Мы придерживаемся мнения о том, что подлог документов — сложное, составное действие. Подлог включает в себя либо изготовление подложного документа, либо его использование, либо обе формы одновременно.

Такой подход к понятию подлога документов прослеживается и в законода­тельстве. Напомним, что должностной (служебный) подлог в соответствии с прежним законодательством (УК РСФСР 1922 г., УК РСФСР 1960 г.) заключался в составлении и выдаче подложных документов, т. е. охватывал две рассматриваемые формы подлога — подделку и последующее использование фиктивного продукта[4].

В ст. 282 УК РФ, устанавливающей ответственность за служебный подлог, действия по использованию подложных документов не предусмотрены. Между тем подобные действия органически входят в состав других специальных подлогов, регламентированных, к примеру, ст. 142,185, 303 УК РФ. В самом деле, фальсификация избирательных документов (ст. 142 УК РФ) означает не только их заведомое искажение, но и представление этих документов в соответствующие инстанции, введение содержащихся показателей в сводные данные, иное их обращение. Внесение в проспект эмиссии ценных бумаг заведомо недостоверной информации и иные злоупотребления при выпуске ценных бумаг при условии причинения крупного ущерба (ст. 185 УК РФ) предполагают подложность таких действий, как регистрация выпуска эмиссионных ценных бумаг, изготовление сертификатов ценных бумаг, размещение эмиссионных ценных бумаг и т. п.

Игнорирование рассматриваемых форм подлога документов в свою очередь приводит к ошибочным выводам при квалификации преступлений.    Ошибка при этом обычно заключается в том, что использование подложных документов, являющееся конструктивным способом совершения конкретного преступления, отождествляется с собственно подделкой (подлогом) документа. Отсюда делается неправильный вывод о том, что подлог документа является органичным признаком состава иного преступ­ления и не требует самостоятельной квалификации. Б. И. Пинхасов точно подметил, что указание закона на подлог документов как на один из способов совершения рассматриваемых преступлений трактуется не как учинение подлога, а как исполь­зование подложных документов.

Следующее видовое деление подлогов документов проводится по субъекту их осуществления. По данному основанию с учетом служебного положения лица — субъекта преступления можно вычленить четыре основные группы подлогов доку­ментов: 1) подлог, совершенный частным (не должностным) лицом (общий подлог); 2) подлог, совершенный должностным лицом (служебный подлог); 3) подлог, совер­шенный специальным должностным лицом (специальный служебный подлог); 4) подлог, совершенный лицом (частным или должностным), обладающим опреде­ленным статусом, правомочиями, служебным положением.

В первую группу подлогов документов входят составы преступления, не пре­дусматривающие специального субъекта их совершения. Данные преступления могут быть совершены лицом независимо от его должностного положения, правомочий, гражданско-правового статуса и т. п. Это в первую очередь преступления, пре­дусмотренные ст. 186, 187, 198, 233, 274, 327, 3271 УК РФ.

Вторая группа подлогов охватывает преступления, ответственность за которые устанавливается в случае совершения их особым кругом субъектов — должностными лицами. Такой подлог предусмотрен прежде всего в ст. 292 УК РФ. В зависимости от особенностей фальсифицируемых документов исключительно должностные лица законодательно определены субъектами[5].

Третья группа подлогов документов охватывает подлоги, совершенные должно­стными лицами, однако лишь теми, которые обладают специальными правомочиями, несут определенные обязанности, занимают конкретное служебное положение. В уголовном законе насчитывается более 10 норм, закрепляющих ответственность за подлоги документов со стороны специальных должностных лиц. К ним относятся нормы, предусматривающие как повышенную ответственность за подлог документов, совершенный специальным должностным лицом, так и ответственность за подделку документов, которая объективно может быть совершена только особым кругом должностных лиц. Например, в ч.1 ст. 287 УК РФ законодатель предусматривает ответственность за предоставление заведомо ложной информации Федеральному Собранию РФ или Счетной палате РФ, если это деяние совершено должностным лицом, обязанным предоставлять такую информацию, а в ч. 2 этой же статьи —, ответственность за аналогичные действия, совершенные лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации. В других случаях в уголовном законе, в частности, говорится о членах избирательной комиссии, инициативной группы или комиссии по проведению референдума (ст. 142 УК РФ), фальсификации по уголовному делу лицом, производящим дознание, следователем, прокурором или защитником (ст. 303 УК РФ). Четвертая группа — подлоги, совершенные лицами, обладающими определенными правами или обязанностями. Речь идет о преступных подлогах или подлогах — способах осуществления незаконных действий, которые могут быть совершены как частными, так и должностными лицами в зависимости от их нормативно-правового положения. При этом в ряде статей УК РФ прямо говорится о специальном субъекте таких преступлений: руководитель организации (ст. 176); руководитель (собственник) организации-должника (ст. 195); лицо, обязанное обеспечивать население информацией об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей (ст. 237 УК РФ); лицо, участвующее в гражданском деле или его представитель (ст. 303 УК РФ). В других нормах УК РФ рассматриваемый специальный характер субъекта подлога документов предполагается, но не конкретизируется (ст. 185, 199 УК РФ).

Составляющие предмет нашего рассмотрения преступления также могут быть классифицированы в зависимости от характера и направленности действий по подлогу документов. Здесь вычленяются следующие разновидности подлогов документов: а) подлог как самостоятельное преступление; б) подлог как альтернативное действие другого состава преступления; в) подлог как способ совершения другого преступления[6].

Подлог как самостоятельное преступление, как уже указывалось, предусмотрен в ст. 142,186,187,233,292, 303,327,327'УК РФ. В данных составах основные признаки понятия подлога документов находят свое наиболее полное отражение. Важным критерием при этом, на наш взгляд, является то, что в названии данных составов содержится указание на подлог (подделку, фальсификацию) документов. И хотя во многих этих составах также предусматриваются иные альтернативные действия, не являющиеся подлогом документов (например, изготовление поддельных государственных наград, неправильный подсчет голосов и т. п.), основная направленность данных преступлений очевидна.

Вместе с тем подлог документов может самостоятельно выступать в качестве одного из признаков (действий) объективной стороны альтернативного состава преступ­ления. В этом случае определенные обособленные действия, по существу составляющие подлог документов, выступают достаточным признаком иного предусмотренного законом преступного посягательства. Такие действия содержатся в следующих статьях УК РФ: в ст. 170 - «искажение учетных данных Государственного земельного кадастра»; в ст. 185 УК РФ — «внесение в проспект эмиссии ценных бумаг заведомо недостоверной информации»; в ст. 195 УК РФ — «фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность»; в ч. 1 ст. 287 УК РФ -«предоставление заведомо ложной информации Совету Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации или Счетной палате Российской Федерации». Строго говоря, указанные действия образуют отдельные разновидности подлога документов. Однако поскольку эти действия являются лишь формой иного самостоятельного преступления, целесообразно рассматривать их как структурную часть, составообразующий признак более общего деяния.

В других случаях законодатель специально предусматривает подлог в качестве конститутивного способа совершения другого преступления. В такой ситуации подлог является одним из необходимых признаков объективной стороны какого-либо состава преступления, выступает обязательным атрибутом противоправности деяния. Так, незаконным (при условии причинения крупного ущерба) признается получение кредита «путем предоставления банку или кредитору заведомо ложных сведений...» (ст. 176 УК РФ). Противоправное уклонение от уплаты налога осуществляется двумя способами, один из которых — путем включения в декларацию или бухгалтерские документы заведомо искаженных данных о доходах или расходах (ст. 199 УК РФ). Контрабанда наказуема в том случае, если данные действия совершены, в частности, «с обманным использованием документов» (ст. 188 УК РФ).

Анализируемое деление имеет определяющее значение при квалификации общих и специальных подлогов, соотношении их с иными преступлениями. Не останав­ливаясь на вопросах квалификации указанных составов преступлений, перейдем к рассмотрению следующих видов подлога.

В отечественной науке уголовного права практически все авторы признают деление всех подлогов документов по способу их совершения на материальные и интеллектуальные. 9 К первому виду относятся подлоги, связанные с изменением вида документа, исправлением содержащихся в нем записей, внесением фиктивных реквизитов. Материальный подлог10 присутствует также при полном составлении подложного документа. Особенность данного подлога заключается в том, что при его осуществлении остаются материальные следы преступления. Второй вид образуют подлоги документов, имеющих все необходимые атрибуты, составленных с соблюдением соответствующих требований, правильных по форме, но ложных по содержанию. Фальсифицированный таким образом документ с внешней стороны ничем не отличается от подлинного, каких-либо материальных признаков подделки не содержит.

Указанное деление прямо не зафиксировано в уголовном законодательстве. Оно основывается на анализе способов изготовления подложных документов и сопоставлении характеризующих признаков составов преступлений, предусматривающих ответственность за подлог документов. В соответствии с УК РФ материальный подлог — это такие действия, как «искажение учетных данных» (ст. 170), «подделка документов» (ст. 327), «внесение в официальные документы исправлений, искажающих их действительное содержание» (ст. 292), «изготовление поддельных марок акцизного сбора...» (ст. 3271). Для интеллектуального подлога характерны следующие действия: «заведомо неправильный подсчет голосов, заведомо неправильное установление результатов выборов, референдума» (ст. 142 УК РФ), «включение в декларацию заведомо искаженных данных» (ст. 198 УК РФ), «внесение в официальные документы заведомо ложных сведений» (ст. 292 УК РФ) и др.

Анализ способов совершения материального подлога свидетельствует, что данная разновидность может быть выражена в двух формах: а) в виде трансформации существующего подлинного документа путем подчистки, травления и нанесения нового текста, дописки, иного исправления; б) в форме создания нового подложного документа с помощью поддельных оттисков штампа, печати, подписи, номерного или защищенного от подделки бланка и т. п.

Подобное различие подложности документов отмечают в своих работах многие авторы. Некоторые из них усматривают в подобном разграничении скрытый смысл, возможность уточнения понятий. Так, И. Д. Гамолин считает, что материальный подлог заключается: а) в подделке, т. е. создании фиктивного документа, имеющего вид подлинного; б) переделке, т. е. изменении вида подлинного документа. Исходя из этого, он полагает, что  при регламентации состава преступления «подделка, изготовление и сбыт подложных документов» законодатель упустил одну из форм материального подлога — переделку, поскольку термин «подделка» заключается в изготовлении какого-либо нового (фиктивного) документа и не охватывает переделку уже имеющихся бланка документа, печати или штампа.

Хотя мы и разделяем точку зрения И. Д. Гамолина в отношении подвидов материального подлога, но полагаем, что сужение законодательного объема подделки является искусственным. Разбор данного термина показывает, что под подделкой следует понимать подлог в полном объеме: как изготовление полностью фиктивного документа, так и незаконное изменение части подлинного документа. Не встречается трудностей при толковании рассматриваемого термина и в правоприменительной деятельности правоохранительных органов. Поэтому включение переделки в число признаков состава преступления — подделка, изготовление или сбыт поддельных документов — нам представляется излишним.

Пожалуй, основные различия во взглядах криминалистов связаны с разграничением материального и интеллектуального подлогов в их законодательном выражении. Несовпадающие точки зрения высказаны по вопросу отнесения интел­лектуального подлога исключительно к категории должностного.

Так, Г. Ф. Поленов считает, что в одних случаях законодатель имеет в виду только материальные подлоги (ст. 196 УК РСФСР), а в других — как материальные, так и интеллектуальные (при этом субъект последнего — только должностное лицо). По мнению И. Д. Гамолина, подделка, совершенная частным лицом, является только материальным подлогом, в то время как должностной подлог может быть как материальным, так и интеллектуальным. Несколько иной позиции по этому вопросу придерживаются А. В. Кузнецов, Б. И. Пинхасов. Они считают, что интеллектуальный подлог может совершить только лицо, управомоченное на составление документа. Между тем ряд исследователей не связывают ни один конкретный состав преступления с определенным видом подлога, рассматривая данные виды в качестве равнозначных с точки зрения квалификации любого подлога.

Последняя позиция нам представляется наиболее верной. Напомним, что в соответствии со ст. 175 УК РСФСР (1960 г.) должностной подлог охватывал как интеллектуальную форму (внесение в документы заведомо ложных сведений, состав­ление и выдача заведомо ложных документов, внесение в книги заведомо ложных записей), так и материальную (подделка, подчистка, пометка другим числом). И хотя число совершаемых должностными лицами материальных подлогов неизменно меньше интеллектуальных, осуществление материального подлога специальным субъектом всегда рассматривалось достаточным признаком объективной стороны ст. 175 УК РСФСР. В ходе развития теории уголовного права эти фактически очевидные обстоятельства способствовали утверждению положения о том, что и материальный, и интел­лектуальный подлоги в равной степени присущи должностному подлогу.

При регламентации служебного подлога в новом УК законодатель выигрышно сократил в диспозиции нормы перечень отличительных признаков данного преступ­ления. При этом в законе более конкретно определена наказуемость интеллектуального (внесение в официальные документы заведомо ложных сведений) и материального (внесение в документы исправлений, искажающих их действительное содержание) подлога, совершаемого должностным (или состоящим на государственной службе) лицом.

Иным образом обстоит дело с общим подлогом документов. Данный подлог, предусмотренный ст. 327 УК РФ, заключается в подделке документов. Как уже указывалось, подделка охватывает широкий круг действий по изготовлению подлож­ного документа, включая создание полностью фиктивного документа либо незаконное изменение подлинного (или недействительного) документа. Однако может ли субъект данного преступления создать подложный документ, формально не отличающийся от истинного? Как показывает анализ практики, такой вариант действительно возможен.

По общему правилу, не должностное лицо, составившее подложный документ с использованием своих правовых или фактических возможностей, несет ответ­ственность по ст. 327 УК РФ. Такого рода подделка при наличии необходимых признаков преступления является интеллектуальным подлогом (например, выписка заведомо ложного рецепта медицинским работником, не обладающим полномочиями должностного лица; составление рядовым служащим банка справки об обмене валюты; внесение посторонним лицом изменений в компьютерную запись платежного документа и т. п.).

Полагаем, что действия, квалифицируемые по ст. 327 УК РФ, будут составлять интеллектуальный подлог и тогда, когда лицо, воспользовавшись необходимыми атрибутами документа (номерным или простым бланком, печатью, проставленной подписью), составляет полностью фиктивный документ.19 Необходимым условием при этом должны быть материальные следы, оставляемые преступником (машинописный текст, записи и т. п.), не имеющие характерных особенностей и не отличающиеся от буквенно-цифровых знаков, которые были бы выполнены при обычных условиях составления документа.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5