Д.Райхштейн обобщает все исследования по следующим линиям [32, 11-12].

По характеру и числу сопоставляемых языков:

1) родственные (русский и украинский);

2) отдаленно родственные (русский и немецкий);

3) неродственные (немецкий и грузинский);

4) смешанные ряды (немецкий-русский-узбекский).

По характеру сопоставляемых ФЕ:

1) группа ФЕ с однотипной структурой и функцией;

2) группа ФЕ, включающая семантически однотипный компонент;

3) группа ФЕ с однотипным сигнификативным значением;

4) группа ФЕ с одинаковой лексико-грамматической организацией и совокупной

семантикой в разных языках.

По характеру сопоставляемых явлений:

1) грамматические свойства ФЕ;

2) лексический (компонентный) состав ФЕ;

3) фразеологическая семантика и семантические отношения во фразеологической

системе;

4) стилистические характеристики и явления во фразеологии;

5) количественные характеристики фразеологии.

А.Д. Райхштейн отмечает, что "в целом разработанность сопоставительной

фразеологии снижается в направлении от уровня конкретных ФЕ к более

абстрактным уровням анализа" [32, 12].

Особенности сопоставительного изучения фразеологического состава

обусловлены прежде всего особенным положением фразеологической системы

среди других языковых систем. "Фразеологизмы - единицы вторичного

образования, отличающиеся от обычных комплексов низкой регулярностью

языковой организации, базирующейся на семантическом сдвиге того или иного

типа и ведущей к обязательной воспроизводимости ФЕ и слабой предсказуемости

их плана содержания относительно плана выражения, и наоборот" [32, 14]. По

своей формальной структуре ФЕ - словесные комплексы. Функционально-

семантически они соотносятся со словесными комплексами или со словами. ФЕ

всегда имеют функционально-синтаксическую характеристику и соответствующие

морфологические признаки.

Таким образом, фразеологическая система базируется на средствах других

уровней языка и строится из них. В первую очередь, это лексические и

грамматические средства. Специфика фразеологии в том, что в ней в большей

или меньшей степени отражаются все основные особенности других уровней

языка. Отсюда особенность сопоставительного фразеологического анализа –

необходимость учета первичных систем – лексической и грамматической, а

также специфики их проявления во фразеологии.

Так, глагольная категория вида представлена в русском языке, но

отсутствует в немецком языке. Например: j-m den Kopf verdrehen - крутить /

закрутить кому-либо голову.

В свою очередь, в русском языке нет грамматической категории

определенности - неопределенности существительного, выражаемой системой

артиклей. Например: j-m blutet das Herz - у кого-либо сердце кровью

обливается.

Средства иных уровней не воспроизводятся механически во фразеологической

системе, а подвергаются сложной переработке. Во-первых, входя в состав УСК,

лексемы, синтаксические схемы и морфологические средства претерпевают

существенные ограничения своей регулярной парадигматической или

синтагматической изменяемости. Возникают дополнительные трудности,

поскольку у различных ФЕ эти ограничения оказываются неодинаковыми.

Например, фиксированность артикля при имени-зависимом компоненте немецких

ФE: "arm wie eine Kirchenmaus", но возможность его регулярной замены в

отдельных ФЕ: "eine / die Klippe umschiffen".

Во-вторых, помимо прямых отражений, иноуровневые влияния могут иметь

косвенный характер. Так, склонность немецкого языка к глагольности и

двусоставности предложения ведет к заметному превышению удельного веса

немецких глагольных ФЕ над русскими; соответственно в русском языке гораздо

больше именных предикативных ФЕ типа "в природе вещей", а также

безглагольных оборотов.

Следующая особенность сопоставительного анализа во фразеологии состоит в

том, что ФЕ сложнее своих конституентов-лексем и по структуре и по

значению. Специфика сопоставления фразеологии отдаленно родственных языков,

в том числе немецкого и русского, на уровне конкретных языков не базируются

на материальном тождестве сопоставляемых единиц. Для отдаленно родственных

языков межъязыковое материальное тождество ФЕ оказывается редким явлением,

связанным с заимствованием фразеологизмов из одного сопоставляемого языка в

другой или из какого-либо третьего языка в оба сопоставляемые.

Перечисленные особенности сопоставительного фразеологического

исследования сводятся к приблизительности его результатов. Строгое понятие

тождества вообще вряд ли применимо к сопоставленным фразеологическим

фактам, каждый из которых занимает в системе своего языка специфическое

место и имеет особую значимость. Речь идет не об абсолютном, а об

относительном тождестве, касающемся основных функциональных и семантических

характеристик ФЕ в целом. Отсюда необходимость пренебречь второстепенными и

сконцентрировать внимание на существенных расхождениях.

§ 2. Основные особенности немецкой и русской

фразеологических систем

Существенные свойства сопоставляемых языков составляют специфику их

синтаксической, словообразовательной и лексикосемантической систем. Они

оказывают решающее влияние на внутреннюю организацию фразеологии языка,

обуславливая её характерные фразообразовательные особенности по сравнению с

фразеологией других языков.

В трудах различных авторов можно проследить две характеристики строя

немецкого языка.

Первая из них - субстантивность, т.е. тенденция современного немецкого

языка к номинализации, нарастающее господство имени существительного и

высокая словообразовательная активность существительного.

Вторая - глагольность как обязательная черта немецкого предложения [2,

45]; глагол рассматривается как центр немецкого высказывания [52, 59].

Первая группа авторов отмечает снижение роли глагола в немецком

предложении, тогда как вторая отрицает за существительным равную с глаголом

роль в формировании предложения и считает существительное лишь зависимым

сопроводителем глагола.

Немецкое существительное обладает очень мощными словообразовательными

потенциями, обеспечивающими наименование огромного числа предметов и

явлений объективной действительности. Развитая система отглагольного и

отадъективного именного словопроизводства дает возможность выразить с

помощью существительных основное понятийное содержание высказывания.

Лексическое насыщение глагола и соответственно его роль в лексическом

аспекте высказывания постепенно падает, тем более что по своим

словообразовательным возможностям немецкий глагол отстает от имени

существительного.

Все это совсем не затрагивает центрального места глагола в

синтаксической структуре предложения - немецкий глагол был и остается не

просто обязательным компонентом, но и носителем основных синтаксических

значений высказывания, конструктивным ядром в его синтагматической

организации.

В лексическом аспекте немецкого высказывания господствует имя

существительное, а в его структурно-синтаксическом аспекте - глагол. Это

противопоставление образует главную специфику немецкого языка по сравнению

с русским. Оно проявляется во фразеологической системе в следующем.

Господствующий способ фразообразования в немецком и русском языках -

семантический, представленный различными механизмами семантического сдвига.

Процессы метафоризации протекают в той или иной области номинации,

используя все структурные формы. Межъязыковые различия определяются как

специфическим удельным весом конкурирующих форм выражения, так и

неодинаковой продуктивностью метафорического переосмысления в

сопоставляемых языках. И структурный и семантический факторы обуславливают

особенности немецкой фразеологической системы по сравнению с русской.

Действия структурного фактора более заметно. Так, в сфере субстантивной

номинации в русском языке гораздо сильнее развиты именные словосочетания,

чем в немецком языке; последний компенсирует относительную бедность своих

прилагательных богатым словосложением существительных. Поэтому большинству

русских субстантивных ФЕ соответствуют в немецком языке композиты.

Например, пушечное мясо – Kanonenfutter; воздушные замки - Luftschlцsser.

Сильная конкуренция со стороны композит не ведет к снижению числа

субстантивных ФЕ в немецком языке. А.Д.Райхштейн объясняет это влиянием

семантического фактора. "Образное метафорическое переосмысление как

средство экспрессивной номинации в сфере немецкого существительного развито

в целом сильнее, чем в сфере русского существительного" [32,126].

Следует отметить еще одну особенность субстантивных ФЕ - в немецком

языке почти три четверти этого разряда имеют конкретно-предметную

семантику, в русском - чуть больше половины. Значит, в русском языке

субстантивные ФЕ чаще имеют абстрактное значение.

В том же направлении действуют и другие системообразующие факторы

фразеологии, затрагивающие сферу глагола. Немецкий глагол более необходим в

структурном отношении для организации высказывания. В то же время он беднее

по своим словообразовательным возможностям и по набору лексических и

грамматических значений. Отсюда контраст между повышенной глагольностью

немецкой фразеологической системы (по подсчетам А.Д.Райхштейна около 75%

всех ФЕ немецкого языка содержит глагол, в русском языке этот показатель

составляет 55-60%) и пониженным лексическим разнообразием глагольных

компонентов в составе немецких ФЕ, которое особенно ярко проявляется в

наличии огромного числа ФЕ с семантически "пустыми" глаголами sein, haben,

machen, kommen, gehen, bringen, geraten, setzen, sitzen, werden [32, 127].

Итак, структурно-синтаксические и словообразовательные свойства

немецкого глагола также ведут к преимущественно комбинаторному способу

образования немецких ФЕ с помощью различных сочетаний одних и тех же

компонентов. Из этого вытекает:

1) тяготение немецкой фразеологической системы к порождению структурных

синонимов или лексических вариантов уже существующих ФЕ, т.е. создание

путем замены одного из компонентов целых рядов ФЕ;

2) образование фразеологических серий с приведенными выше "пустыми"

глаголами. Фразеологические единицы, входящие в такие серии, частично

отличаются друг от друга по форме и по значению. Это различие имеет

регулярный характер - чередование одних и тех же глаголов соответствует

чередованию одних и тех же грамматических значений состояния,

начинательности, каузативности, терминальности и т.п.;

3) пониженное лексическое (компонентное) разнообразие немецких ФЕ влечет

за собой их повышенную семантическую членимость по сравнению с русскими ФЕ.

В свою очередь, повышенная семантическая членимость означает:

а) более низкую лексическую и структурно-синтаксическую устойчивость

немецких ФЕ;

б) более низкую лексическую и структурно-синтаксическую идиоматичность

немецких ФЕ (поскольку фразеологическое значение семантически членимых ФЕ

может быть представлено как комбинация автономных значений компонентов);

в) более активные деривационные потенции отдельных компонентов или групп

компонентов немецких ФЕ, реализующиеся в конечном счете как выделение из ФЕ

новых лексем или новых ФЕ.

При качественном сходстве основных функциональных, семантических и в

значительной степени структурно-семантических характеристик, немецкая

фразеологическая система отличается от русской большей регулярностью своей

внутренней организации; она менее склонна к уникальности и разнообразию,

чаще использует комбинаторику одних и тех же компонентов, следовательно -

менее "фразеологична", чем русская.

§ 3. Сопоставительный анализ фразеологических единиц

Изучение сходств и различий между конкретными ФЕ двух языков - наиболее

известный и разработанный вид сопоставительного анализа во фразеологии.

Установление межъязыковых фразеологических эквивалентов разных типов служит

потребностям перевода и обучения иностранным языкам, а сами эквиваленты

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9