Распределение материального вознаграждения опиралось в конечном счета на два основных принципа: дифференциацию по формальным статусам
(должностям, званиям, категориям учреждения) и уравниловку по трудовому вкладу. Обращает на себя внимание характерная для корпоративного устройства широкая распространенность сопутствующих льгот (привилегий), в том числе надежных вознаграждений, привязанных не к количеству и качеству, но к самому месту работы. Эти корпоративные льготы охватывали самые разные стороны жизнеобеспечения работников – получение ведомственного жилья и продовольственных заказов, пользование детскими садами и специальным медицинским обслуживанием, возможности загранпоездок и отдыха в санаториях, предоставление материальной помощи и возможность приобретения продукции собственного предприятия. Льготы были закреплены за штатными работниками и дифференцированы по должностным статусам.

Весь стой государственной жизни был ориентирован на производство.
Города возводились как «спальные районы» при производственных узлах.
Основные научные сил в сосредотачивались в отраслевых институтах. Культура и искусство были перегружены производственной тематикой.

Хозяйство и общество советского типа не оставались неименными в течении семи десятилетий. В их развитии можно выделить, по крайней мере, два крупных этапа, разделом оказалась «Хрущевская оттепель» 1950-х годов. Для первого этапа характерны: значительная централизация властных полномочий в центре и достаточно жестокие административные иерархии; существенно ограниченная самостоятельность отдельных политических, хозяйственных и культурных корпораций: частная дотация, периодические чистки кадров, обеспечивавшие высокую социальную мобильность в верхних слоях общества; удержание низших слоев в подчинении угрозой карательных мер; административное прикрепление рабочих рук к предпринимателям. Учредителям.
Существенных различий в стиле жизни не наблюдалось. Это не только свидетельствовало о бедности и уравнительности, но может быть, даже в большей степени, было результатом полувестного единообразия, дополнявшего строй полувестной дисциплиной. Не допускалось поступление
«неотфильтрованной» информации как извне, так и изнутри страны, это облегчало задачи идеологического манипулирования, рационализации проектов предлагаемого будущего устройства, а также формирования образов врагов, мешающих реализации этих проектов. Отсутствия обратной связи между массами и властями с необходимостью компенсировалось внутренним шпионажем за собственными гражданами.

Второй этап характеризуется общим размещением иерархических порядков.
Бюрократизация эшелонов власти приносила им желанную стабильность.
Вертикальная социальная мобильность принимала более умеренные и более зарегулированные формы. Возросло значение образовательных аттестатов и дипломов. Обладая символической властью зависело все менее от личных и профессиональных качеств, но в большей степени от принадлежности корпорации определенного ранга (крупный завод, передовой совхоз). На втором этапе организационная структура в целом стала более гибкой, а власть – более фрагментарной. Собственность государства постепенно переходила в руки отраслевых корпораций, крупнейших предприятий, отвоевавших у «центра» все больше фактических распределительных функций. Торговля за ресурсы принимала все более открытый характер. Процветали «черные» и «серые» рынки.
Улучшилось положение групп, причастных к распределительным процессам в сферах торговли, снабжения, транспорта.

Заканчивалась эпоха полувоенного френча и казенной мебели. Элементарное разнообразие в потреблении влекло за собой развитие престижного потребления у правящих слоев. При невозможности удержать просочившуюся неформальную информацию, допускалось возникновение заграничных контркультур и альтернативных стилей жизни и поведения. Размывание веры в проповедуемые социалистические ценности и одновременно снижающаяся роль мер силового принуждения заставляли использовать более гибкие способы стимулирования через жилье и прибавки к зарплатам и сопутствующие льготы.

Командно-административная модель советской экономики была вполне адекватна существующему политическому режиму – режиму абсолютной власти одного человека, одной идеи, одной партии, одного плана. Падение темпов роста производства и агония такой экономической системы стали, в свою очередь, главными факторами растаптывания и последующего развала тоталитарной политической системы.

Социализм привел к тотальному огосударствлению экономики СССР, сделав государство единым работодателем, который не оставил трудящимся шансов на свободный выбор работы, на возможность «торговаться» за цену своей рабочей силы.

Командно-административная сталинская модель советской экономики объективно порождала экстенсивный план развития, чрезмерную ресурсоемкость и технологическую отсталость.

Тем не менее коммунистическая пропаганда создавала свой образ советской экономики как экономики процветающей, успешно догоняющей Запад, имеющей преимущества перед ним чуть ли не во всех отраслях. Однако это была экономика ограбленной своими же правителями страны, значительная часть населения которой вела полунищее существование. Это была экономика, в которой производитель не был заинтересован в удовлетворении реальных потребностей населения, а а потребитель был зарегламентирован при удовлетворении своих нужд. Товары народного потребления были дефицитны, хотя по многим видам продукции тяжелой промышленности объемы производства в принципе были вполне достаточны для того, чтобы этого дефицита не было.
Огромный ресурсный потенциал страны использовался крайне расточительно.

Устраивало ли советское общество такая экономика? Похоже, что да. Это объясняется умелой пропагандистской обработкой, отсутствия у людей малейшего представления о там, что жизнь может быть другой. Но с течением времени советская экономика подверглась эрозии и в конце концов рухнула.
Сама жизнь, сама история потребовали перехода на рыночные рельсы из-за ее расточительности и неэффективности.

Практически два главных фактора разрушили экономику бывшего Советского
Союза: отсутствие в ней товарно-денежных отношений с их механизмом конкуренции и внутренне инициируемого, т.е. ограниченного научно- технического прогресса. К этим факторам добавились партийная экономическая политика, ошибочно нацеленная не на конечный результат – удовлетворение народных потребностей, реального спроса населения, а на развитие тяжелой промышленности, ВПК. Важнейшей чертой советской экономики помимо абсолютного господства «общественной» собственности, которой бесконтрольно распоряжалась номенклатура, был ее планово-распределительный характер.
Сейчас уже общепризнанно, что в действительности это была экономика командно-административная, а видимость планомерности маскировала глубокие диспропорции.

Объективные потребности общества в свободной экономической активности, в труде на собственное благо, в научно-техническом прогрессе не могли быть удовлетворены из-за жестокого командного управления и централизованного планирования. И в конце концов эти объективные потребности взорвали советское общество.

Советская экономическая политика была всегда чрезвычайно самоуверенной и амбициозной.

Наши руководители и идеологи в советские времена были убеждены в том, что поскольку при ней нет безработицы, расточительного потребления буржуазии, нет и эксплуатации трудящихся, которые, якобы, наконец-то стали работать на себя, что таковая экономика утверждает социальную справедливость, под которой имеется ввиду уравнительное распределение доходов, отсутствие резко выраженной их дифференциации и социальных гарантий.

В действительности все оказалось не так. Достигнутый рост производства, лишенный необходимой основы – роста эффективности, в конечном счете не умножил, а истощил потенциал страны.

Руководители бывшего Советского Союза, опираясь на марксистско- ленинскую экономическую теорию, стремились создать такую модель экономики, которая не просто отличалась бы от капиталистической, а была бы ее прямой противоположностью. Такая экономика рассматривалась как альтернатива капитализма для всего человечества.

Многие развивающиеся страны добровольно избрали социалистический путь в своем экономическом развитии, старательно изучали советский опыт.

Конкретный исторический опыт отверг амбиции советских руководителей, развеял иллюзии, а также обрел на неудачу все заимствования их эпигонов.

В основе советской модели экономики лежали идеи, не вытекавшие из исторического опыта человечества, субъективные суждения, а еще чаще прагматические установки, призванные закрепить господство номенклатуры над народом и обеспечить накопление ресурсов для «мировой революции».

Вот краткий перечень таких идей:

- не частная, а государственная собственность, на основе которой монополизируется вся хозяйственная деятельность;

- не рынок, а волютаристский план;

- не фермы или крестьянские хозяйства, а колхозы и совхозы;

- не прибыль предприятий как конкретный ориентир хозяйствования, а мобилизация средств в руках государства, что якобы должно было служить удовлетворению потребностей народа.

Командно-административная система активно поддерживалась советским обществоведением, работами многих советских ученых, в том числе и экономистов. Но за частую советская экономическая наука, а с ней и хозяйственная практика ориентировались на идеологические установки, входящие в противоречие с реальными запросами развития социалистического общества.

В настоящее время еще нельзя говорить об окончательном крахе прежней системы. Во многих посткоммунистических странах она так или иначе регенерируется, воспроизводится. Поэтому нельзя ослаблять внимание к анализу ее корней, процессов ее эволюции, причин живучести. Без трезвого и принципиального расчета с прошлым не может быть нормального и чистого настоящего будущего.

Важно ответить на вопрос: что означал уход от рынка, от товарно- денежной экономики и насильственное формирование нерыночной, плановой? Как показала жизнь, эта экономика оказалась способной решать конкретные задачи на ограниченном пространстве и на сравнительно короткий заданный срок. Эта экономика достигла успехов при отборе «ведущих звеньев» и концентрации ресурсов на заданных направлениях. Эта экономика была эффективной в годы войны, она могла обеспечить сооружение крупнейших промышленных объектов за счет урезания затрат на все другие нужды общества. Но эта экономика не справилась с задачами удовлетворения обычных потребностей людей во всем их разнообразии.

6. ШВЕДСКАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ КАК ПРИМЕР СМЕШАННОЙ ЭКОНОМИКИ

В 60-х годах образ успешно и безмятежной Швеции особенно контрастировал с ростом социальных и политических конфликтов других стран. Все стали отмечать успешное сочетание быстрого экономического роста с обширной политикой реформ на фоне социальной бесконфликтности общества. Тогда-то и возникло понятие шведская модель «государство благосостояния». Шведы демонстрировали превосходство своей социально-политической системы, которая десятилетиями служила примером оптимальной смешанной экономики – процветающей системы, в которой государство заботится об уровне жизни каждого жителя. Рыночные отношения считались с сильным государственным регулированием, частная собственность в сфере производства преобладала, а потребление обобществлялось.

В течение длительного времени основными усилиями модели было - полная занятость и выравнивание доходов. Их доминирование объясняется уникальной силой шведского рабочего движения.

Более полувека (за исключением 1976-1982 годов) – рекордный срок – у власти находится Социал-демократическая рабочая партия, которая ориентировалась на построение системы социального благосостояния.

Идея создания так называемого «дома для народа» – государственной системы, которая давала экономические гарантии всем гражданам, получила единодушную поддержку. Сами основы «шведской модели» были сформулированы в начале 50-х годов в профсоюзном движении. Главный принцип политики гласил: нет причин для социализации средств производства и отказа от выгод эффективной рыночной системы производства ради идеологии. Шведы исходят из того, что централизованная рыночная система производства эффективна, государство не вмешивается в производственную деятельность фирмы, а активная политика на рынке труда должна свести к минимуму социальные издержки рыночной экономики. Смысл состоит в максимальном росте производства частного сектора и как можно большем перераспределении государством части прибыли через налоговую систему и государственный сектор для повышения общего уровня жизни и при этом без воздействия на основы производства.

Социал-демократам удалось вывести экономику из депрессии, используя методы «нового курса» Рузвельта и сохраняя при этом приверженность кейсланским методам.

Но это привело к огромной роли государства в распределении, потреблении национального дохода через налоги и госрасходы, достигшие рекордных уровней. Хотя с другой стороны, особенностями «шведской модели», в частности, является важная степень ее институционализации, особенно в степени регулирования бюджетных расходов, и гибкость антикризисной политики. Частный капитал при такой системе как бы освобождается от многих видов «непроизводительных» для него затрат. Система стимулирует использование большей части прибыли для расширения бизнеса, т.к. государство берет на себя преобладающую часть затрат на образование, здравоохранение, развитие инфраструктуры, научно-исследовательские и опытно- конструкторские разработки и т.п. Большинство компаний наподобие Volvo,
Ericsson, Saab-Scania выросли транс-национальные гиганты благодаря, налоговой системе, которая поощряла реинвестирование прибыли в саму компанию.

Процветание экономики объяснялось и рядом специфических благоприятных факторов, присущих именно Швеции. Так, неотъемлемой частью известных традиций является предпринимательство. Во многом именно благодаря ему шведская экономика развивалась столь интенсивно.

«Всеобщая уравниловка» как основной социалистический принцип распределения доходов не вызывал никаких проблем вплоть до нефтяного кризиса 1973-1974 годов. Затем последовал общий застой экономики и усиление конкуренции на внешних рынках. В результате некоторые отрасли шведской промышленности оказались в глубоком структурном кризисе.

Неустойчивость экономического развития Швеции усилилось. В начале 80-х последовал новый удар – второй нефтяной кризис.

С целью увеличения конкуренции была проведена девальвацию кроны.
Правительство несколько удешевило рабочую силу, повысив ее конкурентоспособность. Удалось удержать безработицу на низком уровне и отказаться от радикального реформирования системы социального обеспечения.
С 1983. возобновился непрерывный экономический рост страны.

Но самое главное – не были устранены перекосы в распределении национального дохода. Кроме того, высокое налоговое бремя и жестокое госрегулирование всячески гасило предпринимательскую инициативу и стимулировало бегство капиталов из страны.

Во второй половине 80-х резко возросла по сравнению с западноевропейскими странами стоимость рабочей силы и уровень потребительских цен. Шведская промышленность опять начала сдавать свои позиции на мировом рынке.

Поняв, что девальвация кроны не является эффективным способом решения внутренних проблем, неокосервативное правительство решило активно сосредоточиться на сокращении социальной программы и жестких антиинфляционных мер. В результате удалось повысить эффективность производства. Стоимость рабочей силы снизилась. Население же Швеции, привыкшее к благоприятному социальному климату, никак не могло смириться с жестокими милитаристскими методами оздоровления экономики. Когда в 1994 г. экономика к тому же оказалась в глубоком кризисе, избиратели возвращают к власти социал-демократов. Но как бы ни хотелось вернуть старые времена, новым властям необходимо было выбирать: либо реставрировать шведскую модель, либо продолжать политику либеральных реформ и вступить в
Европейский Союз. Реальность заставила идти по второму пути. И после вступления в Европейский Союз экономика будет развиваться по западноевропейским законам.

8. ЭКОНОМИЧЕСКАЯ МОДЕЛЬ РОССИИ, ЕЕ ПЕРСПЕКТИВЫ, ОБЩИЙ ВИД

В то время как Россия и другие государства бывшего социалистического блока стремятся к созданию рыночной экономики, в самих рыночных странах ведутся оживленные дебаты о том, какие формы рынка следует признать более эффективными. Не пойти ли США по стопам Японии, представив правительству более заметную роль в управлении экономикой? А может быть Японии самой перенять некоторые черты американской экономики с ее свободой предпринимательства и более сильным влиянием рынков? Подобные дебаты происходили и в России, где выдвигаются предложения принять японскую, шведскую или американскую модели как пример для подражания.

Однако в подобной дискуссии следует учитывать по крайней мере три важных аспекта. Во-первых, характер экономической системы будет определяться не только теми законами и правилами, которые изберет для себя
Россия, но и правилами, но и особенностями русской истории, культуры, ресурсов и политики. Во-вторых, для России, стоящей лишь на пороге рынка, пока не имеет большого значения, кокой модели следовать: шведской или американской, ибо в любом случае надо начинать с одних и тех же правовых и экономических реформ: стабилизации, либерализации и т.д.

В-третьих, в наши дни страны рыночной экономики развиваются довольно быстрыми темпами. Трудно, например, следовать шведской модели, когда само шведское правительство объявляет , что эта модель себя исчерпала. Если
Россия или какая-нибудь другая стран попытаются подражать чужому примеру – это будет напоминать стрельбу по быстро бегущей мишени. Поэтому следует разобраться в тех важных преобразованиях, которые осуществляются в ведущих рыночных странах.

Российская экономика по-прежнему лишена элементарных экономических характеристик, присущих всем эффективным рыночным системам.

Каково же место экономической политики, проводившейся в последние годы в России?

Даже если исключить из рассмотрения 1992-1993 гг., когда экономическая динамика определялась развалом прежней административной системы и формированием основ рыночной экономики, и проанализировать только 1994-1995 гг., то обнаруживается, что экономическая политика, проводившаяся в эти годы, соответствовала наихудшим мировым образцам инфляционистской, государственно-интервенционистской политики. Неудивительно, что и экономического роста в России в эти годы не было.

Лишь по показателю величины налогового бремени на внешнюю торговлю
Россия оказалось не в самом конце мирового списка. Видимо, не случайно поэтому, что на фоне продолжающегося экономического кризиса именно внешняя торговля и отрасли, с ней связанные, переживали в указанные годы настоящий бум.

Конечно, следует признать, что за прошедшие годы в России был достигнут определенный прогресс в снижении инфляции, сокращении бюджетного дефицита, приватизации государственной собственности. Однако, во-первых, даже по стандартам переходных экономик эти успехи чрезвычайно скромны. А во-вторых, в последние годы обнаружились прямо противоположные тенденции. За 1992-1995 гг. доля государственного потребления ВВП выросла с 15,7 до 24,0% ВВП. При сокращении видимой части бюджетного дефицита появилась и возрастает его невидимая часть, покрываемая эрзац-платежными средствами, так сто величина всего дефицита оставалась на прежнем уровне – около 9-10% ВВП. По данным на прошедший год дефицит бюджета составил примерно 7-8% ВВП.

Федеральное правительство раскрывает только 60-70% запланированных налоговых преступлений.

Газетные заголовки пестрят сообщениями о платежном кризисе, задержках с выплатой заработной платы и пенсии, увеличении смертности населения, роста преступности кризисной ситуации со сбором налогов несоблюдении закона о бюджете и т.д.

Экономические программы российского правительства также не дают особых поводов для оптимизма. После многообещающего начала в декабре 1991 г.
(быстрая либерализация цен и ослабление государственного контроля за экономикой) политика реформ в стране проводилась очень непоследовательно, что создавало атмосферу неуверенности. Юридическое противостояние между исполнительной и законодательной ветвями власти привело к тому, что страной фактически управляли только президентские указы. Слабость федеральной и региональных властей проявляются в том, что в экономической жизни преобладает коррумпированность, паразитирующая экономику страны, все сферы ее деятельности. За эти шесть лет многие запасы страны были нелегально проданы за границу. Большие предприятия и корпорации за счет неумело проведенной приватизации сосредоточены в «одних руках», отдельные финансово- промышленные группы практически получили в собственность металлургические и нефтехимические предприятия на очень выгодных себе условиях. Банковское дело превратилось в опасную профессию. Произошел всплеск заказных убийств, многие из которых не раскрыты.

И каковы же прогнозы?

На мой взгляд, прогнозы удручающие. Если политика правительства будет проводиться в том же направлении и с теми же тенденциями, то, боюсь, никакие инвестиции не спасут страну от полного развала.

Мне кажется, что прежде всего в правительстве должна измениться структура исполнительной власти. Она должна четко контролироваться, отвечать за свою деятельность более конкретно.

Реформы должны проводиться не только на бумаге. Нужно учитывать не только экономическую теорию, но и социальные, психологические и человеческие факторы. Именно поэтому многие реформы, проводившиеся за последние годы не увенчались успехом. До сих пор никто так и не знает, что происходит в нашей стане с армией. Об аграрной реформе говорить и не приходится. Я думаю, что разрешение продажи земли – это большая ошибка, которая несет за собой лишь усиление влияния иностранных фирм на инфраструктуру нашего государства. На мой взгляд, было бы гораздо выгодней и безопасней разрешить аренду на землю.

Но ни о каком экономическом росте не может быть и речи без промышленного комплекса. Сейчас импорт в нашей стране составляет около 50%.
Большинство отечественных предприятий простаивают. Именно поэтому здесь уместно говорить об изменении системы налогооблажени, наиболее грамотное финансирование.

Нужно усилить роль местных администраторов и осуществлять над ними жесткий контроль.

Что меня беспокоит, так это влияние столичных предпринимателей на деятельность местных фирм. В этом направлении нужно еще очень много работать.

Но то, что действительно является большой проблемой – это коррумпированность властей, участие их не только в политике, но и предпринимательстве. Почти каждую неделю на телевидении, в газетах появляются сообщения о нарушении закона депутатами, но неприкосновенность обеспечивает невозбуждение уголовного дела.

Давно назрела реформа в образовании, здравоохранении, и в общей системе управления государством.

Что же можно сказать об экономической модели России? На мой взгляд, нельзя повсеместно основываться на рыночных механизмах. Даже в США, в стране, которая чаще всего приводится в пример государства, где господствует рыночная экономика, имеет место и плановая экономика.

Для становления государства необходима централизованная власть, способная контролировать и корректировать деятельность любых институтов.
Особенно вредны рыночные механизмы в сферах, касающихся именно человеческих, социальных факторов жизнедеятельности общества вцелом.

На мой взгляд ни одна система в чистом виде не способна ответить всем потребностям общества. И лишь правильное сочетание в особых пропорциях нескольких экономических механизмов может максимально приблизить к выполнению основных экономических задач.

ЛИТЕРАТУРА

Газеты и журналы:
1. Россия и современный мир 1996г. № 4 с. 59-70.
2. Российская газета 223 от 21.11.96г. стр. 5.
3. Деловые люди № 69 1996г. стр. 76.
4. Вестник МГУ с. 6.
5. Экономика 5. 96. с. 18.
6. Общество и экономика 5 97 с. 3.
7. Свободная мысль 12 97 стр. 48.
8. Независимая газета 6 от 20.01.98. с. 4.
9. Общество и экономика № 6 1997г. с. 47-63.
10. Деловой мир 01.03.96г. (№1). С. 22-24.
11. Россия и современный мир 1998г. № 2 с. 59-78
12. Вопросы экономики 11.97. стр. 20.
13. Российская газета 28.02.98. стр.2.
14. ЭКО № 10. 97г. стр. 91-106.

Книги:
1. Островский В. «История России ХХ»: Учебник / М., 1995.
2. Основы экономической теории: Учебное пособие /0-75 В.Л. Клюня, М.Л.

Зеленкевич и др.; под редакцией В.Л. Клюни. – М.: ИП «Экоперспектива»,

1997-с. 72-77.
3. Дэниэл Джон Д., Радеба Ли Х. Международный бизнес: внешняя среда и деловые операции. Перевод с англю, 6-е издание – М.: «Дело ЛТД», 1994г. с. 49-51.
4. Учебное пособие /под редакцией проф. Чепурина М.Н., проф. Киселевой Е.А.

Курс экономической теории – М.: «Вятка», 1994г. с.510-532.
5. Экономика: учебник /Под ред. Доц. А.С. Булатова – М.: Издательство БЕК

1994г. с. 7-145.
6. Экономика: учебное пособие /Под ред. Т.М. Ершовой – М.: «Экономика»,

1995г. с. 36-42.
7. Макконнелл. К.Р., Брю С.Л. Экономикс: Принципы, проблемы и политика. В

2т.: Пер. с англ. Т.1 – М.: «Туран» 1996г.
8. Большой экономический словрь /Под ред. А.Н. Азрилияна – М.: Фонд

«Правовая культура» 1994г.
-----------------------
ГОСУДАРСТВО

Промышленное предприятие; колхоз

Промышленное предприятие; колхоз

Государственная торговля

[pic]

[pic]

Потребитель

Страницы: 1, 2, 3, 4