Сущность мелкотоварной политической экономии и экономические взгляды русских народников

Работа по предмету

«История экономических учений»

2005

Связь современных концепций  с предшествующими взглядами и разработками

Некоторые экономисты считают излишним обращаться к теориям и взглядам прошлого. Они считают, что эти теории и взгляды «оброс­ли ракушками», потеряли свою значимость, поэтому на знакомство с ними не следует тратить время.

Тех, кто придерживается подобного, сугубо негативного мнения, сравнительно немного. Абсолютное большинство специалистов его не разделяют.

Почему же экономисту полезно, a подчас просто необходимо зна­комиться с историей возникновения и развития экономической мысли, с теоретическими разработками и концепциями, создававши­мися и имевшими хождение еще сто, двести и более лет тому назад?

Во-первых, история экономических учений представляет собой как бы ступени познания экономической науки. Знакомство с ней по­могает понять внутреннюю логику, взаимосвязь экономических кате­горий, законов, концепций.

Изучение истории экономической науки помогает проникнуть в лабораторию экономического мышления. Это своего рода стартовая площадка, вводный курс экономической теории.

Во-вторых, знакомство с различными школами и направлениями в экономической науке позволяет полнее уяснить взаимосвязь теорети­ческих взглядов и концепций с условиями и причинами их возникно­вения, потребностями экономической практики, интересами различ­ных социальных групп, стран, народов. Важно уловить последователь­ность, понять причины эволюции 'научных положений, идей, уяснить их связи с происходящими изменениями в экономической практике.

В-третьих, обращение к истории экономической мысли способст­вует умению объективно оценивать теории, рекомендации, выводы. Важно понять и осмыслить относительность экономических знаний, необходимость их постоянного уточнения, углубления, совершенство­вания.

Как считают многие авторитеты, основы наших сегодняшних представлений «сидят в прошлом». И эти представления и идеи про­шлого не принадлежат исключительно истории; они несут элементы наших сегодняшних и нередко завтрашних, будущих взглядов.

Мы обращаемся к концепциям, положениям, заключениям, если, угодно, к ошибкам и заблуждениям экономистов и политиков про­шлого уже потому, что хотим глубже понять и осмыслить наши сегод­няшние проблемы, освободиться от устаревшего и наносного, сохра­нить и использовать все полезное. Для этого недостаточно знакомства с какой-либо одной концепцией или системой взглядов, как бы попу­лярны они ни были.

Экономические школы и теории, так или иначе, отражают слож­ность и противоречивость хозяйственной практики. Они, эти школы и теории, развиваются, переживают периоды популярности, эволюции, трансформации. Вместе с тем экономические учения сами «выходят» из прошлого, органично сохраняя связь с патриархами экономической науки, порой весьма прочно и в то же  время противоречиво.

 Под влиянием каких факторов трансформируются взгляды и концепции экономистов?

Отвечая на этот и подобные вопросы, важно избежать двух край­ностей.

С одной стороны, нельзя признать правомерным проведение пря­мой и непосредственной связи между изменением социально-эконо­мических условий и отражением этих условий и соответствующих ин­тересов в экономических теориях и концепциях. Эта связь существу­ет, но она не носит прямого, «жесткого» характера.

С другой стороны, при рассмотрении объективных основ появле­ния той или иной концепции не следует абсолютизировать значение какого-либо одного фактора. Взаимосвязь экономической реальности с теоретическими обобщениями весьма многогранна, противоречива, изменчива. Да и сами теории, в том числе взгляды теоретиков, при­надлежащих к одной школе, далеко не однозначны.

Попытаемся выделить лишь наиболее существенные факторы, под воздействием которых формируются и эволюционируют экономичес­кие взгляды и концепции.

Вполне очевидно, что появление тех или иных идей и положений так или иначе связано с объективными условиями, потребностями и интересами живой экономической практики. К примеру, своей попу­лярностью, возникшей во второй половине 70-х гг., монетаризм обя­зан обострившейся инфляции, проблему которой стремились разре­шить представители этой школы. Не следует лишь упрощать и абсо­лютизировать потребности и нужды практики.

На формирование и развитие экономических теорий воздействуют также:

— труды и взгляды представителей более ранних концепций, их подходы, терминология, проблематика;

— взаимовлияние национальных школ;

— развитие смежных разделов экономической науки — статистики, математики, демографии, социологии и др.;

— совершенствование методов научного исследования;

— расширение (изменение) тематики и взглядов на предмет эконо­мической науки;

— взаимосвязь и согласование отдельных разделов экономической теории, наличие или, напротив, отсутствие внутренней логичности, сопряженности экономических законов и категорий.

На развитие и содержание экономической науки воздействуют многие тесно взаимосвязанные факторы. Эволюция экономических взглядов и концепций протекает под влиянием практических нужд и потребностей, в процессе сопоставления и уточнения различных под­ходов, позиций, методов, при известной консервативности и несо­мненной преемственности знаний и выводов.

В древности экономической науки как таковой еще не было. В тру­дах мыслителей, записках, трактатах содержатся практические реко­мендации, советы по организации, методам ведения хозяйства. Лите­ратурные источники, созданные за несколько сот лет до нашей эры, представляют конгломерат различных знаний о хозяйстве и обществе; своего рода преддверие обобщений, понятий, категорий, сложившихся намного позже. Что касается самого термина «экономика» («домовод­ство»), то он пришел к нам из древнегреческого (oikos — дом, хозяйст­во; nomos— закон, правило).

В широком смысле истоки современной цивилизации мы находим в идеях и трудах мыслителей далекого прошлого — Древнего Востока, Древнего Рима, Древней Греции. И потому их взгляды, наблюдения, мнения представляют интерес и сегодня.

Выразителем интересов крупного хозяйства, основанного на труде рабов, был Катон Марк Порций (234—149 до н. э.), автор трактата «О земледелии». Катон — военачальник, квестор, консул в Испании. Талантливый оратор и наблюдательный историк, он досконально знал сельское хозяйство. Из земледельцев, как утверждал Катон, «выходят самые верные люди и самые стойкие солдаты. И доход этот самый чистый, самый верный и вовсе не вызывает зависти».

Трактат содержит 162 главы. Главы напоминают страницы запис­ной книги, которую вел хозяин рабовладельческого имения. Из нее мы узнаем, как приобретать имение («не бросайся на покупку — не жалей своего труда на осмотр и не считай, что достаточно один раз обойти его кругом»), как вести хозяйство, «подвести счет деньгам, хлебу, тому, что приготовлено на корм скотине, вину, маслу; подсчи­тать, что он продал, что взыскано, что остается, что есть на продажу» («хозяину любо продавать, а не покупать»). Катон пишет об обязан­ностях вилика (управителя), об организации труда рабов, об уходе за посевами и скотом, о постройках и сельскохозяйственных орудиях.

Знакомясь с трактатом, можно получить представление и о хозяй­ственной жизни страны, о «шкалах земельной доходности», о значе­нии земледелия и торговли, о даче денежных ссуд и сбережении иму­щества («смотри, чтобы тебе не просчитаться на имении»).

О характере экономического строя Древней Греции узнаем из тру­дов Ксенофонта Афинского (444—356 до н. э.). Своеобразны названия его трудов: «Домострой», «Экономиксе». Трактат Ксенофонта «О зем­леделии» — настоящая сельскохозяйственная энциклопедия, в ней 12 томов. И у греков сельское хозяйство — наиболее ценимая сфера деятельности. Ремеслом занимаются рабы и иностранцы (плотники, кузнецы, сапожники, сукновалы). Интенсивно развита в Древних Афинах торговля. Источники государственных средств — налоги, пошлины, дань с колоний, доходы от внешней торговли. Денежное богатство Афин — основа их военного могущества.

 К. Маркс об обнищании рабочего класса.

На основании многообразных проявлений закона тенденции нормы прибыли к понижению К. Маркс выдвигает теорию цикличности экономического развития при капитализме, т.е. явлений, характеризуемых им как “экономические кризисы”. Центральная идея этой теории, направленной на выявление особенностей воспроиз­водственного процесса в условиях экономики свободной конкурен­ции, состоит в том, что достижению макроэкономического равно­весия и последовательному экономическому росту препятствуют внутренне присущие антагонистическому капиталистическому об­ществу противоречия – увеличение производства безотносительно к наличию эффективного спроса.  Как пишет В. Леонтьев, “выступая против рассуждений Жана Батиста Сэя о сведе­нии в конечном счете валового продукта общества к доходам, Маркс... создал основополагающую схему, описывающую взаимо­связь между отраслями, выпускающими средства производства и предметы потребления”. Однако значение его схемы, в которой экономика делится на два подразделения, сводится далеко не толь­ко к отображению различий между простым и расширенным типа­ми воспроизводства, но и к попытке окончательно убедить чита­теля в фатальном характере “основного противоречия капита­лизма” — производить не для потребления, а ради прибыли.

С этим Маркс и связывал экономические кризисы капиталистического общества.

Творческое наследие К. Маркса имеет много общего с достиже­ниями его предшественников по “классической школе” экономи­ческой мысли, особенно А. Смита и Д. Рикардо. Однако их теоре­тико-методологические позиции, как полагал автор “Капитала”, стали лишь вершиной основ “буржуазной” экономической теории, и после их трудов “классическая политическая экономия” якобы себя исчерпала. Уже в главе 1 тома 1 “Капитала” К. Маркс заявляет, что “вульгарный экономист” отошел от принципов Смита—Рикардо, иг­норирует “реальные” и “определяющие факторы”, скользит по по­верхности экономических явлений и имеет дело с субъективным отношением к денежным издержкам экономических агентов. При этом “вульгарный экономист”, по Марксу, является выразителем буржуазной (классовой) идеологии и по данной причине (даже не имея намерений быть неправдивым) лишен  возможности толковать реальность объективно.

В свою очередь, можно сказать, что теория Маркса также явилась лишь классовой идеологией – только другого класса (пролетариев). Как едко заметил один из современных авторов : “Теория Маркса неверна потому что бессильна”. Указанные выше противоречия в построении теории, неоспоримые признаки тенденциозного подхода и запрограммированности конечных результатов, намеренное усложнение и введение абстрактных эмпирически не подтвержденных понятий, явное несоответствие реальности – вот неполный перечень того в чем обвиняют Маркса. Ученый может допускать ошибки но не имеет право на недобросовестность и тенденциозность.  Как бы то ни было, его экономические, политические, философские воззрения оказали столь значительное воздействие на умы людей как прошлого так и настоящего века, что отказать Марксу в значительности его трудов невозможно. В ответ на ретроспективные доказательства неправоты Маркса, заметим, что Марксов постулат о пролетарской революции в наиболее развитых странах был отвергнут в России – революция произошла в самой отсталой и непролетаризированной стране Европы. Как журналисту Марксу невозможно отказать в убедительной силе фактического материала приведенного в его работах – картины обнищания и деградации пролетариата и т.п. Очевидно, что лишь недостаточным развитием производственных сил, как утверждает М.Блауг, данные примеры объяснены быть не могут – дело в действительно хищническом и бесчеловечном характере производства современного Марксу капитализма. Тем не менее, переиначив известный афоризм Черчилля о демократии, возразим, что капитализм – самое худшее общественное устройство, но другие – еще хуже.

 Вклад В.Парето в изучении проблемы ценности.

До сих пор в центре нашего внимания были вопросы поведения эконо­мических субъектов (потребителей и фирм), исследование условий оп­тимизации их поведения, которое сводится к максимизации полезнос­ти. Это предопределило наш интерес к проблемам формирования цен на факторы производства, которые одновременно являются доходами собственников этих факторов, и цен на продукцию фирм. Однако ос­тался открытым вопрос, означает ли оптимизация поведения отдель­ных лиц максимизацию общественного благосостояния в целом? Ответ на данный вопрос, среди прочего, поможет определить, препятствует ли существование монополий достижению этого состояния.

И. Бентам провозгласил в качестве единственной цели любого пра­вительства «обеспечение наибольшего счастья наибольшему числу людей». Но каким образом? Принципиально различный ответ на этот вопрос дают авторы двух наиболее известных теорий экономического благосостояния — итальянский экономист В. Парето и английский экономист А. Пигу.

По своим экономическим взглядам В. Парето (1848—1923) можно отнести к представителям Лозаннской экономической школы.

Как и Л.. Вальрас, В. Парето считал политическую экономию свое­образной механикой, раскрывающей процессы экономических взаимодёйствий на основе теории равновесия. По его мнению, данная наука должна исследовать механизм, устанавливающий равновесие между потребностями людей и ограниченными средствами их удовле­творения.

Существенный вклад внес В. Парето в разработку теории потреби­тельского поведения, введя вместо количественного понятия субъек­тивной полезности — порядковые, что означало переход от кардиналистской к ординалистской версии теории предельной полезности. Далее, вместо сопоставления порядковой полезности отдельных благ Парето предложил сопоставление их наборов, где равно предпочти­тельные наборы описывались кривыми безразличия. По мнению Па­рето, всегда существует такая комбинация ценностей, при которой по­требителю безразлично, в какой пропорции он их получит, лишь бы сумма этих ценностей не подвергалась изменениям и приносила мак­симум удовлетворения. Эти положения В. Парето легли в основу совре­менной теории потребительского поведения.

Но наиболее известен Парето своим принципом оптимальности, получившим название «оптимум по Парето», который лег в основу так называемой новой экономики благосостояния.

Оптимум по Парето гласит, что благосостояние общества достигает максимума, а распределение ресурсов становится оптимальным, если любое изменение этого распределения ухудшает благосостояние хотя бы одного субъекта экономической системы. В ситуации, оптимальной по Парето, нельзя улучшить положение любого участника экономичес­кого процесса, одновременно не снижая благосостояния как минимум одного из остальных. Такое состояние рынка называется Парето-оптимальным состоянием.

Согласно критерию Парето (критерию роста общественного благо­состояния), движение в сторону оптимума возможно лишь при таком распределении ресурсов, которое увеличивает благосостояние по край­ней мере одного человека, ни нанося ущерба никому другому.

 Воззрения В. Парето состояли в том, что порядковый показатель, который спо­собен правильно указать на степень индивидуального предпочтения данного варианта потребления в сравнении с альтернативными вариантами, вполне достаточен для эко­номической теории, причем абсолютная величина показателя не имеет ни малейшего значения. Так было положено начало ординалистской теории полезности, в рамках которой полезность предстает в виде порядкового индекса предпочтений и только. При этом в предельных условиях рыночного равновесия (модель рыночного равновесия Вальраса) никаких изменений не произошло, так как предельные полезности всегда могут быть представлены как соотношения, не зависящие от абсолютного размера предельных величин.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5