вам власть наступать на змей, и на скорпионов, и на всю силу вражию [Лк.

10. 19].

В начале его настоятельства в обители было двенадцать человек братии,

не считая самого игумена, тринадцатого- И это число иноков — двенадцать —

сохранялось и два года и три, не увеличиваясь и не уменьшаясь. Если один из

монахов умирал или уходил из обители, то другой брат приходил на его место,

чтобы число их не изменялось, но всегда в обители проживало двенадцать

иноков, так что некоторые говорили «Что означает этот обычай? Всегда ли на

этом месте буду! жить двенадцать монахов по числу двенадцати апостолов, как

написано: Призвав Господь учеников Своих, и избрал из них двенадцать, и

опостоламъ назвал их [Лк. 6.13], или по числу двенадцати колен израильских,

или по числу двенадцати источников воды, или по числу избранных двенадцати

драгоценных камней, бывших на архиерейских ризах по чин} Аарона?» 50 Так

продолжалось, пока не пришел в обитель Симон, смоленский архимандрит51,

который разрушил этот обычай; и с тех пор, с тоге дня число братии стало

все более возрастать и превысило двенадцать.

Поскольку об этом Симоне мы уже мимоходом упоминали, не поленюсь

рассказать о нем подробнее, так как память о нем не исчезла, и мой рассказ

дополнит сведения о нем и лучше раскроет его добродетели.

Этот дивный и прославленный муж Симон был одним из старейших

архимандритов в Смоленске, известный своей добродетелью. В родном городе он

слышал о жизни преподобного отца нашего Сергия и возгорелся душой и

сердцем: он оставил архимандритию, почет и уважение, оставил славный город

Смоленск, а вместе с ним родину, друзей, родных, близких, всех знакомых и

доброжелателей и воспринял смиренный облик странника. Из родного города

Симон направился в московские пределы, а именно в Радонеж, далеко отстоящий

от Смоленска. Симон пришел в монастырь к преподобному отцу нашему игумену

Сергию и с глубоким смирением умолял Сергия принять его под свое крепкое

руководство, чтобы Симон жил у него в повиновении и послушании. Симон

принес с собой вклад, который он передал игумену на устроение монастыря.

Преподобный Сергий принял Симона с радостью. Симон много лет прожил в

покорности и послушании игумену, в странничестве и смирении, он был

исполнен добродетелей и в старости праведно отошел к Богу. Игумен Сергий с

братией проводил его до гроба и похоронил, как подобает. Память о нем

навечно сохранится в обители.

ГЛАВА 7. ОБ ИЗОБИЛИИ ВСЕГО НУЖНОГО

Впервое время, когда обитель начинала устраиваться, в ней многого не

хватало; монахи были лишены самого необходимого из-за своего совершенного

нестяжательства и безлюдности того места, так что им неоткуда было ждать ни

утешения, ни приобретения самых необходимых вещей. И откуда они могли

получить что-либо нужное, если то место было пустынным и вокруг не было ни

сел, ни домов. Долгое время туда не было хорошей дороги, и люди с трудом,

почти наугад пробирались в обитель по узкой, труднопроходимой,

прерывающейся тропинке. Большая и широкая проезжая дорога была далеко и

проходила в стороне от той пустыни; вокруг монастыря было безлюдье, со всех

сторон обитель обступали дикие, пустынные леса, поэтому то место

справедливо называлось пустыней. Так жили монахи много лет, думаю, больше

пятнадцати.

Через некоторое время — полагаю, что во время княжения великого князя

Ивана, сына Ивана33, брата Симеонова54,— сюда начали приходить христиане,

проходя через эти леса, и им полюбилось это место. Многие захотели остаться

там и начали селиться по обеим сторонам от обители, вырубая леса, поскольку

никто им не препятствовал. Появились многочисленные поселения, изменившие

прежний вид пустыни, не пощадившие ее и преобразившие в обширные пашенные

угодья, которые мы видим и теперь. Переселенцы построили деревни из многих

дворов, засеяли поля и начали собирать урожаи: число окрестных жителей

весьма умножилось, они часто посещали монастырь, принося разнообразные

нужные вещи, которых не перечесть. Но мы оставим теперь эти рассуждения и

вернемся к прерванному повествованию, к тому, о чем я начал говорить в

начале главы,— о полной бедности и недостатке самых необходимых вещей, без

которых нельзя обойтись.

Когда обитель только начала устраиваться и в ней жило немного братьев,

когда не было посетителей, приносивших нужное для жизни братии, тогда часто

недоставало самых необходимых вещей, так что много раз с утра и хлеба не

было. Кто сможет перечислить все лишения, которые перенес преподобный отец

наш Сергий? В первое время. когда начиналось устроение обители, порой не

было хлеба — ни муки, ни пшеницы, ни какого-либо другого зерна; иногда

недоставало масла, соли, съестных припасов; порой не было вина, чтобы

служить обедню, и ладана для каждения; иногда не было воска, чтобы катать

свечи, и монахи пели ночью заутреню без свечей, зажигая березовую или

сосновую лучину, при свете которой они канонаршили или читали по книгам,—

так они отправляли всенощные службы. Преподобный же Сергий всякую нужду,

беду, скудость и лишения терпел с благодарность ожидая от Бога великой

милости.

Однажды в обители случилось искушение (вместе с искушени посылается и

милость Божия): у игумена закончились хлеб и соль, и всем монастыре

истощились съестные припасы. Преподобный игу1^ установил для всей братии

строгий порядок: если случалось такое i кущение, что в обители недоставало

хлеба или заканчивались запа еды, то братии запрещалось выходить из

монастыря для сбора под, ния у мирян по деревням и селам, иноки должны были

остават) в монастыре, просить у Бога и терпеливо ожидать Его милости.

преподобный повелел и заповедал братии, то выполнял и сам и терпел голод

три или четыре дня. оставаясь совсем без еды.

По прошествии трех дней, на рассвете четвертого, преподобн взял топор и

пошел к одному старцу, жившему в монастыре, по им Даниил, и сказал: «Я

слышал, старче, что ты хочешь пристроить сени к келье. Я пришел к тебе,

чтобы руки у меня не оставались без дела. позволь мне построить для тебя

сени». Даниил отвечал: «Правда, я давно хочу их построить, и у меня все уже

заготовлено для этого, вот только поджидаю плотника из деревни. С тобой я

боюсь договариваться: ты, наверное, возьмешь с меня большую плату».— «Я не

возьму с тебя большой платы,— сказал преподобный.— Нет ли у тебя гнилого

хлеба, мне очень хочется его поесть. Ничего другого сверх этого я с тебя не

потребую, потому что у меня нет и такого хлеба. Не говори, старче, что ты

будешь ждать другого плотника, кто для тебя будет лучшим плотником? » Тогда

старец Даниил вынес преподобному решето с гнилым хлебом и сухими лепешками

и подал со словами: «Если тебе так хочется этого хлеба, я охотно его отдам

тебе, но больше у меня ничего нет».— «Мне этого хватит с избытком,— ответил

игумен,— но побереги его до девятого часа: я не беру платы, пока мои руки

не потрудились и я не закончил работы»,

Сказав это, блаженный Сергий крепко затянул пояс и принялся за работу.

С раннего утра до позднего вечера он тесал доски, долбил и ставил столбы и

с Божией помощью к вечеру закончил постройку сеней. Поздно вечером старец

Даниил снова вынес ему решето с хлебом — условленную плату за его дневной

труд. Взяв хлеб, Сергий положил его перед собой, помолился, благословил и

начал есть с одной водой, потому что ничего другого не было — ни похлебки,

ни соли, ни какого-либо питья; это был у него и обед и вместе ужин.

Некоторые из братии заметили, что когда Сергий ел заработанный хлеб, у него

изо рта исходила пыль от гнилости хлеба, и, наклонившись друг к другу,

говорили: «Вот, братие, каково терпение и воздержание этого человека. Он

ничего не ел четыре дня и утолил и смирил свой голод лишь к вечеру

четвертого дня гнилым хлебом, да и этот гнилой хлеб он ест не даром, но

заплатив за него дорогую цену».

Один из монахов возроптал тогда на преподобного, поскольку братия уже

два дня ничего не ели. Не имея еды, иноки возмутились и пришли к Сергию,

ругая и понося его: « У нас хлеб заплесневел! Почему бы нам не сходить в

мир и не попросить хлеба? Все мы смотрели на тебя, слушались и поступали

так, как ты учил нас, а теперь из-за этого мы умираем от голода. Завтра мы

уйдем отсюда туда, где жизнь лучше, и не вернемся, потому что мы не в силах

терпеть здесь лишения и нищету». Впрочем, так роптали не все — один из

братии говорил от лица всех.

После слов этого инока игумен собрал всю братию. Видя, что монахи

ослабели и предались унынию, преподобный Сергий хотел исправить их

малодушие своим долготерпением, кротостью и тихостью и начал беседовать с

ними, поучая словами Священного Писания, Ветхого и Нового Заветов: «О чем

вы скорбите, братия? Почему смущаетесь? Уповайте на Господа, ибо написано:

Посмотрите на древние роды и увидите: кто уповал на Бога — был постыжен

когда-либо? Или кто верил в Господа — и посрамлен был? Или кто пребывал в

страхе Его — и оставлен был? Или кто призывал Его — и не был ислышан и

презрен был Им? [Сир. 2. 10]. Господь говорит: не Я ли податель всякой

пищи, изводящий плоды от земли и наполняющий ими житницы? Не Я ли кормитель

всего мира и питатель вселенной, дающий пищу всякой плоти [Пс, 135. 25],

дающий пищу в свое время, раскрывающий руку Свою. насыщая все живущее по

благоволению? ГПс. 144. 15—16]. В Евангелии Господь сказал: Ищите и просите

прежде всего Царствия Божиего и правды его, и это все приложится вам [Мф.

6. 33]. Посмотрите на птии, небесных, которые не сеют. не жнут, не собирают

в житницы, но Отец Небесный кормит их: лучше ли они вас, маловерные? [Мф.

6. 26]. Поэтому потерпим, братия: терпением вашим спасайте души ваши [Лк.

21.19]; претерпевший же до конца спасется [Мф. 10. 22]. Вы скорбите ныне из-

за голода, посланного вам как испытание на короткое время, но если вы

будете терпеть с верой и благодарностью, то это испытание послужит вам на

пользу и доставит великую награду, потому что Божия благодать не дается без

искушения, об этом сказано в Лествице: «Без испытания огнем золото не

очищается; минует скорбь — дождемся радости, ибо сказано: Вечером

водворится плач, а наутро радость [Пс. 29.6]». Так и вы: сегодня терпите

недостаток хлеба и другой пищи, а завтра насладитесь в изобилии всем

потребным — и едой и питием. Я верую, что Господь не оставит этого места и

живущих в нем»,

Еще он беседовал с братией, как вдруг послышался стук в ворота.

Привратник посмотрел в окошечко и увидел, что к воротам кто-то привез много

хлеба. Будучи сам очень голоден, он от радости не отпер ворота, но,

повернувшись, побежал к преподобному Сергию со словами: «Отче! Благослови

принесших хлебы! По твоим молитвам нам привезли много еды, и вот, она у

ворот». Преподобный повелел: «Отворите побыстрее ворота, пусть войдут».

Когда ворота отворились, монахи увидели телегу и корзины со снедью и

прославили Бога, пославшего им на землю все это — чудесно приготовленный

ужин, чтобы накормить и насытить алчущие души и напитать их в день голода.

Преподобный Сергий повелел монахам позвать к столу тех. кто привез

снедь, добавив: «Будучи голодными, насытьте сытых до сытости, накормите

ваших кормильцев, напитайте питающих вас, угостите и почтите их, ибо они

достойны угощения и почета». Хотя преподобный был очень голоден, он не

сразу попробовал принесенной приготовленной снеди, но приказал бить в било

и отправился вместе с братией в церковь, чтобы отслужить молебен и воздать

великую благодарность и похвалу Богу, Который не оставляет надолго Своих

рабов, терпящих ради Него. Выйдя из церкви, Сергий сел с братией за

трапезу, и перед ними были положены привезенные свежеиспеченные хлебы.

Преподобный сотворил молитву, благословил хлебы и, разломив, разделил между

своими иноками; все ели, насытились и прославили Бога, напитавшего их. А

хлебы были теплыми и мягкими, как будто только что испечены, и на вкус

чудесно сладкими, медвяными, как если бы они были пропитаны медовой

сладостью и ароматом, или испечены с маслом из благовонных семян, или в них

были добавлены благоуханные пряности,— такова была их постная сладость. В

древности Бог так же послал израильтянам55 в пустыне манну, о чем говорит

пророк Давид: Дождем, послал им манну в пищу и хлеб небесный дал им. Хлеб

ангельский ел человек, пищу послал Бог им в изобилии, и они ели и

насытились весьма [Пс. 77. 23—25]. Тогда иноки воистину поняли, что

посланные им хлебы были пищей нерукотворной.

Так Господь воздал преподобному Сергию плод его четырехдневного

терпения и воздержания. Алчущий и страждущий, борясь с голодом, преподобный

все претерпел ради Бога, по слову пророка Давида: Терпение бедных не

погибнет до кониа [Пс. 9. 19]; плоды трудов твоих ешь; блажен ты и добро

тебе будет [Пс. 127. 2], В награду за гнилой хлеб Бог послал блаженному

сладкое брашно: за гнилой хлеб — не гнилые, но свежеиспеченные, сладкие,

благоуханные караваи, вместо тленных благ — наслаждение нетленными благами

уже на земле. И это в настоящей жизни, а в будущей Бог дарует наслаждение

благами не тленными, но вечными, не земными, но небесными, как сказал

апостол: Того глаз не видел, и ухо не слышало, и на сердце человеку не

приходило то, что приготовил Бог любящим Его и хранящим заповеди Его [1

Кор. 2. 9]. Не только Сергия, но и всякого, возлюбившего Бога, творящего

Его волю и хранящего Его заповеди, ждет великая награда.

За трапезой преподобный спросил: «Где тот брат, который роптал на

заплесневевшие хлебы? Пусть увидит, что ныне мы едим не заплесневевшие, но

сладкие и мягкие хлебы. Как не вспомнить, братие, слова пророка Давида: Я

пепел, как хлеб, ел и питие мое слезами растворял [Пс. 101. 10]», Потом

начали узнавать, чей это хлеб, кто его привез и кто послал. Братия смотрели

друг на друга, расспрашивали и допытывались между собой, но никто до конца

так и не смог понять случившегося, наконец преподобный спросил: «Разве я не

повелел вам позвать к столу тех, кто привез хлебы; где же они? Почему они

не пришли к началу трапезы?» Братия ответили: «По твоему слову мы их звали

отче, и спрашивали о хлебах: от кого они присланы. Но они только сказали

нам, что один христолюбец, человек богатый, прислал их издалека L/ергию и

живущей с ним братии». По повелению Сергия иноки вновь позвали приезжих на

обед, но те отказались, спеша отправиться в дорогу в другое место, и вскоре

исчезли из глаз. Удивительно было. что иноки и после расспросов не поняли и

не узнали, кто привез хлебы или кто послал их; придя к игумену, они с

изумлением говорили: «Отче! 'VBK хлебы, испеченные с пряностями и маслом,

могут быть теплыми. ведь они привезены издалека?» На следующий день в

монастырь вновь оыло привезено много снеди — еды и напитков. И на третий

день из других мест таким же образом, как мы описали, прибыли съестные

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7