эту опалу оказалось сложнее всего: по всей видимости, Мазарини приложил

массу усилий, ибо лучше других понимал, что регентство — вещь неизбежная и

к нему можно будет привлечь только брата короля. У нового министра всегда

были хорошие отношения с Гастоном Орлеанским — он защищал его, когда тот

совершал очередную глупость.

Взлет карьеры Мазарини был стремительным: 10 декабря он обедает в

Версале по приглашению короля, в середине апреля с помощью интриг и при

поддержке коллеги Шавиньи он добивается опалы Сюбле де Нуайе, считая его

слишком близким к иезуитам человеком. Мазарини удается добиться назначения

Мишеля Летелье (отца Лувуа) военным министром. Событием иного значения было

крещение дофина, которого, по королевскому обычаю, при рождении только

окропили святой водой: оно состоялось 21 апреля 1643 года в церкви старого

замка Сен-Жермен. Король, вынужденный выбрать крестной матерью супругу

первого принца крови (Конде-старшего), пожелал, чтобы крестным отцом стал

Мазарини.

Оставалась последняя ступенька карьеры: возведение кардинала-министра

в ранг премьер-министра. Это произошло в два этапа. Первый, задуманный

Людовиком XIII лично, заключался в следующем: за две недели до смерти он

учредил Регентский совет с участием Мазарини. Король хотел уравновесить

влияние королевы, своего брата и своего кузена Конде, которым не доверял,

группой из четырех верных ему министров, причем главой совета становился

Мазарини — конечно, он подчинялся королеве (20 апреля).

Когда умирает король (а Людовик XIII умер 14 мая), его решения часто

умирают вместе с ним. Анна Австрийская, ставшая регентшей, четыре дня

спустя обратилась в Парижский парламент, прося аннулировать последний указ

Людовика XIII, зарегистрированный 3 мая.

Вечером, как только было аннулировано последнее решение короля, Анна

Австрийская объявила ошеломленному двору, что назначает Мазарини, крестного

отца малолетнего короля, президентом Регентского совета и премьер-

министром. Никто даже вообразить не мог, что новое Преосвященство

продержится восемнадцать лет (срок службы Ришелье), работая в другом стиле

и получив в конечном счете лучшие результаты.

Своим удивительным возвышением Мазарини был обязан только королеве.

Никто лучше королевы не разбирался в «делах», особенно во внешней

политике, а она считала, что никто — будь то принц крови или знатный

дворянин — не был ни достаточно серьезен, ни по-настоящему умен, чтобы

возложить на него такую ответственность. Мазарини не состоял в родстве ни с

одной из знатных французских семей, чьи честолюбивые замыслы и аппетиты

были безграничны. Кардинальская сутана служила Джулио чем-то вроде духовной

защиты и ставила его, согласно дворцовому этикету (которого королева строго

придерживалась), в равное положение с принцами крови.

1.2. Война, Вестфальский мирный конгресс (1644-1648) и дипломатия Мазарини.

Сразу же после смерти Ришелье(1642) и его противника Оливареса

кардинал Мазарини стал осуществлять политическое и стратегическое

управление Францией во время войны.[3] Мазарини, больше всего интересовался

Испанией, самым опасным и сильным противником Франции. Главной задачей было

помешать сношениям этой страны с отдельными территориями империи.

Ришелье и Людовик XIII сделали невозможное, нарушив все сухопутные

связи Испании от Миланского герцогства до Нидерландов. Были заняты главные

форты и дороги Лотарингии и Эльзаса, но оккупация длилась недолго: лишь

после того, как французы и шведы укрепились на Рейне, и за ним,

прекратилось продвижение испанских войск к северу.

Другим уязвимым местом оставались территории между Миланским

герцогством и Франш-Конте, и принадлежали Испании. Нейтралитет швейцарских

кантонов был обеспечен, но ни шаткая итальянская политика, ни брачный союз

с домом герцога Савойского не обеспечивали стопроцентного успеха:

полуоккупация, державшаяся на силе таких мощных цитаделей, как Пиньероль,

давала посредственные результаты. Имея хороший флот на Средиземном море,

можно было бы нарушить морские связи Испании с Тосканой, Неаполем и

Сицилией. Но главная проблема заключалась, в северных и северо-восточных

границах.

Герцог Энгиеннский при Рокруа перекрыл путь вторжению с севера и

двинулся на восток, чтобы защитить другое направление. Он пошел к Мозелю,

взял Тьонвиль (в то время люксембургскую крепость), потом Зирк. Здесь он

соединился с боеспособными остатками армии герцога Бернарда Саксен-

Веймарского, выкупленной Францией и вверенной великому Гебриану. Войско

последнего, укрепленное армией Конде, вошло в Германию, овладело Вотвейлем,

но там Гебриан умер. Стоял ноябрь, и армия, потерявшая командующего и не

получавшая жалованья, пыталась встать на зимние квартиры; начался хаос,

части были разбиты врагом и начали рассеиваться.

Мазарини, отреагировал немедленно: Тюренна отозвали из Италии и,

сделав маршалом Франции, отправили в Германию. Тюренн с трудом смог

перегруппировать большую часть бывшей Веймарской армии, что позволило

вновь начать военные действия.

Баварские войска под командованием графа де Мерси воспользовались

промедлением, чтобы вернуть себе Фрейбург-на-Брейсгау, в июне 1644 года, и

нацелились на Эльзас, оккупированный еще при Ришелье. Мазарини принял

решение: он посылал герцога Энгиеннского на соединение с Тюренном. Они

отбили Фрейбург (в начале августа 1644 года) после многодневных

ожесточенных боев. Французская армия выбила противника из города, баварцев

преследовали до Дуная и здесь, у истоков, разбили их 10 августа. Противник

отступил, но французы не преследовали его из-за недостатка подкрепления,

оружия и амуниции. Тогда Конде взял Филиппсбург, Ландау, Майнц, Шпейер и

Вормс и защитил Эльзас и Лотарингию от нашествия, заняв немецкие города,

расположенные вдоль реки.

В начале следующей кампании, в марте, Тюренн, командовавший армией

Эльзаса, форсировал Рейн в Шпейере и взял курс на Баварию, главный оплот

Австрии. Он столкнулся с Мерси — тот захватил его армию врасплох на отдыхе

и разбил ее в Мариентале (май 1645 года). На выручку пришел герцог

Энгиеннский с полками: генералы перешли в наступление 3 августа.

Победа была одержана при Нордлингене, граф де Мерси погиб, после чего его

армия, разбежалась. И снова измотанные французские войска, одержав победу и

не имея подвоза снаряжения и провианта, не смогли преследовать баварцев.

Они остались на надежных базах в Филиппсбурге.

Чтобы разобраться с императором и Империей, необходимо было,

объединится со шведами. Канцлер Оксенстиерна прекрасно управлял страной.

Тем не менее, он решил, что сильная армия под командованием Торстенсона

покинет зимние квартиры в Моравии и Германии и отправится громить датчан в

1644—1645 годах. Такое положение не устраивало Мазарини, он быстро нашел

выход: с конца 1643 года шведам перестали платить обычные суточные. Позже

кардинал выступил посредником в споре между двумя скандинавскими

королевствами по вопросу о Бремсебрусском мире в август 1645 года. Швеция

присоединила к своей территории два острова и часть датской провинции, а

главное — шведская армия вновь оказалась в распоряжении французов, тем

более что Мазарини возобновил договор о союзе и субсидиях и начал платить

деньги.

Объединение армий нового шведского генерала Врангеля и Тюренна помогло

за два года закончить немецкую войну. Две армии вторгались в Баварию в 1646

году и за полгода опустошали этот край, остававшийся до того относительно

нетронутым, потом вошли в Мюнхен, заставив Баварского курфюрста

Максимилиана поклясться, в обмен на некоторые уступки, что отныне он не

станет помогать императору, Ульмский договор, март 1647 год. Тогда Мазарини

совершил ловкий маневр, он хотел пощадить императора, чувствуя, что мир

близок, и послал Тюренна в испанские Нидерланды.

Бывшие веймарцы под командованием Тюренна, желали сражаться только на

территории Германии, они остановились близ Саверна, отказываясь двигаться

дальше, и начали разбредаться. Хорошо осведомленный Мазарини, понял,

генерала следует послать на восток, Максимилиан, возобновил там военные

действия. В сентябре 1647 года французы и шведы отправились в путь, заняли

и разграбили Баварию, разгромив Максимилиана при Цусмаркхаузене (в мае 1648

года). Окончательная победа привела к скорому заключению мира, о чем не

знал ни один из генералов, так как находились слишком далеко от дипломатов.

Они двинулись к Вене, вынуждены были остановиться, поскольку не

доставлялись ни провиант, ни боеприпасы. Отступили, чтобы раздобыть

продовольствие в Швабии. Устремились к Праге, осажденной шведом немецкого

происхождения Кенигсмарком. Генералы Врангель и Тюренн предполагали затем

двинуть войска на Вену, но их уведомили, что Вестфальский мир уже подписан

(в октябре).

Все эти маневры дали Франции большую часть Эльзаса, где процветали

феодальные нравы и почти маниакальное пристрастие к изощренным судебным

разбирательствам. Союзниками Мазарини стали некоторые князья империи, в

основном из Рейнской области.

Мазарини, всегда считал главным врагом Испанию с ее огромными

владениями, разбросанными по всему земному шару. Однако, несмотря на победу

при Рокруа, все складывалось непросто.

В Каталонии, оккупированной Францией, дела шли плохо. Каталонцы

увидели, что французская оккупация так же жестока, как кастильская: вице-

королевство, во главе с Конде и братом Мазарини, представлявшими короля

Франции, герцога Барселонского оказалось малоэффективным, ситуация зашла в

тупик.

Оставались большие северные равнины между Мезой и Соммой, вечное поле

битвы. В 1646 году здесь появился герцог Орлеанский. Герцог

Энгиеннский помог ему взять Кортрейк и Мардик (в августе), после чего Мсье

вернулся в Париж с победой. В октябре герцог Энгиеннский провел решающее

сражение и взял Дюнкерк, прекрасный порт и очень опасное гнездо корсаров.

Голландцам не понравился героизм герцога: они сочли, что французы слишком

близко подошли к их морским провинциям, что явилось одной из причин

заключения год и три месяца спустя (в январе 1648 года) сепаратного мира с

Испанией. Испанцы, признали независимость, давно существовавшую, и даже

отдали полосу земли к югу от Мезы. Заключение мира имело тяжелые

последствия для французов: большая часть испанской армии на севере

высвободилась и готова была устремиться к Парижу.

Испанцы под командованием брата императора эрцгерцога Леопольда

захватили Ланс. Конде, сделал вид, что отступает, и враги покинули

захваченный город: Конде этого и хотел. Используя свою обычную

стремительную тактику, Конде заставил их отступить. Битва произошла 20

августа, в ее честь состоялся молебен в соборе Парижской Богоматери. Именно

эта победа стала преддверьем Фронды. Несколько дней спустя, был заключен

мир с Империей, но произошло это в атмосфере враждебности.

Но Мазарини, лучше других знал, что средиземноморская держава Испания

отхватила добрые куски итальянской территории, и он, возможно, сумеет

потеснить ее с этой стороны, одновременно побеспокоив Папу, — они не любили

друг друга. Неприязнь зародилась на конклаве, в 1644 году: Мазарини хотел,

чтобы новый Папа был чуточку меньшим испанофилом, чем Урбан VIII, но его

кандидат и личный друг Саккетти не прошел. Папой избрали некоего Памфили,

настроенного по отношению к Испании еще более благосклонно, врага

Франции.[4] В маленьких государствах, граничивших с Миланским герцогством и

папским государством, начались сложные интриги. Мазарини предложил проект:

прервать или хотя бы помешать связям Испании с Италией, ударить в слабое

место, заняв порты Испании на тосканском побережье и южнее, в Неаполе.

В первый раз, весной 1646 года, в атмосфере эйфории сухопутных побед,

была организована первая экспедиция во главе с герцогом де Брезе,

родственником Ришелье, высадившаяся в Орбетелло, на тосканском побережье.

Герцог де Брезе погиб в морском бою, а принц погрузился с выжившими на

корабли. Вторая экспедиция, лучше подготовленная и ведомая более опытными

командирами (маршалами дю Плесси-Праленом и де Ламейере), прибыла к острову

Эльба, высадила там и в Пьомбино лучшие части. В октябре форт Пьомбино и

столица острова Эльба капитулировали, позволив французам затруднить на

какое-то время передвижение испанских галер между Генуей и Неаполем.

В Неаполе, в июле 1647 года, начался серьезный мятеж. Испанский вице-

король заперся в практически неприступной крепости Шато-Неф. Неаполитанцы

отправились в Рим, где в то время находился пятый герцог де Гиз. Он

происходил из Анжуйского дома, правившего в Неаполе и Сицилии. Пятый герцог

де Гиз был, смел, желая угодить своей любовнице, фрейлине Анне Австрийской,

предупредил Мазарини о просьбе неаполитанцев, прорвался мимо испанских

кораблей, причалил и был встречен приветствиями подданных-республиканцев,

провозгласивших его своим вождем. Герцог не оправдал надежд, бунтовщики

устали, и в этот момент решительные и очень сильные испанцы покинули

крепость, вернули свои земли, схватили герцога Гиза и отправили его в

Испанию с почетным караулом, достойным принца крови.

В этом деле огромную роль сыграл Мазарини. В начале декабря он

отправил несколько французских кораблей курсировать у берегов Неаполя, с

приказом привезти герцога. Мазарини, готовившему подписание мира, не

нужны были новые осложнения.

Итальянская политика Мазарини была не слишком успешной. Она разозлила

Папу и задержала несколько испанских судов и полков вдали от главных полей

сражений. Но, задерживались и французские корабли.

Но не итальянские дела были главными: важнейшее значение в тот момент

имели дипломатические маневры, они начались давно и шли параллельно с

военными действиями.[5]

Стоило начаться конфликту, как немедленно завязывались тайные

дипломатические контакты: свои услуги предлагали посредники. Папа Урбан

VIII вступил на самом раннем этапе, выступая за необходимость союза всех

христиан и новый крестовый поход (турки в тот момент обосновались вблизи

венецианских и австрийских земель). С 1641 года Людовик XIII и император

вместе вынашивали идею организации двух параллельных конгрессов в двух

соседних городах Вестфалии: Оснабрюке, где должны были проходить переговоры

со шведами-лютеранами (при посредничестве датского короля, что, в

результате, не получилось из-за внутрискандинавских противоречий) и

Мюнстере, куда собирались приехать для переговоров католики, здесь

предполагалось посредничество Папы и Венеции. Четыре главных державы должны

были вести переговоры от своего имени и от лица своих союзников.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9