4. Апокалиптики

Апокалиптика изначально не была неотъемлемым эле­ментом народных движений, но в период II в. до н.э. - I в. н.э. многие евреи, в том числе пророки-оракулы, прониклись идеями апокалиптической эсхатологии. С их точки зрения, положение Израиля казалось безнадежным, наступил гнетущий период несбывших­ся надежд, разрушенных чаяний, классовых конфлик­тов; время «молчания пророков» и, более того, пре­следования тех немногих, кто оставался верен Торе. Все это происходило на фоне небывалого процвета­ния эллинизированной, скомпрометировавшей себя еврейской аристократии. Многие в Израиле воспри­нимали эту ситуацию как беспросветный кризис. Тре­бовалось какое-то необычное решение. Тогда и обра­тились к апокалиптической эсхатологии, которая да­вала новую интерпретацию истории и судьбы чело­вечества. Эти учения, сохраняя преемственность с прежними эсхатологическими пророчествами, в то же время приобретали черты дуалистической, уни­версально-космической, трансцендентальной и инди­видуальной направленности.

Апокалиптическая эсхатология призывала сосре­доточиться на ином мире, позабыв о сиюминутных заботах. Приверженцы космического дуализма пере­носили главную битву между силами мира на небеса. Люди призывались участвовать в ней, тем самым поддерживая предводителя всего небесного воинства Михаила против сил зла. Основным оружием борьбы для человека становилась молитва, а также личная святость и верность Торе, даже в жестоких испытаниях. Таким способом апокалипти­ки надеялись победить угнетателей Израиля, что дает основание причислить их к революционным движениям.

5. Четвертая философия и традиция мученичества

Кроме фарисеев, саддукеев и ессеев Иосиф Флавий упоминает некую «четвертую философию». Многие связывали это обозначение с зелотами и сикариями, но недавно Хорсли убедительно опроверг эту идентифи­кацию. Хорсли обратил внимание на тот факт, что, с одной стороны, Иуда Галилеянин назван законоучите­лем с собственной группой приверженцев, и этот представитель четвертой философии «во всем прочем примыкает к учению фарисеев. Зато у них замечается ничем не сдерживаемая любовь к свободе. Единственным руководителем и владыкою своим они считают Господа Бога». По край­ней мере, prima facie четвертая философия была ответ­влением фарисейства, причем вожди этого направле­ния выступали за более решительное противостояние римлянам (напр., Иуда Саддок и др.). Хорсли предпо­ложил, что сопротивление Риму основывалось на че­тырех связанных между собой представлениях.

Во-первых, речь шла об отношении к налогам: уп­лата податей приравнивалась к признанию своего раб­ского состояния, более того, высказывалось мнение, что это противоречит Писанию (2 Цар 24), поэтому следовало отказаться от уплаты податей Риму.

Во-вто­рых, Израиль был теократическим государством, под­чиненным исключительно Богу. Повиновение инопле­менникам приравнивалось к идолопоклонству и нару­шению первой заповеди - «Да не будет у тебя других богов кроме Меня».

В-третьих, Бог будет действовать через свой преисполненный веры народ, если люди начнут активно и бесстрашно сопротивляться захват­чикам.

В-четвертых, как только Израиль проявит волю к сопротивлению, Бог через него установит свое Цар­ство на земле. В худшем случае (в случае поражения) «народ создаст себе вечный почет и славу своим вели­кодушным порывом».

Однако Иосиф Флавий нигде не описывает этот вид сопротивления как вооруженный мятеж. Напротив, сторонники этого учения предпочитали добровольно принять страдание. «Идти на смерть они считают за ничто, равно как и презирают смерть друзей и родственников, лишь бы не признавать над собою главенство человека». При­верженцы четвертой философии не прибегали к ору­жию в уверенности, что, если им удастся выстоять и противопоставить Риму неколебимую верность Торе, «Бог с готовностью поспособствует их замыслу, в особенности если они не устрашатся надвигающейся на них гибели». Если данное пони­мание четвертой философии верно, идейными пред­ками ее были мученики эпохи Антиоха Эпифана IV. Традиция мученичества имела своих предшествен­ников, но особенно велико было число ее привержен­цев во II в. до н.э., когда евреи подверглись жестоким преследованиям. Аристократия шла на компромисс в вопросах веры, сотрудничая с завоевателями, а на вер­ных Торе обрушились казни. Страдания праведных были истолкованы как воинский подвиг. Набожные иудеи полагали, что гибель невинных возмутит небе­са и Бог как бы «обязан» будет вмешаться. Наиболее четко эта мысль сформулирована в Завете Моисея: «Если мы... умрем, наша кровь будет отомщена перед Господом, и тогда Его Царство явится во всем Его тво­рении... Он отомстит своим врагам... Он выйдет из Своего священного обиталища, гневаясь и негодуя за своих сынов».

В основе этой речи лежит концепция Бога - Спа­сителя (go 'el - искупителя) праведных. Согласно доктрине боже­ственного возмездия, Бог защищает невинных и мстит за них, когда они становятся жертвой социаль­ной несправедливости (Пс 9:21; Ис 5:4-5; 16:1-6; Иер 11:20; 15:15) и тем более, когда доходит до кровопро­лития (Быт 4:9; Втор 32:43; 4 Цар 9:7-10; Пс 9:11-12; Иез 24:7-11; Иоил 3:19-20). Бог реагирует не на пре­ступление как таковое, но на молитвы угнетенных, на вопль безвинно пролитой крови. «Когда они возопиют ко Мне, Я услышу вопль их» (Исх 22:22-23). Соот­ветственно и автор Завещания Моисея надеялся, что му­ченичество праведника и его сыновей побудит Бога к действию как вопль невинной крови. В результате Бог не удовлетворится ничем, кроме полного истреб­ления врагов Израиля и созданием эсхатологическо­го Царства. Та же идея прослеживается в других источниках это­го периода, особенно в 4 Макк.

Книга 4 Макк была написана перед первой Иудейс­кой войной. Это панегирик мученикам эпохи Антио­ха IV. Цель книги не только воздать хвалу мученикам, но и ободрить тех, кому предстояло подобное испытание - пусть они проявят твердость в вере и проти­востоят угнетателям смирением и страданием. В 4 Макк 9 старший из братьев, подвергшийся чудовищ­ным пыткам, ободряет соотечественников: «Сразитесь в священном и благородном бою за веру, и пусть бла­гое Провидение, которое вело наших предков, смило­стивится над нашим народом и отомстит проклятому тирану».

Здесь звучит призыв не отступать и вместе с тем не прибегать к недозволенным средствам борьбы. Евреи должны выдержать благое страдание, тем са­мым они одолеют царя, поскольку Бог отомстит ему. Та же мысль звучит в речи четвертого брата, в свой черед подвергшегося истязанию:

Даже если вы лишите меня органа речи, Бог услышит и немого. Вот мой язык - отрежьте его, и все же вы не заставите молчать наш разум. Мы с радостью отдадим свои тела на поругание во имя Бога. Бог скоро посетит вас, ибо вы отрезаете язык, воспевавший божественные псалмы (4 Макк 10:18-21).

И снова оказывается, что страдания невинных побудят Бога действовать, то есть гонители Израиля сами приближают час суда. Все более жестокими становятся казни беззащит­ных, и мольбы об отмщении несутся к небесам. Каж­дый мученик, умирая, знает, что с его гибелью обви­нение против тирана становится еще весомее, и день суда над царем - еще ближе. Об этом говорит в 4 Макк 11:3 пятый из братьев: «Я пришел сюда по доброй воле, чтобы, убив меня, вы навлекли на себя небес­ную кару за еще одно преступление». Этот мученик верил, что благодаря его невинным страданиям зако­ренелый грешник Антиох увеличит число своих пре­ступлений, и вскоре они достигнут того предела, когда Божественный Судия сочтет необходимым вме­шаться во имя справедливости. Эта же богословская мысль звучит в решительном высказывании шестого брата: «И я, облачившись в благородство, умру со своими братьями и вместе с ними навлеку великого мстителя на тебя, изобретатель пыток, враг всех под­линно верующих» (4 Макк 11:22-23).

Сила мстителя заключена в его броне, то есть в его добродетели. Невинная смерть мучеников прибли­жает час гнева Господнего, и праведникам не придет­ся долго ждать отмщения, суд скоро наступит. Это вдохновляет на мученичество четвертого брата, и он стойко переносит страдания: «Мы с радостью отда­дим свои тела на поругание во имя Бога. Бог скоро посетит вас» (4 Макк 10:20-21 ср. 12:20). Месть порой даже персонифицируется как Тот, Кто преследует главного поборника зла. Автор этой книги указыва­ет, что месть скоро настигнет свою добычу и восста­новит справедливость. «Тиран Антиох и на земле понес наказание и после смерти казнится» (4 Макк 18:5). И в той же главе мы читаем: «Божественная справедливость преследовала и будет преследовать проклятого тирана за эти преступления» (18:22).

Автор, безусловно, воспринимает страдание мучени­ков как сражение, как участие в войне добра и зла - Бога против сатаны. Об этом же говорит и его ком­ментарий, завершающий хвалу мученикам: «И следовало бы начертать на их гробнице такие сло­ва, как напоминание нашему народу: «Здесь лежит пре­старелый священник, престарелая женщина и семеро их сыновей, погибшие от неистовства тирана, желав­шего уничтожить все правила жизни иудеев. Они от­стояли свой народ, призывая Бога и перенося пытку вплоть до самой смерти. Несомненно, они были вои­нами Бога» (4 Макк 17:8-11).

Мать семерых сыновей также удостаивается хвалы она выступает верным соратником в битве против Антиоха. Автор именует ее «воителем» и с изумлени­ем описывает ее духовную битву, даже приписывая ей победу в национальной борьбе против тирана: «О мать, воин Божий за дело веры, женщина, старуха! Упорством своим ты одолела тирана... ты стояла и смотрела, как подвергается пыткам Елеазар, и говори­ла сыновьям на родном языке: «Сыны мои, вы призва­ны к достойной битве, чтобы свидетельствовать за весь народ. Сражайтесь ревностно за древний наш закон!» (4 Макк 16:14-16).

Роль мученика в битве против Антиоха - принять страдание и умереть; нельзя пойти на компромисс, но нельзя и взяться за оружие. Мученики просто подстав­ляют свои тела под пытки и мечи тирана, тем самым внося ценнейший вклад в поражение врага и освобож­дение нации от угнетателей. Такова основная тема этой книги. Отметим еще некоторые важные тексты: Они причина падения тирании, угнетавшей их народ, они победили тирана (4 Макк 1:11, ср. 9:30).

О мать, ты вместе с семью сыновьями обессилила ярость тирана, разрушила его подлые замыслы (4 Макк 17:2).

В большинстве комментариев о смерти мучеников и ее последствиях сами мученики оказываются ору­дием победы, то есть их вклад в исход войны оказы­вается решающим. Именно по этой причине значи­тельная часть 4 Макк уделена подвигам мучеников -без них победа была бы невозможна. По мнению ав­тора, мученики как бы уже, без помощи других лю­дей, одолели Антиоха и его подлых приспешников. Мученики способствовали падению царя, строго при­держиваясь Закона, не идя на компромисс, до конца свидетельствуя о своей вере. Праведность оказалась грозным оружием. Мученики становятся воинами Бога, поскольку не отступают от веры и терпеливо сносят пытки и смерть - таково единственное оружие мучеников. Антиох является их врагом лишь в той мере, в какой он связан с силами зла. Главный враг мучеников - сатана, и битва идет за их души. Небес­ное воинство помогает им в битве, своей смертью мученики скрепляют победу. Эта идея прослеживает­ся в более ранней мартирологической литературе.

Таким образом мученики именно благодаря невинно­му страданию становятся участниками войны против Антиоха и главным орудием победы. Если Хорош пра­вильно определил четвертую философию, то богосло­вие мученичества как решающего фактора в битве со злом можно считать предтечей этого учения, и - мно­гие, если не все, вышеупомянутые богословские поло­жения отчетливо прослеживаются в четвертой филосо­фии. Хотя в основу этой доктрины положено страдание, целью мученичества было торжество над врагами Из­раиля, и поэтому четвертая философия имеет не мень­ше оснований быть причисленной к революционным движениям, чем другие.

6. Сикарии

Слово «сикарии» связано с оружием этих людей - изог­нутым кинжалом (лат. sicae). Вот как описывает этих людей Иосиф Флавий: «В Иерусалиме образовалась другая шайка разбойников, получивших название сикариев. Они убивали людей среди белого дня и в самом городе, преимущественно в праздничные дни они смешивались с толпой и скры­тыми под платьем кинжалами закалывали своих врагов; как только жертвы падали, убийцы наравне с другими начинали возмущаться происходившим и, благодаря такому притворству, оставались скрытыми. Первый, ко­торый таким образом был заколот, был первосвящен­ник Ионатан. Вслед за ним многие другие погибали ежедневно» (Война 2.13. 3 §254-256). Некоторые отождествляют сикариев с зелотами, другие с разбойниками, но, как указывает Хорсли, Флавий назвал их «другой шайкой разбойников». Мы уже говорили, что Робин Гуды обычно действовали в сельской местности, грабя богатых. Поскольку они подвергались преследованиям властей, то обычно сбивались в большие шайки, находили убежища, по­стоянно меняли места обитания. Сикарии, однако, были убийцами и действовали в городе, соблюдая конспирацию, могли вести внешне нормальный образ жизни, не прячась в убежищах.

Очевидно, эта тактика насилия несовместима с четвертой философией, хотя Иосиф намекает на преемственность между вождями этих движений: «си­карии, во главе которых стоял знатный муж Элеазар, потомок Иуды». Если это так, приходится предположить какое-то сходство в рели­гиозно-политической ориентации двух этих групп, однако идея индивидуального террора - это уже но­вая грань в сопротивлении угнетателям.

Политические убийства начались в 50-е годы, при Феликсе. В отличие от сельских разбойников, нападавших на низших чиновников, назначенных Римом, и на обозы, сика­рии выбрали объектом покушения представителей еврейской аристократии. Тактика сикариев сводилась к одному из следующих видов борьбы. Во-первых, они убивали отдельных представителей правящего класса, как, например, первосвященника Ионатана. Во-вторых, сикарии убивали представителей еврейс­кой аристократии с проримской ориентацией, ко­торые жили в сельской местности. При этом они грабили и жгли их имения. В-третьих, они прибегали к захва­ту заложников. Такие действия сикариев способствовали разви­тию революционной ситуации. В правящих кругах распространялось взаимное недоверие, аристократия была парализована страхом, рушилось социальное устройство. Высшие классы лишались уверенности в прочности своего положения, испытывали смутную тревогу и беспокойство; каждый мог стать следующей жертвой. Распад правящего класса был неизбежен, главной проблемой общества стало обеспечение лич­ной безопасности. Таким образом, вместо того что­бы церковной и политической аристократии объеди­нить усилия для отстаивания своих интересов, они стали нанимать частные отряды для защиты своей жизни и семьи. Насилие и несправедливость правящих классов тоже способ­ствовали разрушению социальных связей и подготав­ливали первую Иудейскую войну.

В самом восстании сикарии сыграли довольно незначительную роль. Сперва они даже не были в центре событий, но вскоре появились на сцене бое­вых действий, помогали в осаде Верхнего города и истреблении его аристократического населения. Они также помогали в захвате цар­ского дворца и резиденции первосвященника Ана­нии. Вскоре сикарии поссорились с другими револю­ционными отрядами, и не прошло и нескольких не­дель, как большинство сикариев было уничтожено, остатки скрылись в Масаде. Сикарии, укрывшиеся в Масаде, продержались там всю войну, грабя окрест­ности и таким образом добывая необходимые припа­сы. В 73 н.э. римляне штурмом взяли Масаду, один из последних оплотов еврейского сопротивления, и обнаружили, что все защитники крепости покончи­ли с собой.

7. Зелоты

Хотя Лука упоминает некоего Симона «зелота» (Лк 6:15; Деян 1:13), это скорее прозвище, свидетельству­ющее о его «ревностности», чем термин, указываю­щий на связь с революционной партией. До зимы 67-68 н.э. партии зелотов не существо­вало. Причиной, которая привела к созданию этой партии, можно считать столкновения римского про­куратора Флора (64-66 н.э.) с жителями Иерусалима. За время своего правления Флор успел захватить сокровища Храма, позволил армии грабить город, пытался захватить и держать под контролем сам Храм. Все его злодеяния остались неотомщенными: город пришел в волнение, рядовые священники при­зывали к восстанию. Предводитель храмовой стражи Элеазар, сын Анании, стал во главе этого движения. Вместе с рядовыми священниками и революционны­ми вождями народа он объявил о решении прекра­тить ежедневные двухразовые жертвоприношения за Рим и благополучие императора. Эти жертвоприношения были установлены в результате компромисса с властями как замена куль­та императора, и были реальным подтверждением лояльности евреев к Риму. Отказ от жертвоприноше­ний приравнивался к объявлению войны, и Израиль превратился во врага Римской империи. Очистив Храм, евреи вновь присягнули на абсолютную верность Торе и ждали, что на нацию снизойдет Божье благословение.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9