Сказанное поясним примером. При совершении квартирной кражи с поличным был задержан ранее не­однократно судимый Акмаров. Показания Акмарова (он сразу же дал подробные показания об этом эпизоде) .и осмотр места происшествия позволили установить следующее. Задержанный пользовался специальным приспособлением (некоторое подобие удочки) для открывания шпингалетов окна. Открыв окно, Акмаров проник в квартиру и взял там деньги и ценные не­большие по размеру вещи (золото, драгоценные камни, ласы и т. д.); транзистор, магнитофон и фотоаппарат он оставил на месте. Акмаров рассчитывал, что, если его и задержат сразу же после совершения кражи по­близости от квартиры, подозрение на него не падет, так как все украденное он спрятал в карман. Для того чтобы розыскная собака не могла быть исполь­зована, Акмаров вылил находящиеся в доме духи и одеколон на пол, запоры шкафов и ящики серванта задержанный открывал при помощи туристского ножа.

Несмотря на то что Акмаров утверждал, будто это единственная кража, которую он совершил, следователь принял меры к тому, чтобы ему сообщили о всех анало­гичных случаях квартирных краж. На следующий день дежурный районного отдела МВД оповестил следовате­ля, что совершена кража в квартире инженера, который вместе с семьей выехал на курорт. После осмотра места происшествия следователь выдвинул версию о причаст­ности Акмарова к совершенному преступлению. С учетом этой версии следователь при проведении осмотра места происшествия обратил внимание прежде всего на шпин­галеты окон. На одном из них в нижней части удалось обнаружить следы приспособления, которым пользовался Акмаров (краска была содрана). Затем следователь осмотрел шкафы, ящики трюмо, сундучок, и везде были выявлены характерные следы ножа Акмарова (это об­стоятельство впоследствии подтвердила криминалистиче­ская экспертиза). Наконец, следователь изъял все фла­коны из-под духов и одеколона, на которых были обнару­жены следы пальцев рук. Криминалистическая экспертиза установила, что они оставлены правой рукой Акмарова. Собранные материалы использовались при допросе за­держанного, и он полностью подтвердил факт своего уча­стия в этом и ряде других эпизодов. Естественно, что следователь и во всех остальных случаях, проведя повтор­ные осмотры мест происшествия (первоначальные осмот­ры оказались явно неудовлетворительными), широко пользовался теми сведениями, которыми он располагал к тому времени о личности Акмарова."

Среди следственных действий, производство которых позволяет получить определенные сведения о личности обвиняемого, нужно назвать, и следственный экспери­мент. В УПК сказано: «В целях проверки и уточнения данных, полученных при осмотрах, освидетель­ствованиях, допросах, предъявлениях для опознания и других следственных действиях, следователь может про­вести следственный эксперимент путем воспроизведения обстановки и обстоятельств определенного события». По­этому очевидно, если следователь располагает какими-то сведениями о личности обвиняемого, истинность которых вызывает сомнение, и если это сомнение может быть разрешено путем проведения опытных действий, то сле­дователь вправе произвести данное процессуальное дей­ствие.

Следственный эксперимент представляет возможность наблюдать за обвиняемым в ходе этого действия, позво­ляет судить о том, насколько обвиняемый ориентируется в обстановке, с которой, судя по обстоятельствам, он должен быть знаком. Кроме того, следственный экспери­мент помогает в ряде случаев распознать субъективные

 способности и навыки обвиняемого и возможность совершения им тех или иных действий. Понятно, что все эти

 сведения расширяют знания следователя о личности обвиняемого, позволяют ему составить о нем более пол­ное представление.

Конечно, не следует ставить знак равенства между процессуальными и непроцессуальными сведениями, по­лучаемыми в результате проведения следственного экспе­римента. Если в результате наблюдения за обвиняемым следователь обнаружит, что обвиняемый волнуется в хо­де проведения следственного эксперимента, то выводы о

. причастности этого человека к событию преступления делать еще нельзя. Вместе с тем уверенность и четкость в движениях, с которыми обвиняемый в ходе следственно­го эксперимента, скажем, вскрывает запоры, разбирает и собирает сложные механизмы, преодолевает препятст­вия, использует технические средства и т. д., может иметь доказательственное значение, поэтому признаки такой уверенности и четкости могут и должны быть отражены следователем в протоколе следственного эксперимента.

На рынке в г. Кутаиси при продаже большого коли­чества новых готовых трикотажных изделий была задер­жана сотрудниками милиции гр-ка Махарадзе. При обыске на квартире Махарадзе также были обнаружены трикотажные изделия. Вскоре было установлено, что муж Махарадзе шофер, и" по характеру выполняемой работы ему неоднократно приходилось возить кирпич на Кутаис­скую трикотажную фабрику. Однако работники охраны фабрики, и в частности вахтеры, дежурившие у выездных ворот, утверждали, что самым тщательным образом осматривали все выезжающие машины, в том числе и грузовую автомашину шофера Махарадзе. Судя по пока­заниям вахтеров, вывезти в порожней машине через их пост трикотажные изделия было .нельзя.

На допросе Махарадзе признал факты хищения им трикотажных изделий и в ходе следственного экспери­мента наглядно показал, как он это делал. В присутст­вии понятых Махарадзе размонтировал запасное колесо, спустил воздух из камеры, вытащил часть ее, а затем поместил между диском колеса и камерой целлофановый пакет с двадцатью женскими трикотажными кофточками. После этого Махарадзе вновь смонтировал баллон и на­качал его. Осмотр вновь смонтированного баллона пока­зал, что заметить в нем тайник было совершенно невоз­можно.

В протоколе следственного эксперимента следователь отметил профессиональные навыки Махарадзе. В этом документе получило отражение и время, которое обви­няемый затратил на всю операцию,— 14 мин. 35 сек. Именно такое количество времени могло быть у обви­няемого в распоряжении.

Нам представляется, что следователь не имеет права обязать обвиняемого участвовать в производстве любого следственного действия, в том числе и следственного эксперимента. Вместе с тем это не лишает следователя возможности обязать обвиняемого присутствовать при следственном эксперименте. Если обвиняемый участвует в производстве следственного эксперимента, то следо­ватель располагает хорошими возможностями для наб­людения за обвиняемым. Когда же результаты следст­венного эксперимента достаточно убедительны, это не только расширяет представление у следователя об обви­няемом (впечатлителен ли он, быстро ли реагирует на создавшуюся ситуацию, легко ли разбирается в сущнос­ти происходящего, сколь логичны и обоснованны контр­доводы обвиняемого, согласуются ли физические и пси­хические данные обвиняемого с обстоятельствами произ­водимого следственного эксперимента и т. д.), но и по­могает следователю в ходе дальнейшего ведения след­ствия, в частности при проведении допроса этого чело­века.

Сведения о личности обвиняемого учитываются следо­вателем и при подготовке, и в процессе проведения след­ственного эксперимента. Очевидно, что перед началом следственного эксперимента на видимость или на слышимость, в котором будет участвовать обвиняемый, сле­дователю нужно поинтересоваться, в норме ли у послед­него соответственно зрение и слух. Если же в процессе следственного эксперимента предполагается установить, имеет ли обвиняемый те или иные навыки, знание, то на предшествующем следственному эксперименту допросе важно выяснить, где и когда приобрел обвиняемый эти навыки, знания, насколько он ими, по его мнению, овладел и т. д. Все это поможет дать более точную оценку результатам следственного эксперимента.

Предъявление для  опознания —следственное  дейст­вие, в котором обвиняемый может участвовать в качестве опознаваемого или опознающего. Необходимость исполь­зования сведений о личности обвиняемого-опознаваемо­го при производстве этого следственного действия не вы­зывает  сомнений.   Следователь  должен  учитывать,   по крайней мере, следующее: возраст обвиняемого, его на­циональность, рост, телосложение, черты лица, прическу, одежду, обувь. Все эти сведения собираются при обще­нии следователя с обвиняемым (на допросах или на дру­гих следственных действиях). Если следователь не рас­полагает перечнем таких сведений, то при производстве предъявления для опознания не исключены ошибки, сво­дящие на нет важное следственное действие. Эти ошибки нередко связаны с тем, что для опознания предъявляются лица, разные по национальности. При схожести по ос­тальным чертам этот признак настолько отличает людей друг от друга, что доказательственное значение факта опознания становится незначительным, к тому же если опознающий знал национальность опознаваемого, а ему предъявляются  лица  разной  национальности.  Встречаются случаи, когда обвиняемый участвует в предъявлении для опознания в качестве опознающего. Такая необ­ходимость возникает, например, при условии, когда по­терпевший от разбойного нападения, находясь в психо­логическом шоке или в неблагоприятных условиях,  не смог разглядеть преступника,  а  нападавший  запомнил внешность своей жертвы и готов ее опознать. Кроме того, следственная практика знает случаи, когда обвиняемый опознавал своих соучастников. Все это еще раз свидетельствует о том, что подготовка к производству плани­руемого следственного действия  должна  вестись тща­тельно.

В ходе допроса обвиняемого следователь выясняет следующие обстоятельства, при которых обвиняемый наблюдал потерпевшего: состояние обвиняемого перед началом события (например, не был ли он пьян); про­должительность восприятия; степень знакомства с потер­певшим; силу и направленность освещения; взаиморас­положение нападавшего и потерпевшего. Кроме того, в Ходе допроса важно выяснить субъективные свойства обвиняемого: нет ли у него дефектов зрения (или слуха, если опознание будет проводиться по голосу); хорошо и быстро ли он запоминает внешность людей; надолго ли обвиняемый сохраняет облики людей в своей памяти; может ли перечислить черты внешности потерпевшего. В литературе, посвященной тактике производства предъявления для опознания, содержится ряд рекомен­даций: «Выслушав показания допрашиваемого, задав уточняющие и контрольные вопросы, а также выявив противоречия в показаниях либо несоответствие сужде­ний допрашиваемого с общепринятыми представлениями, известными фактами, следователь должен обратить на это внимание допрашиваемого, принять меры к устране­нию противоречий». Не возражая против таких предложений, хотелось бы обратить внимание на то, что опоз­нание . зачастую проводится тогда, когда опознающий видел опознаваемого лишь мимолетно, образ этого чело­века еще не устоялся в его сознании. Поэтому, если обви­няемый может опознать потерпевшего, следователю вряд ли стоит усердствовать при выяснении у обвиняемого отдельных черт потерпевшего, стремясь устранить про­тиворечия, которые могут иметь место. Такая тактика, внушающая обвиняемому неуверенность, может привести к отказу от ранее данных показаний. В этих случаях же­лательно оставить некоторые противоречия неустраненными до того, как будет проведено предъявление для опознания. Если оно окажется результативным, необхо­димо заняться устранением противоречий. Однако по тактике производства предъявления для опознания су­ществует и противоположная точка зрения. Так, А. Я. Гинзбург отмечает что «когда из предварительно­го допроса не ясно, по каким причинам допрашиваемый не назвал приметы лица, подлежащего опознанию, либо заявил, что не рассмотрел приметы, а впоследствии опоз­нал предъявленного, ценность такого опознания сомни­тельна и по нему вряд ли можно судить о виновности опознаваемого лица». С данным утверждением безого­ворочно согласиться нельзя. Общеизвестно, что узнава­ние осуществляется человеком легче, чем воспомина­ние.

Жизненная практика подсказывает, что нередко нам трудно описать" приметы даже близких людей (цвет их глаз, форму бровей, очертания лица и пр.), но это не мешает быстро и безошибочно их узнавать в самых не благоприятных условиях, например в толпе. Вряд ли можно перечислить все те конкретные объекты, которые характеризуют личность обвиняемого и могут быть обнаружены и изъяты при обыске. В са­мом же общем виде перечень таких объектов должен включать: вещественные доказательства (например, одежда обвиняемого, орудия, средства совершения пре­ступления — отмычки, клише для фальшивой печати, изделия запрещенных промыслов) , письменные доказа­тельства (например, переписка, дневники, записные и телефонные книжки);

документы обвиняемого (например, документы, удо­стоверяющие личность, состояние здоровья, владение имуществом).

Следует отметить, что поиски объектов, характеризу­ющих личность обвиняемого, могут представлять собой как самостоятельную задачу обыска, так и попутную, когда разыскиваются ценности, следы и орудия преступ­ления, а наряду с этим объекты, относящиеся к характе­ристике личности обвиняемого.

Об эффективности обыска как средства для собира­ния сведений о личности обвиняемого может свидетель­ствовать такой пример.

Во время обыска на квартире обвиняемого следователь изъял несколько писем. Впоследствии, тща­тельно изучив их, следователь пришёл к выводу, что это были письма жене, которые Кокая отправлял из мест от­бывания наказания. Важно было и то, что Кокая в пись­мах значился под фамилией Бокая. Таким образом, уда­лось установить, что обвиняемый ранее был осужден и с целью скрыть свое преступное прошлое  изменил фами­лию.

В специальной литературе по тактике обыска содер­жится важная рекомендация о том, что следователю необходимо в период подготовки к производству указан­ного следственного действия собрать и проанализировать сведения об обвиняемом, если обыск предполагается проводить по месту его жительства или работы. Конеч­но, подобные сведения помогут повысить эффективность поиска, избежать ошибок, а также сократить время на производство этого следственного действия.

В период подготовки к обыску по месту жительства или работы обвиняемого, как правило, достаточно иметь о нем следующие данные:

состав семьи; характер взаимоотношений в семье;

образ жизни обвиняемого и членов его семьи, вклю­чая распорядок дня (время ухода и прихода на работу и с работы, обычные занятия во время досуга и пр.);

профессия обвиняемого и членов его семьи, а в неко­торых случаях и характер увлечений. Например, уста­новление факта автолюбительства расширяет круг объ­ектов, подлежащих обследованию, так как искомое мо­жет быть спрятано в автомашине или в гараже;

характер взаимоотношений обвиняемого с совместно работающими лицами.

Сведения, о которых идет речь, следователь в ос­новном получает из материалов уголовного дела. Наря­ду с этим ему необходимо в полной мере использовать и оперативные возможности органов милиции. Часто обыск приходится проводить в самые сжатые сроки, когда отлагательство с его проведением может свести на нет результаты этого важного следственного действия.

К этому нужно присовокупить еще один довод в пользу собирания необходимых сведений работниками милиции. Дело в том, что эта работа получает значи­тельно меньшую огласку среди проживающего в микро­районе населения, чем в тех случаях, когда указанные сведения выясняются чисто следственным путем.

В заключение следует еще раз подчеркнуть значение исследования личности обвиняемого на предваритель­ном следствии. Обвиняемый — это прежде всего граж­данин. И хотя он нарушил уголовный за­кон и подлежит уголовной ответственности, главная задача уголовного судопроизводства состоит в том, что­бы разумным и справедливым наказанием или приме­нением мер общественного воздействия исправить чело­века, вернуть его к трудовой жизни. Сделать это можно только тогда, когда органы расследования и суд, глубоко и полно исследуя личность виновного, вынесут по делу справедливое решение. Большие возможности для изу­чения личности обвиняемого имеет следователь, который первым встречается с обвиняемым; от его умения, опыта, настойчивости и целеустремленности во многом зависит полное исследование личности обвиняемого.

Список использованной литературы:

1.Г.К. Курашвили Изучение следователем личности обвиняемого М. «Юридическая литература»82г

   2. Криминалистика Москва 2000г.

ЦЕНТРОСОЮЗ РОССИСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

МОСКОВСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЙ КООПЕРАЦИИ

ВОЛГОРАДСКИЙ ФИЛИАЛ

РЕФЕРАТ

ТЕМА: ИЗУЧЕНИЕ ЛИЧНОСТИ ОБВИНЯЕМОГО

ПОДГОТОВИЛ: студент группы ЮР-12Д

Родионов М.В.

ПРОВЕРИЛ: Скачков Анатолий Логинович

Волгоград 2004г.

Содержание

I. Общие вопросы изучения следователем личности обвиняемого.

1. Личность обвиняемого как объект изучения на  предварительном следствии.

2. Анализ практики изучения личности обвиняемого на предварительном следствии.

II. Уголовно-правовое направление изучения следователем личности обвиняемого.

1.      Задачи уголовно-правового направления изучения личности обвиняемого.

2.       Характеристика сведений о личности обвиняемого

3.      Иные сведения о личности обвиняемого, необходи­мые для индивидуализации уголовной ответственности и наказания.

4.      Особенности доказывания данных о личности обвиняемого.

5.      Тактические особенности получения и использования данных о личности обвиняемого при производстве отдельных следственных действий (допрос свидетеля, осмотр места происшествия, предъявления для опознания и обыск).

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6