С учетом сказанного необходимо ст. 107 УПК РФ дополнить положением о том, что в случае нарушения обвиняемым, подозреваемым ограничений, установленных судом, на него может быть наложено денежное взыскание.

Следует отметить, что закон не определил срок нахождения под домашним арестом, не обозначил период действия ограничений для обвиняемого, подозреваемого. Неясно, надо ли продлевать срок домашнего ареста в случае продления срока следствия по уголовному делу. Так как домашний арест практически приравнен к заключению под стражу (срок нахождения под домашним арестом засчитывается в срок содержания под стражей), надо полагать, что его продление должно происходить в таком же порядке, как и продление срока содержания под стражей, то есть через суд. Соответствующие дополнения должны быть внесены в статью 107 УПК РФ.

В соответствии с частью 4 ст. 110 УПК РФ мера пресечения, избранная на основании судебного решения, может быть отменена или изменена только судом. По мнению автора, такое требование законодателя оправданно не во всех случаях. Автор считает, что необходимости в этом нет, когда речь идет об изменении ранее избранной меры пресечения на другую, более мягкую (например, арест изменяется на залог). Ведь такое решение не ущемляет права обвиняемого, подозреваемого, а наоборот, в определенной степени облегчает его положение. В противном же случае, когда мера пресечения изменяется на более строгую, обращение в суд действительно необходимо.[42]

Такой вариант решения в какой-то степени уменьшит нагрузку на суд.

Одна из наиболее существенных новелл УПК РФ – санкционирование судом избрания в качестве меры пресечения заключения под стражу.

Для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу прокурор, а также следователь и дознаватель с согласия прокурора возбуждают перед судом соответствующее ходатайство, которое оформляется в виде постановления. После получения согласия от прокурора следователь, дознаватель обращаются в суд. Принятие решения об избрании меры пресечения входит в компетенцию судов общей юрисдикции. Согласно ч. 2 ст. 29 УПК РФ мера пресечения в виде заключения под стражу избирается судом и в ходе досудебного производства. Никакой другой орган, кроме суда, не вправе принять решение о заключении под стражу.

Судебный порядок заключения под стражу был одним из наиболее острых вопросов как в период обсуждения проектов УПК, так и в течение некоторого времени после его принятия. Потом судебная практика нарабатывалась, а дискуссии стали постепенно утихать.

Но в достаточной ли мере регламентирована в ст. 108 УПК РФ процедура рассмотрения судом ходатайства дознавателя либо следователя, возбужденного с согласия прокурора, об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу? УПК РФ до сих пор не дает ответа на вопрос: необходимо ли вести протокол судебного заседания? В открытом или закрытом судебном заседании подлежит рассматривать ходатайства? И, пожалуй, самое существенное – должен ли суд исследовать вопрос о доказанности виновности лица (причастности к совершенному преступлению)? Обязательно ли присутствие обвиняемых и подозреваемых в заседании?

На последний вопрос судебная практика дала такой ответ: «В определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ не приведены нормы закона, в которых содержался бы запрет рассматривать судом ходатайство следователя об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении больного обвиняемого, находящегося на стационарном лечении.

При таких обстоятельствах решение суда в указанной части нельзя признать соответствующим требованиям ст. ст. 97, 99, 108 УПК РФ».[43] Это следует истолковать, на наш взгляд, так, что рассмотрение вопроса об избрании меры пресечения в отсутствие подозреваемого, обвиняемого возможно, но только в исключительных случаях, таких как болезнь. Желательно было бы, чтобы перечень таких случаев был четко прописан в законе.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 5 марта 2004 г. «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»[44] уделил избранию в качестве меры пресечения заключения под стражу существенное внимание.

Ведение протокола судебного заседания является повсеместно сложившейся традицией, так как прямого указания на обязательность его ведения нет и в ст. 108 УПК РФ, и в подзаконных нормативных актах, и в указанном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ.

В п. 11 Постановления говорится, что рассмотрение ходатайства об аресте производится «в открытом судебном заседании, за исключением случаев, указанных в части 2 статьи 241 УПК РФ». Представляется, что здесь Верховный Суд, по сути, указывает, что процедура рассмотрения ходатайства о заключении под стражу должна, в случае возникновения пробелов правового регулирования, производиться по аналогии с процедурами судебного производства.

В ходе судебного заседания должны быть рассмотрены и впоследствии разрешены судом вопросы о возможных намерениях обвиняемого скрыться, заняться преступной деятельностью и т.д.

При рассмотрении вопроса об избрании анализируемой меры пресечения суд проверяет данные о тяжести предъявленного обвинения, личности обвиняемого, его возрасте, состоянии здоровья, семейном положении, роде занятий и другие обстоятельства. На основе изучения этих вопросов судья должен прийти к заключению, что иная более мягкая мера пресечения не может быть применена.[45]

В п. 4 Постановления Пленум указал, что «рассматривая ходатайство об избрании подозреваемому, обвиняемому в качестве меры пресечения заключения под стражу, судья не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица в инкриминируемом ему преступлении».[46]

Полагаем, что в части доказанности виновности лица в совершенном преступлении при рассмотрении вопроса об аресте Пленум не столько дал разъяснения нормы УПК РФ для ее единообразного понимания, сколько создал новую процессуальную норму, которая восполняет пробелы правового регулирования.

Следовательно, судья, санкционируя арест, должен установить факт возбуждения уголовного дела, процессуальный статус лица, в отношении которого возбуждено ходатайство, полномочия лица, возбудившего ходатайство и давшего согласие на его возбуждение. При этом суд «не вправе» проверять и исследовать вопрос о том, есть ли у стороны обвинения основания подозревать человека в совершении преступления. Иначе говоря, насколько обоснованно было решение органов расследования о «придании» гражданину процессуального статуса подозреваемого либо обвиняемого, суд не рассматривает.[47]

Такая позиция, на наш взгляд, не безупречна. Так, в ряде норм УПК РФ говорится, что любое судебное решение должно быть законным, обоснованным, мотивированным и справедливым. УПК РФ также декларирует, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод (п. 2 ч. 1 ст. 6).

Именно поэтому, как представляется, суд, рассматривая ходатайство о заключении под стражу подозреваемого, обвиняемого, не может не исследовать вопрос о доказанности причастности лица к совершению преступления.

Десять лет назад, когда институт судебного контроля за законностью важнейших процессуальных решений, принятых в ходе досудебного производства, только начал формироваться, позиция Верховного Суда РФ фактически по аналогичному вопросу была совершенно иная. Тогда он указывал, что «в процессе судебной проверки законности и обоснованности ареста судья должен проверить и обсудить доводы, изложенные в жалобе, в том числе ссылки на невиновность и отсутствие доказательств, подтверждающих факт совершения преступления. При этом судья не должен решать вопрос о виновности лица в совершении преступления, но обязан убедиться в том, что следственные органы, решая вопрос о применении заключения под стражу, располагали данными, дающими основания для привлечения лица к уголовной ответственности».[48]

Позицию, согласно которой суд, рассматривая вопрос о заключении под стражу, а также о продлении срока содержания под стражей, суд должен убедиться в причастности лица к совершению преступления, занимает и Европейский Суд по правам человека. Так, в решениях по делам Стог-мюллера от 10 ноября 1969 г. и Летелье (Leteller) против Франции от 26 июня 1991 г. Суд указал: наличие веских оснований подозревать арестованного в совершении преступления является непременным условием правомерности содержания под стражей.[49]

Из Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 г. «О практике применения судами международных договоров и общепризнанных принципов и норм международного права»[50] следует, что применение Конвенции о защите прав человека и основных свобод «должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека».

Из изложенного можно сделать вывод, что суд, рассматривая вопрос об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу, продлении срока содержания под стражей, должен подвергнуть исследованию вопрос о причастности лица к совершению преступления.[51]

Представляется также, что используемые выше в качестве синонимов дефиниции «причастность к совершенному преступлению» и «виновность в совершенном преступлении» следует строго разграничивать.

Во-первых, понятие «причастность к преступлению» значительно уже понятия «доказанность виновности лица в совершенном преступлении».

Во-вторых, «доказанность» означает, что сторона обвинения готова доказать суду в условиях состязательности, что определенное лицо совершило данное преступление, обосновав свою позицию путем представления доказательств, т.е. сведений, которые прошли проверку на относимость, допустимость, достоверность.

«Причастность» может быть основана на сведениях, имеющих вероятностный характер. Совокупность таких сведений может быть и недостаточной для разрешения дела.[52]

В-третьих, «доказанность» предполагает, что собранных сведений достаточно для юридической квалификации деяния, в совершении которого лицо обвиняется. Сведений, указывающих на «причастность» лица к совершенному преступлению, может быть и не достаточно для этого.

Суд не должен при этом предрешать вывод о виновности или невиновности лица. Яркий пример из практики.

«В кассационной жалобе М., не соглашаясь с продлением срока содержания его под стражей, утверждает, что судьей при разрешении ходатайства органов следствия учтена необъективная информация о его личности, не учтено то, что он, хотя и судим ранее, в то же время освобождался условно-досрочно за примерное поведение. Утверждает также, что он не имеет намерения скрыться от органов следствия, не может повлиять на ход расследования, поскольку следствие по делу завершено, ссылается на недоказанность его вины. Просит постановление судьи отменить.

Проверив представленные материалы, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия находит постановление судьи подлежащим изменению.

Как усматривается из материалов, решение о продлении срока содержания М. под стражей принято судьей в пределах своих полномочий, в полном соответствии с требованиями закона. Вывод судьи о необходимости дальнейшего содержания под стражей М., обвиняемого в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, в постановлении надлежаще обоснован.

При этом правильно учтено, что обстоятельства, послужившие основанием для применения к М. именно такой меры пресечения, не изменились.

Все доводы М. судом проверялись и были обоснованно отвергнуты по мотивам, изложенным в постановлении.

Из представленных материалов усматривается, что в рамках уголовного дела соединены 27 уголовных дел в отношении 10 обвиняемых. Объем уголовного дела составляет 61 том. С материалами дела, в том числе вещественными доказательствами, аудио-, видеозаписями, в порядке ст. 217 УПК РФ, начали знакомиться в установленные законом сроки обвиняемые и их защитники, в том числе и М. со своим защитником. С учетом изложенного суд пришел к правильному выводу об обоснованности ходатайства следствия о продлении срока содержания под стражей М. на указанный срок, который не превышает требований разумности, для завершения ознакомления с материалами дела.

Как видно из представленных материалов, в них содержатся полные и достоверные данные о личности М., которые исследовались судом, получили правильную оценку.

В том числе судом обоснованно учтено, что М. ранее был судим, обвиняется в том, что, имея непогашенную судимость, вновь совершил преступления, отнесенные к категории особо тяжких, в связи с чем имеются основания полагать, что, находясь на свободе, М. совершит новые преступления, а также может скрыться от предварительного следствия и суда, воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Из представленных материалов не усматривается обстоятельств, препятствующих содержанию М. в условиях следственного изолятора.

В то же время судом ошибочно указано в постановлении, что ранее судимый М. «вновь совершил преступления».

В этой части постановление подлежит изменению. Следует считать, что М., ранее судимый, имея непогашенную судимость, обвиняется в том, что вновь совершил преступления».[53]

В рамках данного параграфа затронем также вопросы судебного контроля за иными мерами принуждения: отстранением от должности (ст. 114 УПК РФ) и наложении ареста на имущество (ст. 115 УПК РФ).

Временное отстранение подозреваемого или обвиняемого от должности производится в случае возбуждения уголовного дела в отношении должностного лица или привлечения должностного лица в качестве обвиняемого, если есть достаточные основания полагать, что подозреваемый или обвиняемый, используя свое должностное положение, будет продолжать преступную деятельность, препятствовать предварительному расследованию путем изъятия, исправления, порчи служебных документов, воздействия на свидетелей из числа подчиненных и т.д.

При необходимости отстранения подозреваемого или обвиняемого от должности следователь с согласия прокурора возбуждает перед судом по месту производства предварительного следствия соответствующее ходатайство. В течение 48 часов с момента поступления ходатайства судья выносит постановление о временном отстранении подозреваемого или обвиняемого от должности или об отказе в этом (ч. 2 ст. 114 УПК РФ).

Ходатайство следователя и постановление судьи об отстранении от должности должны быть обоснованы содержащимися в материалах уголовного дела доказательствами, указывающими на обстоятельства, свидетельствующие об использовании обвиняемым своего служебного положения в целях противодействия установлению истины, или на продолжение преступных действий.[54] Постановление судьи о временном отстранении обвиняемого от должности направляется по месту его работы.

Временно отстраненный от должности обвиняемый имеет право на ежемесячное государственное пособие в сумме 5 минимальных размеров оплаты труда (п. 8 ч. 2 ст. 131 УПК РФ).

Если необходимость в применении данной меры процессуального принуждения отпадает, следователь выносит постановление об отмене временного отстранения подозреваемого (обвиняемого) от должности (приложение 106 к ст. 476 УПК РФ). Копии постановления следователь направляет прокурору, по месту работы подозреваемого (обвиняемого) и соответствующему финансовому органу для прекращения выплат.

Этот порядок не распространяется на случаи привлечения в качестве обвиняемого высшего должностного лица субъекта РФ (руководителя высшего исполнительного органа государственной власти субъекта РФ) и предъявления ему обвинения в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления. В данном случае Генеральный прокурор РФ направляет Президенту РФ представление о временном отстранении от должности лица, совершившего преступление. Президент РФ в течение 48 часов с момента поступления представления принимает решение о временном отстранении указанного лица от должности либо об отказе в этом (ч. 5 ст. 114 УПК РФ).

Интересен также вопрос о том, к кому может применяться данная мера принуждения. «Суд надзорной инстанции допустил ошибку при применении требований ст. 114 УПК РФ.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10