В ст. 3 Основ (ст. 3 УК РСФСР) установлено, что уголовной ответственности и наказанию подлежит только лицо, виновное в совершении преступления, т. е. умышленно или по неосторожности совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние. Уголовное наказание применяется только по при­говору суда.

Содержание данной нормы закона неодинаково трактуется в теории уголовного права. Многие криминалисты подчеркивают, что основанием уголовной ответственности является наличие в деянии лица состава преступления1. Тем самым они акцентируют внима­ние на правовом аспекте основания уголовной ответственности.

На мой взгляд, в ст. 3 Основ упор делается на фактическую сторону основания уголовной ответственности, т. е. определяется, за что лицо несет уголовную ответственность—за совершение пре­ступления2. Однако в то же время нельзя отрицать, что формули­ровка ст. 3 Основ охватывает и правовой аспект основания ответ­ственности (состав преступления). В ней говорится, что ответствен­ность наступает за совершение общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, т. е. деяния, содержащего приз­наки состава преступления.

Такое понимание ст. 3 Основ соответствует структуре уголовно-правовых отношений. Основание уголовной ответственности — со­вершение преступления выступает как юридический факт, порож­дающий уголовно-правовые отношения между виновным и госу­дарством. Их содержание заключается в том, что виновный обязан понести предусмотренную законом ответственность за содеянное, а государство имеет право возложить на виновного уголовную от­ветственность.

Отдельные авторы утверждают, что в основание уголовной ответственности входит не только преступление, но и обществен­ная опасность личности виновного1. Они полагают, что возможна ситуация, когда есть преступление, но нет основания уголовной ответственности, так как лицо, совершившее преступление, не пред­ставляет общественной опасности и поэтому освобождается от уголовной ответственности или наказания (ст. 50 УК РСФСР) либо уголовная ответственность заменяется принудительными мерами воспитательного характера (ч. 3 ст. 10 УК РСФСР) или мерами общественного воздействия (ст.ст. 51 и 52 УК РСФСР).

С нашей точки зрения, положительная характеристика лично­сти виновного и иные его особенности, требующие особого гуман­ного к нему отношения, не способны исключить того факта, что он совершил преступление. Оно породило уголовно-правовые отноше­ния между виновным и государством; органы правосудия вправе (и обязаны) возбудить уголовное дело по факту ставшего им известным преступления и решить в соответствии с законом вопрос об уголовной ответственности виновного. Совершенное преступле­ние является основанием уголовной ответственности и одновре­менно свидетельствует о наличии общественной опасности личности виновного. Другие дополнительные положительные данные о лич­ности не способны исключить ее тотчас после совершения преступ­ления. Со временем виновный может перестать быть общественно опасным, что явится основанием освобождения его от уголовной ответственности или наказания (ст. 50 УК РСФСР). Это означает, что сохранение общественной опасности личности виновного яв­ляется условием (но не основанием) реализации уголовной ответ­ственности. Иначе она превратится в самоцель.

Важнейшая цель уголовной ответственности — исправление и перевоспитание виновного. Если виновный перестал быть общест­венно опасным, то отпадает необходимость в уголовной ответст­венности. Норма ст. 50 УК РСФСР не противоречит цели преду­преждения преступлений со стороны других неустойчивых лиц. Общепредупредительное воздействие уголовной ответственности предполагает наглядную демонстрацию неустойчивым, обществен­но опасным лицам не только того, за что она применяется (за преступление), но и того, с какой целью она применяется (для исправления и перевоспитания осужденных и предупреждения пре­ступлений). Недопустимо применение наказания с единственной целью воздействия на других лиц. К. Маркс писал: «... какое право вы имеете наказывать меня для того, чтобы исправлять или устра­шать других?»2.

Применение к виновному, не представляющему большой об­щественной опасности, вместо наказания принудительных мер вос­питательного характера или мер общественного воздействия не означает, что отсутствует основание уголовной ответственности. Оно есть, это — преступление, и меры воспитательного или обще­ственного воздействия применяются к виновному лишь при нали­чии данного основания.

Согласно ст. 3 Основ основание уголовной ответственности не судимых ранее лиц и рецидивистов едино. Им является совершен­ное лицом преступление. Но это единство будет формальным, если при оценке преступности или непреступности деяния закон и прак­тика будут связывать решение данного вопроса с фактом прошлой судимости обвиняемого. Фактически основания уголовной ответст­венности судимых ранее лиц и несудимых будут не равны, если следствие и суд из-за прошлой судимости лица признают его дея­ние преступным, в то время как такое же деяние несудимого лица не является преступлением.

Для того чтобы выяснить, равны ли фактически основания уголовной ответственности несудимых и судимых ранее лиц, реци­дивистов, необходимо определить, влияют ли прошлое преступле­ние и судимость за него на общественную опасность повторного деяния.

Рецидив (если виновный не отбыл наказания за первое пре­ступление), как и другие разновидности повторения преступлений, увеличивает основание уголовной ответственности. В этом смысле рецидив бесспорно увеличивает общественную опасность содеянного. Но это — количественное увеличение. Нас интересует иное— оценка общественной опасности одного лишь повторного (рецидив­ного) деяния.

Общественная опасность преступлений заключается в том, что они причиняют или создают угрозу причинения существенного вре­да социалистическим общественным отношениям1. На наличие и степень общественной опасности деяния влияет объект, объектив­ные (особенно вредные последствия) и субъективные признаки деяния. Прошлое преступление и судимость за него — признаки, ха­рактеризующие личность виновного. Вопрос о влиянии признаков личности на наличие и степень общественной опасности им содеян­ного представляет определенную сложность.

Некоторые авторы полагают, что на наличие и степень обще­ственной опасности деяния влияют все те признаки личности, кото­рые входят в состав преступления2. Это мнение основано на пре­зумпции, что все признаки состава в совокупности определяют пре­ступность деяния, отграничивают преступное от непреступного. Од­нако некоторые признаки состава имеют иное назначение — отгра­ничить одно преступление от другого, дифференцировать ответст­венность в зависимости от степени общественной опасности лично­сти виновного и т. д. И поэтому если вменяемость, возраст и неко­торые признаки специальных субъектов (должностное положение лица и т. п.) очевидно влияют на наличие общественной опасности деяния, то воздействие на общественную опасность таких призна­ков субъекта, как прошлая судимость, особо опасный рецидивист, вызывает споры1.

Общественно опасное деяние и личность виновного неразрыв­ны. Быть преступлению или нет — зависит от воли человека. Его социально-психологические и иные особенности отражаются на преступном замысле, на выборе способов его реализации и на самом процессе осуществления преступного замысла. По совершен­ному деянию мы судим о личности виновного, о степени его обще­ственной опасности. Эта неразрывная связь антиобщественного деяния с личностью виновного далеко не всегда ставит уголовно-правовую оценку деяния в зависимость от признаков личности.

Личность человека — многообразное явление. Все многообра­зие личности не может проявиться в одном проступке. Это необхо­димо учитывать, оценивая совершенное лицом общественно опасное деяние. Недопустимо связывать его оценку с теми признаками личности, которые не отразились в нем (например, для уголовно-правовой оценки кражи не имеет значения национальность винов­ного). Иначе не будет соблюдено равенство граждан перед уголов­ным законом.

Связь признаков личности с общественно опасным деянием, в котором они отразились, различна по форме. Одни признаки лич­ности входят в содержание деяния, другие — будут условиями совершения деяния, третьи — характеризуют причину преступ­ления.

Ряд признаков личности входит в содержание антиобществен­ного деяния и потому непосредственно влияет на наличие и степень его общественной опасности. Преступление — неразрывное единство его объективных и субъективных сторон. Субъективная сторона преступления (вина, мотив, цель и эмоциональное состояние ви­новного) — это психологические процессы личности. Их содержание является одновременно содержанием преступного деяния. Объек­тивная сторона преступления также во многом «заполняется» приз­наками личности, в том числе и физиологическими. Так, опасность физического и психического насилия, примененного в процессе пре­ступления, не может оцениваться в отрыве от физических особенно­стей виновного.

К числу признаков личности, составляющих условия соверше­ния преступного деяния, относятся общие признаки субъекта пре­ступления—достижение определенного законом возраста, вменяе­мость и ряд специальных признаков — должностное положение, состояние военной службы и т. п. Не будь этих признаков у лично­сти, не было бы и преступления, они — необходимые условия со­вершения преступлений. Однако в содержание преступного деяния они не входят и потому не могут непосредственно влиять на степень его общественной опасности. Возможно опосредствованное (объек­тивными и субъективными признаками деяния) влияние. Так, от­ветственное положение должностного лица, получившего взятку, повышает общественную опасность этого преступления, так как при указанном условии получение взятки причиняет большой вред нор­мальной деятельности государственного аппарата.

Все социально-психологические и иные признаки, свидетельст­вующие о содержании и стойкости антиобщественных взглядов и привычек виновного, относятся к группе признаков личности, ха­рактеризующих причину преступления. Именно к этой группе при­знаков личности относятся прошлое преступление и судимость за него. Они свидетельствуют о повышенной устойчивости антиобщест­венных взглядов и привычек виновного о его повышенной общест­венной опасности по сравнению с не судимыми ранее лицами.

Прошлое преступление и судимость за него, как и другие приз­наки личности, характеризующие содержание и устойчивость антиобщественных взглядов и привычек виновного, не должны приниматься во внимание при оценке преступности совершенного деяния и степени его общественной опасности. Это объясняется тем, что основанием уголовной ответственности является преступное деяние, а не антиобщественные взгляды и привычки лица. «Лишь постольку, поскольку я проявляю себя, поскольку я вступаю в об­ласть действительности, — я вступаю в сферу, подвластную законо­дателю. Помимо своих действий я совершенно не существую для закона, совершенно не являюсь его объектом»1.

Если же связывать решение вопроса о преступности деяния и степени его общественной опасности с прошлой судимостью и с другими отрицательными фактами, характеризующими повышен­ную опасность личности виновного, то это приведет к тому, что основанием уголовной ответственности станет не преступление, а антиобщественные взгляды и привычки лица, т. е. его общественная опасность. Само преступление будет выступать лишь как симптом общественной опасности личности. Это приведет к произволу, не­равенству граждан перед законом в зависимости от социально-пси­хологической характеристики личности (социального происхожде­ния, партийности, прошлого и т. п.). «Законы,—отмечал К. Маркс,— которые делают главным критерием не действия как таковые, а образ мыслей действующего лица, — это не что иное, как позитив­нее санкции беззакония»2.

Мы приходим к выводу, что прошлое преступление и судимость за него не влияют на оценку преступности деяния и степень его общественной опасности. Сравнивая деяние, совершенное судимым лицом, с аналогичным по объективным и субъективным признакам деянием лица, совершившего его впервые, мы не обнаружим ника­кой разницы между ними. Они одинаковы по своей общественной опасности1. Поэтому, в частности, малозначительное деяние, фор­мально предусмотренное уголовным законом, не становится пре­ступлением оттого, что оно совершено ранее судимым лицом или рецидивистом. В подтверждение можно сослаться на практику при­менения ч. 2 ст. 7 УК РСФСР по делам о малозначительных хище­ниях, совершенных лицами, отбывающими лишение свободы.

Таким образом, и формально, и фактически основание ответ­ственности несудимых лиц и рецидивистов по советскому уголов­ному праву едино. Такое решение вопроса соответствует равенству граждан перед уголовным законом, обусловленному принципом социалистического демократизма советского права. Равенство граждан перед уголовным законом требует прежде всего одинако­вого определения в законе и на практике оснований ответственно­сти — преступлений2.

Равное определение в законе и на практике оснований уголов­ной ответственности не означает одинакового решения судьбы уго­ловной ответственности и равной меры наказания разных лиц, со­вершивших аналогичные деяния. Объясняется это тем, что порож­денные преступлением уголовно-правовые отношения не остаются неизменными. Они претерпевают изменения с наступлением юридических фактов, с которыми уголовный закон связывает соответст­вующие последствия. До реализации уголовной ответственности возможны следующие юридические факты, влияющие на уголовно-правовые отношения: отпадение общественной опасности деяния, что дает основание для освобождения от уголовной ответственности (ч. 1 ст. 50 УК); отпадение общественной опасности личности ви­новного, что является основанием к освобождению виновного от на­казания (ч. 2 ст. 50 УК); отмена соответствующего уголовного за­кона, его изменение либо издание акта амнистии, что может осво­бодить виновного от обязанности понести уголовную ответствен­ность или смягчить ее (ст.ст. 6 и 56 УК); истечение срока давности привлечения к уголовной ответственности, что, как правило, осво­бождает виновного от обязанности понести уголовную ответствен­ность (ст. 48 УК РСФСР).

Если перечисленных фактов не было и виновный, следователь­но, подлежит уголовной ответственности, то она индивидуализи­руется в зависимости от степени общественной опасности преступ­ления и личности виновного. При определенных, указанных в за­коне условиях возможно применение вместо наказания принуди­тельных мер воспитательного характера или мер общественного воздействия. Следовательно, основание уголовной ответственности неадекватно сумме всех перечисленных выше фактов, влияющих на судьбу и меру уголовной ответственности.

В связи с изложенным выше положением о том, что прошлое деяние и прошлая судимость не влияют на оценку общественной опасности повторного деяния, представляет интерес вопрос о при­роде преступлений, заключающихся в повторном или систематиче­ском совершении административных деликтов, несмотря на при­влечение виновного к административной ответственности (ст.ст. 1561, 166, 166', 197, 197', 198, 198i, 1982, 206 УК РСФСР и т. д.).

Некоторые авторы объясняют отнесение указанных деяний к числу преступлений главным образом повышенной опасностью лич­ности виновного1. В. А. Владимиров добавляет, что повторность одновременно повышает общественную опасность деликта, прида­вая ему новое качество — качество преступного2.

Если предположить, что такое объяснение справедливо, то сле­довало бы признавать преступлением административный деликт, совершенный лицом, судимым за однородное преступление. Однако закон, в частности постановление Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1968 г. «О применении ст. 9 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 26 июля 1966 г. «Об усилении ответ­ственности за хулиганство», устанавливает, что лица, ранее суди­мые за хулиганство и после этого совершившие мелкое хулиганство, подлежат не уголовной, а административной ответствен­ности3.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5