Одно из центральных мест в ряду императорских изображений занимает полотно Д.Г. Левицкого  Портрет Екатерины II – законодательницы в храме богини Правосудия (ГРМ, 1783г) . Известно, что этот портрет был заказан князем Безбородко  для его нового дома.    Для написания портрета Левицкий использовал иконографический тип Рокотова.

Екатерина II   представлена  в храме   богини Правосудия – Фемиды. Она изображена с орденом св. Владимира,  облачена в платье, напоминающее древнеримские одежды, вместо императорской короны голова ее увенчана  лавровым венцом.  Екатерина  в виде жрицы   стоит у подножья статуи богини Фемиды, и сжигает на жертвеннике маковые цветы. У ног императрицы лежат книги, на которых разместился орел.  На заднем плане за колонной виднеется море, по которому плывет корабль, увенчанный российским  флагом, где на военном щите изображен жезл Меркурия.  

Аллегорическую программу портрета разработал литератор и архитектор  Львов.  В ней изложены философские представления о роли просвещенного  монарха.

По внешним признакам – это парадный  императорский портрет  в рост,  с традиционной колоннадой и драпировками.  Однако, по сути, это уже  «аллегорическая  картина, написанная по  правилам, изложенным в книге «Символы и эмблемы» [107] 

В портрете Екатерины II – законодательницы в храме богини Правосудия,   выделены  три  основных  эмблематических плана этого произведения -  корабль, сжигание маковых цветов и «предстояние» [108] императрицы перед статуей богини Фемиды.

Если обратиться  к внешнеполитическим событиям 1770-1780-х годов, то это время русско-турецких  войн (1786- 1791г.г.).  В ходе этих войн  Россия получила  право на строительство военно-морского флота на Черном море, ее торговые корабли могли проходить через проливы, к ее территории был присоединен Крым.

И не случайно одной из важных аллегорий этой картины является корабль. Со времен античности, корабль – символ государства.  Следовательно, в данном случае это символ России как морской державы.     С распространением христианства    морское судно - бороздящее морские просторы, символизировало  так же   и христианскую церковь. Символ распространения христианство выражается в том, что  Екатерина изображена с  орденом св. Владимира крестителя Руси.

Замена же традиционного Андреевского флага на корабле, флагом с изображением жезла Меркурия, символизирует  «защищенную торговлю» [109]. Императрица выражала готовность обеспечить безопасное торговое судоходство между европейскими державами, невзирая на позиции воевавших в то время стран – Англии, Франции и Испании . 

Намерение  императрицы служить  России,   выражено в жесте ее руки, указывающей на алтарь, а  сжигаемые маки   символизируют  «идею утраты «драгоценного покоя»[110] царствующей монархини, ее неустанных забот  о государственном благе.    

В сцене сжигания маков  так же выражена непреклонность государственной российской политики  в период русско-турецкий войн. Цветы мака – эмблема Ночи, Равнодушия, Неведения, Сна.  И предание их огню – идея служения Отечеству.  

Политические устремления Екатерины   требовали мобилизации всех ресурсов государства – военных, хозяйственных, интеллектуальных.  А успех внешнеполитических дел зависел от   эффективности внутренней политики  и государственного реформирования, основные идеи которого  императрица изложила в своем «Наказе» - своде российских законов.   И перед лицом самой Фемиды – богини Правосудия Екатерина  демонстрирует   свой выбор – отдать себя  на благо России. Орел у нее ног – знак   подтверждения  мудрости  и правильности этого выбора.

 Екатерина  Левицкого  представлена «неким «орудием Правосудия»[111] -   ее фигура, жесты рук,  легкий наклон корпуса вправо   уподобляют  ее  атрибуту правосудия – весам « оба конца» которых (чаши) вверены ее государственному попечению» [112]. Она сама  дает  стране законы и сама же является гарантом их безусловного  соблюдения. Она сама  в одном лице законодатель и судья – богиня   Справедливости и Правосудия. 

Таким образом, такое «непортретное»[113] содержание этого полотна сближает это произведение с исторической картиной  классицизма, прославляющей идеального героя. Портрет Екатерины II  – законодательницы в храме богини Правосудия показывает, каким должен быть  идеальный монарх- «первый гражданин отечества»[114], истинно радеющий за благо своих подданных.

         Иконография камерного  портрета  Екатерины  II

В XVIII веке господствующим  в системе живописных жанров был парадный портрет. В  концепции парадного портрета  образ  представлялся преимущественно «в доминанте общего над личным» [115]  и   был лишен индивидуальности.

Вместе с тем  стремление  живописцев  к пониманию духовного мира человека,  предопределило их внимание  к человеку «домашнему»[116], что дало толчок к формированию частного или камерного портрета. 

К концу XVIII века  возникает такое направление в живописи, как сентиментализм.  Художники сентименталисты  в  изображении  человека   стремились раскрыть его естественность, что понималось ,   как внутреннее, гармоничное согласие человека и природы и  «как единственно необходимое условие чувствительности – высшей добродетели души»[117]. 

Это направление русской живописи коснулось и иконографии Екатерины II.   Наиболее ярким русским художником-сентименталистом был  Владимир Лукич Боровиковский.  Ученик Д.Г. Левицкого и И.-Б Лампи, Боровиковский - первый русский живописец,  в творчестве которого  ярко проявилось новое понимание портретных задач.          Портрет Екатерины II  на прогулке в Царскосельском парке (ГТГ,  1794 г.) – «первый пример  такого интимного толкования царского портрета» [118].

В отличие от Екатерины- Минервы Торелли, Екатерины – Фемиды  Левицкого, Екатерина Боровиковского -  изображена «старушкой «казанской помещицей»[119], гуляющей  в саду с любимой левреткой.

Идея «портрета- прогулки»[120] была подсказана художнику  Г.Р. Державиным,  присутствующим в качестве секретаря на утренних прогулках императрицы.  В платье Екатерины Боровиковскому позировала  камер-фрау М. Перекусихина.

Пожилая дама в теплом голубом капоте и чепце прогуливается в сопровождении любимой левретки по Царскосельскому парку. И хотя фигура ее не потеряла величавости, но походка слегка отяжелела, и дама предпочитает опираться на тросточку. Императрицу, превратившуюся в частное лицо и «переданную с домашней непринужденностью»[121], художник  изобразил   не на фоне традиционных для императорского портрета  драпировок, а на лоне природы.  В глубине, среди глади озера с плывущими лебедями отчетливо видна Чесменская колонна

 ( а в другом варианте – повторении из ГРМ – за спиной Екатерины возвышается Кагульский обелиск).   Пейзаж на полотне Боровиковского  отличается «почти фотографической точностью»[122] . Художник  удивительно естественно и   поэтично передает  зеркальную гладь  воды и  свисающие над ней ветви деревьев,   неподвижные очертания кустов. Он четко выписывает  стволы и ветви деревьев, ярко  насыщенные зеленым   лапы елей  сочетаются с мягкой,  зеленеющей, имеющей  в отдельных местах рыжеватый оттенок  листвой деревьев.   Желтоватые тона  слегка пробиваются и сквозь голубизну утреннего неба,  окрашенного у горизонта  в розоватые оттенки.  Синее, с зеленоватым отливом, одеяние императрицы, как нельзя лучше сочетается с  голубыми тонами неба и с немного увядающим цветом зелени.  На этом портрете Боровиковский  обнаруживает «настоящий дар живописца, владеющего методом сложных лессировок и тонального объединения различных цветовых оттенков» [123].

Фигуру Екатерины    художник изобразил  с непревзойденной симпатией. Это  не императрица  в старости,  а прежде всего  человек, женщина, немного уставшая от государственных дел,  придворного этикета, которая в свободную минуту,  непрочь побыть одна,   предаваясь  воспоминаниям и любуясь природой.  « В русском искусстве это первый пример интимного по своему существу царского портрета, приближающегося к жанровой картине. [124]

Однако, даже в этом  интимном  портрете  присутствует «эмблематический мотив колонны-«столпа»[125] -  Чесменская колонна ( Кагульский обелиск – на варианте портрета ГРМ), который при всей сентиментальности   образа Екатерины  всего сюжета портрета,  символизирует   «твердость или постоянство», «непоколебимость духа», «Твердую надежду»[126]       

Наравне с сентиментализмом в русском искусстве  XVIII века возникают реалистические тенденции, которые  прослеживаются в творчестве портретистов-живописцев Ф. С. Рокотова и Д. Г. Левицкого - мастеров глубоко правдивого и поэтически взволнованного изображения человека. Однако, что касается  императорских портретов, то эти художники  при их создании были связаны «той условностью, которая был выработана художниками Франции, Италии и других стран и которая была отголоском так называемой академической школы живописи»[127]  . Эта школа требовала  от художника возвеличивания изображаемых высокопоставленных лиц путем придания им особой осанки, исправления недочетов фигуры, одевания их в торжественные и богатые одежды.   Таким образом,  императорские портреты  вышеназванных живописцев носили ярко выраженные  черты академической школы живописи.

Реалистические направления  русской живописи XVIII века ярче всего  проявились в бытовом жанре – в работах Михаила Шибанова.

 Шибанов был первым, кто поднял крестьянскую тему в живописи и создал произведения большой впечатляющей силы. Однако этот мастер писал и  портреты высокопоставленных вельмож.

 В 1787 году, во время путешествия Екатерины   в Херсон,   Шибанов  находился в штате  Г.А. Потемкина.   Именно в это время им был написан портрет Екатерины II в дорожном костюме ( ГРМ, 1787 г.).

Как и на портрете Боровиковского,   Екатерина Шибанова  как бы  сведена с «некого пьедестала и стала объектом «художественного суждения»[128]. Но если  композиция Боровиковского  вся  направлена   на раскрытие образа Екатерины как человека, чему  способствует и    общий живописный тон картины, и элегантный пейзаж,    меланхолический образ гуляющей дамы, то  на портрете Шибанова этого нет. 

 Екатерина Боровиковского  сразу  призывает зрителя «ответить образу к нему обращенному, волной симпатии» [129], Шибанов же только показывает  нам  реалистичный, официальный   образ путешествующей императрицы.   В красном одеянии,   с  императорскими орденами,   в меховой шапке,  Екатерина, не вызывает у зрителя  каких либо чувств – восхищения,  симпатии, преклонения.   Это портрет стареющей женщины,   которую Шибанов изобразил «« безжалостно правдиво» [130] , он   не приукрасил образ    ни одной деталью, как  в художественном оформлении портрета,  так и не попытался  придать лицу черты духовности.       

         Иконография Екатерины II в миниатюрных портретах

В  XVIII веке в  русском изобразительном искусстве  возникает такая  особая разновидность  портрета,   как миниатюра.   Миниатюры  это небольшие произведения, выполненные  на  эмали, фарфоре,  картоне, пергаменте, бумаге, на тонких костяных пластинках и металле.

Маленькие по  размерам  миниатюры   предполагали «особые взаимоотношения со зрителем» [131].  В станковом портрете   модель   по своим масштабам более близка  к зрителю,  а   образ, представленный  миниатюрой,     затрудняет  его восприятие, как изображение  реального человека. «И если станковый портрет можно сопоставить с зеркалом, то миниатюра, скорее, воспоминание об отражении»[132].

Иконография Екатерины II в миниатюре представлена портретами, выполненными на кости и эмали. 

Во второй половине XVIII  века, в условиях господства классицизма,   появляются миниатюрные портреты, выполненные в виде камеи.

Примером такого изображения может служить  миниатюрный портрет Екатерины  II ( не ранее 1785г, ГРМ), русского миниатюриста И.Я. Пескорского. Портрет   выполнен на  тонкой пластинки из кости.

Миниатюра имеет круглую форму, где  в  золотистом металлическом обрамлении,  на   ровном,  серебристо-голубом  фоне,  выполнен  оплечный портрет  Екатерины II в профиль.

Изображение императрицы на этой миниатюре напоминает  рельеф, с особой тщательностью вырезанный  в  мраморе,  с четкими границами форм, что свидетельствует  о приверженности миниатюриста к классическим образцам. 

Эффект «белизны тонко проработанного камня»[133]  воссоздан  мастером   путем колористического решения  миниатюры – отсутствием ярких контрастов, и  нанесением прозрачных голубовато-сиреневатых теней  на натуральный цвет пластины. 

Миниатюрные портреты на эмали во второй половине XVIII века «все  больше тяготеют к воспроизведению станковых оригиналов»[134] .  Так русские миниатюристы А.И. Чернов   и П.Г. Жарков обращаются к  творчеству выдающихся  портретистов Ф.С. Рокотова и В.Л. Боровиковского.

Профильный портрет Екатерины II (1765 г., ГРМ)   написан  А.И. Черновым с использованием оригинала Ф.С. Рокотова (Портрет Екатерины II, 1763г, ГТГ). Однако, он изменяет его, помещая изображение в овал  и  дополняя  его  роскошным обрамлением и, таким образом,  создает новое самостоятельное произведение, напоминающее «по композиции и художественным приемам» [135]  медаль.

Данному изображению Екатерины II  присущи  барельефные  формы, выдающиеся вперед на плоском темно-сером фоне, что  роднит эту миниатюру с  камеями.

В этой миниатюре  овальное изображение Екатерины, мастер поместил в обрамление, выполненное  так же  в овальной форме   с  неровными  краями.  

Необычайно нарядно и красочно  выполнено обрамление портрета, которое  несет аллегорические мотивы.   В верхней части, на ярко желтом фоне восходящего солнца,    изображен орел – символ России  с широко раскрытыми крыльями, который своими мощными когтями, удерживает   портрет Екатерины II.  В своем  клюве  он держит лавровый венок, которым он   как бы венчает русскую самодержицу.    По бокам  изображены два Амура, поддерживающие выполненный в обрамлении портрет.  В нижней части, на темно-голубом фоне, символизирующем небо,   изображены   атрибуты   воинских доблестей России - флаги,  военные барабаны,   древнее  воинское оружие, орденский бант. 

Интересно общее колористическое решение  этой миниатюры. Если  императрица изображена на  ровном темно сером фоне,  в спокойных тонах, то  общий  фон обрамления  богат цветовыми палитрами. В  нем  присутствуют сочетания   темных и светлых тонов  –  яркие в верхней части –  золотисто - желтый, символизирующий    солнечный  свет, в нижней части -  насыщенный темно-голубой, символизирующий небо, все  образы и предметы выписаны  яркими, насыщенными  красками.  

Обращаясь к оригиналу М. Шибанова, П.Г. Жарков  пишет миниатюрный  портрет Екатерины II  в дорожном костюме ( 1788г., ГРМ),  в характерной для миниатюры овальной форме, помещая его в   скромное обрамление.  Жарков  изображает  императрицу  крупным планом, как бы приближая  «модель к зрителю» [136]. В колористическом решении  портрета,   художник отходит от  обилия и яркости в цветовой гамме, присущих миниатюре на эмали.

И хотя  изображению  присущи и ярко-красные, оранжевые,  темно-коричневые цвета,  с сочетанием «холодной сероватой голубизны в глазах»[137] Екатерины, колорит портрета   кажется спокойным и мягким, что усиливается некоторой,  нехарактерной   миниатюрам, выполненным на  эмали,   расплывчатостью линий.    

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6