Князь Владимир Святой

Смоленский колледж телекоммуникаций

РЕФЕРАТ

по истории

тема: «Князь Владимир Святой»

подготовил:

Макухин Иван Иванович

проверил:

Смоленск 2002 г.

ПЛАН

Введение 3

Князь Владимир Святой 5

Заключение 24

Молитва князя Владимира 25

Литература 25

Введение

Наша история о временах, предшествовавших принятию христианства, темна и

наполнена сказаниями, за которыми нельзя признать несомненной

достоверности. Этому причиною то, что наши первые летописцы писали не ранее

второй половины XI в. и о событиях, происходивших в их отечестве в IX и Х

веках, за исключением немногих письменных греческих известий, не имели

других источников, кроме изустных народных преданий, которые, по своему

свойству, подвергались вымыслам и изменениям. С достоверностью можно

сказать, что, подобно всем северным европейским народам, и русский только с

христианством получил действительные и прочные основы для дальнейшей

выработки гражданской и государственной жизни, основы, без которых

собственно для народа нет истории. С давних времен восточная половина

нынешней Европейской России была населена народами племени чудского и

тюркского, а в западной половине, кроме народов литовского и чудского

племени, примыкавших своими поселениями к балтийскому побережью, жили

славяне под разными местными названиями, держась берегов рек: Западной

Двины, Волхова, Днепра, Припяти, Сожи, Горыни, Стыри, Случи, Буга, Днестра,

Суды, Десны, Оки с их притоками. Они жили небольшими общинами, которые

имели свое средоточие в городах -- укрепленных пунктах защиты, народных

собраний и управления. Никаких установлений, связующих между собою племена,

не было. Признаков государственной жизни мы не замечаем. Славяно-русские

племена управлялись своими князьками, вели между собою мелкие войны и не в

состоянии были охранять себя взаимно и общими силами против иноплеменников,

а потому часто были покоряемы. Религия их состояла в обожании природы, в

признании мыслящей человеческой силы за предметами и явлениями внешней

природы, в поклонении солнцу, небу, воде, земле, ветру, деревьям, птицам,

камням и т. п. и в разных баснях, верованиях, празднествах и обрядах,

создаваемых и учреждаемых на основании этого обожания природы. Их

религиозные представления отчасти выражались в форме идолов, но у них не

было ни храмов, ни жрецов; а потому их религия не могла иметь признаков

повсеместности и неизменяемости. У них были неясные представления о

существовании человека после смерти; замогильный мир представлялся их

воображению продолжением настоящей жизни, так что в том мире, как и в

здешнем, предполагались одни рабами, другие господами. Они чествовали

умерших прародителей, считали их покровителями и приносили им жертвы.

Верили они также в волшебство, т.е. в знание тайной силы вещей и питали

большое уважение к волхвам и волхвицам, которых считали обладателями такого

знания; с этим связывалось множество суеверных приемов, как-то, гаданий,

шептаний, завязывания узлов, и тому подобного. В особенности была велика

вера в тайное могущество слова, и такая вера выражалась во множестве

заговоров, уцелевших до сих пор у народа. Сообразно такому духовному

развитию было состояние их житейской умелости. Они умели строить себе

деревянные жилища, укреплять их деревянными стенами, рвами и земляными

насыпями, делать ладьи и рыболовные снасти, возделывать землю, водить

домашних животных, прясть, ткать, шить, приготовлять кушанья и напитки -

пиво, мед, брагу, - ковать металлы, обжигать глину на домашнюю посуду;

знали употребление веса, меры, монеты; имели свои музыкальные инструменты;

на войну ходили с метательными копьями, стрелами и отчасти мечами. Все

познания их переходили от поколения к поколению, подвигаясь вперед очень

медленно, но сношения с Византийскою империей и отчасти с арабским Востоком

мало-по-малу оказывали на русских славян образовательное влияние. Из

Византии заходило к ним христианство. В половине IX века русские, после

неудачного похода на Византию, когда буря истребила их суда, приняли

крещение, но вслед за тем язычество опять взяло верх в стране; однако и

после того многие из русских служили на службе византийских императоров в

Греции, принимали там христианство и приносили его в свое отечество. В

половине Х века киевская княгиня Ольга приняла св. крещение. Все это,

однако, были только подготовительные явления. При князьях так называемого

Рюрикова дома господствовало полное варварство. Они облагали русские народы

данью и до некоторой степени подчиняя их себе, объединяли; но их власть

имела не государственные, а наезднические или разбойничьи черты. Они

окружали себя дружиною, шайкою удальцов, жадных к грабежу и убийствам,

составляли из охотников разных племен рать и делали набеги на соседей - на

области Византийской империи, на восточные страны, прикаспийские и

закавказские. Цель их была приобретение добычи. С тем же взглядом они

относились и к подчиненным народам: последние присуждались платить дань; и

чем более можно было с них брать, тем более брали; за эту дань бравшие ее

не принимали на себя никаких обязательств оказывать какую-нибудь выгоду со

своей стороны подданным. С другой стороны князья и их дружинники, имея в

виду только дань и добычу, не старались вводить чего-нибудь в жизнь

плативших дань, ломать их обычаи, и оставляли с их внутренним строем, лишь

бы только они давали дани и поборы.

Такой варварский склад общественной жизни изменяется с принятием

христианской религии, с которою из Византии - самой образованной в те

времена державы -перешли к нам как понятия юридические и государственные,

так и начала умственной и литературной деятельности. Принятие христианства

было переворотом, обновившим и оживотворившим Русь и указавшим ей

историческую дорогу.

Этот переворот совершен Владимиром, получившим наименование Святого,

человеком великим по своему времени. К сожалению жизнь его нам мало

известна в подробностях и летописи, сообщающие его истерию, передают немало

таких черт, в достоверности которых можно скорее сомневаться, чем принимать

их на веру. Откидывая в сторону все, что может подвергаться сомнению, мы

ограничимся короткими сведениями, которые, при всей своей скудости, все-

таки достаточно показывают чрезвычайную важность значения Владимира в

русской истории.

Князь Владимир Святой

Владимир был сыном воинственного Святослава, киевского князя, который

предпринял поход на хазар, господствовавших в юго-восточной России, взял их

город Саркел-на-Дону, победил прикавказские народы: ясов и касогов,

завоевал Болгарию на Дунае, но должен был после упорной защиты уступить ее

греческому императору. На возвратном пути из Болгарии в Русь он был убит

печенегами, народом тюркского племени. Будучи еще в детском возрасте,

Владимир был призван новгородцами на княжение и уехал в Новгород вместе со

своим дядей Добрыней, братом его матери Малуши, ключницы его бабки Ольги.

По смерти Святослава между детьми его началось междоусобие. Киевский князь

Яропопк убил брата своего древлянского князя Олега. Владимир со своим дядей

убежал в Швецию и возвратился в Новгород с чужеземной ратью. Вражда у них с

Ярополком возникла оттого, что дочь князя полоцкого Рогаедь, руки которой

просил Владимир, отказала ему такими словами: "Не хочу разуть (разуть

жениха - обряд свадебный; разуть вместо - выйти замуж) сына рабы".

попрекнув его низостью происхождения по матери, и собиралась выходить за

Ярополка. Владимир завоевал Полоцк, убил Рогводода, полоцкого князя, и

женился насильно на Рогнеди. Вслед затем он овладел Киевом и убил своего

брата Ярополка. Летописец наш изображает вообще Владимира жестоким,

кровожадным и женолюбивым; но мы не можем доверять такому изображению, так

как по всему видно, что летописец с намерением хочет наложить на Владимира-

язычника как можно более черных красок, чтобы тем ярче указать на

чудотворное действие благодати крещения, представив того же князя в самом

светлом виде после принятия христианства.

С большею достоверностью можно принять вообще известие о том, что Владимир,

будучи еще язычником, был повелителем большого пространства нынешней России

и старался как о распространении своих владений, так и об укреплении своей

власти над ними. Таким образом он повелевал новгородской землей - берегами

рек: Волхова, Невы, Меты, Лупа, - землей белозерской, землей ростовской,

землей смоленской в верховьях Днепра и Волги, землей полоцкой на Двине,

землей северской по Десне и Семи, землей полян или киевской, землей

древлянской (восточная часть Волыни) и, вероятно, также западной Волынью.

Радимичи, жившие на Сожи, и вятичи, жители берегов Оки и ее притоков,

хотели отложиться от подданства и были укрощены. Владимир подчинил дани

даже отдаленных ятвягов, полудикий народ, живший в лесах и болотах нынешней

гродненской губернии. Не должно однако думать, чтобы это обладание имело

характер государственный: оно ограничивалось собиранием дани, где можно

было собирать ее, и такое собирание имело вид грабежа. Сам Владимир

укрепился в Киеве с помощью чужеземцев - скандинавов, называемых у нас

варягами, и роздал им города, откуда со своими вооруженными дружинами они

могли собирать дани с жителей.

Первые годы жизни и княжения Владимирова не утешительны, как деяния

человека, косневшего во тьме язычества, которое не умягчает сердца; но

таковы были и тёмные начала равноапостольного Константина и иных великих

мужей, которые сделались впоследствии просветителями и благодетелями своего

царства; посему и не боится история подымать сию завесу, ибо через то ещё

большею славою озаряется светлая сторона их жизни.

По смерти языческого воителя Святослава между трёх его сыновей временно

разделилась земля Русская: старший Ярополк сел княжить в Киеве, область

древлянская сделалась уделом Олега, Новгород назначен был юному ещё

Владимиру, который там княжил под руководством опытного дяди своего

Добрыни. Вскоре по смерти отца возникло междоусобие братьев. Старый воевода

Святослава Свенельд возбудил Ярополка против младшего Олега, который убил

на ловле сына Свенельдова. Олег во время битвы был сброшен с моста и

затоптан конями; плакал Ярополк, когда узнал о смерти братней, но и ему

также предстояла смерть от брата. Узнав об участи Олега, Владимир бежал за

море к варягам, откуда некогда произошла сила русских князей; он

возвратился оттуда с новою дружиной и, уже не страшась Ярополка, искал

случая отомстить ему за смерть брата, по долгу мести языческой.

Прежде начала брани хотел он вступить в родственную связь с сильным

племенем других князей варяжских, пришедших также из-за моря, и послал

просить за себя дочь князя Полоцкого Рогволода, но гордая Рогнеда велела

отвечать Владимиру: «Да не будет, чтобы когда-либо отрешила я ремень у

сапога сына рабынина», ибо князь Новгородский не был сыном законной жены

Святославовой, но только рабыни его, ключницы Малхи. Раздражённый Владимир

пошёл войной на Полоцк, победил Рогволода, сжёг город и, истребив весь род

его князей, силою взял за себя надменную Рогнеду. Тогда, окрепши силами,

пошел он против Ярополка со всеми полчищами варягов и славян. Слабый

Ярополк бежал из своей столицы в укреплённый город на стечении Роси и

Днепра, но там ожидала его измена от присных: собственный воевода по имени

Блуд, подкупленный Владимиром, выдал князя брату; он убедил Ярополка идти

на зов Владимира в стан его, и там дружина варяжская умертвила Ярополка

пред лицом брата. Владимир взял за себя вдову его, пленницу греческую, уже

беременную, и от сего нечестивого брака родился Святополк, бывший

впоследствии убийцей братьев своих, трёх сыновей Владимировых, ибо Господь

взыскивает иногда грех отцов на детях, для страшного примера и назидания.

Не был счастливым для Владимира и брак его с Рогнедою, за которую также

сватался и Ярополк; Владимир едва не сделался жертвою мщения дочери

Рогволода.

В 980 г. вступил Владимир на престол отеческий и, ещё в цветущих летах,

явил себя не только храбрым воителем, подобно отцу своему Святославу, но и

мудрым правителем, подобно блаженной бабке своей Ольге. Немедленно отпустил

он дружину варяжскую, с помощью которой овладел Киевом, ибо варяги, по

старой памяти своих набегов, почитали себя не союзниками Владимира, но

завоевателями его области и требовали дани с киевлян. Ласковыми речами

ублажил их Владимир, пока не собрал довольно силы, чтобы противостоять им;

тогда вынудил их идти в Царьград искать себе службы у императора, которого

предварил о неспокойном духе сей дружины. Утвердив власть свою, Владимир

явил усердие своё к богам языческим, соорудил новый истукан Перуна с

сребрянною главою и поставил его близ теремного двора на холме вместе с

другими кумирами. Туда стекался народ ослеплённый, и земля осквернялась

кровью жертв; быть может, совесть тревожила князя, и сею кровью искал он

примириться с богами языческими, доколе наконец познал ту единственную,

искупительную кровь, которая могла умиротворить человека с Богом. Не только

жертвы животных, но и человеческие падали на холм Перуна; возвратясь

однажды с победою после счастливой войны, решился он однажды, по совету

бояр своих, заклать в жертву богам кого-либо из отроков или девиц киевских,

и жребий пал на юного варяга Иоанна, уже просвещённого христианством.

Напрасно старался спасти его отчаянный отец: на обоих обрушилась ярость

народная, и сын и отец пали под обломками обрушенного на них жилища; они

были первыми и последними мучениками христианскими в языческом Киеве.

Жертвуя идолам, жертвовал Владимир и страстям своим, ибо что были боги

идолослужителей, если не демоны, которые возбуждали их к удовлетворению

своих страстей? Сходно с нравами языческими, утопал князь русский в

наслаждениях чувственных и, по выражению летописца, женолюбив был, подобно

Соломону. Не довольствуясь первою супругою Рогнедою, от которой имел

четырёх сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава и Всеволода, он назвал сыном

своим и Святополка, взяв за себя его мать, жену брата своего, и ещё имел

трёх законных по язычеству жён — Чехиню, от которой родился ему Вышелав, а

от двух последних произошли Святослав и Мстислав и два будущих

страстотерпца, Борис и Глеб, прославленные в Церкви Русской. Кроме этих

законных жён, ещё множество наложниц наполняли палаты его в Киеве,

Вышгороде и Берестове; казалось, если попущено было погрузиться ему в

скверны язычества, то для того только, чтобы тем поразительнее было его

обращение к свету Христову. Посреди чувственных наслаждений едва не настиг

его смертный час от руки старшей супруги Рогнеды, прозванной в летописи

Гориславою, по тем бедствиям, которые испытала она в жизни; простив ему

Страницы: 1, 2, 3, 4