Выбор оптимальной схемы раздела зависит от многих факторов. Например, схемы прямого раздела продукции без взимания подоходного налога могут оказаться неудобньми для иностранных инвесторов, так как порождают проблемы, связанные с возможностью фактически двойного налогообложения их доходов. Один раз в косвенной форме доходы инвестора уменьшаются в принимающей стране за счет уменьшения его доли продукции. Второй раз его доходы могут быть обложены налогом в той стране, где инвестор зарегистрирован как налогоплательщик, обязанный уплачивать подоходный налог либо по месту деятельности, либо по месту регистрации.

Опыт реализации российского Федерального закона “О соглашениях о разделе продукции” показывает, что формирование правовой базы СРП на основе только “индонезийской модели” не позволяет учесть все многообразие экономико-географических, горно-геологических, социально-экономических условий, в которых приходится осуществлять проекты на условиях СРП. Очевидно, что соглашения по новым месторождениям шельфа Сахалина или Баренцева моря будут существенно отличаться по набору условий и взаимных обязательств сторон от соглашений по старым месторождениям типа Самотлора.

Многочисленные претензии к операторам соглашений по поводу затрат, которые могут быть отнесены на компенсационную продукцию, неопределенность с историческими затратами государства по старым месторождениям тормозят процесс как подготовки, так и реализации соглашений. Не случайно за 1997-2000 гг. подписано всего одно соглашение между Российской Федерацией и ОАО “Нижневартовскнефтегаз” по разработке южной части Самотлорского месторождения, в то время как федеральными законами возможность заключения СРП предоставлена применительно к 22 крупным объектам.

Понимание необходимости дополнить российскую модель СРП другими возможными схемами раздела зафиксировано Российской Федерацией в лице Правительства РФ и администрации Ханты-Мансийского АО при подписании СРП по Самотлору в конце 1999 г. В тексте соглашения содержится положение, согласно которому “государство совместно с инвестором в течение двух лет проводит работу по подготовке необходимых законодательных и нормативных актов для перехода на раздел продукции полностью в натуральном выражении (нефтью) с заменой уплаты всех налогов передачей государству причитающейся ему доли продукции”.

В связи с этим в мае 2000 г. в Государственную Думу внесен законопроект, предусматривающий дополнение Федерального закона “О соглашениях о разделе продукции” новой схемой “прямого” раздела продукции без взимания каких-либо налогов и платежей. По-видимому, всем участникам обсуждения законопроекта ясно, что дополнение действующей модели СРП “прямым” разделом не только целесообразно, но и достаточно давно назрело.

Законопроект вызвал бурную дискуссию по поводу правовой сущности действий инвестора по передаче государству причитающейся ему доли продукции, а также по поводу правовой квалификации самой этой доли. В первой своей редакции упомянутый законопроект определял долю продукции, передаваемую государству, как “единый налог”. Это нововведение в случае его законодательного закрепления влекло за собой очень серьезные правовые последствия.

Во-первых, такой “единый налог” может быть введен только после того, как будет внесено соответствующее дополнение в перечень налогов, взимаемых на территории Российской Федерации, установленный Налоговым кодексом РФ.

Во-вторых, с его введением государство де-юре лишается неналоговых доходов от СРП. В связи с этим возникает вопрос: если государство не получает гражданско-правового дохода от СРП, то можно ли считать СРП гражданско-правовым договором? Вызвать сомнения в гражданско-правовой сущности СРП означает подвергнуть сомнению право СРП на существование в качестве самостоятельного правового института, преподносимого как институт гражданского права.

В-третьих, введение “единого налога” означает распространение на весь механизм раздела продукции и отчуждения ее долей налогового правового режима. Для того чтобы в полной мере оценить это, необходимо обратиться к правовой позиции Конституционного суда РФ, выраженной во многих его решениях. Она вкратце сводится к следующему:

§          федеральные налоги и сборы вводятся федеральными законами;

§          налоги и сборы вводятся исключительно налоговыми законами;

§          вводятся и взимаются только те налоги и сборы, которые предусмотрены Налоговым кодексом РФ (соответствующие общим принципам налогообложения и сборов в Российской Федерации);

§          все основные элементы налогового обязательства устанавливаются законом;

§          если в законе не определены основные элементы налогового обязательства, налог считается невведенным.

В этом смысле вводимый рассматриваемым законопроектом “единый налог” вступает в острый антагонизм с основополагающими принципами российского налогового права. Согласно законопроекту важнейшие элементы налогового обязательства, такие как ставка “единого налога”, порядок исчисления, порядок и сроки уплаты, определение момента прекращения обязанности по уплате и т.д., должны устанавливаться СРП, а не налоговыми законами. Для приведения законопроекта и Федерального закона “О соглашениях о разделе продукции” в соответствие с вводимым “единым налогом” необходимо исключить из СРП практически все условия, имеющие отношение к разделу продукции. Возникла дилемма: отказаться от “единого налога” или отказаться от СРП как гражданско-правового договора. Последнее исключалось всеми участниками дискуссии.

В силу этого из законопроекта следовало исключить всякие упоминания о “едином налоге”. Сделать это следовало уже потому, что доля продукции, принадлежащая государству по СРП, очевидно, составляет или содержит неналоговый доход государства, на который нельзя распространять налоговый режим. Кроме этого, не следует забывать, что Налоговым кодексом РФ установлен ряд принципиальных положений, которые имеют прямое отношение и к рассматриваемому законопроекту, и к действующей редакции Федерального закона “О соглашениях о разделе продукции”. Согласно одному из них обязанность по уплате налога или сбора прекращается в момент дачи налогоплательщиком поручения своему банку перечислить сумму налога или сбора на соответствующий бюджетный счет. Из этого положения вытекает, что обязанность уплаты налога или сбора выполняется исключительно в форме перечисления денежных средств. Налоговый кодекс РФ не предусматривает натуральной формы уплаты налогов и сборов. В силу этого поддержка идеи “единого налога” требовала внесения поправок в Налоговый кодекс РФ, которые законодательно закрепили бы возможность взимания по СРП налогов и сборов в натуральной форме – в виде добытой нефти.

Как можно видеть, перечисленный набор правовых проблем, требующих законодательного разрешения, настолько объемен, что способен полностью похоронить саму идею “прямого” раздела продукции. Однако отдельные разработчики законопроекта первоначально полагали, что “прямой” раздел продукции может быть реализован только при введении “единого налога”, который должен “поглотить” все ныне взимаемые с инвестора налоги и иные платежи, считая, что обратное невозможно. Но судьба “прямого” раздела продукции может и должна быть решена иначе. Для этого необходимо учесть следующее:

1.      Не следует забывать о том, что система платежей за пользование природными ресурсами возникла очень давно, задолго до появления современных налоговых систем, тогда, когда государь (государство) существовало по преимуществу за счет доходов от принадлежащих ему доменов (земель), регалий, монополий и откупов, т.е., выражаясь современным языком, доходов от государственной собственности. Многие из платежей, взимаемых государством с природопользователей и недропользователей, в силу своей архаичности являются не налогами, а квазиналогами. Они вводятся неналоговыми законами, по ставкам таких платежей допускаются торги и т.д.

2.      Взимание государственной доли продукции при реализации СРП никогда не носило характера налогообложения. В Федеральном законе “О соглашениях о разделе продукции” не установлен налоговый характер долей, выделяемых из произведенной продукции и распределяемых между государством и инвестором. Пункт 1 ст.13 упомянутого Закона гласит: “Взимание указанных налогов, сборов и иных обязательных платежей заменяется разделом продукции на условиях соглашения в соответствии с настоящим Федеральным законом”. Это не означает, что раздел продукции является формой налогообложения. Напротив, это означает отказ государства от участия в доходах инвестора путем налогообложения. Это подтверждается тем, что в соответствии с Федеральным законом “О бюджетной классификации Российской Федерации” доходы от реализации соглашений о разделе продукции (код 20 10 90) отнесены к неналоговым доходам бюджета

3.      Коль скоро не возникают обязанность инвестора по уплате налога на прибыль и само понятие прибыльной продукции, а также любые другие налоговые обязательства инвестора, то налоговые органы утрачивают контрольные полномочия в отношении СРП, за исключением полномочий по контролю за обоснованностью отнесения стоимости товаров, работ и услуг к затратам инвестора на выполнение своих обязательств по СРП.

4.      Государственная доля продукции является неналоговым доходом государства от использования государственной собственности, и статус этой доли такой же, как и у прочих доходов бюджета от государственной собственности (дивиденды по государственным пакетам акций, доходы от приватизации и т.п.). Это означает, что контроль исполнения инвестором его обязательств перед государством по СРП должен быть возложен на те ведомства, которые осуществляют полномочия распоряжения недрами. Законом РФ “О недрах” эти полномочия возложены на федеральный орган управления государственным фондом недр и органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации, на территориях которых расположены соответствующие участки недр. Распределение государственной доли продукции, получаемой при реализации СРП между федеральным и региональным бюджетами, должно осуществляться так же, как это предусмотрено ст.10 Федерального закона “О соглашениях о разделе продукции”, т.е. на основе договоров между соответствующими федеральными и региональными органами исполнительной власти.

5.      Дополнение Федерального закона “О соглашениях о разделе продукции” “прямым” разделом не потребует внесения изменений в главы Налогового кодекса РФ, регулирующие специальные налоговые режимы, в том числе и налоговый режим СРП, за исключением констатации того, что такой режим без взимания налога на прибыль и платежей за пользование недрами существует, так как "прямой" раздел освобождает инвестора от налоговых обязанностей в той части его деятельности, которая имеет отношение к реализации СРП.

6.      До введения в действие ст.13 ч.1 Налогового кодекса РФ, которая заменяет платежи за пользование недрами одноименными налогами, сохраняет свою силу гл.5 Закона РФ “О недрах”. В нее необходимо внести уточнения, оговаривающие освобождение от платежей за недра инвесторов, перешедших на режим "прямого" раздела продукции.

Ясно, что раздел продукции - это вопрос, над которым российские и иностранные компании могут работать вместе. Создание в России понятного, стабильного, предсказуемого, открытого, благоприятного и конкурентоспособного инвестиционного режима - в наших общих интересах. В настоящее время таких условий не существует. Поэтому в России не было инвестиций на условиях раздела продукции, кроме проектов СРП, заключенных до Федерального закона "О СРП"

(Пример инвестиционной политики и функционирования законодательной базы в НГС Казахстана см. приложение 2)

2.   Взаимодействие России и ЕС в нефтегазовом секторе

2.1.    Энергетический Диалог: сущность, предпосылки, этапы

События последнего времени на мировом нефтяном рынке особенно отчетливо высветили необходимость дальнейшего развития Энергетического Диалога между Европейским Союзом и Россией - вторыми в мире регионами по объемам потребления и поставок нефти, соответственно. Нестабильность мирового рынка нефти очень беспокоит Европу. C развитием конъюнктуры мирового рынка в течение последнего года, мы наблюдаем непрерывный рост цен на нефть, что тормозит инвестирование в развитие новых проектов[2]. Последние события показали также, что проблема стабильности нефтяного рынка не должна являться предметом обсуждения только производителей нефти, что не менее важно поддержание диалога между производителями и потребителями нефти. В конце концов, и та и другая сторона в равной степени заинтересованы в стабильных и разумных ценах на мировом рынке.

Очевидно, что в энергетической области Россия и Европейский Союз в значительной степени взаимозависимы. Отношения между нашими регионами надежны и проверены длительным временем взаимных связей. В то же время остается многое, что еще необходимо сделать с обеих сторон для упрочения энергетической безопасности на пространстве всего Европейского континента, при одновременном достижении значительного экономического эффекта. При этом потенциальный вклад Европейского Союза не уступает тому, что может привнести Россия.

Европейский Союз, без сомнения, весьма заинтересован в поддержании и расширении роли России как поставщика нефти и газа на европейские рынки, и в состоянии способствовать упрочению России в этом качестве путем передачи технологий и инвестиций в проекты модернизации и расширения российской энергетической инфраструктуры. Для осознания масштабов энергетической взаимосвязи достаточно иметь в виду, что 18% суммарного импорта сырой нефти Европейского Союза в 2001 году поступило из России. Если учесть объем импорта нефтепродуктов, то эта цифра вырастает до 23%. Суммарно такой объем нефти и нефтепродуктов составляют 18% потребления стран ЕС. Кроме того, в 2002 году 45% импорта газа ЕС, а это составляет 20% его потребления, поставлено Россией.

В своей Новой Энергетической стратегии, охватывающей период с 2001 по 2020 год, Россия намечает переход от экономики, которая преимущественно базируется на экспорте сырьевых материалов, в основном минерального происхождения, к большей специализации и новому качеству внутренних рынков и развитию современного постиндустриального общества.

В этом же документе подчеркивается, что суммарный объем инвестиций в этот период, необходимых для достижения целей Стратегии, оценивается в 823 млрд евро. Из них, 708 млрд евро, что составляет 5-6% ВВП России за тот же период, связаны с энергетическим и топливным сектором, в том числе треть - 232 млрд евро - требуется только для нефтяного сектора, 215 млрд - для электроэнергетического (исключая атомную энергетику), и 201 млрд евро - для газового сектора. При этом предполагается, что 10-20% суммарных капиталовложений составят иностранные инвестиции.

Инициатива учреждения Энергетического Диалога между Европейским Союзом и Россией была продиктована состоянием сегодняшнего мира, характеризующимся в некоторых аспектах неопределенностью его дальнейшего развития. Такое положение вызывает озабоченность в отношении уровня энергетической безопасности, что связано с нестабильностью уровня цен и сомнениями в достаточной надежности как источников энергосырья, так и состояния энергетической инфраструктуры. Европейские компании чувствуют себя менее уверенными в стабильности поступления доходов от их деятельности в условиях ослабления мировой экономики.

Сложившаяся ситуация свидетельствует о назревшей необходимости сотрудничества между Российской Федерацией и Европейским Союзом. Углубление и развитие такого сотрудничества послужит гарантией согласованности действий, направленных на стабилизацию обстановки, что сегодня крайне необходимо.

Энергетический Диалог, который начал свое существование 2 года назад, является наилучшим механизмом для проведения в жизнь мер по стабилизации энергетической ситуации и установлению взаимопонимания между двумя сторонами. Цель Диалога, как это ясно изложено в выработанной на саммите Европейского Союза и России Совместной Декларации, состоит в том, чтобы разработать пути достижения стратегического сотрудничества между РФ и ЕС. В рамках Диалога обсуждаются все аспекты энергетической сферы, представляющие интерес для обеих сторон. Среди них к первоочередным следует отнести вопросы, связанные с сотрудничеством в области энергосбережения, с развитием и модернизацией производственной и транспортной инфраструктуры, выяснением инвестиционных возможностей Европы и улучшением инвестиционного климата в России.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7