Социальная
рыночная экономика как особый тип хозяйственной системы характеризуется не
просто высоким уровнем благосостояния населения. Ее отличает система социально-экономических
институтов, которые направляют функционирование всех элементов этой системы на
реализацию целей социальной справедливости, защищенности, высокого уровня и
качества жизни.
Поэтому, важно
отличать экономики с высоким уровнем жизни и значительными социальными
расходами от собственно социальных рыночных экономик. Первые - это обычно
либеральные общества, которые добились высокого уровня материального богатства
и потому могут позволить себе выделение огромных средств на помощь бедным, на
финансирование здравоохранения, образования и другие социальные цели. Самой
очевидной иллюстрацией таких обществ являются США и Канада. Однако эти страны
не имеют достаточно мощных «встроенных» механизмов согласования интересов между
социальными группами. Напротив, малые западноевропейские страны, например:
Австрия, Бельгия и Швейцария, могут быть отнесены к «социальным экономикам»
именно на том основании, что их социально-экономические и правовые системы
«настроены» на достижение социального согласия и высокого уровня жизни основной
массы населения, хотя по абсолютным показателям дохода и качества жизни они
уступают ведущим рыночным экономикам.
Еще в начале XX
века в США и Германии на волне антитрестовской, антимонопольной политики
возникает новое научное направление, которое теперь называют
социально-институциональным. Его яркими представителями были ученые–экономисты
Торстейн Веблен и Уэсли Митчелл. К этому времени США стали наиболее богатой
страной в мире с монополизированной экономикой. Поэтому здесь появились первые
антимонопольные законы и меры.
Новое направление
упорно доказывало несовершенство господствовавшей рыночной монополизированной
экономики. Оно требовало более широкого, всеобъемлющего подхода к экономическим
проблемам с непременным учетом сильного влияния на экономику социальных
институтов и процессов. К ним относились государство, право, профсоюзы, нравы,
религия и т.п. Сторонники нового направления требовали социального контроля над
несовершенным монопольным рынком.
Уже в этом
научном направлении можно усмотреть истоки новой, социальной модели экономики.
Ведь именно экономисты – "институционалисты" обратили внимание и
подчеркнули то, что нет уже "чистой экономики", что вместе с
материальными на экономику влияют такие факторы как правовые, социальные,
моральные. И все они воздействуют на экономический рост и благосостояние
страны. Такой, более широкий подход к экономике, учитывающий ее прямую связь и
зависимость от социальной сферы и ее проблем, признан в истории достижением
методологии и теории экономики.
Однако само новое
понятие "социальная рыночная экономика" вызрело позже, на ниве
истории Германии. Теоретические основы социальной рыночной экономики восходят к
предвоенным работам ученых фрайбургской школы – В.Ойкена, Ф.Бёма и др., разработавших
концепцию "порядков". Это научное направление называют
ордолиберализмом. Главное понятие данной теории – "порядок" –
определяется как совокупность институтов и норм, связанных с экономическими
организациями и типами экономического поведения (не все из которых имеют
экономическую природу) и регулирующих отношения между элементами народного
хозяйства. Несложно увидеть, что понятие "порядок" близко распространенному
в современной англосаксонской литературе понятию "правила игры", которых
придерживаются в своем функционировании и взаимодействии экономические
субъекты. Огромной заслугой ордолиберальной школы явилось изучение взаимосвязи
между собственно экономическими порядками и политическими, государственными и
правовыми порядками.
Ордолиберализм,
таким образом, попытался создать цельную картину экономической системы,
функционирующей в неразрывном единстве экономических и неэкономических
институтов. Подобный подход является принципиально иным по сравнению с неоклассической
традицией, которая, как известно, видит предмет экономической науки в изучении
взаимодействия максимизирующих субъектов в процессе производства и распределения
ограниченных (экономических) благ. Политико-правовой анализ экономических
процессов позволил В.Ойкену и его последователям разработать классификацию
"экономических порядков" от чисто рыночной до централизованно
управляемой модели и изучить характер и способы координации между субъектами.
Социально-экономическим
моделям, применяемым в разных странах, присуща выраженная специфика в
зависимости от достигнутого уровня развития, исторического пути и национальных
традиций. Тем не менее, существует несколько моделей социально ориентированной
экономики, которые можно классифицировать по следующим критериям:
· место социальной политики среди национальных приоритетов (как правило,
речь идет об альтернативе между социальным благосостоянием и экономическим
ростом);
· распределение социальных функций между государством, гражданским
обществом и предпринимательским сектором;
· масштабы государственного сектора, которые определяются как объемами перераспределяемого
ВВП, так и долей занятых в госсекторе;
· особенности
социальной политики.
Последний
критерий предполагает различия в целях, направлениях и инструментах социальной
политики. Это, например, отношение к проблеме полной занятости (выбор между
поддержанием полной занятости и стимулированием эффективности и конкурентоспособности
производства), характер развития социального сектора (социальные услуги могут
предоставляться как через государственные, так и через частные учреждения и организации),
доля социального страхования в общих бюджетных расходах на социальные цели,
адресность социальной политики.
Классификация по указанным критериям, целям и инструментам социальной
политики приводит к выделению в литературе четырех основных моделей.
Первая модель
традиционно называется континентальной, или германской. Помимо Германии,
континентальная модель применяется в Австрии,
Бельгии, Нидерландах, Швейцарии, отчасти во Франции. Для этой модели характерны
высокие объемы перераспределения ВВП через бюджет (около 50%), формирование
страховых фондов в основном за счет работодателей, развитая система социального
партнерства, стремление к поддержанию полной или по крайней мере высокой
занятости.
Вторая модель -
англосаксонская - используется в Великобритании, Ирландии, а также в Канаде.
Она предусматривает более низкий уровень перераспределения через ВВП (не более
40%), преимущественно пассивный характер государственной политики занятости,
высокий удельный вес частных и общественных компаний и организаций в оказании
социальных услуг. Отметим при этом, что по различным сводным индексам
"комфортности" и качества жизни Канада в последние годы вышла на
первое место в мире.
В странах Южной
Европы (Греция, Испания и Италия) реализуется средиземноморская модель. Объем
ВВП, перераспределяемый через бюджет, здесь существенно варьирует (от почти 60%
в Греции и Италии до 40% в Испании). Социальная же политика преимущественно
адресована социально уязвимым категориям граждан и не носит всеобъемлющего
характера.
Наконец,
четвертая – скандинавская – модель применяется в Швеции, Дании, Норвегии и
Финляндии. Для скандинавской модели характерны очень активная социальная политика,
понимание социального благосостояния как цели экономической деятельности государства,
очень высокие (50-60% ВВП) объемы перераспределения национального богатства
через бюджет, реализация идей социальной солидарности и активный упреждающий
характер социальной политики. Основную роль в финансировании социальных
расходов играет государство, осуществляя финансирование как через бюджет
центрального правительства, так и через субнациональные бюджеты.
Финансовые
проблемы, с которыми столкнулось большинство экономически развитых стран в 90-х
годах, обусловили определенные сдвиги в принципах реализации социальных
функций. Так, государства со значительными объемами финансирования социальных
расходов за счет бюджетной системы стали более активно использовать принципы
социального страхования и вводить элементы платности государственных социальных
услуг.
Использование
мирового опыта становится своего рода императивом реформ, если попытаться
оценить то состояние, в котором находится Республика Беларусь, спустя несколько
лет после начала реальных рыночных преобразований. С одной стороны, за эти годы
сделан огромный шаг вперед – в стране сложились основы рыночной системы. С
другой стороны, данный рынок еще чрезвычайно несовершенен и
"примитивен" – в стране отсутствуют многочисленные институты,
опосредующие разнообразные связи между субъектами рынка, между рынком,
государством и гражданским обществом, то есть институционально-законодательная
среда, делающая экономику социальной и устойчивой. Беларусь не достигла пока и
гипотетической середины переходного периода, и предстоит еще глубокая и
длительная трансформация, в ходе которой должны сформироваться современные
институты и связи.
Наиболее полезным
уроком западной социальной экономики является опыт формирования отношений между
государством и рынком, основанных на преодолении антагонистичности. Однако в
Республике Беларусь за годы реформ еще не возникло эффективных механизмов
взаимодействия и разграничения функций между рынком и государством. Немного
удастся найти среди руководителей промышленности, предпринимателей и коммерсантов
тех, кто согласится признать позицию государства действительно благоприятствующей
бизнесу. Они приведут огромный список упущений и ошибок государственной власти,
свидетельствующих о пренебрежении интересам и большого, и малого предпринимательства.
Со своей стороны и бизнес не желает поддерживать государство.
Необходимую меру
государственного участия в экономике определяет простой принцип: государство
должно делать то, что не может делать рынок. Такой принцип часто считают
либеральным – и многие именно по этой причине отвергают его а priori, – хотя он
опирается не столько на либеральную идеологию, сколько на здравый смысл. Ведь
достаточно очевидно, что рынок в краткосрочном плане эффективнее, но он не в
состоянии решить всех проблем экономики. Из этого принципа вовсе не следует,
что государства должно быть "мало" – все зависит от конкретных
условий. Исторические традиции Беларуси – известный из институциональной теории
эффект "path dependence",
то есть зависимость от траектории предшествующего развития, - в сочетании с
недостаточной сформированностью рыночных отношений определяют заведомо большую
роль государства в белорусской переходной экономике, чем в других зарубежных
странах.
Но, будучи
рациональным критерием для проведения границы между функциями государства и
рынка, указанный принцип не дает возможности понять, в чем же состоит
плодотворный симбиоз государства и рынка, позволяющий сделать государственную
власть инструментом развития эффективной и социальной экономики. Иными словами,
как прийти к тому состоянию органического единства государства и рынка, которое
отличает современные социальные рыночные экономики?
Тезис о том, что
государство должно быть инструментом экономической деятельности, не
противоречит другому известному тезису – о разделении собственности и власти.
Последний означает, что приобретение и использование собственности должны
осуществляться в соответствии с экономическими критериями, а не зависеть от
близости к государственной власти; власть, в свою очередь, не вольна за рамками
закона контролировать собственников.
Преодоление
противоречий между государством и бизнесом требует длительных усилий в области
постоянного развития институтов демократии и гражданского общества и вызревания
в общественном сознании новых стереотипов отношений между обществом и
государством. Тем не менее, определенные практические шаги в этом направлении
можно предпринять уже сейчас. Это – неукоснительное исполнение государственной
властью и хозяйственными структурами законов и обязательств, прежде всего в
бюджетной и финансовой сфере. Строгое соблюдение законов и норм устранит
значительную долю нарушений в экономическом процессе и поможет начать
оздоровление экономики.
Второй урок из
опыта социальной рыночной системы для переходной белорусской экономики состоит
в необходимости всемерного развития конкуренции. Конкуренция несет в себе
социальный заряд, делая потребителя хозяином на рынке товаров и услуг. Поощрение
конкурентной среды – один из аспектов усиления роли государства в экономике,
который не только не входит в противоречие с рыночными принципами, но и прямо
вытекает из них.
Наконец, третий
урок социального рыночного хозяйства для стран с переходной экономикой – это
роль социального саморегулирования через институты социального партнерства.
Хотя идея социального партнерства довольно необычна для Беларуси, она имеет
шансы на воплощение в жизнь благодаря глубоко укоренившимся в социальной
практике и сознании патерналистским стереотипам. Формально государственный
патернализм на деле оборачивается сотрудничеством на уровне хозяйственных
единиц между работниками и администрацией предприятий, то есть несет в себе
зародыш партнерских отношений между работниками и работодателями. Вопреки
распространенным утверждениям социальное партнерство возможно не только при
развитом среднем классе, но и при сравнительно высокой степени дифференциации
материального благосостояния населения. Об этом свидетельствует довольно
успешное развитие партнерских отношений в латиноамериканских странах, где они
существуют в первую очередь благодаря активности профсоюзов и энергичной защите
со стороны государства.
Западноевропейский
опыт развития социального рыночного хозяйства не может быть панацеей от недугов
белорусской экономики и ни в коем случае не должен стать предметом
некритического идеологического увлечения. Вместе с тем он заслуживает внимательного
изучения не просто как опыт функционирования экономической системы, добившейся
исключительно высоких социально-экономических результатов, но и как опыт
создания и использования экономических механизмов, приведших к таким
результатам – особенно механизмов взаимодействия рынка и государства, потребность
в которых столь остро ощущается в сегодняшней Беларуси.
Выбор модели
социально ориентированной рыночной экономики был осуществлен в Основных
направлениях социально-экономического развития Республики Беларусь на 2006-2010
годы и Национальной стратегии устойчивого развития Республики Беларусь до 2010
года. В этих документах определены концептуальные основы социальной рыночной
экономики, разработанные научными и политическими структурами страны. [16, c. 211]
Социально
ориентированная рыночная экономика – это высокоэффективная экономика с развитым
предпринимательством и рыночной инфраструктурой, действенным государственным регулированием распределения
доходов, заинтересовывающим предпринимателей в расширении и совершенствовании производства,
а наемных работников – в высокопроизводительном труде. Она гарантирует высокий
уровень благосостояния добросовестно работающим членам общества; достойное
социальное обеспечение – нетрудоспособным, престарелым, инвалидам, женщинам,
находящимся в отпусках по уходу за детьми; эффективную охрану жизни, здоровья,
прав и свобод - всем гражданам.
Она базируется на
принципах конституционных гарантий личных прав и свобод граждан, свободы и
ответственности предпринимательства, выбора профессии и места работы, равенства
всех форм собственности, гарантии ее неприкосновенности и использования в
интересах личности и общества, обеспечения взаимоувязки благосостояния
работника и результатов его труда, социальной защиты нетрудоспособных и других
социально незащищенных слоев населения, социального партнерства между
государством, профсоюзами и союзами нанимателей.
Вбирая в себя эти
типичные черты и основные принципы, белорусская модель включает уже на
концептуальной стадии свои специфические черты, отражающие историю страны,
традиции народа, его национальный характер с обостренным чувством человеческой
солидарности, коллективизма и взаимопомощи.
Поэтому,
устремляясь к избранной модели, экономическая система страны, ее государственные
и общественные институты устраняют такие составляющие чисто рыночного
хозяйства, как эгоцентризм, чрезмерная эксплуатация чужого труда, обвальная
безработица, резкая социальная дифференциация населения по доходам.
Основную роль
субъекта, направляющего и регулирующего переход к новому экономическому строю в
Республике Беларусь, будет играть эффективное государство. Оно будет
определять, в конечном счете, правовое поле, политико-административные условия,
экономическую политику, включая развитие государственной и частной
собственности, стабильную валюту, свободное ценообразование, открытые рынки,
развитие конкурентных условий, укрепление и развитие здоровых начал народной
нравственности.
Страницы: 1, 2, 3, 4
|