со временем оставят меня. Ты же. Господи, прими меня, приблизь меня к себе

и причисли меня к избранному Твоему стаду, ибо на Тебя оставлен я, нищий. С

детства избавь меня, Господи, от всякой нечистоты и скверны телесной и

душевной. Помоги мне, Господи, совершать святые дела в страхе Твоем. Пусть

сердце мое возвысится к Тебе, Господи, и все прелести этого мира да не

усладят меня, и вся красота житейская да не волнует меня, но пусть

прилепится душа моя к Тебе Единому, и пусть воспринимает меня десница Твоя.

Да не ослабну, услажденный мирскими красотами, и не попусти мне когда-либо

возрадоваться радостью мира сего, но исполни меня, Господи, радостью

духовной, радостью несказанной. сладостью Божественной, а Дух Твой благой

да наставит меня на путь истинный». Старцы и прочие люди, видя жизнь

отрока, удивлялись, говоря: «Кем будет этот юноша, которого уже с детства

Бог сподобил столь великой добродетели?»

До сих пор было рассказано обо всем, что случилось, когда Кирилл

проживал в некоей деревне, находившейся в Ростовском княжестве, вдали от

города Ростова. Следует теперь рассказать и о переезде, поскольку Кирилл

переселился из Ростова в Радонеж. О том, как и почему он переселился, я мог

бы многое рассказать, но мне, однако, нужно об этом написать коротко.

ГЛАВА 4. О ПЕРЕСЕЛЕНИИ РОДИТЕЛЕЙ СВЯТОГО

Раб Божий Кирилл, о котором шла речь, прежде владел большим имением в

Ростовской области, он был славным и именитым боярином, имел большое

богатство, но к концу жизни, в старости обнищал и впал в бедность. Скажем и

о том, как и почему он обнищал: из-за частых хождений с князем в Орду,

частых набегов татар на Русь, частых татарских посольств, из-за многих

тяжких даней и сборов ордынских, из-за частого недорода хлеба. Но хуже всех

этих бед было великое нашествие татар во главе с Федорчуком Туралыком,

случившееся в то время, после которого в течение года продолжались насилия,

потому что великое княжение досталось великому князю Ивану Даниловичу и

Ростовское княжество также отошло к Москве30. Горе, горе тогда было городу

Ростову, а особенно ростовским князьям, так как у них были отняты власть,

княжество, имения, честь и слава,— все отошло к Москве.

В то время по повелению великого князя из Москвы в Ростов был послан

воеводой один из вельмож, по имени Василий, по прозвищу Ко-чева, и с ним

Мина. Когда они приехали в Ростов, там начались жестокие насилия над

жителями и умножились гонения. Многие из ростовцев поневоле отдавали свое

имущество москвичам, а сами получали взамен побои и оскорбления и уходили с

пустыми руками, являя собой образ крайнего бедствия, так как не только

лишались имущества, но и получали раны и увечья, печально ходили со следами

побоев и все сносили безропотно. Да и к чему много говорить? Москвичи

настолько осмелели в Ростове, что подняли руку даже на самого

градоначальника, старейшего ростовского боярина по имени Аверкий, которого

повесили вниз головой и так оставили, надругавшись. Сильный страх охватил

всех, кто видел и слышал это,— не только в Ростове, но и во всех его

окрестностях.

Из-за этих насилий раб Божий Кирилл выехал из своей ростовской деревни,

о которой уже говорилось; он собрался всем своим домом и со всеми родными

переселился из Ростова в Радонеж. Приехав туда, он поселился около церкви,

названной в честь святого Рождества Христова, которая стоит и поныне. Здесь

он обосновался со всей своей семьей. Не только он один, но и многие другие

люди переселились с ним из Ростова в Радонеж, И были они переселенцами на

чужой земле, в числе их: Георгий, сын протопопа, со своими родными, Иван и

Федор, из рода Тормоса, Дюдень, зять его, со своими родными31, Анисим, дядя

его, который впоследствии стал дьяконом. Говорят, что Анисим с Протасием

тысяцким32 также приехали в эту деревню, называемую Радонеж, которую

великий князь дал своему младшему сыну князю Андрею33, а наместником

поставил в ней Терентия Ртища, пожаловал ее жителям многочисленные льготы и

обещал уменьшить налоги. Из-за этих льгот в Радонеж переселилось много

людей, так как из ростовских земель жители разбегались из-за насилий и

притеснений.

Добродетельный отрок, сын добродетельного отца, о котором мы речь

ведем, приснопоминаемый подвижник, происшедший от благородных и благоверных

родителей, вырос как добрая отрасль доброго корня, став отображением своего

первообраза. С молодых лет он был подобен благородному саду и рос как

изобильный плод, был отроком красивым и благонравным. Хотя с годами он все

больше преуспевал в добродетели. но ставил ни во что красоты жизни и всякую

мирскую суету попирал, как пыль, так что, можно сказать, он хотел само свое

естество презреть, унизить и превозмочь, часто повторяя про себя слова

Давида: Что пользы в крови моей, когда я сойду в могилу? [Пс. 29.10]. Ночью

и днем он не переставал молить Бога, Который помогает спастись начинающим

подвижникам. Как я смогу перечислить прочие добродетели его: тихость.

кротость, молчаливость, смирение, негневливость, простоту без ухищрений? Он

одинаково любил всех людей, никогда не впадал в ярость, не препирался, не

обижался, не позволял себе ни слабости, ни смеха; но когда ему хотелось

улыбнуться (ведь и это бывает нужно), он делал это с великим целомудрием и

сдержанностью. Он всегда ходил сокрушаясь, как будто в печали, а еще чаще

плакал, и тогда слезы текли у него из глаз по щекам, выдавая печаль и

скорбь. Псалтирь всегда была у него на устах. Он был украшен воздержанием,

всегда радовался телесным тяготам и любил носить бедную одежду; пива и меда

он никогда не вкушал, никогда не подносил к устам и даже запаха их не

вдыхал,— стремясь к постнической жизни, он вменял в ничто эти потребности

человеческого естества.

Сыновья Кирилла Стефан и Петр женились, третий же сын, блаженный юноша

Варфоломей, не захотел жениться, но всей душой стремился к иноческой жизни-

Об этом он многократно просил отца, говоря: «Господин мой, отпусти меня

теперь, как ты обещал, чтобы с твоим благословением я начал иноческую

жизнь». Но родители ответили ему: «Чадо! Подожди немного и потерпи ради

нас: мы стары, бедны, больны и некому ухаживать за нами. Твои братья Стефан

и Петр женились и думают, как угодить женам; ты же, неженатый, думаешь, как

угодить Богу,— ты избрал благую часть, которая не отнимется у тебя. Только

поухаживай за нами немного, и когда проводишь нас, своих родителей, До

могилы, тогда сможешь осуществить свое намерение. Когда положишь нас в

могилу и засыплешь землей, тогда исполнишь свое желание».

Благодатный юноша с радостью обещал ухаживать за ними до конца их жизни

и с того дня старался каждый день всячески угодить родителям, чтобы

заслужить себе их молитвы и благословение. Так он жил некоторое время,

прислуживая и угождая отцу и матери всей душой и от чистого сердца, пока

Кирилл и Мария не постриглись в монахи и каждый из них в подобающее время

не удалился в свой монастырь. Немного лет прожив в иночестве, они

преставились от этой жизни и отошли к Богу, сына же своего, блаженного

юношу Варфоломея, они многократно благословляли до последнего своего

вздоха. Добродетельный юноша проводил родителей до могилы: он пел над ними

надгробные песнопения, обрядил их тела, поцеловал их, с большими почестями

положил в гроб и засыпал землей со слезами, как некое бесценное сокровище.

Со слезами он почтил умерших отца и мать панихидами и святыми литургиями,

отметил их память молитвами, раздачей милостыни убогим и кормлением нищих.

Так он творил память по своим родителям сорок дней.

Варфоломей вернулся в свой дом, радуясь душой и сердцем, как будто бы

он приобрел некое бесценное сокровище, обильное духовное богатство, ибо

преподобный юноша очень хотел начать монашескую деизнь. Вернувшись домой

после смерти родителей, он начал расставаться с житейскими заботами. На дом

и на все вещи, необходимые в доме. он смотрел с презрением, вспоминая в

сердце своем Писание, в котором сказано, что мирская жизнь полна многих

вздохов и печалей. Пророк сказал: Покиньте их, и отделитесь от них, и

нечистого не касайтесь [2 Кор. 6-17]. Вот слова другого пророка: покиньте

землю и взойдете на небо. И Давид сказал: Прилепьигась душа моя к Тебе;

меня поддерживает десница Твоя [Пс. 62. 9], и еще: Далеко удалился бы я и

оставался бы в пустыне, надеясь на Бога. спасающего меня [Пс. 54. 8]. И

Господь в Евангелии сказал: Если кто приходит ко Мне и не отречется от

всего, что имеет, тот не может быть Моим учеником [Лк- 14. 26, 33]. Укрепив

этими словами душу и тело, он позвал Петра, своего младшего брата, и

оставил ему отцовское наследство и все, что было в родительском доме,

потребное для жизни. Сам он не взял себе ничего, следуя словам

Божественного апостола, сказавшего: Я все почитаю за сор, чтобы приобрести

Христа [Фил. 3. 8].

Стефан, старший брат Варфоломея, недолго прожил с женой, которая вскоре

умерла, оставив двух сыновей: Климента и Иоанна, этот Иоанн впоследствии

стал Феодором Симоновским34. Стефан спустя некоторое время оставил м-лр и

стал монахом в монастыре Покрова Святой Богородицы в Хотькове35. Блаженный

юноша Варфоломей, придя к нему, просил Стефана, чтобы тот отправился вместе

с ним на поиски пустынного места. Стефан, повинуясь словам блаженного

юноши, покинул монастырь и пошел вместе с ним.

Они исходили много лесов и наконец пришли в одно пустынное место в чаще

леса, где был источник воды. Братья обошли то место и полюбили его, ибо Бог

направлял их. Помолившись, они начали своими руками рубить лес и на своих

плечах приносили бревна на выбранное место. Сначала братья сделали себе

хижину для ночлега с чуланом и устроили над ней крышу, потом построили

келью, огородили место для небольшой церковки и срубили ее- Когда была

завершена постройка церкви и пришло время освящать ее, блаженный юноша

сказал Стефану: «Поскольку ты мой старший брат по рождению и по плоти, но

более по духу, мне следует слушаться тебя как отца. Сейчас мне не с кем

советоваться обо всем, кроме тебя. Усердно молю тебя ответить

на мой вопрос: вот, церковь уже поставлена и закончена, пришло время

освящать ее; скажи мне, в день какого святого будет престольный праздник

нашей церкви, во имя какого святого освящать ее?»

В ответ Стефан сказал Варфоломею: «Зачем ты спрашиваешь и для чего

искушаешь меня и допытываешься? Ты сам знаешь ответ на свой вопрос не хуже

меня, потому что отец и мать, родители наши, много раз говорили тебе при

нас: «Блюди себя, дитя! Не наш ты сын, но Божий дар, потому что Бог избрал

тебя, еще когда мать носила тебя в утробе, и дал о тебе знамение до

рождения твоего, когда ты трижды прокричал на всю церковь во время пения

святой литургии, так что все люди, стоявшие там и слышавшие, удивились и

ужаснулись, говоря: «Кем будет этот младенец?» Но священники и старцы, мужи

святые, ясно поняли и истолковали это знамение, говоря: «Поскольку в чуде с

младенцем отобразилось число три, это означает, что ребенок будет той

Троицы, и не только сам будет благочестиво веровать, но и многих других

соберет и научит веровать в Святую Троицу». Поэтому тебе подобает освятить

эту церковь во имя Святой Троицы. Это будет не наше измышление, но Божие

изволение, предначертание и избрание, ибо Господь так пожелал. Да будет имя

Господа благословенно вовеки!» Когда Стефан закончил, блаженный юноша

вздохнул из глубины сердца и ответил: «Правильно ты сказал, господин мой.

Любезно мне слово твое. и я того же хотел и замышлял. Душа моя желает

создать и освятить церковь во имя Святой Троицы. Смирения ради я спрашивал

тебя, и Господь Бог не оставил меня — дал мне по желанию моего сердца и

хотения моего не лишил меня».

Так решив, братья взяли благословение на освящение церкви у епископа.

Из города от митрополита Феогноста36 приехали священники и привезли с собой

священные предметы, антиминс37, мощи святых мучеников и все, что нужно для

освящения церкви. Церковь была освящена во имя Святой Троицы по

благословению преосвященного архиепископа Феогноста, митрополита Киевского

и всея Руси, при великом князе Симеоне Ивановиче38, думаю, что это

произошло в начале княжения его. Справедливо церковь эта была названа

именем Святой Троицы, ибо она была поставлена благодатью Бога Отца,

милостью Сына Божия и споспешением Святого Духа.

Стефан, построив и освятив церковь, еще некоторое время прожил в

пустыне с братом и увидел, что пустынная жизнь трудна, прискорбна, сурова:

во всем нужда, во всем лишения, неоткуда взять ни еды, ни питья. ни чего-

либо другого, нужного для жизни. К тому месту не было ни дорог, ни привоза

ниоткуда, вокруг этой пустыни поблизости не было ни сел, ни домов, ни

людей, живущих в них; не вела туда никакая тропа людская и не было ни

прохожих, ни посетителей, но вокруг со всех сторон стоял лес — безлюдная

чаща и глушь. Глядя на нее и тяготясь своей жизнью, Стефан оставил пустыню

и родного брата, преподобного пустыннолюбца и пустынножителя, и ушел оттуда

в Москву.

Придя в город, Стефан поселился в монастыре святого Богоявления 39, где

нашел себе келью, и жил там, весьма преуспевая в добродетели: он был

трудолюбив, проводил в своей келье суровую, постническую жизнь, не пил пива

и носил скромную одежду. В то время в Богоявленском монастыре жил

митрополит Алексий 4С, который еще не был поставлен в митрополиты, но с

честью проходил путь иноческой жизни. Они со Стефаном жили общей духовной

жизнью и в церкви оба пели на клиросе, стоя рядом; в том же монастыре жил

также некто Геронтий, известный и славный старец. Когда великий князь

Симеон узнал о Стефане и его добродетельной жизни, он повелел митрополиту

Феогносту поставить Стефана в пресвитеры — облечь в священнический сан, а

потом велел поручить ему игуменство в том монастыре и взял его себе

духовным отцом; так же поступили Василий тысяцкий, Феодор, брат его 41, и

другие знатнейшие бояре, один за другим.

Но вернемся к славному, блаженному, верному юноше, который был родным и

единоутробным братом Стефана. Хотя они и родились от одного отца и хотя

одно чрево произвело их на свет, но имели они разные наклонности. Разве не

были они родными братьями? Разве не сообща положили отправиться и жить на

том месте? Разве не вместе они решили обосноваться в малой той пустыне?

Почему же они расстались друг с другом? Один пожелал жить так, другой

иначе; один решил подвизаться в городском монастыре, другой же пустыню

сделал подобной городу.

Не упрекайте меня, неученого, за то, что я так много и пространно до

сих пор рассказывал о младенчестве, детстве и вообще обо всей мирской жизни

Варфоломея: хотя жил он в миру, но душу и желания свои обращал к Богу. Я

хочу показать читающим и слушающим его житие, как он еще в младенчестве и в

детстве был украшен верой, чистой жизнью и всевозможными добродетелями,—

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7