The sea was rough and unswimmable.

Море было бурное, и плыть было невозможно.

Следует отметить, что вышесказанное не относится к заимствованным

французским прилагательным, образованным при помощи этого суффикса,

например, “admirable”, “irreparable” и т.п.

При художественном переводе следует учитывать не только

словообразовательные особенности английского языка, но и «богатство

стилистических ресурсов словообразовательного уровня русского языка по

сравнению с английским» [Мизецкая В.Я., с.141]. На данный факт следует

обращать особое внимание при переводе эмоционально-экспрессивных

конструкций, которые свойственны художественному тексту. Так, наличие

большого числа разнообразных оценочных суффиксов, используемых в русском

языке, – уменьшительных, ласкательных, уничижительных, – позволяет

переводчику точнее отразить отношение говорящего к предмету речи. Например:

This is a fool of place. (B.Shaw. Augustus Does His Bit).

Господи, что за гнусный городишко!

Переводческая инициатива здесь проявляется не только в воде

экспрессивного восклицания “господи”, усилительной конструкцией “что за…”,

восклицательного знака, усиливающего интонацию негодования. Экспрессия

повышается также за счет использования существительного с уничижительным

суффиксом -ишк-, в то время как в первоисточнике имеет место использование

только одного слова с отрицательной оценкой – “fool”.

Активно используются словообразовательные трансформации при переводе

английских новообразований, свойственных, прежде всего, художественным

произведениям фантастического характера, пародиям, каламбурам, перефразам и

т.д. Данным жанрам особенно характерно авторское словотворчество, т.е.

«изобилие окказиональной лексики и окказионально преобразованной

фразеологии» [Любченко Т.Н., с.89].

Например, в переводе романа А.Азимова «Сами боги» (I.Asimov. The Gods

Themselves), выполненном И.Гуровой, для передачи окказионализмов

использовались трансформации рассматриваемого типа:

He wasn’t a bad left-ling . He was a right-ling to her, but a

Parental to the children and the latter took precendance anyway . No.

No mid-lings either. Just Hard-ones of one kind.

Как левник, он вовсе не так уж плох . Для нее-то он, конечно,

правник, но ведь он еще и пестун, и поэтому дети заслоняют от него все

остальное . Нет. Серединок у нас тоже нет. Только Жесткие – и все

одинаковые.

Left-ling “левник” и right-ling “правник” переводятся с помощью

переводческих окказионализмов. При этом И.Гурова учитывает

словообразовательные особенности русского языка: суффикс -ик- передает

значение деятеля. Левник – это рационально осмысливающий возникающие

проблемы и решающий их. Правник – это пестун; его задача – воспитывать

потомство. Окказионализм “a mid-ling” воспроизведен нейтральным словом

“серединка”, в котором использован уменьшительно – ласкательный суффикс –к,

ведь серединка воплощает в себе женское начало семьи (это подчеркивает и

флексия -а).

В плане особенностей передачи окказионализмов в каламбурах и пародиях

рассмотрим перевод стихотворения Льюиса Кэрролла “Jabberwocky” («Алиса в

Зазеркалье»). «В плане языка “Jabberwocky” выделяется из всех стихотворений

Льюиса Кэрролла тем, что почти целиком построено на придуманных словах,

которым можно придать любые значения. Поэтому содержание остается туманным,

действующие лица – абстрактными…» [Задорнова В.Я., с.106].

Существует по крайней мере четыре перевода “Jabberwocky” на русский язык:

Т.Л.Щепкиной - Куперник, Д.Г.Орловской, А.Щербакова и Вл.Орла. Остановимся

на первых двух.

‘Twas brilling, and the slithy toves

Did gyre and gimble in the wabe;

All mimsy were the borogoves,

And the mome raths outgrabe.

Было супно. Кругтелся,

Винтясь по земле,

Склипких козей царапистый рой.

Тихо мисиков стайка грустела во мгле,

Зеленавки хрющали порой…

(Т.Щепкина - Куперник)

Варкалось.

Хливкие шорьки

Пырялись по наве,

И хрюкотали зелюки

Как мюмзики в мове…

(Д.Орловская)

Щепкина - Куперник, как правило, образует слова по типу «слов-бумажников»

(винтиться = винтить + крутиться; склипкий = скользкий + липкий; хрющать =

хрюкать + пищать), либо слегка видоизменяя существительные слова: неукротно

(неуротимо), глубейший (глубочайший), раздыраться (раздираться).

Орловская в своем переводе первой строфы следует объяснениям Шалтая -

Болтая: “brilling” – “варкалось” (восемь часов вечера, когда пора готовить

ужин); “slity” – “хливкие” = хлипкие и ловие; “toves” – “ шорьки” = помесь

хорька, барсука и штопора; “gyre” – “пыряться” = прыгать, нырять,

вертеться; “wabe” – “ нава” = трава под солнечными часами; “зелюки” =

зеленые индюки; “мюмзики” = птицы и др. Далее она использует и «слова-

бумажники» (“храброславленный” = храбрый + прославленный; “глущоба” = глушь

+ чащоба и т.п.).

Таким образом, словообразовательные трансформации хотя и менее

распространены при художественном переводе (по сравнению с переводом

научных, общественно - политических текстов), но все-таки занимают важное

место при стремлении к адекватному переводу.

4. Синтаксические трансформации.

В данном параграфе мы попытаемся обобщить результаты исследований

касательно синтаксических трансформаций.

Так, И.В.Нешумаев проанализировал тексты из романов S.Maugham «The

razor’s edge» и J.Updike «The Centaur» и их переводы на русский язык.

Лингвистом были произведены подсчеты общего количества синтаксических

трансформаций, связанных с определенными причинами. Результаты исследования

представлены в следующих таблицах:

Общее количество трансформаций.

Таблица № 1.

|Общее количество трансформаций |2 020 |

|Из них: Изменение состава членов предложения |1 351, или примерно |

| |66 % от общего числа |

| |трансформаций |

|Замена простого предложения сложным |212 / 11 % |

|Замена сложного предложения простым |185 / 8 % |

|Замена типа синтаксической связи |152 / 7 % |

|Замена двусоставного предложения односоставным |51 / 3 % |

|Членение предложения |81 / 4 % |

|Объединение предложений |39 / 2 % |

Причины синтаксических трансформаций.

Таблица № 2.

|Системно-обусловленные |165, или примерно 7 %|

| |от общего количества |

| |трансформаций |

|Нормативные |880 / 42 % |

|Нормативно-стилистические |76 / 3 % |

|Прагматические |91 / 3 % |

|Лексико-семантические |277 / 13 % |

|Индивидуально-переводческие |664 / 32 % |

Из таблицы видно, что самой распространенной трансформацией в

анализируемых художественных текстах оказалось изменение состава членов

предложения – более половины всех трансформаций. Затем, по частотности

следуют замена простого предложения сложным, замена сложного простым,

замена типа синтаксической связи. Наименее характерными трансформациями

явились членение предложения и замена двусоставного предложения

односоставным и объединение предложений.

Но данные результаты не обязательно будут характерны для всех переводов

художественных текстов, а лишь отображают жанровые и стилистические

особенности языкового построения текстов определенных авторов и «манеру»,

«почерк» переводчика.

Среди причин трансформаций самыми распространенными явились нормативные.

Затем следуют индивидуально-переводческие, лексико-семантические и системно-

обусловленные. Нормативно-стилистические и прагматические причины явились

наименее характерными причинами для художественного перевода.

Рассмотрим основные виды синтаксической трансформации при художественном

переводе, добавив к классификации И.В.Нешумаева изменения в актуальном

членении предложения.

4.1. Изменение состава членов предложения.

Замена членов предложения приводит к перестройке его синтаксической

структуры. Такого рода перестройка происходит и в ряде случаев при замене

части речи (о которой говорилось в первом параграфе данной главы).

Существенное изменение синтаксической структуры связано с заменой главных

членов предложения, особенно подлежащего. В англо-русских переводах

использование подобных замен в значительной степени обусловлено тем, что в

«английском языке чаще, чем в русском, подлежащее выполняет иные функции,

нежели обозначения субъекта действия» [Комиссаров В.Н., с.182], например:

объекта действия (подлежащее заменяется дополнением), обозначения времени

(подлежащее заменяется обстоятельством времени), обозначения пространства

(подлежащее заменяется обстоятельством места), обозначения причины

(подлежащее заменяется обстоятельством причины) и т.д.

Грамматическая трансформация также вызывается столь частым в английском

языке употреблением существительных, обозначающих неодушевленные предметы

или понятия, в роли «агента действия (т.е. подлежащего), что можно

рассматривать как своего рода олицетворение. Такое олицетворение отнюдь не

является стилистическим приемом, ибо это – явление языка, а не речи и ни в

коей мере не носит индивидуального характера» [Левицкая Т.Р., Фитерман

А.М., с.90]. Например:

Legend (never a good historian!) has it that it was from here that one

September day in 1645 Charles I watched the final stages of the Battle

of Rowton Heath in which his forces were defeated by Cromwellian troops.

(D.Odgen. My Home Town).

Согласно легенде (которая редко бывает достоверной) именно отсюда в

сентябре 1645 года Карл I наблюдал за исходом сражения при Раутон Хит, в

котором его войска были разбиты войсками Кромвеля.

При переводе пришлось прибегнуть к грамматической трансформации:

подлежащее английского предложения (legend) стало обстоятельством причины.

Одной из распространенных трансформаций такого рода синтаксической

перестройки является замена английской пассивной конструкции русской

активной, при которой «английскому подлежащему в русском предложении

соответствует дополнение, стоящее в начале предложения (как «данное»);

подлежащим в русском предложении становится слово, соответствующее

английскому дополнению с by или же подлежащее вообще отсутствует (так

называемая «неопределенно-личная» конструкция); форма страдательного залога

английского глагола заменяется формой действительного залога русского

глагола» [Бархударов, с.199]. Сравним, например:

He was met by his sister.

Его встретила сестра.

The door was opened by a middle-aged Chinese woman. (S.Maugham. A

Casual Affair).

Дверь нам отворила немолодая китаянка.

Такого рода трансформации («пассив ( актив») встречаются весьма часто и

описываются во многих грамматиках английского языка, предназначенных для

русскоговорящих[4]. Как и другие трансформации, описываемые в этом разделе,

они являются «обратимыми», т.е. при переводе с русского языка на английский

в соответствующих случаях применяется «противоположно направленная»

трансформация «актив ( пассив».

Частыми являются также случаи, когда подлежащее английского предложения

при переводе на русский язык заменяется обстоятельством. Эта трансформация

имеет место, например, когда английское подлежащее стоит в начале

предложения и выражает те или иные обстоятельственные значения. В таком

случае нередко в русском переводе английское подлежащее заменяется на

обстоятельство места:

The room was too damn hot. (J.Salinger. The Catcher in the Rye).

В комнате стояла страшная жара.

В данном примере имеет место также замена частей речи – трансформация

прилагательного “hot” в существительное “жара”.

Следует иметь в виду, что во многих случаях замены членов предложения

обуславливаются соображениями не грамматического, а стилистического

порядка. Так, в нижеследующем примере наблюдается одновременная замена как

членов предложения, так и частей речи:

After dinner they talked long and quietly. (S.Maugham. Before the

Party).

ъ

После обеда у них был долгий, душевный разговор. (Пер. Е.Калашниковой).

Грамматические нормы русского языка вполне допускают здесь сохранение

структуры исходного предложения: “После обеда они долго и душевно

разговаривали”; однако, стилистически гораздо более приемлемым оказывается

первый вариант.

4. 2. Замена простого предложения сложным.

Наибольшее число случаев данного изменения вызвано системно-

обусловленными причинами. Трансформация применяется обычно при переводе

простых английских предложений, осложненных синтаксическими компонентами –

инфинитивными, герундиальными, абсолютными конструкциями. «Английские

синтаксические комплексы не имеют системного русского аналога, что делает

переводческие трансформации неизбежными» [Нешумаев И.В., с.120]. Как

правило, при переводе данных комплексов на русский язык меняется тип

предложения, при этом простое «предложение превращается в

сложноподчиненное, реже в сложносочиненное» [там же]. Например:

He watched Ronnie take an oily rag and plunge it into a small bucket of

black water standing under a far electric bulb. (J.Updike. The

centaur).

Он видел, как Ронни взял помасленную тряпку и окунул ее в ведерко с

черной водой, стоящее поодаль под второй лампой.

Простые предложения англоязычных текстов, преобразовываясь в сложные

структуры при переводе, подвергаются внутреннему членению, например:

Wilson stroked his very young moustache and dreamed, watching for his

gin-and-bitters. (G.Greene The Heart of the Matter).

Поглаживая еще очень редкие усики, Уилсон мечтал, дожидаясь, когда ему

принесут ужин. (Грин Г. Суть дела).

Преобразование может обуславливаться чисто грамматическими причинами

(отсутствие в русском языке прямых соответствий), например:

… I like watching her dance. (G.Greene. The Quite American).

… Я люблю смотреть, как она танцует.

… I never even once saw him brush his teeth. (J.Salinger. The Catcher

in the Rye).

Страницы: 1, 2, 3, 4