а также возможна препозиция предикативного члена по отношению к

глаголу-связке:

hie ю? ealle зeзaderode wжron (Паркерская хроника) “они все тогда

собрались”;

syррan h? underзeat южt eall folc him t? зeboзen wжs (Мировая история

Орозия) “когда он понял, что весь народ ему покорился”.

Итак, анализ самого глагольного сочетания, состоящего из глаголов

beon (wesan) и weorюan + прич. II показывает, что в древнеанглийском не

было специальной аналитической формы для передачи залоговых отношений, а

соответствующее значение передавалось составным именным сказуемым с более

или менее чётко выраженными частями: глаголом-связкой и предикативным

членом. [11;170]

Признавая отсутствие аналитической формы пассива как элемента

глагольной системы древнеанглийского языка, нельзя не отметить, что в

отдельных случаях пассивные обороты древнеанглийского очень близки по

значению, форме и характеру функционирования к формам современного

аналитического пассива. Например: ю? wжs Hroрgare here-sped зyfen (Песнь

о Беовульфе) “тогда Хротгару была дарована военная удача”.

Взятые изолированно, формы типа wжron boren могут рассматриваться как

аналитические пассивные формы, так как причастие в них не согласуется с

подлежащим. Однако примеры такого рода свидетельствуют лишь об определённой

тенденции развития, о зарождении новой формы. Подобные формы малочисленны и

не вступают в системные отношения с морфологическими глагольными формами.

Таким образом, древнеанглийская система глагола характеризуется

отсутствием специальных форм залога. Значение пассивности передаётся в

древнеанглийском при помощи свободных синтаксических сочетаний, которые не

обладают достаточной слитностью компонентов и, следовательно, не являются

аналитическими формами страдательного залога, соотносимыми с формами

актива.

3.3. Становление форм залога в среднеанглийский период

А. И. Смирницкий указывает, что в среднеанглийский период пассивная

конструкция используется шире по сравнению с древнеанглийским, хотя, по его

мнению, в среднеанглийском ещё рано говорить о наличии аналитического

пассива, параллельного активу и входящего в систему спряжения

глагола.[20;124] Аргументируется это тем, что в среднеанглийском в

пассивных конструкциях ещё нет единообразного способа выражения деятеля,

необходимого для того, чтобы пассив вошёл в систему спряжения глагола как

одна из аналитических форм. В среднеанглийском, в отличие от современного

языка, для выражения деятеля всё ещё употребляются различные предлоги —

from, thurgh, of и др.

Однако вышеупомянутое обстоятельство не мешает нам утверждать, что

именно в среднеанглийский период происходит становление аналитических

пассивных форм глагола. Процесс морфологизации бывших синтаксических

конструкций связан с целым рядом изменений в организации пассивных форм,

которые происходили в это время.

Дальнейший процесс грамматизации приводит к полной утрате

лексического значенеия глаголом-связкой и к превращению его во

вспомогательный глагол. Этот процесс затрагивает как глагол wesen (ben),

так и глагол wurthen (д. а. weorюan). Исчезает разграничение этих форм по

значению, которое отмечалось в древнеанглийском.

Одновремено с окончательной утратой глаголами wesen (ben) и wurthen

своего лексического значения исчезает и согласование бывшего предикативного

члена с подлежащим. В среднеанглийском причастие теряет падежные окончания

и становится неизменяемой формой.

Благодаря этим двум важнейшим изменениям в среднеанглийском возникает

аналитическая форма пассива, характеризующаяся неразрывной слитностью её

частей, из которых первая (т. е. вспомогательный глагол) полностью лишена

своего лексического значения и которые в совокупности передают значение

пассива:

and that was sayd in forme and reverence (Chaucer) “и это говорилось

вежливо и почтительно”; noght was foryeten by th’ infortune (Chaucer)

“ничто не было обойдено несчастьем”.

Как видно из приведённых примеров, для среднеанглийского в целом

характерно контактное расположение членов аналитической глагольной формы.

Это также рассматривается как одна из черт, свидетельствующих о появлении в

этот период аналитической формы страдательного залога. Однако, постановка

причастия II перед вспомогательным глаголом всё ещё возможна, но только в

поэзии:

I wolde han told yow fulle the manere, How wonnen was the regne of

Femenye by Theseus (Chaucer) “Я хотел бы рассказать вам подробно, как было

завоёвано Тезеем королевство амазонок”.

Вновь возникшая аналитическая форма стремится занять своё место в

системе глагольных форм. К концу периода появляются аналитические пассивные

формы для всех времён группы Indefinite, для группы Perfect, а также

пассивные формы инфинитивов этих групп:

The tresoun that to wommen hath ben do “измена, которая была сделана

по отношению к женщинам”; with many a tempest, hadde his berd been shake

“его борода была овеяна многими бурями”; He knew wel that Troye shoulde

destroyed be “Он хорошо знал, что Троя будет разрушена”; I nolde to han be

crowned quene of al the lond (Chaucer) “Я не хотела бы стать коронованной

королевой всей земли”.

Итак, с самого начала среднеанглийского периода уже существуют две

параллельные аналитические формы пассива: «wesen + прич. II» и «wurthen +

прич. II». Однако вторая форма была недолговечной, ибо глагол wurthen в

течение среднеанглийского периода вообще перестал употребляться, сначала на

севере и на востоке, а к концу периода — на юго-западе. У Чосера форма с

wurthen не употребляется. [11;172]

Исчезновение глагола wurthen в пассивных формах глагола связано,

очевидно, с тем, что он перестаёт функционировать как самостоятельный

полнозначный глагол. Исчезнув как полнозначный глагол, он не сохраняется и

в своих служебных функциях: в качестве вспомогательного глагола для

образования форм пассива и будущего времени. Таким образом, к концу

среднеанглийского периода сохраняется только аналитическая пассивная форма

глагола с вспомогательным глаголом wesen (ben).

На всём протяжении истории английского языка некоторые черты

синтаксиса, характерные для германских языков в целом, оказываются

устойчивыми. Такими неизменными чертами английского предложения являются

номинативность и глагольность.

Номинативный строй предложения характерен для английского языка. В

древнеанглийском подлежащее в предложении выделяется особым падежом —

именительным — независимо от характера сказуемого.

В сказуемом основную роль играет глагол, без которого оно не может

существовать; даже для именного сказуемого обязателен глагол-связка.

Несмотря на устойчивость указанных синтаксических черт,

номинативность и глагольность предложения в среднеанглийский период

испытывают некоторые изменения, благодаря которым значительно изменяется

сочетаемость пассивной формы глагола.

Первое из этих изменений — исчезновение форм дательного и винительного

падежей существительного, переход к двухпадежной системе. Второе изменение

является непосредственным следствием первого: исчезновение чёткого различия

между переходными и непереходными глаголами. В результате появляются

предложения со сказуемым, выраженным пассивной формой глагола, в которых

подлежащее соответствует беспредложному косвенному дополнению или

предложному дополнению активных конструкций:

юe duke Mylon was geven hys lyff “герцогу Милону была дарована

жизнь”; юes oюir wordis of юis bischop ouзte to be taken hede to

(Chaucer) “и на другие слова этого епископа нужно обратить внимание”.

Возможность употребления беспредложного косвенного дополнения

активных конструкций в качестве подлежащего при пассивной форме глагола

объясняется двумя причинами. Во-первых, отсутствие окончаний у

существительных сделало невозможным разграничение прямого и косвенного

беспредложных дополнений по формальному признаку. Во-вторых, переход к

прямому порядку слов создал предпосылки к восприятию слова, стоящего на

первом месте в предложении (перед глаголом в личной форме), в качестве

подлежащего.

Так, в предложении юe duke was geven hys lyff первое существительное

не имело формальных признаков дополнения и было воспринято как подлежащее,

так как оно стояло на первом месте в предложении, перед личной формой

глагола.

Употребление предложного дополнения активных конструкций в качестве

подлежащего при глаголе в пассивной форме объясняется не только

установлением прямого порядка слов, но и возникшей в среднеанглийском и

полностью развившейся в ранненовоанглийский период тенденцией к созданию

глаголов с закреплёнными предлогами, у которых предлог больше связан с

глаголом, чем с последующим существительным.

Тенденция употребления предлога в послеглагольной позиции

в отрыве от управляемого им существительного (или местоимения) проявлялась

ещё в среднеанглийский период, однако только с глаголами в активном залоге.

В ранненовоанглийском по аналогии с этими случаями предлог стал

употребляться в дистантном по отношению к существительному положении и в

предложениях с глаголом в пассивном залоге. Так возникли пассивные

конструкции типа The doctor was sent for.

Для сравнения можно проанализировать сходные конструкции в немецком

языке, где сохранилась четырёхграммемная категория падежа имён

существительных. Для современного немецкого языка характерно использование

так называемого одночленного (безличного) пассива, в котором не называется

ни носитель, ни прямой объект действия, присутствует только само действие:

Fьr das Kind ist gesorgt. “О ребёнке позаботились”.

В данном предложении нет подлежащего; глагол sorgen (заботиться)

является объектным непереходным, поэтому существительное das Kind, хотя и

стоит в винительном падеже, выполняет роль косвенного дополнения, на это

указывает и предлог — fьr. [17;304]

В английском же языке наличие подлежащего обязательно:

The child has been taken care of.

Причём статус слова of в подобной ситуации можно понимать двояко: то

ли оно является предлогом косвенного дополнения в финальной позиции, то ли

послелогом при глаголе.

В XV в. такое употребление встречается всё чаще, однако

преимущественно в письмах, т.е. там, где меньше сказывается влияние

литературного стиля. С XVI в. эти предложения начинают использоваться в

художественных произведениях. У Шекспира обе модели предложений

представлены уже очень широко:

I was given a boke.; This was look’d for at your hand.; Let this

fellow be look’d to. (Shakespeare)

Одновременно с изменением содержания подлежащего в пассивной

конструкции происходит и расширение правой сочетаемости пассивной формы:

начиная с конца среднеанглийского периода глагол в пассивной форме может

принимать прямое дополнение:

юe duke Mylon was geven hys lyff “герцогу Милону была дарована

жизнь”.

Таким образом, ранненовоанглийский период характеризуется важнейшими

изменениями в функционировании пассивных форм: они начинают образовываться

не только от переходных, но и от косвенно-переходных и даже от непереходных

глаголов, управляющих предложным дополнением.

В среднеанглийском резко возрастает количество случаев употребления

“агенса” действия при глаголе в страдательном залоге. Расширяется и группа

предлогов, вводящих “агенс” действия, — of, from, by, mid, through, with:

he was taught of a clerke “его обучал клерк”; he was with prestes

shrive “он был монахами исповедован”; a lefdi was юet was mid hire moon

biset al abouten “там была дама, которая была потрясена её рыданиями”.

(Chaucer)

Самым распространённым предлогом в течение среднеанглийского периода

был предлог of; с конца XIV в. он начинает вытесняться предлогом by. В

ранненовоанглийском, однако, оба предлога представлены весьма широко

[11;174]:

A lady, sir, though it was said she much resembled me, was yet of

many accounted beautiful.; We are merely cheated of our lives by

drunkards. (Shakespeare)

Полная замена предлога of предлогом by происходит лишь к концу этого

периода и, по-видимому, связана с тем, что основным грамматическим

значением предлога of становится значение атрибутивности. В результате

предлог by получает право на монопольное выражение грамматического значения

“агенса” действия при пассиве.

Совершенно очевидно, что в среднеанглийский период происходит

значительная грамматикализация пассивных словосочетаний, т. е. за бывшими

синтаксическими конструкциями wesen/wurthen (д.а.b?on/weorюan) + прич.II

постепенно закрепляется статус аналитических глагольных форм. Коренная

перестройка английского синтаксиса на данном этапе внесла существенные

изменения в сами способы функционирования залоговых форм, тем самым ещё

более интегрировав их в систему глагола.

3.4. Развитие залоговых форм в новоанглийском языке

Хотя в английском предложении сохранился номинативный строй,

номинативность приобрела иной характер. Падеж подлежащего в современном

языке не является именительным за исключением небольшой группы личных

местоимений. Существительные утратили различие между именительным,

винительным и дательным падежами, и субъектно-объектные отношения перестали

выражаться грамматической формой существительного. Таким образом,

номинативность в современном английском предложении выражается не в

выделении подлежащего особым — именительным — падежом, а в том, что его

форма независима от активности или пассивности сказуемого.

Изменения в выражении подлежащего, а также глагола-сказуемого привели

к перестройке безличных предложений. В древнеанглийском безличные

предложения могли не иметь подлежащего: ср. да. him юuhte “ему казалось”. В

новоанглийском в глаголе-сказуемом указание на лицо и число субъекта стало

менее дифференцированным и чётким, поэтому в безличных предложениях

появляется обязательное подлежащее, выражаемое формальным — безличным

местоимением it: ср. it seemed to him “ему казалось”.

С изменениями в выражении подлежащего связано также развитие

предложений с подлежащим, обозначающим косвенный объект действия, и с

прямым дополнением при глаголе в страдательном залоге.

Как известно, в различных индоевропейских языках наблюдается

определённый параллелизм между прямым дополнением активной конструкции и

подлежащим пассива. Ср., например, в русском языке: Я читаю книгу и Книга

читается мною.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7