3.3
Стратегические регионы: от империи и обратно
Оживлённо
обсуждается предложение объявить приграничные районы Сибири и Дальнего Востока
стратегическими зонами, куда доступ иностранному капиталу должен быть воспрещён
или ограничен.
Возможные
последствия такой политики хорошо иллюстрируются дилеммой, с которой столкнулся
ТЭК Восточной Сибири. Месторождения нефти и газа там находятся на начальной
стадии освоения, но уже сейчас ясно, что лишь наиболее разведанное Ковыктинское
газовое месторождение (запасы - до 1,9 трлн. куб. м) может быть освоено в
краткие сроки и должно быть ориентировано на экспорт, что увеличит экспортные
возможности страны по газу более чем на 20% . Для выполнения масштабных
проектов развития региональной инфраструктуры требуется воссоздание практически
с нуля мощных строительных компаний. Данный проект окупается лишь при добыче
30-40 млрд. куб. м газа ежегодно, а внутренний потребитель Восточной Сибири
нуждается не более чем в десятой доле этого объёма: газ из этого месторождения
не выдерживает конкуренции с углём и электроэнергией каскада гидростанций.
Поэтому проект реален лишь при ориентации на экспорт (потребители - Китай и
Корея, для СПГ и нефти - Япония), но из-за неопределённости экономической политики
России пока нет соглашений с потенциальными импортёрами. Соответственно, нет в
наличии и требуемых 15 млрд долл. инвестиций (минимальная оценка). На подходе
ещё ряд подобных проектов экспортного направления.
Планируется
выставить на аукционы 40 участков в Восточной Сибири с суммарными запасами
нефти 24 млн. т, газа - 141 млрд. куб. м. В 2005 году количество выставляемых
на аукцион участков составит 39, в том числе 14 - в Иркутской области, два - в
Красноярском крае. За счёт имеющихся на сегодня запасов в Восточной Сибири
может быть обеспечена годовая добыча нефти на уровне 30 млн. т в период до 2030
года . Все эти, в основе приграничные проекты не корреспондируются с
требованиями о закрытии ряда районов для иностранного капитала. В основе таких
настроений - страх перед миграцией из густонаселённых сопредельных стран,
страхи, которые восходят к Российской империи; конкретное время их
происхождения - проигранная Русско-японская война 1905 года.
Если до войны в
Российской империи ограничения и запреты на иностранное предпринимательство
действовали лишь на землях казачества и в приграничных районах, то в 1910 году
был наложен запрет на сдачу казённых земель для поселения, казённых поставок и
подрядов иностранным подданным в Забайкальской области, Приамурском крае и
Иркутской губернии. Запрет на владение недвижимостью в том или ином регионе
вводился по мере возникновения угрозы "ползучей" миграции иностранных
подданных (на востоке - китайских и корейских). Лицам, не состоящим в русском
подданстве, запрещалась не только самостоятельная горнопромысловая
деятельность, но и участие в ней в роли пайщика или доверенного лица в
Приморской области и на острове Сахалин, пограничном округе Енисейской
губернии, Алтайском округе Томской губернии, на всей территории Амурской области,
в южных частях Забайкальской области и Иркутской губернии.
Таким образом, и
советская, и предлагаемая ныне некоторыми партиями политика запрета
(ограничения) импорта капитала и иностранной миграции на Дальний Восток по
существу - прямое продолжение имперской. Политические последствия такой
политики известны. Что касается экономических последствий, то в начале прошлого
века российский капитал и активный человеческий ресурс переместились в
Маньчжурию (в г. Харбине жило до 1,5 млн. россиян) и были потеряны для нашей
страны без какой-либо пользы. Экономика и особенно уровень жизни российского
Дальнего Востока и Восточной Сибири до сих пор отстают от уровня европейской
части страны.
Главным советским
дополнением к царской восточной политике стала практика массового лагерного
труда и тотальное закрытие границ, а также выселение восточных иммигрантов -
новых граждан СССР в Казахстан и Среднюю Азию (под любопытным предлогом: их
трудно отличить от японцев - потенциальных шпионов). В последний период
существования СССР эта политика была смягчена внутри страны, но ожесточена вовне
- достаточно напомнить приграничные конфликты с КНР.
Очевидно, что
курс на экспорт энергоресурсов и запреты в приграничных районах - вещи
несовместимые. Вместе с тем следует признать, что иностранное инвестирование в
природный ресурс восточных регионов сопряжено с вполне реальными угрозами:
допуская зарубежных инвесторов к стратегически важным запасам, можно потерять
прямой контроль над экспортными поставками новых месторождений; напротив,
дискриминация восточных соседей чревата конфликтом с основными потребителями
российских природных ресурсов – Китаем, Южной Кореей, странами
Азиатско-Тихоокеанского региона.
Россия имеет шанс
стать сырьевым придатком Юго-Восточной Азии и Китая, если не предложит
собственную инновационную модель развития, главная предпосылка которой -
переориентация нефтяного и газового экспорта на Китай, Японию, страны ЮВА и,
может быть, Индию. Такая модель, разумеется, включает ограничения для массовой
иммиграции; однако и здесь важно предложить систему критериев и паритетов,
понятную соседним государствам, а также отечественному производителю и
населению приграничных регионов.
Заключение
Итак, России
настоятельно требуются иностранные инвестиции в развитие наукоёмких производств,
геологии, в освоение восточных месторождений природных ископаемых и по многим
иным направлениям. По-видимому, и наукоёмкие секторы экономики вполне могут
освоить аналогичные масштабы иностранных прямых инвестиций.
Потенциальные
инвесторы имеются, есть и поле для приложения их капиталов: богатые природные
ресурсы, возможность их преумножения, и, главное, не до конца растраченный
человеческий ресурс. Россия пока ещё страна со 100-процентной грамотностью и
богатыми научно-исследовательскими и образовательными традициями. Однако
иностранный капитал входит в страну очень робко, в малом количестве, а главное
- имеет спекулятивный оттенок. Главная причина: инвестиционная политика нашего государства
не определена, а попытки её обозначить хаотичны до неприличия.
История доказала,
что итогом неоправданно затянувшегося протекционизма в большинстве случаев
становится неконкурентоспособность национальной экономики и научно-техническая
изоляция страны. Напротив, чрезмерная, не контролируемая обществом открытость
экономики вовне чревата крахом отечественного немонополистического
предпринимательства. Вопрос номер один для ответственной государственной
политики: когда и как перейти от ограничений иностранного капитала к
сотрудничеству с ним?
В России возник и
второй вопрос: если страна уже относительно открылась вовне, возможно ли и
каким способом безболезненно повернуть государственную политику вспять и вновь
жёстко закрыть экономику для иностранцев? Каков будет баланс приобретений и
потерь?
Особенно остро
стоит вопрос о реальных возможностях нашего государства регулировать
иностранный капитал в совместных проектах: мы полагаем, что в подобного рода
политике, сильно упрощая, имеются лишь немногие успешные модели регулирования.
Первая. Модель
Саудовской Аравии. Всё принадлежит одной семье, она и решает, кто желательный,
а кто нежелательный иностранец, чей капитал можно допустить и как делить
доходы. Такая модель возможна при существенных ограничениях: опора на мощного
внешнего протектора; немногочисленность населения, которое легко купить за долю
в нефтяных доходах и которое в том числе и поэтому не требует демократии.
Вторая.
Прозрачная на всех уровнях демократическая страна. Пример –Норвегия и
месторождения Северного моря. Ограничения в этой стране с малочисленным населением
касаются иностранных инвестиций в разработку месторождений. Аналогично обстоит
дело с привлечением иностранного капитала в наукоёмкие отрасли экономики.
Прочие модели
регулирования иностранного капитала допускают неадекватные решения властей и соответствующие
реакции общества. Россия – большая страна с имперскими традициями, и она
вынуждена самостоятельно находить компромиссную модель.
Поэтому мы
полагаем, что успех проведения политики стратегического регулирования
иностранного капитала зависит от наличия в России адекватного
административно-государственного аппарата и развитых демократических институтов.
Если на данный момент имеются сомнения, лучше ничего не делать – говоря словами
А.Н. Косыгина: "Пусть уж так остаётся".
Приложение
Таблица
1. Основные критерии правового режима инвестиционной деятельности европейских
стран, Ирана и России.
|