Фактически такая нота развязывала руки американцам. Мак-Кинли окончательно понял, что никто в Европе не будет препятствовать американским планам. Испании приходилось довольствоваться молчаливой поддержкой нескольких европейских государств и вступать в войну полностью изолированной, а США получали полную свободу в своих  агрессивных действиях.

6. Дипломатия в период войны.

Планы и цели США

Споры о причинах войны ушли в прошлое, каждому здравомыслящему человеку ясно, что ни одно государство не будет тратить миллионы долларов на защиты гуманных ценностей. Теперь более актуален вопрос об истинных целях СШ в войне с Испанией.

Как уже говорилось, все логика дипломатии предвоенных лет, да и всего 19 века, наводила на мысли о том, что единственной целью США в предстоящей войне с Испанией является остров Куба, наиболее дальновидные говорили еще и острове Пуэрто-Рико, который расположен очень близко от Кубы и чрезвычайно удобен для военных баз. Но большинство и подумать не могли, что правительство США позарилось и на Филиппины и в конечном итоге аннексировали именно их, а не Кубу. Ведь вся американская дипломатическая, политическая и общественная кампания США была сфокусирована вокруг кубинских событий, в то время как об аналогичном восстании на Филиппинах практически не говорили.

Ни в одной ноте протеста, ни в одном ультиматуме США не обмолвились о «зверствах» и «антигуманном отношении со стороны испанских войск к повстанцам», об интересах американских граждан на архипелаге. Война раскрыла американские карты и уже потом многие исследователи, задним числом ссылаясь на обрывочные цитаты официальных лиц и близких к Белому дому публицистов и журналистов, пытались представить Кубу лишь как ширму, необходимую для достижения основной – захвата Филиппин.

Мнение отечественных исследователей также разделилось. Большинство в своих работах либо не останавливаются конкретно на этом вопросе, либо пишут в традиционном ключе о том, что именно Куба привлекала Соединенные Штаты еще с начала 19в, именно ради нее США развязали войну, именно ей отдавалось главное место в стратегических планах боевых действий. В то же время Филиппины появились в планах США совершенно неожиданно и если не в ходе войны, то не более чем за пару месяцев до нее: «Филиппины свалились на США как премия в войне с Испанией».[107]

Другие исследователи в частности Л.С. Владимиров считают, что именно Филиппины были главной целью США в испано-американской войне 1898 года. Соединенные Штаты умышленно сохранили в тайне планы захвата Филиппин, так как это вызвало бы отрицательное отношение как со стороны великих держав, ревностно относившихся ко всем планам изменения статус кво на Дальнем Востоке., что затруднило бы развязывание войны США против Испании. Сторонники этой точки зрения подкрепляют свое мнение существованием секретной карты с изображением колониальных претензий США, датированной серединой 90-х гг. На этой карте особо выделены Филиппины как основное направление американской экспансии.[108] Сенатор и публицист Беверидж также заявлял о том, что именно Филиппины имеют для США первостепенное значение: «Держава, господствующая на Тихом океане, - это держава, господствующая над миром. А с приобретением Филиппин этой державой станет и навсегда американская республика».

Трудно определить сейчас, спустя более ста лет, что больше интересовало руководителей США Филиппины и Куба, доподлинно мы знаем только то, что в результате войны США аннексировали Филиппины, а над Кубой установили протекторат, несмотря на то что у них была возможность в ходе мирных переговоров сделать и наоборот.

Наиболее вероятным представляется, что Кливленд вообще не думал о Филиппинах, он лишь рассчитывал добиться от Испании уступок на Кубе, а в хорошем случае купить Кубу и Пуэрто-Рико. Мак-Кинли пошел уже дальше. Он вероятно считал, что Куба в любом случае должна оказаться в руках американцев, но аппетит, как известно, приходит во время еду и видя, что на Филиппинах у испанцев дела не лучше, чем на Кубе, решил попробовать отхватить и этот кусок от испанского колониального пирога.

Но если Куба находилась непосредственно у берегов США и ее захват можно было как-то объяснить соображениями национальной безопасности и доктриной Монро, то к Филиппинам ее уже было никак не применить. Кроме того, если Карибский бассейн волновал только Испанию,  то в тихоокеанский регионе переплетались интересы всех великих держав. Поэтому до поры до времени американское правительство посчитало целесообразным не акцентировать общественное внимание на Филиппинском вопросе, а полностью занять его Кубой. Этим и объясняется, что Испания была совершенно не готова к войне на Тихом океане

 Когда именно американские ястребы нацелились на Филиппины точно н установить трудно. Однако нам известно, что стратегические переговоры, касающиеся этих вопросов начались не позднее чем сентябрь 1897 года. Кроме того, известно, что в то же время состоялось совещание в Белом доме, на котором главный экспансионист Т. Рузвельт делал свой доклад, в котором упоминал и о необходимости захвата Филиппин, после этого Мак-Кинли и его советник обсуждали обе эти операции.

Иными словами, задачам устранения Испании как с Кубы, так и с Филиппин придавалось одинаковое значение, только если захват ил по крайне мере получение протектората планировались еще задолго до 1898 года, то решение о нападении на Филиппины США приняли совсем незадолго до войны и в силу напряженной обстановки на Дальнем Востоке предпочли оставить в тайне.

Стратегия кампании и отношения с повстанцами

Основной стратегией США в ходе войны 1898 года стало сотрудничество с повстанцами как на Кубе, так и на Филиппинах. На их плечи должна была лечь основная тяжесть боевых операций на суше. В конечном итоге именно повстанцам, которые боролись с Испанией на островах еще до прихода американцев более трех лет, США обязаны своей победой в войне с Испанией.

С филиппинскими повстанцами во главе с Агинальдо американцы договорились о сотрудничестве (в данном случае это значило, что филиппинцы будут сражаться, а США обеспечат поддержку с моря)  еще загодя, а на встрече в Сингапуре лишь закрепили уже оговоренные соглашения.

Труднее оказалось договориться с кубинцами. М. Гомес, как говорилось выше, заявлял, что «у революционных сил на острове больше оснований опасаться американской интервенции на острове, чем стремиться к ней».[109] Чтобы склонить кубинцев к сотрудничеству американцам пришлось принять  поправку  Теллера к резолюции конгресса, в которой правительство СШ заявляло о том, что не имеет никаких видов и не собирается ее аннексировать. Кроме того, очень вероятно, что председатель кубинского правительственного совета Т. Эстрада Пальма получил определенный гонорар за то, что так легко пошел на сотрудничество с США, фактически передав опытную и обученную Революционную армию в руки командования США, несмотря на то, что несколько недель назад он сам заявлял в газете «Фри-пресс»: «мы будем возражать против американской интервенции. Мы будем сражаться даже с американцами».[110]  Подозрения о том, что Т. Пальма тесно сотрудничал с американским правительством подкрепляются и тем фактом, что после окончания войны, когда США отказались предоставить Кубе безоговорочную независимость, Т. Пальма без колебаний приказал распустить армию, которая в тот момент могла легко разбить полумертвые американские части, оставшиеся на острове и завоевать наконец вожделенную независимость.

24 апреля 1898 после объявления Испанией войны США Правительственный совет заявил о военном союзе с американцами. Гомесу пришлось поддержать Кубинскую хунту и правительственный совет, заявивших о сотрудничестве с ВС США.

Решение о сотрудничестве кубинских повстанцев с американцами было совершенно непопулярным ни в кубинской. Ни в американской армии. В. Теплов писал, что «судя по доходящим из Сантьяго сведениям, отношения между американскими солдатами и кубинскими инсургентами, постепенно ухудшаясь, дошли до такой степени, что их можно принять за две враждебные друг другу, а не союзные армии, зато американские солдаты охотно братались с испанскими, заявляя: «по крайней мере, они такие же белые как мы».  «Предвиделась даже возможность столкновения между инсургентами и американскими войсками ввиду сильного обострения отношений между ними».[111]

Накануне войны соотношение сил было явно не в пользу Испании. И если ее армия хоть и таящая на глазах, но вполне дисциплинированная и опытная, имеющая прекрасного солдата была способна оказать американцам достойное сопротивление, то флот, который был отправлен к Кубе под командованием адмирала Серверы совершенно неподготовленным и неукомплектованным представлял из себя совершенно жалкое зрелище

С другой стороны американская армия, как оказалась, также не отличалась особой подготовленностью. Как пишет Н. Ермолов, в американском командовании за исключением генерала Майлза не было ни одного толкового офицера. Как ни странно, но Ермолов отмечает, что объявление войны Испании застало американскую сухопутную армию врасплох. Численность регулярной армии не превышало 28 000 человек, остальные 250 000 предполагалось набрать волонтерами.[112]  Вооружение американской армии оставляло желать лучшего. Еще хуже ситуация была с транспортом, снабжением и госпиталями. Единственной боеспособной и хорошо снаряженной частью американской армии был флот, который призван был стать главной силой США в этой войне. Все эти преимущества и недостатки в полной мере проявились в последующие четыре месяца.

Основные этапы войны.

Война началась еще 22 апреля, когда американцы, еще до объявления войны начали захватывать испанские торговые суда, забыв обо всех международных нормах. Надо сказать, что США как до войны, так и во время нее, красноречиво показали свое отношение к международному и праву и военным конвенциям, откровенно плевав на них. Грубыми нарушениями была и деятельность генерала Ли на Кубе, открыто занимавшегося деятельностью несоответствующей дипломатическому статусу, и отказ США отозвать дипломата, когда власти объявили его персоной нон грата, и прибытие в Гаванскую бухту броненосца «Мен», несмотря на протест испанских властей принять его. Во время войны США неоднократно допускали действия, мягко говоря, хамские и варварские. В частности, американцы неоднократно использовали испанский флаг в военных целях, бомбили мирные населенные пункты без предупреждения, демонстративно разрушили маяк на Кубе и испортили международную трансатлантическую телеграфную линию.

22 апреля американцы объявили о морской блокаде острова Куба, а 27 апреля осуществили первую бомбардировку Матанзаса. Кроме того, бомбардировке подверглись Гавана, Киенфэгос и еще несколько береговых населенных пунктов. Эти мелкие вылазки не принесли американцам никакой практической пользы, а испанцам реального ущерба Испанские гарнизоны, несмотря на устаревшие береговые батареи  и полное отсутствие флота, за исключением нескольких канонерских лодок, прекрасно отбивались, нередко проявляя героизм. У американцев же проявилось отвратительное качество боеприпасов и пушек. Снаряды сплошь не попадали в цели и не разрывались, не нанося испанцам никакого ущерба.

К концу мая американское командование осознало, что без десанта они не смогут принудить испанцев сдать остров. Американцы добились первого и, пожалуй, единственного серьезного успеха на Кубе 3 июля, когда была полностью разгромлена единственная испанская надежда – эскадра адмирала Сервера. Вознося хвалу своему флоту, американцы забывали, что испанская эскадра заведомо выходила с островов Зеленого мыса неподготовленной, что она два месяца скиталась по Карибскому моря, весьма удачно скрываясь от американской, наконец, что все корабли Серверы были заведомо на порядок хуже американцев. Закономерным итогом такого соотношения сил и стало сокрушительное поражение Серверы, потерявшего все свои корабли и не сумевшего потопить ни одного американского.

20 июня американцы высаживают десант недалеко от Сантьяго. И князь А. Ливен, и Н. Ермолов своими глазами видевшие высадку американцев в один голос заявляют, что в жизни видывали такого беспорядка, отсутствия всякой слаженности и разумной мысли, как в Сибонее – основном лагере американской армии на Кубе: «Жалкое впечатление производил Сибоней. Дюжина госпиталь, большой сарай, превращенный американцами в промежуточный склад. Никакого начальства, никакого транспорта».[113]

В конце июня американцы проводят ряд операций, нацеленных на взятие Сан-Хуанских высот, господствовавших вокруг Сантьяго. Эти операции трудно назвать успешными, а безуспешными они не стали только потому, что в авангарде американской армии сражались опытные бойцы Освободительной армии Кубы. К концу первой декады июля американцы овладели подступами к городу, но дальше продвинуться не могли, так как и испанцы держались крепко, и американская армия уже была неспособна куда-либо идти:  «все были более или менее больны и, как говорил генерал Самнер, каждый в период наступившего бездействия ожидал только своей очереди заболеть окончательно или умереть».[114] Поэтому командующий генерал Шафтер все настойчивее предлагает гарнизону Сантьяго сдаться, а в Вашингтоне всячески стараются скрыть состояние американской армии. 15 июля Сантьяго, несмотря не обьективную возможность защищаться, был сдан. Так закончилась кубинская операция, про которую Ермолов писал, что «американцы разве что не проиграли, чем выиграли ее».

Несколько более успешно проходила Филиппинская операция, где американские сухопутные силы практически не участвовали, а победа была достигнута за счет успешного морского боя в Манильской бухте, где американская эскадра адмирала Дьюи в упор расстреляла совершенно незащищенный испанский флот[115] и эффективных действий филиппинских повстанцев, воевавших на территории всего архипелага. США лишь в последний момент, когда повстанцы окружили Манилу, уже 13 августа после подписания перемирия захватили его.

Еще более гладко прошла Пуэрто-Риканская операция, получившаяся легкой прогулкой для американских солдат, так как губернатор острова, когда американский корабль зашел в гавань и открыл огонь по укреплениям, лишь посетовал на то, что у него весь порох отсырел, чтобы «ответить на приветствие», его даже не оповестили о том. что США находятся в состоянии войны с Испанией.

Таким образом, США достаточно безболезненно обеспечили себе победу, в течение трех с половиной месяцев добившись от Испании признания своего поражения. При этом надо учитывать, что вся войну за США выиграли местные повстанцы за три года окончательно измотавшие и без того слабую Испанию. В краткосрочной кампании США лишь подтвердили, что уже обладают хорошим и боеспособным флотом, способным оперативно решать поставленные и задачи и то, что еще не обладают хорошей сухопутной армией, совершенно не умеют организовать достойную организацию ее действий, ее снабжение транспортировку и лечение. По свидетельству многих очевидцев американская армия не продержалась на Кубе еще и месяца.

7. Парижский мирный договор.

Переговоры об условиях мира.

Еще в ходе войны Англия через своего посла в Мадриде Д. Вольфа начала решила взять роль посредника на себя. Испании были предложены возможные условия мира. Великобритания предлагала объявить Кубу независимой под управлением США на первое время, Пуэрто-Рико уступить США в виде вознаграждения за войну, Филиппинские же острова должны были остаться в руках Испании при условии предоставления США там и на Каролингских островах морских станций. За свои посреднические слуги Англия просила Испанию расширить нейтральную зону вокруг Гибралтара под предлогом опасности нападения США. Такие условия мира к концу войны устраивали Испанию, находившуюся на последнем издыхании, но посредничество Англии ни в коем случае не устраивало Россию и Францию. Первая боялась усиления Англии на Дальнем Востоке, вторая – в районе Гибралтара. Поэтому правительства России и Франции стали всеми силами добиваться несогласия Испании на посредничество Англии.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10