Сальвадор Дали

Понимание места Сальвадора Дали в истории современного искусства сходно с

восприятием его картин - ощутимые и четкие образы оказываются одновременно

полными неопределенности и двусмысленности. Судя по тому, что известно о

его ранней юности, им двигало желание отличаться от своих современников, и

в то же время ему хотелось быть признанным ими главенствующей личностью со

своими всегда правильными взглядами.

Психологическое объяснение - самому Дали оно очень нравилось - могло бы

быть таковым, что он ясно осознавал свою собственную неполноценность,

которую ему нужно было как-то компенсировать. Но если все обстояло таким

образом, откуда взялись эти чувства и как они развились? Его жизнь в

небольшом каталонском городке Фигерас на севере Испании, казалось, была

счастливой и типичной для выходца из провинциальной семьи среднего

достатка.

НАЧАЛО

Сальвадор Филипп Яхинто Дали и Доминик родился II мая 1904 года. Его

отец был государственным нотариусом в Фигерасе. Он знал свое место в

обществе и, как многие каталонцы, был антимадридским республиканцем и к

тому же атеистом. Мать Сальвадора также была типичным представителем своего

класса. Она была любящей женой и непоколебимой католичкой, которая, вне

всякого сомнения, настояла на том, чтобы ее семья регулярно посещала

церковь. Оба родителя любили Сальвадора и его младшую сестру Анну-Марию и

обеспечили им самое лучшее для того времени образование, которое было

доступно им.

Вскоре у Сальвадора сложилось устойчивое мнение о том, что родители

любили вовсе не его, а старшего брата, умершего в 1903, за год до его

рождения. Это откровение появилось в "Невысказанных откровениях Сальвадора

Дали", книге, опубликованной в 1976 году, после издания трех предыдущих его

автобиографий. Было ли это изгнанием последствий травмы или плодом живого

воображения художника, всю свою жизнь создававшего скрытые и двусмысленные

образы, автора так называемого процесса параноидально -критического

мышления, мы можем лишь догадываться.

Дали, несомненно, был умным юношей, хотя он любил утверждать обратное.

Он обладал природным талантом в рисовании, что отразилось в рисунках на

полях его учебников и карикатурах, которые он рисовал, чтобы позабавить

свою сестру. Его талант развивал Рамон Пихо, местный художник импрессионист

-пуантилист и друг семьи Дали.

Большая часть юности Дали прошла в семейном домике возле моря в Кадакесе.

Здесь мальчик с богатым воображением общался с местными рыбаками и

рабочими, вбирая в себя мифологию низших слоев общества и изучая суеверия

своего народа. Возможно, это повлияло на его талант и стало предпосылкой

вплетения мистических тем в его искусство. Как утверждала Анна-Мария, их

дом был такой же, как и все остальные. Жизнь казалась счастливой, хотя

смерть матери от рака в 1921 году явилась огромным эмоциональным

потрясением и тяжелым ударом для семьи.

Когда Дали исполнилось семнадцать, он уже начал завоевывать признание в

художественных кругах Фигераса. Он покинул дом, уговорив отца помочь

основать свою художественную студию в Мадриде при Академии изящных искусств

Сан-Фернандо, одним из самых известных директоров которой был Франсиско

Гойя. Сальвадор Дали отправился в Мадрид в 1922 году. Он был полон

самоуверенности молодого человека, ищущего приключений, но знающего, что

дома его ждет тихая пристань. Однако впоследствии это убеждение было сильно

поколеблено.

ВЛИЯНИЕ НА РАННЕЕ ТВОРЧЕСТВО И ИНТРИГИ

Четыре года спустя после смерти жены отец Дали женился на бывшей жене

своего брата. Дали счел это предательством. Так родилась одна из самых

первых его аллегорий, основанная на истории Вильгельма Телля, которого Дали

превратил в Эдиповского отца, желающего уничтожить своего сына. Дали

использовал эту тему в некоторых своих картинах на протяжении многих лет.

Иногда он включал в них свою жену Галу и Владимира Ильича Ленина, которого

Дали считал неприкосновенной фигурой отца (как тому учили сюрреалисты).

В Мадриде Дали познакомился с людьми, которые оказали большое влияние

на его жизнь. Одним из них был Луис Бюнюэль, который впоследствии стал

одним из самых уважаемых в Европе киноавангардистов на следующие полвека.

Другим большим другом Дали, оказавшим на него огромное влияние, был

Федерико Гарсия Лорка, поэт, ставший вскоре одним из самых популярных

драматургов Испании. Во время гражданской войны он был застрелен солдатами

диктатора генерала Франсиско Франке. Отношения между Дали и Лоркой были

очень близкими. В 1926 году было опубликовано стихотворение Лорки "Ода

Сальвадору Дали", а в 1927 году Дали разработал декорации и костюмы для

постановки "Марианы Пи-неды" Лорки.

Как Бюнюэль, так и Лорка являлись частью новой интеллектуальной жизни в

Испании. Они бросали вызов консервативным и догматическим доктринам

политической верхушки и католической церкви, которые, в основном,

формировали испанское общество того времени. Новые идеи стимулировали и без

того радикальное мышление Дали. Это привело его к несогласию с методами

Академии изящных искусств Мадрида, где он начал учиться и откуда был

исключен в 1926 году за подстрекательство к беспорядкам среди студентов. К

этому времени на его счету уже была первая персональная выставка, прошедшая

в ноябре 1925 года в Галерее Делмо в Барселоне, где ее благосклонно

встретили.

Большинство его работ в то время было сделано в духе исследования новых

течений, преобладавших тогда в художественном мире Парижа. Он попробовал

себя в качестве импрессиониста в "Автопортрете с шеей в стиле Рафаэля"

(1921-22). Горы в Кадакесе на втором плане картины стали типичным пейзажным

мотивом работ Дали. Затем была попытка создания картины в стиле кубизма.

Подражая его основателям Жоржу Браку и Пабло Пикассо, Дали написал еще один

автопортрет: "Автопортрет с "Ла Публичитат" (одна из барселонских газет). В

1925 году Дали написал еще одну картину в стиле Пикассо: "Венера и моряк".

Она вошла в число семнадцати картин, экспонировавшихся на первой

персональной выставке Дали.

НИЧЕГО НОВОГО

Дали пока не видел оригиналы современных картин, хотя в Барселоне в

1920 году прошла выставка современного искусства. В то время на художника

оказали большое влияние журнальные репродукции. В 1926 году Дали вместе с

семьей совершил поездку в Париж, мировой центр искусства. Там он побывал в

мастерской Пикассо. Однако Дали не спешил в следующую поездку в Париж.

Возможно, он хотел понять, что он там ищет. Но кроме того, как это

выяснилось позже, когда ему пришлось часто переезжать, чтобы поддержать

свой растущий мировой статус, он не любил менять привычную обстановку

Кадакеса и Коста Брава в Каталонии.

Другим фактором, влиявшим на образ мышления Дали в тот период, было

отсутствие у него настоящего интереса к развитию новых эстетических

подходов в технике письма. Совершенство техники, достигнутое художниками

Ренессанса, как вскоре он признается сам себе в глубине души, нельзя

улучшить. Это предположение подтвердилось после поездки в Брюссель, которую

он совершил во время визита в Париж. Искусство фламандских мастеров с их

удивительным вниманием, уделяемым деталям, произвело на Дали огромное

впечатление.

Когда Дали вернулся в Кадакес после изгнания из Академии искусств, он

продолжал писать в своем стиле. На картине, "Фигура девушки на скале"

(1926) он изобразил свою сестру лежащей на камнях. Внешне казалось, что

полотно написано в стиле Пикассо, однако оно не походило по духу на его

работы и было просто реалистическим изучением перспективы.

Вторая выставка работ Дали, состоявшаяся в Барселоне в галерее Делмо в

конце 1926 года, была встречена с еще большим энтузиазмом, чем первая.

Возможно, благодаря этому отец Дали несколько смирился с шокирующим

исключением своего сына из Академии после которого исчезла любая

возможность сделать официальную карьеру,

Дали с удовольствием вернулся к восхищению мастерами Ренессанса и на

время забыл о Париже. Но в 1929 г. пришло приглашение от друга Бюнюэля,

которое художник не мог не принять. Его пригласили в Париж для работы над

сюрреалистическим фильмом с использованием образов, выловленных из

подсознания человека. Фильм назывался "Андалузский пес".

Теперь этот фильм является классикой сюрреализма. Это был короткий

фильм, созданный для того, чтобы шокировать и задеть за живое буржуазию и

высмеять крайности авангарда. Среди самых шокирующих кадров есть и по сей

день знаменитая сцена, которую, как известно, придумал Дали, где глаз

человека разрезается пополам при помощи лезвия. Разлагающиеся ослы, которые

мелькали в других сценах, тоже являлись частью вклада Дали в работу по

созданию фильма.

После первой публичной демонстрации фильма в октябре 1929 года в Театр

дез Урсулин в Париже, Бюнюэль и Дали сразу же стали известными и

прославленными. Два года спустя после "Андалузского пса" вышел "Золотой

век". Критики приняли новый фильм с восторгом. Но потом он стал яблоком

раздора между Бюнюэлем и Дали: каждый утверждал, что он сделал для фильма

больше, чем другой. Однако несмотря на споры, их сотрудничество оставило

глубокий след в жизни обоих художников и направило Дали на путь

сюрреализма.

РЕАЛИСТ И СЮРРЕАЛИСТ

Даже до поездки Дали в Париж в его работах проявлялись

сюрреалистические качества. На картине "Фигура женщины у окна", написанной

в 1925 году, художник изобразил свою сестру Анну-Марию смотрящую из окна на

залив в Кадакесе. Полотно пропитано духом нереальности сна, хотя написано в

дотошном реалистическом стиле. В нем присутствует аура пустоты и

одновременно чего-то невидимого, что притаилось за пространством картины.

Кроме того, картина создает ощущение тишины. Если бы это была работа

импрессионистов, зритель чувствовал бы ее атмосферу: слышал бы море или

шептание бриза, но здесь кажется, что вся жизнь замерла. Фигура Анны-Марии

изолирована, она находится в другом мире, и ее широкий зад, часть женского

тела, которым Дали был одержим, лишен чувственности женских образов Ренуара

или Дега.

Большинство сюрреалистов, таких как Андре Массон, Макс Эрнст и Хоан

Миро, начали исследование подсознательного, освободив свой разум от

сознательного контроля и позволив мыслям всплывать к поверхности, как

мыльным пузырям, без какой-либо сознательно установленной

последовательности. Это назвали "автоматизмом", и при письме это отразилось

в создании абстрактных форм, которые представляли собой образы из

подсознания.

Подход Дали был иным. Он рисовал образы, знакомые разуму: людей,

животных, здания, пейзажи - но позволял им соединиться под диктовку

сознания. Он часто сливал их в гротескной манере так, что, например,

конечности превращались в рыб, а туловища женщин - в лошадей. В какой-то

мере это несколько походило на сюрреалистический автоматизм письма, где

слова были знакомыми, так как использовались в каждодневном общении, но

выстраивались в ряд свободно и без ограничений, чтобы выразить свободные

идеи. Впоследствии Дали назовет свой уникальный подход "параноидально -

критическим методом". Как утверждал художник, он освобождался от

подсознательных образов, как сумасшедший. Единственным его отличием от

сумасшедшего было то, что он не был таковым.

Дали пока что не был членом группы сюрреалистов, возглавлямых Андре

Бретоном и Максом Эрнстом, но благодаря дружбе с другим каталонским

художником и сюрреалистом Хоаном Миро он влился в новое движение, которое

начало все больше влиять на художественные и литературные круги Европы.

Бретон, который учился на врача и совершил глубокое исследование работ

Зигмунда Фрейда, был рупором сюрреалистов. От Фрейда Бретон воспринял и

развил мысль о том, что раскопав скрытые на самом дне разума невыраженные

мысли, сюрреализм мог разорвать цепи европейского мышления и создать новый

образ жизни и способ ее восприятия. Первый шаг в этом направлении был

сделан раньше художественным движением, известным как дадаизм. Целью этого

вида искусства было разрушить или сделать бессмысленными все существующие

общепринятые истины. Среди лидеров дадаизма были Фрэнсис Пикабия и Тристан

Тзара. Сюрреализм придал дадаизму внутреннее содержание и, согласно

Бретону, помог в разрушении политического порядка. Это не могло не

подтолкнуть Бретона к соединению сюрреализма с коммунизмом, который был в

то время возвышенной идеологией, призванной создать новый порядок в мире.

Что касается Дали, то его интерес к этому быстро угас. Однако несмотря

на это, при поддержке Миро, Дали был принят в ряды сюрреалистов в 1929

году, сразу же после его приезда в Париж. Бретон относился к этому

выряженному щеголю - испанцу, который писал картины - ребусы, с изрядной

долей недоверия. Он не увидел пользу, которую Дали мог принести их общему

делу.

1929 год стал для Дали судьбоносным. Закончив работу над "Андалузским

псом", которого он создавал вместе с Бюнюэлем, художник вернулся в Кадакес,

чтобы поработать над выставкой своих картин, которую согласился устроить

осенью парижский торговец произведениями искусства Камиль Гоэманс. Среди

многочисленных гостей Дали в то лето посетил поэт Поль Элюар, который

приехал со своей дочерью Сесиль и женой Галой. Она вскоре стала любовницей,

а затем и женой Дали.

Дали много работал. Сюжет большого числа картин основывался на его

сложных проблемах сексуальности и отношений с родителями. В "Великом

мастурбаторе" голова, как мягкий вариант скалы на побережье Кадакеса,

вырастает из массивной глыбы. Шея переходит в женскую голову, чьи губы

стремятся к неясным гениталиям на тепе мужчины. Его окровавленные колени

наводят на мысль о каком-то кровопролитии, возможно, кастрации.

Эта картина стала вехой в творчестве Дали. В ней он выразил свою

постоянную озабоченность сексом, насилием и чувством вины. На картине также

присутствует нагромождение скал, которые будут сопровождать его на

протяжении всего творчества, и такой типичный для Дали образ, как саранча -

одно из насекомых, населяющих его кошмары. По брюшку насекомого ползут

муравьи, что наталкивает на мысль о коррупции. Чуть ниже женской головы

находится лилия калла, чей желтый пестик в форме фаллоса вырастает из

мягких бледных лепестков. Эта глубоко личная картина имеет очень большое

значение. Она навеяна Дали его собственным подсознанием.

В другой картине этого периода, "Первые дни весны", художник

наслаждается своим чувством свободы. Диагональные линии в центре полотна

похожи на дорогу или ступеньки, ведущие к горизонту. Фигура одиноко

сидящего человека слева намекает на кого - то, повернувшегося спиной к

остальной части картины, на которой среди прочего есть маленькая фотография

Дали - ребенка и женщина, к груди которой прицепилась саранча. На переднем

плане мы видим парочку. Мужчина сует свои горящие руки в ведро, из которого

вырастает фигура фаллоса.

Похожая виньетка появляется и в "Озаренных удовольствиях", где у

женщины из парочки окровавленные руки.

Дали наслаждался шоком, вызванным в обществе как "Андалузским псом",

так и своими картинами. Но вместе с тем его картина "Святое сердце" вызвала

нежелательные личные последствия. В центре картины был изображен силуэт

Мадонны со Святым Сердцем, Вокруг силуэта было грубо нацарапано: "Иногда

мне нравится плевать на портрет моей матери". То, что, возможно,

задумывалось Дали как небольшая рекламная шутка, показалось его отцу

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5