Финансовый и политический кризис августа 1998 г. фактически подвел черту под массовой "денежной" приватизацией". В 1998 г. приватизация принимала все более "точечный" характер. Хотя задание бюджета по доходам от продажи государственного имущества снова было перевыполнено почти в 2 раза, но 66% всех доходов было получено от продажи на аукционе 2,5% акций РАО "Газпром", на сумму 13,8 млрд. руб. Если учесть, что всего за год было приватизировано 2583 предприятия, то можно сделать вывод, что стандартные приватизационные сделки не принесли весомого дохода в бюджет.

В 2000 г. приватизация как элемент экономических реформ становится все менее актуальной. Это касается как системообразующей ее роли (весьма важной для первой половины 90-х гг.), так и бюджетной ориентации приватизационных продаж (с разной степенью успеха доминирующей во второй половине 90-х гг.). Этот процесс падения роли приватизации в развитии переходной экономики проявился, в частности, в возросшей в 1999 г. активности критики применявшихся моделей (объектом жестких нападок вновь стала не только российская модель массовой приватизации, но и бывшая некогда эталонной, с точки зрения Запада, чешская купонная схема).

С точки зрения дальнейших системных преобразований, приватизация со всей очевидностью уступила место вопросам корпоративного управления и реструктурирования приватизированных предприятий. С точки зрения пополнения доходов бюджета (с 1999 г. - финансирования бюджетного дефицита), на первый план вышли  задачи рационализации использования и повышения эффективности управления государственной собственностью. Наконец, инвестиционная составляющая приватизационных сделок традиционно близка к нулю. Более того, многие сделки с инвестиционными условиями в 1999-2000 гг. стали по разным причинам объектом расследования на предмет возврата пакетов акций в собственность государства. Замедление приватизационного процесса связано со многими объективными и субъективными факторами. Наиболее существенным  является отсутствие спроса на большинство продаваемых «остаточных» пакетов (в силу отсутствия интереса к данным хозяйственным объектам в принципе, либо в силу уже установившихся на конкретном предприятии  формальных и/или неформальных полюсов корпоративного контроля). Объективной доминантой продолжающихся приватизационных продаж являлись мотивы установления контроля (завершения консолидации), типичные для пост-приватизационного периода во всех странах с переходной экономикой. Нерешенность проблем с земельными участками, незавершенными объектами, мобилизационными мощностями, наличием большого числа госпакетов акций (фактически неуправляемых) приводили к дополнительному замедлению приватизационного процесса и снижению цены совершавшихся сделок.

Следует заметить также, что в регионах существует две сдерживающие приватизационный процесс тенденции: с одной стороны, невыполнение принятых решений о приватизации, с другой стороны стремление региональных властей установить контроль над максимально возможным числом предприятий региона, в том числе находящихся в федеральной собственности. Объективным негативным фактором стало развертывание кризиса на финансовых рынках в 1997-1998 г., что также снижало эффективность приватизационных сделок, наиболее важных для бюджета. С учетом падения привлекательности для инвесторов нефтяных компаний в условиях неблагоприятной мировой конъюнктуры возможности бюджетной ориентации приватизационной политики были (по крайней мере, до  середины 1999 г.) особенно ограниченными. Принятие нового закона "О приватизации государственного имущества и об основах приватизации муниципального имущества РФ" не стало весомым стимулом для ускорения приватизации в 1998-1999 гг. Одним из сдерживающих факторов  является непринятие Государственной Думой проекта закона «Об утверждении государственной программы приватизации государственного имущества в РФ».  Существенно также, что в 1999 г. впервые доходы от приватизации не включены в доходную часть федерального бюджета, а отнесены к источникам финансирования бюджетного дефицита. Это позволяет избегать жесткой бюджетной ориентации при принятии решений о сделках, в большей степени учитывая реальную конъюнктуру.

Глава 2. Приватизация в странах Центральной и Восточной Европы.

Начиная с независимости в переходных экономиках стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) имели место очень существенные и быстрые изменения структуры собственности. В процессе приватизации начали появляться de novo – предприятия вновь созданного частного сектора. До приватизации в этих странах уже существовало некоторое количество частных предприятий (таблица 1 это подтверждает). В основном, это были предприятия, основанные на самоуправленческой модели.

Самоуправленческая модель предприятия,  позволяющая обеспечить определенную  степень  хозяйственной  обособленности, с одной стороны, и  некоторые черты групповой собственности, с  другой, появилась в недрах  административно-плановой  экономики как форма ухода от  тотального  государственного контроля и усиления  мотивации к  эффективной  хозяйственной деятельности.  Наибольшее  распространение  самоуправленческая  модель получила в Югославии и  Польше,  но  отдельные  ее элементы использовались и в других  бывших  социалистических  странах (например, система рабочего участия  в  прибылях  предприятий в Венгрии).  Самоуправленческая модель базировалась на  весьма аморфных  отношениях  собственности, когда эти  отношения  распространялись главным образом на  полученные предприятием хозяйственные  результаты,  а не на капитал.  Это, в  свою очередь, означает, что  самоуправленческие  предприятия если и возможны в рыночной и  переходной  экономике, то  лишь  в каких-то определенных конкретных случаях  мелкого предпринимательства.  Доминирующей формой они быть не могли и не стали.

Таблица 1. Доля государственного  сектора в добавленной стоимости до проведения приватизации в некоторых странах ЦВЕ.