ею родов, к коим они определяются. ... Я чаяла, что выбор оных

соответствовать будет лучшей моей надежде и что к сим местам взыщутся

искуснейшие из членов Юстиц - и Вотчинной коллегии, с коих Сенат лучше

знать может. И ради сего еще раз я хочу повторить вам мое желание,.. чтобы

из сих обоих мест в председатели палат и верхнего земского суда избраны

были достойные люди, а хотя и из других, но конечно такие, что уже на деле

в своих способностях испытаны... должно во оные ко исполнению частных

должностей избрать умеющих, а не людей, что в делах новы и упражнялись во

всю жизнь в иных званиях».

Одним из важнейших последствий введения «Учреждений» было значительное

увеличение армии чиновников, которые все больше превращались в

самостоятельную и грозную политическую силу. Укрепление аппарата

управления, а следовательно, бюрократизация страны соответствовала

представлению о том, каким должно быть регулярное государство. Но его

конструкция оставалась еще далеко не завершенной. В 1782 году появился ее

новый важный элемент — «Устав благочиния», еще один плод увлечения

императрицы законотворчеством.

Если согласно «Учреждениям», страна была разбита на губернии, губернии

— на уезды, и в каждом посажено по доброй дюжине разных начальников, то

теперь дошла очередь и до городов. Каждый из них был разделен на части, а

те — на кварталы. В каждой городской части — по 200— 700 дворов и частный

пристав, в каждом квартале — 50—100 дворов и квартальный надзиратель с

квартальным поручиком. Над всеми ними возвышается городская управа

благочиния, где заседают городничий, два пристава и два ратмана. Управа

имеет «бдение, дабы в городе сохранены были благочиние, добронравие и

порядок», к чему относятся контроль за торговлей, поимка беглых, починка

дорог, улиц и мостов, борьба с азартными играми, строительство бань, разгон

не разрешенных законом «обществ, товариществ, братств и иных подобных

собраний».

Непосредственный вершитель полицейского надзора в городе — частный

пристав. Именно он следит за порядком и, в частности, за тем, чтобы не

происходило несанкционированных «сходбищ и скопищ», советуя обывателям в

таких случаях разойтись по домам и «жить покойно и безмятежно». Как обычно,

Екатерина не забыла и о мелочах. «Устав благочиния» предписывал в каждом

квартале поставить специальный столб для развешивания объявлений. Столб

этот — в сущности, один из органов управления, некий «информационный

центр», при помощи которого городские, да и более высокие, власти сообщают

подданным, как им надлежит жить.

Особую прелесть новому закону придавало «зерцало управы благочиния» —

своего рода моральный кодекс и полицейского и рядового гражданина.

Начинался он семью наказами, повторявшими хорошо знакомые русским людям

христианские истины:«Не чини ближнему, чего сам терпеть не хочешь. Не токмо

ближнему не твори лиха, но твори ему добро коли можешь.« Кто ближнему

сотворил обиду личную, или в имении, или в добром звании, да удовлетворит

её по возможности. В добром помогите друг другу веди слепого, дай кровлю

неимеющему, Haпри жаждущего. Сжалься над утопающим, протяни руку помощи

падающему. С пути сошедшему указывай путь» Причисленные к законам, эти

истины, которые прихожане привыкли слышать с церковного амвона, обретали

силу юридической нормы, подкрепленной авторитетом высшей власти. Так

императрица брала на себя еще одну заботу просвещенного монарха —

воспитывала подданных.

Жалованные грамоты.

Прошло еще три года, и 21 апреля 1785 год на свет явились сразу два

важнейших закона. На сей раз названные «жалованными грамотами» — дворянству

и городам. Дата была избрана не случайно. Это был день рождения

императрицы, Екатерина как бы сама себе преподносила подарок, подчеркивая

тем самым значение этих документов. И действительно, на долгие годы им

суждено было стать краеугольным камнем российского законодательства, ибо на

сей раз государыня добралась до решения самой сложной из поставленных задач

— создания законодательства о правах отдельных сословий. Сложной это задача

была потому, что никто до Екатерины не закреплял в законах права и

обязанности сословий, хотя процесс начался еще при Петре I и закончился при

Екатерине. Грамота подтверждала дарованное Манифестом 1762 года право

дворян служить или не служить по своему выбору, и в том числе наниматься на

службу в иностранных государствах. Закреплялись и все права дворян на

наследственные и благоприобретенные имения, причем первые не

конфисковывались даже у самых закоренелых преступников, а передавались их

наследникам. Уточнялось также, что дворянин владеет не только самой землей,

но и ее недрами. Специальной статьей дворянам разрешалось «иметь фабрики и

заводы по деревням». Помещичьи дома в сельской местности освобождались от

постоя войск, а сами дворяне — от всех видов податей.

Помимо созданных еще «Учреждениями» 1775 года уездных дворянских

собраний, создавались и губернские, которым придавался статус юридического

лица. Им вменялось в обязанность составление губернских родословных книг из

шести частей. В первую вносились роды, получившие дворянство по царскому

указу, во вторую — выслужившие дворянское достоинство военной службой, в

третью — гражданской, в четвертую вписывались дворяне иностранного

происхождения, в пятую — титулованное дворянство, и, наконец, в шестую —

старинные дворянские роды.

Почти всеми включенными в грамоту правами и привилегиями дворянство

уже фактически обладало, но за их оформление в виде закона оно боролось с

петровских времен. Грамота завершила длительный процесс правового

оформления статуса дворянства и стала основой всего последующего

законодательства в этой области вплоть до Октябрьской революции. Но

ошибочно думать, что, ублажая дворян, Екатерина забыла о государственном

интересе. И далеко не все, на чем настаивало дворянство, нашло отражение в

грамоте. Прежде всего уже само название нового акта — «грамота» — имело

двоякий смысл. С одной стороны, подчеркивался фундаментальный характер

этого закона, с другой — зависимость дворянства от монаршей воли. Права и

привилегии дворянства, хоть и заслуженные ратными подвигами, объявлялись не

естественно присущими этому сословию, а пожалованными свыше государем.

Таились в тексте грамоты и иные хитрости. Так дворянин, конечно, мог и не

служить, но если уж он избирал праздность, то лишался голоса в дворянском

собрании. Что касается промышленных предприятий, то четко говорилось лишь о

праве заводить их в сельской местности, в городах же, как глухо упоминалось

в Жалованной грамоте, дворянам дозволялось покупать дома «и в оных иметь

рукоделие».

Иной характер, нежели грамота дворянству, носила Жалованная грамота

городам. Значительно более объемная, она охватывала и более широкий круг

вопросов. И рассматривались в ней не только личные права городского

населения, но и организация и деятельность купеческих гильдий, ремесленных

цехов и органов городского самоуправления. Но при этом система прав и

привилегий, которыми наделялись третье сословие и дворянство, были

максимально сближены. «Городские обыватели», или мещане, как их называет

грамота, образуют градское общество, наподобие дворянского собрания,

которому также приданы статус и права юридического лица. Если в дворянском

собрании права голоса лишается дворянин, никогда не служивший, то в

градском обществе — мещанин, не имеющий собственности или капитала.

Градское общество заводит городовую обывательскую книгу, подобную

родословной дворянской и тоже из шести частей. В первую заносятся лица,

владеющие в городе недвижимостью, во вторую — гильдейское купечество, в

третью — зарегистрированные ремесленники, в четвертую — иностранцы, в пятую

— именитые граждане (те, кто более одного раза занимал выборные должности,

люди с университетским образованием, художники, архитекторы, банкиры и

пр.), в шестую — все остальные жители.

Согласно грамоте, мещане — это особое сословие — «средний род людей»,

то есть то самое третье сословие, к созданию которого Екатерина так

стремилась. Звание мещанина, как и дворянское, наследственное, и лишали его

за те же преступления, что и дворянина. Как дворян судят дворяне, так и

мещан — мещане. Купцы 1-й и 2-й гильдий освобождаются от телесного

наказания. Первогильдейцам разрешено ездить в карете, заложенной парой

лошадей, купцам 2-й гильдии — в коляске, а 3-й — лишь на телеге с одной

лошадью. Именитые же граждане могли не только красоваться, как дворяне, в

карете, но и запрягать в нее аж четверку лошадей. В третьем поколении они

имели право претендовать на дворянство.

Жители города избирали городскую думу, а та, в свою очередь,

шестигласную думу, куда выходили по одному человеку от каждой категории

городских обывателей. Управлял думой городской голова, а в ее обязанности

входило поддержание порядка в городе, надзор за соблюдением правил торговли

и за состоянием строений. Помимо гильдий для купечества, грамота закрепляла

и цеховое устройство ремесленников. Екатерина знала, что в Западной Европе

того времени ремесленные цехи уже стали анахронизмом и мешали дальнейшему

экономическому и социально-политическому развитию. Но в России, считала

она, цехи еще не исчерпали свои возможности и могли быть полезны для

оживления ремесленного производства. Иначе говоря, императрица полагала,

что России нужно не перепрыгивать через те этапы, которые уже миновала

Западная Европа, а развиваться постепенно. Разрабатывая городовое

законодательство, Екатерина пыталась решить весьма сложную задачу:

примирить принципы свободного городского самоуправления и создания наиболее

благоприятных условий для торговли, ремесленного и иного производства с

реалиями крепостнического Российского государства второй половины XVIII

века. Дело это было непростое. И не только потому, что само понятие

самоуправления плохо вписывалось в ту систему власти, которая всячески

ограничивала личную свободу горожан, но и потому, что городские жители

оказались не слишком к этому готовы. Сами условия, в которых складывались и

развивались русские города, были изначально совсем иными, чем в Западной

Европе, и у их жителей совсем не было опыта и традиций самоуправления.

Екатерина это сознавала и, тем не менее, мечтала: «Заведению в государстве

одного манифактурного города, где бы, пользуясь некоторыми вольностями и

авантажами беспрепятственно могли селиться и питаться как наилучше возможно

земския и чужестранныя ремесленная люди, какой бы веры они ни были, кои

работать похотят железную, стальную и другия метальныя работы или

производить торг изготовленными из того товарами. Причем необходимо нужно,

чтоб такое ремесленное учреждение купно со всем манифактурным городом

освобождены были от всех введенных мастерских обществ и фабричных

учреждений.

Все три жалованные грамоты (две опубликованные и одна оставшаяся в

проекте), по словам американского историка Д.Гриффитса, представляют собой

«конституцию в дореволюционном значении этого слова, стратегической целью

которой было установление свободы, как ее понимала императрица».

Рассмотрение грамот как триединого целого «обнаруживает и целостную

политическую программу, отражающую ясные и взаимосвязанные представления о

форме общественного устройства. Это не либеральные и не консервативные

представления, не про и не антидворянские. Это характерные для начала

Нового времени представления о регулярном государстве с сословной

структурой».

Народное образование.

Разрабатывая важнейшие законы, императрица не забывала и еще об одной

стороне своей деятельности — о народном образовании. К концу 1770-х годов

стало ясно, что теория воспитания, избранная Бецким и предполагавшая

изоляцию молодых людей от дурного влияния общества, себя не оправдала. К

тому же созданные учебные заведения — Смольный институт, воспитательные

дома, училище при Академии художеств и др. — были лишь подступом к

формированию системы народного образования. В связи с этим в начале 1780-х

годов Екатерина основывает Комиссию об учреждении училищ, руководить

которой станет ее бывший фаворит П.В.Завадовский. Главным консультантом, по

рекомендации императора Иосифа II, приглашают известного австрийского

педагога Ф.И.Янковича де Мириево. Комиссия подготовила план создания

двухклассных училищ в уездных и четырехклассных училищ в губернских

городах. В них должны были преподавать математику, географию, историю,

физику, архитектуру, русский и иностранный языки. Новые училища поступали в

ведение местных органов власти, которым поручалось следить за соблюдением

множества нормативно-методических документов. Были выпущены учебники и

пособия, важнейшим из которых стала книга австрийского педагога

И.Фельбигера «О должностях человека и гражданина», изданная Бецким и

отредактированная самой императрицей. Главная цель книги — воспитание

верноподданного:

«Не должно нам никогда того желать, что званию нашему не пристойно,

потому что и получить того не можно... Не терзались бы люди толь многими

суетными желаниями, когда бы знали, что благополучие не содержится в

вещах... Не состоит оно в богатстве, то есть в землях, многоценных одеждах,

великолепных украшениях или в других вещах... Богатые удобно себе таковые

вещи могут доставать, но чрез то они еще не суть благополучны... Истинное

благополучие есть в нас самих. Когда душа хороша, от беспорядочных желаний

свободна и тело наше здорово, тогда человек благополучен.

В государстве нет ничего полезнее и нужнее трудолюбия и прилежания

подданных; ничего же нет вредительнее ленности и праздности. ... Труд есть

должность наша и твердейший щит против порока. Ленивый и праздный человек

есть бесполезное бремя земли и гнилой член общества.

...подданные должны иметь совершенную доверенность к вышнему разуму

верховных своих начальников, на благость их полагаться и твердо уповать,

что повелевающие ведают, что государству, подданным и вообще всему

гражданскому обществу полезно и что они ничего иного не желают, кроме того,

что обществу за полезное признают.

Новые училища были бессословные, то есть в них принимали детей вне

зависимости от их происхождения. Однако располагались училища в городах, а

потому доступ в них крестьянским детям был практически закрыт. Но даже с

учетом этого осуществленные правительством меры имели огромное значение. В

стране появилась система народного образования, основанная на единых

принципах. Большая часть населения стала учиться одним и тем же предметам

по одним и тем же программам и учебникам.

Выпустив в свет жалованные грамоты дворянству и городам, Екатерина II,

казалось бы, выполнила важнейший пункт своей политической программы

(создание сословий) и могла почивать на лаврах. Ее слава мудрой

правительницы и законодательницы разнеслась необыкновенно широко, а

авторитет был непререкаем, ведь за время ее правления выросло целое

поколение русских людей, не знавших иного государя. Но не таков был

характер императрицы, чтобы успокоиться. Она понимала, что ее программа

реализована лишь отчасти, а следовательно, и до желаемого результата еще

далеко. Все оставшиеся, отпущенные ей Богом годы жизни Екатерина продолжала

интенсивно работать над проектами новых законов, не менее масштабными и

значительными. Из-под ее пера вышли, наряду с проектами новой реформы

управления, целые своды уголовного, полицейского, семейного, имущественного

права, способных изменить политический строй России, превратить ее в

гражданское общество. Для их создания потребовались годы кропотливого и

тщательного изучения русского и западноевропейского законодательства,

специальной литературы и пр. Времени и сил уходило много, а императрица

была уже совсем не так молода и энергична, как прежде. Не могла не

волновать ее и судьба своего наследия, ибо она понимала, что только в

преемственности политики — залог успеха. С грустью записывает государыня на

клочке бумаги осенью 1787 года: «Зиму 1787 и начало 1788 года употребить на

составление главы о Сенате и Сенатскаго порядка, и Наказа. Сие учинить с

прилежание и чистосердечным радением. Буде же в сообщении и критики

найдутся препятствии и скучные затруднении, либо лукавые, ту всю работу

положить в долгой ящик, ибо не вемь (то есть не ведаю), ради кого тружусь,

и мои труды и попечение, и горячее к пользе империи радении не будет ли

тщетны, понеже вижу, что мое умоположение не могу учинить наследственное».

Но какого же рода законами намеревалась облагодетельствовать Россию

Екатерина? Прежде всего, основополагающими, фундаментальными законами о

характере власти и управления. Российская империя управляется самодержавным

государем, ибо самодержавие есть единственно приемлемая для этой страны

форма правления, всякая иная была бы гибельна. «Основание самодержавия суть

мудрость, кротость и сила. Мудрость избирает полезное общему доброму,

кротость употребляет способы, споспешествующие оному же добру; сила и

власть приводит то и другое в действительное исполнение». При этом

«Императорская величества власть есть самодержавная, которая никому на

свете о своих делах ответу дать не должно, но силу и власть имеет свои

государства и земли по своей воле и благомнению управлять». Императорская

власть имеет три рода «преимуществ». Во-первых, она принадлежит одной

«особе», которая «есть освященная, понеже святым миром помазанно и

короновано». Ей все подданные приносят присягу в верности, и она выше всех

чином, достоинством, властью и имуществом. Во-вторых, она обладает

законодательной властью, правом заключать мир и объявлять войну, направлять

за границу послов, «жаловать достоинства, чины и имения», а также правом

помилования. Наконец, в-третьих, только у императора есть право чеканки

монеты.

Казалось бы, зачем вообще нужно определять суть самодержавия? Ведь оно

на то и самодержавие, чтобы власть государя была безграничной! Однако

безграничной ее как раз и делало отсутствие подобного закона. Появись он и

самодержавие по существу перестало бы быть таковым, поскольку оказалось бы

ограниченным определенными рамками. Но Екатерина никакого противоречия тут

не находила. Идеология Просвещения проводила четкую границу между

самодержавием и деспотизмом. Это деспот правит, подчиняясь лишь собственным

желаниям, а истинный самодержавный монарх подчиняется законам. Суть же

самодержавия, по Екатерине, в единоличном правлении и неподотчетности

государя никому, кроме Господа Бога.

Что же касается закона, то он должен быть справедлив, но не слишком

строг, не «кровав», ибо «строгость законов есть верной признак, что та

земля имеет потаенная немочь или по крайней мере слабость в установлении».

И «когда закон кровав, тогда сомнение родится о власти, составляющей оной»,

ведь «кровавой закон доказывает недостаток законодательства и слабость во

власти исполнительной». Закону надлежит прежде всего быть справедливым, а

«судья должен судить по словам закона». Решение же судьи, «не сходное со

здравым рассудком или не справедливое, не сходно и законам», причем «обычаи

не имеют силу закона». Толковать закон следует в «простом, обыкновенном,

общенародном смысле». При обнаружении разницы между двумя законами,

действует тот, который издан позднее. Если смысл закона непонятен, то надо

вникнуть в причину его издания, сравнить с другими законами, а если и тогда

«слова не имеют никакого назначения или же в простом смысле нелепы

окажутся, тогда понимать их в смысле здравого рассудка».

В планы Екатерины входило и много других нововведений. Так, срок

службы рекрут она собиралась ограничить 15 годами; подумывала о создании в

России «мануфактурных городов» по типу вольных городов Западной Европы,

освобожденных от налогов и торговых ограничений;

Она предполагала открыть специальные училища для подготовки судей,

установить экзамены для всех прочих чиновников и многое другое, что в

значительной мере выполнили ее преемники уже в следующем столетии. Как

обычно, свои преобразования она намеревалась проводить постепенно. Так, на

1797 год была намечена реформа Сената. Но скоропостижная кончина

императрицы в 1796 году помешала осуществлению ее замыслов.

Заключение.

Так чем же все-таки была для России вторая половина XVIII века и

каково место Екатерины в русской истории? Прежде всего это было время

внутриполитической стабильности, пришедшей на смену череды правительств, а

с ними и политического курса, вереницы бесконтрольных временщиков и

отсутствия у власти четкой программы. Это было время активного

законотворчества и серьезных реформ, имевших долговременное значение.

Причем именно Екатерина была, возможно, самым успешным из всех российских

реформаторов, ведь ей без каких-либо серьезных социальных, политических и

экономических потрясений удалось почти полностью реализовать задуманную

программу значительных преобразований. Правда, многого она не успела, а от

многого ей пришлось отказаться по различным объективным и субъективным

причинам. Историки, еще недавно обвинявшие Екатерину в реакционности,

нежелании бороться с крепостным правом, последние годы все чаще признают,

что к отмене его русское общество было не готово и попытка такого рода

могла привести к самым негативным последствиям. «Она любила реформы, но

постепенные, преобразования, но не крутые, — уже давно заметил

П.А.Вяземский. — Она была ум светлый и смелый, но положительный». Иначе

говоря, реформы Екатерины носили созидательный, а не разрушительный

характер. Какие бы последствия не имели те или иные конкретные мероприятия

Екатерины в области экономики, ни одно из них не было разорительным для

населения. Во все продолжение ее царствования Российское государство

становилось богаче, а жизнь подданных — зажиточнее. Одним же из самых

впечатляющих успехов правительства Екатерина можно считать её деятельность

в экономике. Было построено 144 новых города. Число фабрик увеличилось с

500 до 2 тыс. Увеличен ввоз - вывоз внешней балтийской торговли с 9 млн.

до 44 млн. рублей. Увеличен ввоз - вывоз внешней черноморской (созданной

Екатериной) торговли с 390 тыс. до 1 900 тыс. рублей. Бюджет России

увеличился в 4 раза (сумма государственных доходов с 16 млн. рублей

поднялась до 69 млн. рублей ) , но самое главное то, что она провозгласив

принцип свободы предпринимательской деятельности, заложила тем самым

фундамент дальнейшего движения России в сторону буржуазного государства.

Так же впервые в Российской истории бизнес и власть стали вести диалог.

Диалог не с позиции силы или шантажа, а как равные партнеры, и возможно

если бы не Екатерина, то сейчас не появился РСПП и подобные организации.

ВЭО вообще явления достаточно уникальное и немалая заслуга в этом

принадлежит лично Екатерине, главой его стал фаворит императрицы Григорий

Орлов, что является одним из доказательств степени внимания императрицы.

И хотя мы можем характеризовать период правления Екатерины, как период

безусловного усиления и расцвета крепостничества тем не менее ряд

законопроектов её правительства привели к реальному улучшению жизни

крестьян. Таких законопроектов много, напомню, на мой взгляд, наиболее

важные: в 1771 году правительство Екатерины ограничило продажу крестьян

без земли, запретив торговлю ими с аукциона, в 1773 году Сенат предписал

строго соразмерять наказание крестьян с совершенным преступлением. Также во

время её царствования было издано 123 указа для облегчения жизни народа

Её приемники продолжили реформы в этом направлении. Павел I ввёл

закон, запрещающий помещикам увеличивать барщину более чем на 3 дня в

неделю, а Александр I в 1803году подписал указ о вольных хлебопашцах,

согласно которому помещики могли отпускать крестьян на волю. Из всего

вышесказанного можно сделать вывод, что дело Екатерины было продолжено её

потомками. Именно её крестьянская реформа заложила предпосылки для

подписания манифеста об отмене крепостного права Александром II в

1861году.

Особую важность для России имели, конечно, успехи внешней политики

Екатерины. Россия значительно расширила свои границы, население страны

выросло на несколько сотен тысяч человек ( отвоёваны у Польши и Турции

земли с населением до 7 млн. человек. ), а ее положение и авторитет в мире

были как никогда высоки. Стоит отметить, что русская армия была не только

одной из самых больших в Европе (армия с 162 тыс. человек усилена до 312

тыс.), но одной из наиболее боеспособной. Русские люди по праву гордились

подвигами Румянцева и Потемкина, Суворова и Ушакова (флот с 21 линейных

кораблей и 6 фрегатов усилен до 67 линейных и 40 фрегатов).

Правда, со временем стало ясно, что далеко не все обстоит так

благополучно, как кажется. С усилением экспансии России все яростнее

становились противодействие и сопротивление европейских держав, все острее

— противоречия с ними. Но было бы неверным обвинять в этом Екатерину. Она

была человеком своего времени, когда о могуществе государства судили не по

благосостоянию населения, а по победам на полях сражений и размерам

территорий.

Век Екатерины — это и эпоха духовного расцвета, формирования

национального самосознания, складывания в обществе понятий чести, личного

достоинства, законности. Не случайно историки говорят о двух непоротых

поколениях русских дворян, выросших за время правления Екатерины, из

которых вышли герои 1812 года и декабристы, великие писатели и художники —

гордость отечественной культуры. Немалая заслуга в развитии свободной

мысли, литературы и искусств принадлежит и самой императрице, чьи

собственные духовные запросы и интересы были необыкновенно широки и которая

собственным примером побуждала подданных к занятиям журналистикой и

историей, сочинительством и архитектурой, театром и живописью. Духовные

силы, накопленные русскими людьми в послепетровское время, именно при

Екатерине как бы прорвались наружу, выплеснулись в литературные и

художественные шедевры, мучительные размышления о судьбе отечества и месте

России в мире.

Конечно, и при Екатерине, как и во всякое время, народ познал немало

тягот, страданий, несправедливостей. И реальная жизнь была очень далека от

того лубочного всеобщего благоденствия, о котором мечтала императрица. И

все же этот период русской истории с гораздо большим основанием, нежели

многие другие, может именоваться периодом расцвета России.

Вторая половина XVIII века не случайно названа екатерининской эпохой,

личность императрицы наложила на нее особый отпечаток. Волею судеб на

российском престоле оказался человек яркий, незаурядный, оставивший

заметный след в отечественной истории, — несомненно, один из наиболее

талантливых государственных деятелей России, верно сумевший понять и

оценить объективные тенденции развития общества и небезуспешно пытавшийся

их направлять. Деяния Екатерины имели долговременное значение и во многом

определили последующую историю страны.

Литература.

1. Павленко Н. И. “Екатерина Великая”, – М., 1999г.

1. Борзаковский П. “Императрица Екатерина Вторая Великая”, М., 1991г.

2. Альфред Рамбо. “История древней и новой России”, М, 2000г.

2. Каменский А.Б. “Жизнь и судьба императрицы Екатерины Великой”, М, 1997г.

3. Ключевский В.О. Исторические портреты., М., 1990

4. С.Ф.Платонов "Лекции по русской истории".,М.,1992

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5