Если же учесть, что до заключения имели место напряженные, а порой и конфликтные отношения в этих семьях (34,8%), то нетрудно предположить, что условия реадаптации тут вряд ли будут благоприятными.

Таблица 2

Криминогенная среда в семье совершившего преступление, %

Воссоздание нормальных коммуникативных связей — еще один из важнейших процессов реадаптации бывших заключенных, установление бесконфликтных отношений в обществе. Поиск общения чаще ведется в знакомой среде, где легче ориентироваться, получать информацию, находить сочувствие. Заметим, около 70% освобожденных вновь попадают в то социальное окружение, которое в свое время пагубно воздействовало на них. Вот почему от того, как сложатся отношения между ними и государственными струк­турами, призванными оказывать им содействие и осуществлять социальный контроль, зависит многое.

Между тем, повсеместное отсутствие специальных учреждений, центров, которые занимались бы реадаптацией отбывших уголовные наказания, создает парадоксальную ситуацию — забота об их благополучии возложена на карательные органы. Практически все молодые люди после выхода на свободу берутся на учет органами внутренних дел. При этом формы контроля не отличаются разнообразием: посещения на дому, беседы. Целесообразность подобной превентивности вызывает серьезные сомнения, ибо ставит всех без исключения освободившихся в положение подозреваемых, создает почву для досужих обывательских толков и пересудов, хотя вполне оправданной сия мера выглядит по отношению к рецидивистам или осужденным условно, как и злостным нарушителям режима в период лишения свободы, т.е. тем, кто действительно требует повышенного внимания.

Почти половина опрошенных экспертов — работники правоохранительных органов (46,9%) — полагают своевременным формирование фонда материальной помощи бывшим заключенным. По их мнению, это будет содействовать преодолению многих трудностей. Однако 37,7% придерживаются прямо противоположной точки зрения, считая такие финансовые затраты излишними. Столь же неоднозначно реагируют эксперты на вопрос, нужно ли создавать центры социальной реадаптации. Вероятно, некоторые из них усматривают в этом дополнительные для себя обязанности либо плохо представляют характер деятельности данных учреждений.

Реально оценивая возможности в оказании содействия вернувшимся из тюрьмы, 45% сотрудников милиции указали, что могут в основном помочь им трудоустроиться, но 11,7% практически признали свою беспомощность в решении их проблем. Симптоматично, что число разуверившихся увеличивается в зависимости от возрастания служебного стажа. По-видимому, низкая, а нередко отрицательная оценка реадаптационной работы общественностью, необходимость постоянно преодолевать бюрократические преграды, и на этом фоне высокий уровень рецидивной преступности, при настороженном, порой враждебном общественном мнении о ранее судимых, приводит милицейских служащих к мысли о бесполезности своих усилий.

Следствием многолетней карательной практики государства явилось массовое убеждение в неизбежности жестоких репрессий в борьбе с преступностью. Так, согласно одному из исследований, от 30 до 55% граждан оценивают нынешнюю судебную деятельность как либеральную, 73% исходят из того, что чем суровее наказание, тем лучше соблюдается закон, 53% требуют расширения рамок санкций, предусматривающих лишение свободы. Это само по себе тревожно. Но куда тревожнее, когда обыденное сознание начинает связывать лавинообразный рост преступности с процессами демокра­тизации, усматривая в этом источник всех бед. Не сродни ли сему и бездумное, иногда злое, нетерпимое отношение к побывавшим в заключении, часто основанное на стереотипах. Они образуют предвзятое, опирающееся не на рациональное осмысление явления, а на выведенное из стандартизированных суждений и ожиданий мнение, которое отражает установку определенных общественных групп.

В силу особенностей Хабаровского края, львиная доля опрошенного населения (85%) располагает известным опытом общения с ранее судимыми.

Таблица 3

Распределение ответов на вопрос «Являются ли ранее судимые социально опасными?», %

Хотя 48,4% респондентов воспринимают их спокойно, позиция многих — свидетельство настороженности (24,2%) или ярко выраженного неприятия как потенциальных преступников (27,8%). Социальную опасность отбывших уголовное наказание видят реальной около половины опрошенных. Отчетливее всех придерживаются такой точки зрения работники правоохранительных органов, руководители, служащие, горожане, т.е. те, от кого чаще, чем от остальных зависит судьба этих людей. Возможность установления с ними родственных связей приемлема только для 8,2%; основная же масса пытается свести всякие контакты до минимума. Примерно 1/5 высказалась совершенно категорично: не желаем иметь рядом с собой бывших заключенных. Здесь явно обнаруживается про­тиворечие мнению большинства (62,6%) о нецелесообразности ограничения места жительства таких граждан.

На уровне общих рассуждений респонденты мыслят гуманно. Но когда дело касается их лично, взгляды нередко меняются. Стереотипизированное мышление не вникает во всевозможные подробности и «тонкости» (скажем, за что и на сколько осужден человек), оно подавляется одним соображением — был в тюрьме, значит преступник, во всяком случае скрытый злоумышленник. Общественное предубеждение создает у подвергаемых гонениям острое ощущение своей социальной исключительности и отринутости, что, естественно, сближает между собой, заставляет держаться друг друга. Неприязнь, а подчас откровенная враждебность к этим «изгоям» может быть источником разного рода конфликтов, возникновения криминогенной обстановки, провоцирования рецидивной преступности.

В ходе опроса выделялась позиция женщин по ряду пунктов. Пример тому — распределение приводимых респондентами ответов на один из заданных вопросов (табл. 3). Женщины более лояльны, терпимы, не очень категоричны к осужденным в прошлом. Очевидно, сказываются психологические свойства и то обстоятельство, что среди женщин немало матерей, жен, подруг тех, кто находился или находится в местах лишения свободы. Поэтому они менее подвержены влиянию стереотипа.

Сами ранее судимые, оценивая отношение окружающих, бесспорно, не могут не замечать, что все-таки многие пробуют им помочь: в первую очередь родные (45,9%) и друзья (27,1%), гораздо реже — коллеги по работе и учебе (10%), соседи (6,5%).

Утверждение морально-нравственных ценностей в сознании бывших заключенных — неотъемлемая составная их социальной реадаптации. Совершивший преступление и понесший за это кару человек сразу по освобождении оказывается в трудных социальных условиях. В первое же после «отсидки» время он, и без того униженный и оскорбленный самим наказанием, неизменно вынужден считаться с положением гонимого и отверженного. Ложная нравственность общества создает для него, недавнего преступника, особые нормы бытия. Таков социальный отголосок прежней судимости.

В оценке жизненных перспектив ранее судимые обычно проявляют сдержанность, характеризуя таковые как неопределенные, неясные (43,5%). Питают надежду на решение своих проблем 17,6%. С разной интенсивностью, у многих опрошенных возникает ощущение своей ненужности, несправедливого к ним отношения (48,8%).

Сложность их корреспондирования с окружающим миром, отчужденность иллюстри­руются и тем фактом, что 80% или не очень обращают внимание на общественное мнение о себе, или вовсе выражают полнейшее безразличие. А это не что иное как потеря доверия к обществу, его гуманности, объективности, неприятие его установок. Итог закономерен — механизм воздействия на процесс реадаптации становится трудноуправляемым.

Молодым людям, склонным к совершению преступлений, свойственен разрыв между теми нравственными ценностями, которые они вроде бы признают, и теми, которым фактически следуют. Показатель возможности рецидива — отношение к требованиям закона. Лишь 14,1% респондентов считают их выполнение необходимым; 30,6% готовы им следовать до тех пор, пока не затрагиваются собственные интересы. Оттого-то вряд ли можно считать основную массу выходцев из исправительно-трудовых учреждений законопослушными гражданами. Готовность преступить закон — прямой путь к рецидиву.

Нельзя не отметить в качестве одного из самых серьезных обстоятельств, затрудняющих реадаптацию, мощное действие субкультуры, процветающей в зонах изоляции правонарушителей, нередко привязывающей случайно оступившихся накрепко к преступной среде. Приведенные в табл. 4 данные опроса подростков, воспитывающихся в колонии, подтверждают вывод о том, что места лишения свободы служат средоточием активно возрождающихся и пропагандирующихся уголовных традиций, там велико влияние «воров в законе» на основную массу осужденных, особенно молодежь. Оно проникает, как видим, и в исправительно-трудовые учреждения, где содержатся несовершеннолетние.

Таблица 4

Восприятие заключенными уголовной субкультуры в зависимости от отбытых сроков лишения свободы, %

Неформальное социальное окружение рассмат­ривается как особый источник воздействия на систему взглядов, ценностных ориентации и стереотипов поведе­ния, особенно молодых людей, которые и составляют основную массу освобожденных из ИТУ. Анализ данной сферы социальной среды представля­ется особенно актуальным, ибо речь идет о процессе социальной адаптации, который предполагает, прежде всего, восстановление социально полезных связей и правового статуса гражданина в полном его объеме. Осво­божденные из мест лишения свободы молодые люди проявляют в общем естественное стремление к дружес­кому общению, к совместному времяпрепровождению и установлению самых разнообразных контактов, в первую очередь со сверстниками и иными лицами, с ко­торыми им интересно проводить время.

Обращает на себя внимание тот факт, что 32,9 % освобожденных заявили о своих постоянных связях с ранее судимыми лицами, которым отдавалось предпочте­ние по сравнению с несудимыми. Иными словами, только один из семи освобожденных не имел вообще в своем ближайшем окружении судимых лиц.

Неформальные связи с лицами, характеризующимися аморальным и противоправным поведением, чаще всего возникают по месту жительства (26,4 % опрошенных), а также по месту работы и учебы (19,3 %). Бытовые трудности, ослабление семейного и внесемейного конт­роля, конфликтные взаимоотношения в трудовом или учебном коллективе выталкивают таких лиц в неформальные группы, имеющие антиобщественную направ­ленность.

Об этом, в частности, свидетельствует и то, что 17 % изученных нами лиц, осужденных повторно за групповые преступления, были знакомы с соучастниками непродол­жительное время: познакомились либо непосредственно перед совершением преступления, либо знали друг друга не более месяца (17 % освобожденных).

Таковы основные проблемы, встающие перед многими освобожденными от отбывания наказаний, связанных с лишением или ограничением свободы. Ослабление их остроты и по возможности нейтрализация, а также создание нормальных условий для социальной  работы — важнейшая задача государственных органов и общественности, основное направление предупреждения рецидивной прес­тупности.

2.2. Правовые последствия судимости.

Освобождение от отбывания наказания означает отмену всех правоограничений, вытекающих из содержания назначенного наказания. В то же время из текста уголовного закона (ст. 86 УК РФ) следует, что сам факт осуждения лица за совершение преступления к определенному наказанию либо факт осуждения и отбытия им определенного наказания в предусмотренных нормами права случаях порождает особое правовое положение (состояние) осужденного (освобожденного), именуемое судимостью. Юридическое значение судимости заключается в том, что она выступает основанием применения некоторых правоограничений, предусмотренных федеральными законами. Как правило, лицо, отбывшее наказание, считается имеющим судимость в течение времени, продолжительность которого зависит от характера совершенного преступления и вида отбытого наказания.

Например, лица, осужденные к лишению свободы за преступления небольшой или средней тяжести, считаются судимыми в течение трех лет после отбытия наказания, а лица, осужденные к лишению свободы за тяжкие преступления, - в течение шести лет после отбытия наказания. Если осужденный в установленном законом порядке был досрочно освобожден от отбывания наказания или неотбытая часть наказания была заменена более мягким видом наказания, то данный человек считается судимым в течение срока, исчисляемого исходя из фактически отбытого наказания, т.е. с момента освобождения от отбывания основного и дополнительного видов наказания.

Понятия погашение и снятие судимости не следует путать. Для погашения судимости не требуется ни специального решения суда, ни иного документа, удостоверяющего этот факт. Погашение судимости наступает автоматически по истечении указанных в законе сроков после отбытия наказания либо по истечении испытательного срока при условном осуждении. Наряду с погашением судимости существует положения связанные со снятием судимости. Так ч.5 ст. 86 УК РФ устанавливает, что если осужденный после освобождения от наказания вел себя безупречно, то по  его ходатайству суд может снять с него судимость до истечения срока ее погашения.

Погашение и снятие судимости не следует путать с реабилитацией. Если при погашении и снятии судимости речь идет о лице, которое правильно было привлечено к уголовной ответственности и затем осуждено за совершенное преступление, то реабилитация означает, прежде всего, отрицание факта совершения преступления.

В юридической литературе правоограничения, вытекающие из судимости, обычно подразделяют на две группы: уголовно - правовые и общеправовые.

Уголовно - правовыми последствиями судимости называют предусмотренные нормами уголовного права правоограничения, применяемые в случае совершения лицом, освобожденным от наказания, нового преступления. В соответствии с ч. 1 ст. 86 УК РФ судимость учитывается при рецидиве преступлений и при назначении наказания. Например, наличие судимости при определенных условиях, указанных в законе, может повлечь признание рецидива опасным либо особо опасным. Это в свою очередь влияет на квалификацию преступления, вид и размер наказания, вид исправительного учреждения при осуждении к лишению свободы, ограничивает возможности условно - досрочного освобождения от наказания и т.д.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5