Также в недрах человеческой души находится воля. Воля управляет всем посредством разума.

 Любовь Дж. Бруно сравнивает с огнем и пишет о том следующее:

«любимое превращается любовью в любящего так же, как огонь, наиболее действенный из всех элементов, способен превратить все остальные простые и составные элементы в себя самого.»

Любовь изменяет человека, делает его целеустремленным. Воспринимается как награда. Будучи идеалом, любовь являет человеку рай.

«Любовь то явит рай…»

Любовь проясняет, раскрывает интеллект. Помогает выполнить многие возвышенные дела. Однако любовь способна лишить человека разума. Все зависит от мотивов и побуждений. Каковы они - такова и любовь. Мотивы Дж. Бруно выводит из 3 видов вдохновения:

 «один из них стремится к созерцательной или спекулятивной жизни, другой - к активной нравственности, третий - к праздной и чувственной.»

В соответствии с видами вдохновения существуют три вида любви. Первый вид любви заключается в том, что от рассмотрения физической формы человек возвышается до созерцания духовной формы. Вторым видом любви является видение и наслаждение общением. Последним видом любви является страстным желанием касаться. В чистом виде эти три формы любви существовать не могут и постоянно смешиваются друг с другом.

«Отсюда и получается, что из находящихся в этой власти сетей любви одни стремятся к той цели вкуса, которая берется собирать яблоки с древа телесной красоты без получения (или по меньшей мере без надежды на получение) которых они считают пустой и достойной осмеяния всякое любовное усилие. Этим путем следуют все наделенные варварским умом, которые не могут и не стараются облагородить себя, любя достойно, стремясь к блестящему и - самое высокое - приспособляя свои усилия и деяния к божественному, при котором только героическая любовь могла бы богаче и лучше развернуть свои крылья.

Другие стремятся вперед ради плода наслаждения, понимаемого как красота и изящество духа, который отражается в сиянии и блеске грации тела; причем некоторые из них, хотя и любят тело, и не мало мечтают о соединении с ним, и жалуются на удаленность от него, и печалятся от разрыва с ним - все же боятся, чтобы в случае осуществления желания они не лишились бы той приветливости к себе, того общения с собой, того дружелюбия и согласия, которые для них являются самым главным; при такой попытке можно иметь не больше уверенности в благоприятном успехе, чем боязни потерять ту красоту, которая, как нечто славное и достойное, переливается перед очами их мысли.»

Из смешения разных видов любви можно выделить её 2 основных вида, а именно чувственная любовь и героическая любовь. Для чувственной любви характерно стремление наслаждение телесной красотой, но отсутствие благорасположения и заботы. Героическая любовь характеризуется стремлением к изяществу духа  и склонности страсти. Героическая любовь мучительна, так как испытывает влечение в отношении того, что будет и того, чего нет. Мудрость сопряжена с мучительностью. В героической любви нет довольства, именно в этом состоит мудрость энтузиаста. Героическая любовь стремится к высшему благу, а присущий ей героический ум к первоистине. Энтузиазм определяется следующим образом: .

 «Энтузиазм, о котором мы рассуждаем в этих высказываниях и который мы видим в действии, - это не забвение, но припоминание; не невнимание к самим себе, но любовь и мечты о прекрасном и хорошем, при помощи которых мы преобразовываем себя и получаем возможность стать совершеннее и уподобиться им. Это - не воспарение под властью законов недостойного рока в тенетах звериных страстей, но разумный порыв, идущий вслед за умственным восприятием хорошего и красивого и знающий, к чему следовало бы приспособляться в наслаждении; таким образом, от этого благородства и света вспыхивает он сам и облекается в то высокое качество и свойство, благодаря которым представляется знаменитым и достойным.»

Четыре вещи зачинают страсть и порождают энтузиазм, а именно любовь, как стремление к чему - то, судьба, как фатальное расположение и порядок событий, объект, как предмет влечения, ревность как стремление  вовлечения объекта в себя.

Виды энтузиастов:

Для первого вида энтузиастов характерны слепота, глупость, неразумный порыв.

Второй вид - это пребывающие в божественной определенности. Второй вид энтузиастов подразделяется на два подвида, а именно на тех, которые говорят и действуют самым удивительным образом, ничего не понимая, и тех, которые опытны и искусны,

« имея прирожденный светлый и сознающий дух, по внутреннему побуждению и природному порыву, возбуждаемому любовью к божеству, к справедливости, к истине, к славе, огнем желания и веянием целестремления обостряют в себе чувство, и в страданиях своей мыслительной способности зажигают свет разума, и с ним идут дальше обычного»

«Утверждают, и так оно и есть в действительности, что существует несколько видов энтузиастов, которые все сводятся к двум родам, соответственно тому, что одни показывают только слепоту, глупость и неразумный порыв, похожий на бессмысленную дикость, тогда как другие пребывают в некоей божественной отрешенности, благодаря чему кое-кто из них действительно становится лучше обыкновенных людей. Они тоже бывают двух видов. Одни, являясь местопребыванием богов или божественных духов, говорят и действуют удивительным образом, несмотря на то, что ни сами они, ни другие люди не понимают причины этого. Обыкновенно они побуждаются к этому, будучи прежде недисциплинированными и невежественными; в них, лишенных собственного духа и сознания, входит, словно в пустую комнату, божественное сознание и дух. Последний меньше может иметь места и проявить себя у тех, кто полон собственным разумом и сознанием; ведь божественный дух иногда хочет, чтобы мир определенно знал, что если эти люди говорят не по собственному усердию и опыту (а это очевидно), то, следовательно, они говорят и действуют по высшему разумению; оттого-то большинство людей заслуженно питает к подобным существам великое удивление и веру. Другие, будучи опытны и искусны в созерцаниях и имея прирожденный светлый и сознающий дух, по внутреннему побуждению и природному порыву, возбуждаемому любовью к божеству, к справедливости, к истине, к славе, огнем желания и веянием целестремления обостряют в себе чувство, и в страданиях своей мыслительной способности зажигают свет разума, и с ним идут дальше обычного»

5.     Кампанелла Томазо «Город солнца»

«Распределение всего находится в руках должностных лиц; но так как знания, почести и наслаждения являются общим достоянием, то никто не может ничего себе присвоить.»

Когда солярии освобождаются от себялюбия, то у них остается любовь к общине, от общины получают они все необходимое.

«потому что все, в чем они нуждаются, они получают от общины и должностные лица тщательно следят за том, чтобы никто не получал больше, чем ому следует, никому, однако, не отказывая в необходимом,- но дружба у них проявляется на войне, во время болезни, при соревновании в науках, когда они помогают друг другу и взаимно делятся знаниями; а то в похвалах, словах, при исполнении обязанностей и во взаимном одолжении необходимого»

«они преследуют у себя неблагодарность, злобу, отказ в должном уважении друг к другу, леность, уныние, гневливость, шутовство, ложь, которая для них ненавистнее чумы.»

«Для наблюдения за исполнением всех обязанностей по этой части приставлены маститый старец со старухой, которые распоряжаются прислуживающими и имеют власть бить или приказывать бить нерадивых и непослушных; и в то же время они замечают и отличают мальчиков и девушек, лучше других исполняющих отдельные обязанности.»

«Ведь никто из них не терпит никакого недостатка не только в необходимом, но даже и в утехах. На деторождение они смотрят как на религиозное дело, направленное ко благу государства, а не отдельных лиц, при котором необходимо подчиняться властям. И то, что мы считаем для человека естественным иметь собственную жену, дом и детей, дабы знать и воспитывать свое потомство, это они отвергают, говоря, что деторождение служит для сохранения рода, как говорит святой Фома, а не отдельной личности. Итак, производство потомства имеет в виду интересы государства, а интересы частных лиц - лишь постольку, поскольку они являются частями государства; и так как частные лица по большей части и дурно производят потомство, и дурно его воспитывают, на гибель государства, то священная обязанность наблюдения за этим, как за первой основой государственного благосостояния, вверяется заботам должностных лиц, и ручаться за надежность этого может только община, а не частные лица.»

«Ведь никто из них не терпит никакого недостатка не только в необходимом, но даже и в утехах. На деторождение они смотрят как на религиозное дело, направленное ко благу государства, а не отдельных лиц, при котором необходимо подчиняться властям. И то, что мы считаем для человека естественным иметь собственную жену, дом и детей, дабы знать и воспитывать свое потомство, это они отвергают, говоря, что деторождение служит для сохранения рода, как говорит святой Фома, а не отдельной личности. Итак, производство потомства имеет в виду интересы государства, а интересы частных лиц - лишь постольку, поскольку они являются частями государства; и так как частные лица по большей части и дурно производят потомство, и дурно его воспитывают, на гибель государства, то священная обязанность наблюдения за этим, как за первой основой государственного благосостояния, вверяется заботам должностных лиц, и ручаться за надежность этого может только община, а не частные лица.»

«Рабов, развращающих нравы, у них нет: они в полной мере обслуживают себя сами, и даже с избытком.»

«община делает всех одновременно и богатыми, и вместе с тем бедными: богатыми - потому что у них есть все, бедными - потому что у них нет никакой собственности; и поэтому не они служат вещам, а вещи служат им. И поэтому они всячески восхваляют благочестивых христиан и особенно превозносят апостолов.»

«никакой телесный недостаток не принуждает их к праздности, за исключением преклонного возраста, когда, впрочем, привлекаются они к совещаниям: хромые несут сторожевую службу, так как обладают зрением; слепые чешут руками шерсть, щиплют пух для тюфяков и подушек; те, кто лишен и глаз и рук, служат государству своим слухом, голосом и т. д. Наконец, ежели кто-нибудь владеет всего одним каким-либо членом, то он работает с помощью его в деревне, получает хорошее содержание и служит соглядатаем, донося государству обо всем, что услышит.»

«Наказания воздаются по справедливости и соответственно проступку, но поединки не допускаются: тот, кто желает доказать свою правоту, пусть доказывает ее на войне»

«Все по отдельности подсудны старшему начальнику своего мастерства. Таким образом, все главные мастера являются судьями и могут присуждать к изгнанию, бичеванию, выговору, отстранению от общей трапезы, отлучению от церкви и запрещению общаться с женщинами. К насильникам применяется смертная казнь или наказание - око за око, нос за нос, зуб за зуб и т. д., согласно закону возмездия, если преступление совершено сознательно и с заранее обдуманным намерением.»

6.     Бенедикт Спиноза «Этика, доказанная в геометрическом порядке».

Бог (субстанция) свободен, ибо все, что Он совершает, исхо­дит из своей собственной необходимости. В природе же господ­ствует детерминизм, то есть закономерная необходимость. Че­ловек, являясь частью природы, представляет собою модус особого вида, поскольку обладает мышлением. У модусов же вообще свобода отсутствует и налицо абсолютная необходи­мость в смысле принуждения их извне. К тому же, человек-модус испытывает временами мучительную форму принужде­ния со стороны других лиц - как духовную, так и физическую.

«люди считают себя свободными, так как свои желания и свое стремление они сознают, а я причинах, располагающих их к этому стремлению и желанию, даже и во сне не грезят, ибо не знают их.»

Поскольку люди лишь считают себя свободными, но в реальности этой свободы лишены, постольку благо, справедливость, совершенство,  добро, красота являются лишь их выдумками, поскольку причин многих явлений люди не ведают.

«А так как люди считают себя свободными, то возникли понятия о похвальном и постыдном, грехе и заслуге.»

Люди стремятся к совершению всего того, что способствует удовольствию и избегают всего того, что доставляет неудовольствие и чинит препятствия на пути достижения целей.

«Все то, что способствует их благосостоянию или почитанию Богов, люди назвали добром, противоположное ему - злом.»

Вследствие удовольствия или неудовольствия, ненависти или любви у человека возникает желание, оно тем сильнее, чем сильнее аффекты. Существует столько же видов удовольствия, неудовольствия и желания и всех аффектов от них производных (любовь, страх и прочее) - сколько существует внешних объектов, которые, подвергают аффекту нашу душу.

1.     Желание - есть самая сущность человека (по 1 опр. аффектов), т. е. (по т. 7, ч. III) стремление человека пребывать в своем существовании. Поэтому желание, возникающее из удовольствия, способствуется или увеличивается самым аффектом удовольствия (по опр. удовольствия в сх. т. 11, ч. III).

2.     Удовольствие - есть аффект, который увеличивает способность тела к действию или благоприятствует ей.

3.     Неудовольствие  -  же, наоборот, есть аффект, которым способность тела к действию уменьшается или ограничивается.

4.     Любовь -  (по 6 опр. аффектов) есть удовольствие, сопровождаемое идеей внешней причины.

5.     Ненависть  - неудовольствие, сопровождаемое идеей внешней причины.

6.     Преданность - любовь к тому, что приковывает внимание человека.

7.     Надежда - непостоянное удовольствие, возникающее из идеи будущей или прошедшей жизни, в действительности которой имеются сомнения.

8.     Уверенность - удовольствие, возникающее из идеи будущей или прошедшей вещи, причина сомнений в которой исчезла.

9.     Аффект - поскольку он относится к душе, есть идея, которой душа утверждает большую или меньшую, чем прежде, силу существования своего тела (по общему определению аффектов, находящемуся в конце третьей части). Когда, следовательно, душа волнуется каким-либо аффектом, то и тело в то же время приходит в состояние, которым его способность к действию увеличивается или уменьшается. «Аффект может быть ограничен или уничтожен только противоположным и более сильным аффектом, чем аффект, подлежащий укрощению.»

10.Добро - то, что имеет пользу для человека.

11.Зло - препятствие на пути обладания добром.

«…познание добра и зла есть не что иное, как идея удовольствия или неудовольствия, необходимо вытекающая (по т. 22, ч. II) из самого аффекта удовольствия или неудовольствия. Но эта идея соединена с аффектом точно таким же образом, как душа соединена с телом (по т. 21, ч. II), т. е. (как показано в схолии той же теоремы) эта идея отличается в действительности от самого аффекта, иными словами (по общему определению аффектов), от идеи состояния тела, только в представлении. Следовательно, это познание добра и зла есть не что иное, как самый аффект, поскольку мы сознаем его…»

Таким образом, действие согласно добродетели есть действие в соответствии с указаниями разума и в стремлении к собственной пользе (сохранении собственного тела). Желание возникающее из разума никогда не будет чрезмерным. Человек, живущий в соответствии с разумом, насколько это возможно, воздавать другим за ненависть, гнев, презрение к себе любовью или великодушием. Человек живущий в соответствии с указаниями разума, из двух благ будет следовать большему, а из двух зол - меньшему.

«Польза, извлекаемая нами. из внешних вещей, кроме опыта и познания, приобретаемого нами путем наблюдения и изменения их из одних форм в другие, состоит главным образом в сохранении нашего тела.»

«На оборот, чем большему удовольствию мы подвергаемся, тем к большему совершенству мы переходим, т. е. тем более становимся необходимым образом причастными Божественной природе.»

«Все аффекты ненависти дурны (по кор. 1 пред. т.); а потому живущий по руководству разума будет стремиться, насколько возможно, не волноваться аффектами ненависти (по т. 19) и, следовательно (по т. 37), будет стремиться, чтобы и другой не находился под этими аффектами. Но (по т. 43, ч. III) ненависть увеличивается взаимной ненавистью и, наоборот, может быть уничтожена любовью так, что перейдет в любовь…»

Страницы: 1, 2, 3