задает «основной тон» всему повествованию: потому как по своему рождению

графиня Екатерина Романовна Воронцова принадлежала к высшей элите русского

общества. Ее крестной матерью была императрица Елизавета Петровна,

связанная родством с ее дядей канцлером Михаилом Илларионовичем Воронцовым,

а также имеющая обязательства по отношению к матери самой Екатерины

Романовны, которая ссужала ее деньгами. Отсюда напрашивается дальнейший ход

авторской мысли: все последующие события, в которых принимала деятельное

участие Е.Р. Дашкова, были выражением ее нравственных убеждений и не имели

никаких других побудительных причин.

Далее рассказывается о воспоминании Е.Р. Дашковой в доме дяди, где она

вместе с дочерью М.И. Воронцова получила блестящее образование. После она

рассказывает про устройство своей семейной жизни.

Но, пожалуй, важнейшее место в «Записках» отведено отношению автора

мемуаров с Екатериной II. Е.Р. Дашкова подробно описывает первую встречу с

великой княгиней Екатериной Алексеевной, происшедшую зимой 1759 года, когда

она с великим князем Петром III приехала в дом канцлера М.И. Воронцова

«провести вечер и поужинать. Иностранцы обрисовывали меня ей с большим

пристрастием; она была убеждена, что я все свое время посвящаю чтению и

занятиям, что и привлекло мне ее уважение, оказавшее столь большое влияние

на всю мою жизнь и вознесшее меня на такой пьедестал, о котором я никогда

не смела и мечтать. Я смело могу утверждать, что кроме меня и великой

княгини в то время не было женщин, занимавшихся серьезным чтением. Мы

почувствовали взаимное влечение друг к другу, а очарование, исходившее из

нее, в особенности, когда она хотела привлечь к себе кого-нибудь, было

слишком могущественно. Возвышенность ее мыслей, знания которыми она

обладала, запечатлели ее образ в моем сердце и в моем уме, снабдившем ее

всеми атрибутами, присущими богато одаренным природой натурам. Этот длинный

вечер промелькнул для меня как одна минута. Он и стал первоначальной

причиной многих моих событий, о которых речь пойдет ниже».[8] На протяжении

всей жизни Дашкова уважала и очень любила императрицу Екатерину II.

В 1761 году Екатерина Романовна с супругом были приглашены в

Ораниенбаум на придворные празднества во дворец Петра III и Екатерины II ,

между которыми развивается своеобразное соперничество за дружбу с Е.Р.

Дашковой. Великий князь настаивал на том, чтобы она была больше в его

обществе, чем с Великой княгиней, а Великая княгиня, как пишет Е.Р.

Дашкова, «оказывала мне такое внимание, каким она не удостаивала ни одну из

дам, живших в Ораниенбауме»[9].

Далее Е.Р. Дашкова, как бы случайно, передает разговор с нею Петра

III, который заметил ее дружбу с Екатериной II: «…однажды он отвел меня в

сторону и сказал мне следующую странную фразу, которая обнаруживает

простоту его ума и доброе сердце:

-Дочь моя, помните, что благоразумнее и безопаснее иметь дело с такими

простаками, как мы, чем с великими умами, которые, выжав весь сок из

лимона, выбрасывают его вон»[10].

Неужели юную Е.Р. Дашкову не насторожили слова, сказанные Петром III?

Между тем дворцовые события в 1761 году развивались с нарастающей

быстротой. Петр III, не скрывая, третировал свою супругу Екатерину

Алексеевну и выражал желание жениться на Елизавете Романовне Воронцовой,

сестре Дашковой. Императрица Елизавета Петровна тяжело болела. Вынужденное

пребывание Екатерины Романовны Дашковой в Ораниенбауме при дворе великого

князя Петра, как она пишет в «Записках», открыло ей глаза на то, что

ожидало Россию, когда на престол вступит государь ограниченный,

необразованный, не любящий свой народ.

Е.Р. Дашкова, узнав о близкой смерти императрицы Елизаветы Петровны, в

поздний час пришла к Великой княгини Екатерине Алексеевне, высказала ей

свою преданность, пообещав оказывать всякую помощь. Екатерина Алексеевна

уверила Дашкову, что у нее «нет никакого плана», что она «должна

мужественно вынести все», что ее ожидает. В действительности было совсем не

так, как это представила Екатерина Алексеевна. Военный переворот готовили

близкие ей люди, и сама Великая княгиня тайно держала в руках все нити

заговора. Позднее Екатерина Романовна Дашкова в этом убедилась.

Все произведение пронизано просветительской идеей общественного

блага, служению которому следовала Е.Р. Дашкова. Чувство долга – служение

благу России – постоянная тема ее общественного и частного поведения в

жизни, что характерно для литературы русского классицизма конца XVIII –

начала XIX века.

Публикация писем сестер Кэтрин и Марты Вильмонт позволяет более полно

представить ход работы Екатерины Романовны над «Записками» : 10 февраля

1804 года «княгиня начала записывать историю своей жизни»[11]. Одновременно

М. Вильмонт осуществляла перевод «Записок» с французского языка оригинала

на английский язык. 7 мая 1804 года М. Вильмонт начала снимать копию с

«Записок». 8 ноября 1805 года княгиня Дашкова посвятила «Записки» Марте

Вильмонт, следовательно, к этому времени они были закончены.

Первое издание «Записок» Екатерины Романовны Дашковой появилось через

30 лет после ее кончины, в 1840 году в двух томах в переводе с

французского на английский язык. Во втором томе опубликованы письма

Екатерины Дашковой и письма ее многочисленных корреспондентов. Это издание

«Записок» заинтересовало А.И. Герцена, который в 1857 году опубликовал в

«Полярной Звезде» за подписью «Искандер» статью «Княгиня Екатерина

Романовна Дашкова». В том же 1857 году эта статья была частично напечатана

в качестве предисловия к вышедшему в Гамбурге немецкому изданию «Записок»

Е.Р. Дашковой.

Русский перевод «Записок» княгини Дашковой в XIX веке появлялся в

журнальных публикациях только в небольших отрывках. В 1838 году автор

«Словаря достопамятных людей Русской земли» Д.Н. Бантыш-Каменский писал:

«Любопытнейшее произведение княгини Дашковой, Записки, к сожалению, не

могут быть изданы в наше время: они хранятся в рукописи у некоторых

любителей отечественных достопамятностей»[12].

Только в 1906 году «Записки» были впервые полностью изданы на русском

языке в переводе с английского издания М. Брэдфорд, а в 1907 году они вышли

под редакцией и с предисловием Н.Д. Чечулина в переводе с французского

издания «Архива кн. Воронцовых».[13]

Это было самое крупное литературное произведение Е.Р. Дашковой,

сочинение, построенное по законам литературной теории, разработанной в

западноевропейских и в русских поэтиках.

Глава 2

Общественно-издательская деятельность княгини Е.Р. Дашковой

Директорство в Российской Академии

Параграф 1.

После поездки в Европу, и знакомством с коронованными главами, учеными

и литературными знаменитостями, Екатерина Романовна сама выступает на

поприще писателя и журналиста.

Она пишет русские и французские стихи, прозаические заметки, которые

были представлены Екатерине II. Императрица была очарованна стихами Е.Р.

Дашковой и часть их была опубликована в «Собеседнике любителей российского

слова».

Дашкова участвует в основании «Вольного российского собрания при

Императорском московском университете» и, наряду с другими литераторами и

учеными, принимает звание действительного члена этого общества и помогает

ему своими переводами и статьями.

Воспитание сына надолго приостановило литературное творчество княгини

Дашковой. И только когда Екатерина Романовна была назначена директором

Санкт-Петербургской Академии наук, она принимает самое живое участие в

русской литературе. Вокруг княгини собрались все любители наук, художеств и

словесности, все ученые и литературные знаменитости екатерининского века, и

с их помощью и при содействии самой императрицы, Екатерина Романовна

Дашкова решилась на издание нового журнала «Собеседник любителей

российского слова, содержащий разные сочинения в стихах прозе некоторых

российских писателей».

В декабре 1782 года Екатерина II предложила Екатерине Романовне место

директора Академии наук. Это известие было встречено с большим энтузиазмом.

При поддержке академика Л. Эйлера она провела первое заседание в Академии

наук. Ее усилиями был расширен личный состав Академии, увеличен контингент

обучающихся в гимназии, организовано чтение публичных лекций академиками на

русском языке, расширены картографические работы Академии. Она наладила

работу Академической типографии. В годы ее директорства активизируется

издательская деятельность Академии. По инициативе Дашковой Академия

предпринимает первое издание сочинений Ломоносова с биографической статьей

- «Полное собрание сочинений Михаила Васильевича Ломоносова с приобщением

жизни сочинителя и с прибавлением многих его нигде еще не напечатанных

творений».

Выходит вторым издание «Описание земли Камчатки» профессора

естественной истории Степана Петровича Крашенинникова, вскоре переведены на

английский, немецкий, французский и голландский языки. Продолжаются

издаваться «Дневные записки путешествия доктора и Академии наук адъюнкта

Ивана Лепехина по разным провинциям Российского государства». Расширяются

картографические работы, продаются по сниженным ценам карты. Возобновляется

выход «Академических известий», основываются два периодических издания –

«Собеседник любителей российского слова» и «Новые ежемесячные сочинения».

Первое – литературно- художественный и исторический журнал. Второе -

издание просветительское, ставящее своей целью «общедоступное изложение

научных истин», печатание «всех рассуждений, какие только к приращению

человеческих знаний способствовать будут»,- иначе говоря, научно-

популярный журнал.

Итак, с 1783 года Академия наук стала издавать новый журнал -

«Собеседник любителей российского слова, содержащий разные сочинения в

стихах и в прозе некоторых российских писателей». Журнал выходил в течение

1783-1784 годов в 16-ти частях. Е.Р. Дашкова вместе с О.П. Козодавлевым

была редактором этого литературного журнала, в котором опубликовали

произведения Г.Р. Державина, В.В. Капниста, Я.Б. Княжина, Д.И. Фонвизина,

Екатерины II.

На титульном листе - изображение Минервы на облаке. В последней трети

XVIII века богиня мудрости Минерва имела прочную российскую «прописку»: это

устоявшееся аллегорическое изображение Екатерины II.

В предуведомлении сообщалось: «Сие собрание разных сочинений в стихах

и в прозе некоторых любителей российского слова издается по желанию

нынешнего Академии наук директора ее сиятельства княгини Екатерины

Романовны Дашковой, которая почитает нужным не только пещись по долгу

звания своего о приведении наук в России в цветущее состояние, но и

стараться о доставлении публике хороших российских сочинений…Польза, от

сего происходящая, ощутительна как в рассуждении российского слова, так и

вообще в рассуждении просвещения»[14]. Об участие в журнале Екатерины II

официально объявлено не было. Вскоре, однако, выяснилось, что Минерва на

облаке – не только высокий покровитель, но и деятельный соучастник издания.

В журнале не допускались переводы с иностранных языков. В таком

желании Е.Р. Дашковой нельзя не видеть стремление вызвать русскую мысль к

самодеятельности и предать новому изданию по возможности характер

национальный - цель, которую, разумеется, нелегко и даже почти невозможно

было достичь при тогдашних условиях образования. В этом журнале можно было

встретить щедрые похвалы в пользу правительства, «Собеседник» принимает на

себя нетрудную роль защитника екатерининского времени от нападок людей

«близоруких» и «отсталых». Сатира, не такая резкая, как сатира Козицкого и

Новикова, но все же она имела место быть. Она направлена на модные нравы

большого света, излишнее увлечение французским языком и моде, мотовства и

т.д. В своих «Записках» Е.Р. Дашкова написала о том, что некоторые

вельможи, принявшие на свой счет сатирические портреты, в стихотворениях

Г.Р. Державина, устраивали ей всякие неприятности.

Как уже упоминалось выше «Собеседник» соединил таланты писателей того

времени, и все это благодаря Екатерине Романовне Дашковой, что не раз было

высказано в стихах:

Желание я знаю муз;

Я их возобновлю союз,

Наукам верну дам подпору,

И в нову почесть их собору-

Возвысить область в них мою-

Начальство Дашковой даю.

Произведения Дашковой, печатавшиеся здесь, известны мало. А между тем

они заслуживают внимания.

Принято считать, что за два года существования «Собеседника» Дашкова

опубликовала в нем около десяти статей. Но дело не в количестве, как даже и

не в разнообразии жанров, в которых проявлялся несомненный ее литературный

дар, в этом журнале Екатерина Романовна выступила и как прозаик, и как

поэт.

«Эти статьи,- писал Добролюбов ,- сильно вооружают против того, что

вообще есть низкого и гадкого в человеке и что особенно распространено было

в некоторых слоях русского общества того времени,- против двоедушия,

ласкательства, ханжества, суетности, фанфаронства, обмана, презрения к

человечеству…Через семьдесят лет еще можно угадывать правдивость, меткость,

благородную энергию этих заметок…»[15]

Добролюбов иллюстрирует свою мысль, цитирую «Послание к слову «так»».

Напечатанное без подписи, вслед за открывающей журнал державинской

одой «К Фелице» и юношеским четверостишьем Дашковой «Надпись к портрету

Екатерины II», оно было программным для того критического направления,

которое стремилась утвердить в журнале директор академии.

В «Послании» чередуются стихи и проза. То и другое – свидетельство

литературной одаренности автора, хоть и несвободно от дидактизма.

Дашкова ополчается здесь на невежд, льстецов и подхалимов, на

«ткальщиков», готовых соглашаться с любым вздором, ежели вздор этот несут

господа:

Лишь скажет кто из бар: «Учение есть вредно,

Невежество одно полезно и безбедно»,

Тут все поклонятся – и умный и дурак –

И скажут не стыдясь: конечно, сударь, так».

А если молвит он, что глуп и Ломоносов,

Хоть славный он пит, и честь, си слава россов,

Тут улыбнется всяк

И повторит пред ним: «Конечно, сударь, так ».

В прозаическом выводе автор еще более заостряет свою мысль: «Так не

все, что большой господин ни скажет, есть раболепствие».

Но кто же это «раболепствие» создает и поощряет? Дашкова и здесь не

ищет ласкающих слух выражений: «такальщиков» слушают подлецы.

Страницы: 1, 2, 3