окраинах европейской истории". На этой картине, на первый взгляд, изображен

типичный город. Раздражающие детали сразу не вызывают чувство удивления и

шока. Однако вскоре зритель начинает понимать, что перспективы отдельных

частей картины не связаны друг с другом, что, впрочем, не нарушает единства

композиции. Изображенный город кажется вышедшим из подсознательного

сновидения и имеет определенный смысл до тех пор, пока зритель не начинает

критически рассматривать его. Кроме деталей, присущих только снам, в разных

частях города происходят события, никак не связанные между собой, но

являющиеся настоящими плодами памяти Дали. Гала держит гроздь винограда,

который перекликается с частичной фигурой лошади и классическим зданием на

втором плане, что, в свою очередь, отражается в игрушечном доме, помещенном

в открытый ящик комода. В общем законченный, но разобщенный сюжет

объясняется в подзаголовке названия картины: это действительно история

Европы, прошедшей полпути, дышащая ностальгией, сожалением.

ПРЕДМЕТЫ ИСКУССТВА

Желание Дали быть признанным в обществе, которое, в сущности, было

равнодушным к искусству, особенно современному, вызвало в нем его

естественную склонность к привлечению к себе внимания. Именно в это время,

около середины 1930-х, художник начал создавать сюрреалистические объекты,

ставшие его самыми известными произведениями. Из парикмахерского манекена

он сделал бюст, положив на него французский батон и чернильницу. Затем

последовал шокирующий и вызывающий смокинг - афродизиак, увешанный бокалами

для вина. Другими его памятными работами были "Телефон - омар", созданная в

1936 году композиция, и шокирующий "Диван-губы Маэ Уэст" (1936-37):

деревянная рама, обтянутая розовым атласом.

Но больше всего внимания к Дали привлекли не эти странные предметы, а

его лекция в Лондон Групп Румз, Бэрлингтон Гардэнз в июле 1936 года. Она

проводилась в рамках Международной выставки сюрреалистов. Художник появился

в костюме водолаза - глубоководника. Костюм подходил для погружения в

подсознание и был встречен шумными аплодисментами. Однако когда Дали стал

задыхаться и начал отчаянно жестикулировать, аплодисменты сменились страхом

и растерянностью. Это было не совсем то, что задумывал Дали, однако

внимание широкой публики было привлечено к первой выставке

сюрреалистических работ, проводимой в Лондоне, в галерее на Корк-стрит.

Выставка, пользующаяся огромной популярностью, проводилась американским

коллекционером Пегги Гуггенхайм. Кроме рекламы выставки, инцидент с

костюмом водолаза привлек к Дали внимание издателей журнала "Тайм": на

обложке последнего номера 1936 года была помещена его фотография. Под

фотографией, сделанной Маном Рэем, был следующий комментарий: "Горящая

сосна, архиепископ, жираф и облако перьев вылетели из окна".

Мисс Гуггенхайм стала вторым меценатом Дали из богатых нью-йоркских

покровителей художников (до этого он читал лекции о сюрреализме в Музее

современного искусства Нью-Йорка в 1935 году). Вскоре эти меценаты стали

его самыми горячими сторонниками.

СЮРРЕАЛИСТ-ЗНАМЕНИТОСТЬ

По возвращении из следующей поездки в Соединенные Штаты в 1937 году,

где он посетил Харпо Маркса в Голливуде и принял участие в работе над

сценарием фильма, Дали участвует в другой международной выставке

сюрреалистов, на этот раз - в Париже. Теперь он создал сюрреалистическую

композицию "Дождливое такси". Она представляла собой такси с обнаженным

манекеном (какие обычно выставляют в витринах) на заднем сиденье. Его тело

было покрыто живыми улитками. Кроме того, в салон лилась вода из дыр в

крыше. Работа вызвала большой шум и гнев критики.

Дали примирился со своим новым статусом личности, что выразилось в его

многозначительной картине "Метаморфозы Нарцисса" (1936-37). Это была его

самая удачная картина того периода с двоякими образами. На первый взгляд

кажется, что на ней изображены конечности двух фигур на обычном фоне. Но

затем можно заметить, что конечности в левой части картины принадлежат

фигуре человека, частично скрытого в тени и смотрящегося в воду, которая

отражает его изображение, - изображение Нарцисса. Справа - набор похожих

форм, но теперь конечности - это пальцы, держащие яйцо, из трещин которого

вырастает цветок нарцисса.

Миф о Нарциссе интерпретирован здесь Дали как история своего

собственного превращения через Галу. Поглощенный собой юноша, ранее

озабоченный мастурбацией и кастрацией, теперь стал членом нормального

сексуального союза, изображенного на втором плане картины в стиле,

напоминающем активный мир работ эпохи Возрождения. Даже шахматное поле было

позаимствовано из картины Беллини.

ИСКУССТВО И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

Возвращению Дали в Испанию после лондонской выставки сюрреалистов в

1936 году помешала гражданская война, начавшаяся с восстания генерала

Франке и верных ему войск против народного правительства. Правительство

было вынуждено бежать в Валенсию, а затем, когда городу стала угрожать

опасность, - в Барселону, каталонскую родину Дали.

Страх Дали за судьбу своей страны и ее народа отразился в его картинах,

написанных во время войны. Среди них - трагическая и ужасающая "Мягкая

конструкция с вареными бобами: предчувствие гражданской войны" (1936).

Чувства, выраженные Дали в этой картине, сравнимы с ошеломляющей "Герникой"

Пикассо. Но она менее соответствует общественному вкусу из-за ее очевидных

сексуальных обертонов.

В картине доминирует фрагмент голого женского тела. Грудь жестоко

сжимается шишковатой рукой. Публику в самом деле больше ужаснул реализм

Дали, чем символические абстракции картины Пикассо. Кроме того, Дали

удалось найти сильный образ, выражающий ужасы войны, символизируемые

простыми вареными бобами,- едой бедных. К тому же позади скрюченной руки на

переднем плане мы видим маленькую согнутую фигуру - фигуру простого

человека, изображенного художником и в "Химике Ампурдана в поисках

абсолютно ничего" как символ нигилизма современной жизни.

Хотя Дали часто выражал мысль о том, что события мировой жизни, такие

как войны, мало касались мира искусства, его сильно волновали события в

Испании. Свои непроходящие страхи он выразил в "Осеннем каннибализме"

(1936), где переплетенные пальцы едят друг друга. Ужас художника смягчен

здесь привычным пейзажем Кадакеса на втором плане как выражение мысли о

том, что такие события, даже гражданская война, преходящи, а жизнь все

равно продолжается.

Комментарий Дали гражданской войны в Испании был назван просто

"Испания". Картина была написана в 1938 году, когда война достигла

кульминационного момента. На этой двусмысленной, параноидально -

критической работе изображена фигура женщины, опирающейся локтем на комод с

одним открытым ящиком, из которого висит кусок красной ткани. Верхняя часть

тела женщины соткана из маленьких фигурок, большая часть которых - в

воинственных позах, напоминая о группах Леонардо да Винчи. На втором плане

изображена пустынная песчаная равнина.

Многие друзья Дали стали жертвами гражданской войны на его родине. По

привычке он старался не думать о плохом. Одним из способов забыть была

анестезия разума, для которой идеально подходил сон. Это отражено в картине

"Сон" (1937), где художник создал один из самых сильных образов. Голова без

туловища покоится на непрочных подпорках, которые могут обломиться в любой

момент. В левом углу картины изображена собака, которую тоже поддерживает

подпорка. Справа вырастает деревня, похожая на одну из деревень побережья

Коста Брава. Остальное пространство картины, кроме далекой маленькой

рыбацкой лодки, пусто, символизируя беспокойство художника.

В другой группе картин, где проявилось беспокойство Дали по поводу явно

приближающейся мировой войны, использовалась телефонная тема. В "Загадке

Гитлера" (около 1939) изображены телефон и зонтик на пустынном пляже.

Картина намекает на неудачную встречу премьер-министра Великобритании

Невилла Чемберлена с Адольфом Гитлером. Как в "Возвышенном моменте", так и

в "Горном озере", написанных в 1938 году, художник использовал (кроме

телефона) изображение костыля, типичный для Дали символ дурных

предчувствий.

Во время гражданской войны в Испании Дали и Гала посетили Италию, чтобы

посмотреть работы художников эпохи Возрождения, которыми Дали больше всего

восхищался. Они также побывали на Сицилии. Это путешествие вдохновило

художника написать "Африканские впечатления" (1938). Семейная пара

вернулась во Францию, где ходили слухи о скорой войне в Европе, и нашла

время, чтобы еще раз побывать в Соединенных Штатах в первой половине 1939

года.

Неумолимо надвигающийся ужас тревожил Дали. Сразу же после начала войны

в сентябре 1939 он оставил Париж и отправился в Аркашон, что на морском

побережье южнее Бордо. Отсюда Гала и он перебрались в Лиссабон, где среди

бегущих от войны они встретили знаменитого дизайнера Эльзу Скьяпарелли, для

которой он уже разрабатывал платья и шляпы, и кинорежиссера Рене Клера.

Анаграмма "Авида Долларз" была сделана в 1941 году из имени Сальвадора Дали

Андре Бретоном как насмешка над суетой Дали по поводу зарабатывания денег.

Но в ней скрывалось что-то, гораздо большее, чем укол зависти, вызванной

растущим успехом Дали, взлет которого начался в 1936 году, и удивительно

теплым приемом, оказанным художнику в Соединенных Штатах как богатыми

меценатами, так и простыми зрителями,

В художественных кругах Европы Дали не считали серьезным претендентом

на корону эстета, так как он был погружен в экзотерические теории

искусства. Но в США, где искусство еще руководствовалось традиционными

установками и за традиционным европейским искусством охотились миллионеры и

короли бизнеса, Дали встречали с энтузиазмом. Его картины, хоть и с

загадочным содержанием, были доступны для визуального восприятия, так как

на них были изображены понятные предметы, поэтому эта импульсивная

личность, всюду отталкиваемая и всех раздражающая в Европе, была принята в

Соединенных Штатах, которые гордились своими откровенными,

твердохарактерными, всеобъемлющими персоналиями и шоуменами.

АМЕРИКАНСКИЕ МЕЧТЫ

Дали и Гала нехотя покинули Европу, но вскоре удобно устроились в

Фридриксбурге, штат Вирджиния, в Хэмтон Мэнор, в доме Карее Кросби,

авангардного издателя. Здесь Гала начала вить для Дали уютное гнездышко,

реквизировав библиотеку и заказав необходимые для живописи принадлежности

из близлежащего города Ричмонда. За ее хлопотами наблюдала и позже

вспоминала присутствовавшая там писательница Анаис Нин.

Спустя год Дали и Гала переехали с миссис Кросби через Соединенные

Штаты в Монтерей, неподалеку от Сан-Франциско, штат Калифорния. Дом в этом

городе стал их основным прибежищем, хоть они и жили подолгу в Нью-Йорке,

купаясь в роскоши. За восемь лет, проведенных Галой и Дали в Америке, Дали

нажил состояние. При этом, как утверждают некоторые критики, он поплатился

своей репутацией художника.

В мире художественной интеллигенции репутация Дали всегда была

невысокой. Он не только вел себя вызывающе, что приносило ему какие-то

рекламные дивиденды, но рассматривалось любителями искусства как простое

кривляние для привлечения внимания к своим работам. Он еще и не работал в

существующих в искусстве направлениях. Если брать шире, то большинство

художников и любителей видели искусство того времени как поиск нового

языка, при помощи которого нашли бы свое выражение современное общество и

все новые идеи, которые в нем рождаются. Старая техника, как в литературе,

так и в музыке или пластических видах искусства, по их мнению, не подходила

для двадцатого века.

Многим казалось, что традиционный стиль письма Дали не сочетался с

работой по поиску нового языка живописи, отразившейся на картинах таких

мастеров двадцатого века как Никассо и Матисс. Однако у Дали были

последователи из числа европейских любителей искусства, особенно тех, кто

интересовался движением сюрреалистов, кто видел в его работах уникальный

способ выражения скрытых частей духа человека.

АМЕРИКАНСКИЕ ИНЦИДЕНТЫ

Дали во время своего пребывания в Америке участвовал в многочисленных

коммерческих проектах: в театре, балете, в области ювелирных украшений,

моде и даже издавал газету в целях саморекламы (вышло всего два номера).

Так как со временем число проектов росло, он казался скорее массовиком-

затейником, чем серьезным художником, занятым исследованием выразительных

средств. Хоть популярность его и росла, Дали начал терять, по крайней мере

в Европе, поддержку художественных критиков и историков, от которых

зависела репутация художника на протяжении его жизни.

Из своей тихой гавани в Вирджинии, а затем в Калифорнии, Дали начал

триумфальное покорение мира искусства нового континента. Американские

друзья были готовы и дальше помогать художнику в его карьере. Одним из

первых его заказов стало оформление павильона "Мечта Венеры" на

Международной нью-йоркской выставке в 1939 году. Дали планировал построить

бассейн внутри павильона, в который он намеревался поместить русалок. На

фасаде же он хотел изобразить фигуру Венеры в стиле Боттичелли, но с

головой трески или подобной рыбы. Дирекция выставки не утвердила эти планы,

и павильон не был сооружен, но у Дали появилась возможность опубликовать

свой первый американский манифест: "Декларация независимости воображения и

прав человека на собственное сумасшествие".

Случай с Бонуитом Тэллером произошел до инцидента с Международной

выставкой. Дали заказали оформление витрин универмага Бонуита Тэллера в Нью-

Йорке. Дали выполнил этот заказ в своем неподражаемом экстравагантном

стиле, выставив черную атласную ванну и навес из головы буйвола с

окровавленным голубем в зубах. Эта композиция привлекла столько публики,

что было невозможно пройти по тротуарам Пятой авеню. Администрация закрыла

композицию. Это так расстроило Дали, что он перевернул ванну, разбив при

этом зеркальное стекло окна, и вышел через него на улицу, где его

арестовала нью-йоркская полиция.

Дали вынесли приговор с отсрочкой исполнения. Это привлекло столько

внимания к его личности, что следующая его выставка в нью - йоркской

галерее пользовалась безумным успехом. Такие случаи, иногда шокирующие,

создали хорошую рекламу Дали среди обычной публики, которая видела в

художнике воплощение свободы личности, которой так гордились Соединенные

Штаты и которую, как он заявлял, можно найти только в Америке (то есть не в

Европе).

Когда некоторые журналисты усомнились во вменяемости Дали и

целесообразности его кривляний, он принял вызов. Отвечая на статью в "Арт

Дайджест", интересующуюся, просто ли он сумасшедший или обычный удачливый

бизнесмен, художник ответил, что не знает сам, где начинается глубокий,

философствующий Дали и где заканчивается сумасшедший и абсурдный Дали.

МИР РАБОТЫ

Все это было частью духа Нового Света того времени и сделало из Дали

пользующийся спросом товар вне поля деятельности дилеров и художественных

галерей. Он уже разрабатывал модели для Эльзы Скьяпарелли. Теперь же он

начал изобретать более фантастические предметы моды, которые попадали на

страницы "Вог" и "Харперз базар" и завоевывали ему популярность среди

богатой и изысканной публики. Маркиз де Куэвас, основатель балета Монте-

Карло, тоже ввел Дали в свой мир, заказав оформление сцены для "Вакханалии"

с костюмами от Коко Шанель. Другими заказами на оформление сцены для балета

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5