Политический портрет Кагановича

ПЛАН

Сапожник-революционер 2

На разных постах 3

В центре партийного аппарата 3

Во главе Украины 4

Второй человек в руководстве партии 6

Каганович в годы террора (1936 – 1938) 9

Переход на хозяйственную работу 10

В годы войны 11

Каганович в опале 11

В «антипартийной» группе 13

Четыре года в Асбесте 14

Беспартийный пенсионер 14

Сапожник-революционер

Лазарь Каганович родился 10(22) ноября 1893 года в деревне Кабаны

Киевской губернии. Он происходил из многодетной и бедной еврейской семьи.

Бедность заставила Кагановича прервать учебу, и, изучив ремесло сапожника,

Лазарь стал с четырнадцати лет работать на обувных фабриках и в сапожных

мастерских. Лишенная многих прав, которыми пользовались в России не только

русские, но и другие «инородцы», еврейская молодежь была благодатной средой

для революционной агитации. Все оппозиционные партии вербовали здесь своих

сторонников: сионисты, бундовцы, анархисты, эсеры, меньшевики. Но молодой

Каганович сделал иной выбор — он примкнул в 1911 году к большевикам.

Несомненно, здесь сказалось влияние старшего брата Михаила, который вступил

в партию большевиков еще в 1905 году. Он тоже был рабочим, но не

сапожником, а металлистом. Большевиками стали и двое других братьев Лазаря.

Переезжая с места на место и иногда подвергаясь кратковременным

арестам, Каганович по заданию партии создавал нелегальные большевистские

кружки и профсоюзы кожевников и сапожников в Киеве, Мелитополе,

Екатеринославе и в других городах. Перед революцией он работал на обувной

фабрике в Юзовке, возглавляя и здесь нелегальный союз сапожников и

кожевников. В Юзовке Каганович познакомился с молодым Н.С. Хрущевым,

который еще не вступил в партию большевиков, но участвовал в революционной

работе. Эта связь уже не прерывалась и в более поздние годы.

Весной 1917 года Лазаря Кагановича призвали в армию. Он был направлен

для военной подготовки в 42-й пехотный полк, расположенный в Саратове.

Молодой солдат, у которого были уже семилетний опыт нелегальной партийной

работы и хорошие данные оратора и агитатора, занял заметное место в

саратовской организации большевиков. От саратовского гарнизона Каганович

участвовал во Всероссийском совещании большевистских военных партийных

организаций. После возвращения в Саратов Каганович был арестован, но бежал

и нелегально перебрался в Гомель в прифронтовую зону. Уже через несколько

недель он стал не только председателем местного профсоюза сапожников и

кожевенников, но и председателем Полесского комитета большевиков. В Гомеле

Каганович встретил Октябрьскую революцию. Здесь под его руководством власть

без кровопролития перешла в руки Советов. Гомель был тогда небольшим

провинциальным городком. Но тут находилась узловая станция в прифронтовой

зоне Западного фронта. Контролируя железные дороги Белоруссии, большевики

могли препятствовать возможной переброске войск для подавления

революционного Петрограда.

На разных постах

Во время революции большевики почти непрерывно переходили с одного

поста на другой, часто в самых разных районах огромной России. Так было и с

Кагановичем. При выборах в Учредительное собрание он прошел по

большевистскому списку. В декабре 1917 года Каганович стал также делегатом

3-го Всероссийского съезда Советов. С этими двумя мандатами он прибыл в

Петроград. На съезде Советов Каганович был избран во ВЦИК РСФСР и остался

работать в Петрограде. Вместе с другими членами ВЦИК весной 1918 года он

перебрался в Москву. Началась гражданская война. Некоторое время Каганович

работал комиссаром организационно-агитационного отдела Всероссийской

коллегии по организации Рабоче-крестьянской Красной Армии — тогда возникало

множество подобных организаций с длинными названиями. Но уже летом

1918 года Каганович был направлен в Нижний Новгород, где очень быстро

прошел путь от агитатора губкома до председателя губкома партии и

губисполкома. Во время тяжелых осенних боев 1919 года с Деникиным Каганович

был командирован на Южный фронт, где участвовал в ликвидации опасных

прорывов белогвардейской конницы Мамонтова и Шкуро. После того, как Красная

Армия заняла Воронеж, Кагановича назначили председателем губернского

ревкома и губисполкома Воронежской губернии. Ленин, вероятно, почти ничего

не слышал о Кагановиче. Не сохранилось ни одного письма или записки Ленина

с упоминанием его имени. Но Сталин и Молотов уже должны были знать

Кагановича, они явно выделяли его из числа местных руководителей. Осенью

1920 года Каганович был направлен по поручению ЦК в Среднюю Азию, Здесь он

стал членом Туркестанской комиссии ВЦИК и СНК, членом бюро ЦК РКП (б) по

Туркестану (так называемое «Мусульманское бюро»). Одновременно Каганович

был наркомом рабоче-крестьянской инспекции Туркестана, членом Реввоенсовета

Туркестанского фронта и председателем Ташкентского горсовета. Он был избран

также и в ЦИК РСФСР. Все эти назначения не могли проходить мимо Сталина,

который был в это время и наркомом по делам национальностей и наркомом РКИ

РСФСР.

В центре партийного аппарата

Как только Сталин был избран в апреле 1922 года Генеральным секретарем

ЦК РКП (б), он отозвал Кагановича из Средней Азии и поставил его во главе

организационноинструкторского, а вскоре и организационно-распределительного

отдела ЦК. Это была одна из самых важных позиций в непрерывно расширявшемся

аппарате ЦК. Через отдел, которым руководил Каганович, шли все основные

назначения на ответственные посты в РСФСР и СССР.

Сталин был жестким и грубым шефом, который требовал безоговорочного и

полного подчинения. Каганович тоже обладал сильным и властным характером.

Но он не вступал в споры со Сталиным и сразу же показал себя абсолютно

лояльным работником, готовым к выполнению любого поручения. Сталин сумел

оценить эту покладистость, и Каганович вскоре стал одним из наиболее

доверенных людей своеобразного «теневого кабинета», или, как выражаются на

Западе, «команды» Сталина, то есть того личного аппарата власти, который

Сталин стал формировать внутри ЦК РКП (б) еще до смерти Ленина. Лазарь

Каганович быстро обогнал в партийной карьере своего старшего брата Михаила,

который в 1922 году был секретарем уездного комитета партии в небольшом

городке Выксе, а затем возглавил Нижегородский губернский совнархоз. Лазарь

Каганович в 1924 году был избран не только членом ЦК РКП (б), но и

секретарем. Новому секретарю ЦК было тогда всего лишь тридцать лет.

Во главе Украины

В развернувшейся после смерти Ленина острой внутрипартийной борьбе

Сталину было крайне важно обеспечить себе поддержку Украины — самой крупной

после РСФСР союзной республики. По рекомендации Сталина именно Каганович

был избран в 1925 году Первым секретарем ЦК КП(б)У. Политическая обстановка

на Украине тогда была крайне сложной. Гражданская война закончилась победой

большевиков, но среди крестьянского населения республики оставались еще

очень сильны пережитки петлюровского и махновского движений, то есть

националистические или анархистские настроения. Большевистская партия

опиралась главным образом на промышленные районы Украины, где преобладало

русское население. Значительную часть кадров партия черпала и среди

еврейского населения республики, которое видело в Советской власти гарантию

защиты от притеснений и погромов, прокатившихся по еврейским поселкам а

годы гражданской войны. Украинская культура не имела достаточной силы,

чтобы стать серьезным препятствием для далеко зашедшей русификации. Не

менее половины студентов украинских вузов составляла русская и еврейская

молодежь.

В национальной политике на Украине были два курса: на «украинизацию»,

то есть поощрение украинской культуры, языка, школы, выдвижение украинцев в

аппарат управления и т. п., и на борьбу с «буржуазным и мелкобуржуазным

национализмом». Провести четкую границу между ними, особенно в городах и

промышленных центрах, было нелегко, и Каганович явно тяготел ко второму

курсу: он был безжалостен ко всему, что казалось ему украинским

национализмом, У Кагановича происходили частые конфликты с председателем

СНК Украины В.Я. Чубарем, Одним из наиболее активных оппонентов Кагановича

был также член ЦК КП(б)У и нарком просвещения Украины А.Я. Шумский, который

в 1926 году добился приема у Сталина и настаивал на отзыве Кагановича с

Украины. Хотя Сталин и согласился с некоторыми доводами Шумского, но

одновременно поддержал Кагановича, направив специальное письмо в украинское

Политбюро.

Конечно, Каганович проделал немалую работу по восстановлению и развитию

промышленности Украины. Однако в политической и культурной областях его

деятельность принесла гораздо больше вреда, чем пользы. Как партийный

руководитель Советской Украины Каганович являлся фактическим руководителем

и небольшой компартии Западной Украины. Национальная обстановка и

настроения среди населения западной части Украины существенно отличались от

того, что происходило в ее восточной части. Но Каганович не разобрался в

сложных проблемах этой компартии, которой приходилось действовать в

условиях подполья на территории бывшего Польского государства. Огульно

обвинив ЦК КПЗУ в национализме и даже предательстве, Каганович довел эту

партию до раскола и добился ареста некоторых ее руководителей, которые

создали свой руководящий центр на территории Советской Украины. Каганович

не постеснялся дискредитировать всю КПЗУ. В ноябре 1927 года на одном из

заседаний Политбюро ЦК КП(б)У он цинично заявил, что не знает, на чьей

стороне в случае войны будет КПЗУ.

Уже после отъезда Кагановича в Москву Чубарь, выступая на объединенном

заседании Политбюро ЦК и Президиума ЦКК КП(б)У, таким образом

характеризовал обстановку, созданную Кагановичем в партийном руководстве

Украины: «Взаимное доверие, взаимный контроль у нас нарушались, так что

друг другу мы не могли верить… Вопросы решались за спиной Политбюро, в

стороне… Эта обстановка меня угнетает».

Масштабы оппозиции Кагановича на Украине возрастали. К Сталину

приезжали Г.И. Петровский и Чубарь с просьбой отозвать Кагановича с

Украины. Сталин вначале сопротивлялся, обвиняя своих собеседников в

антисемитизме. И все же ему пришлось в 1928 году возвратить Кагановича в

Москву. Но это вовсе не свидетельствовало о недовольстве Сталина работой

Кагановича. Наоборот, он снова стал секретарем ЦК ВКП (б) и вскоре был

также избран членом Президиума ВЦСПС. Каганович должен был составить

противовес руководству М.П. Томского в профсоюзах. В начале 1930 года

Каганович стал первым секретарем Московского областного, а затем и

городского комитетов партии, а также полноправным членом Политбюро ЦК ВКП

(б).

Летом 1930 года перед XVI съездом партии в Москве проходили районные

партийные конференции. На Бауманской конференции выступила вдова

Ленина Н.К. Крупская и подвергла критике методы сталинской коллективизации,

заявив, что эта коллективизация не имеет ничего общего с ленинским

кооперативным планом. Крупская обвиняла ЦК партии в незнании настроений

крестьянства и в отказе советоваться с народом. «Незачем валить на местные

органы, — заявила Крупская, — те ошибки, которые были допущены самим ЦК».

Когда Крупская еще произносила свою речь, руководители райкома дали

знать об этом Кагановичу, и он немедленно выехал на конференцию. Поднявшись

на трибуну после Крупской, Каганович подверг ее речь грубому разносу.

Отвергая ее критику по существу, Каганович заявил также, что она как член

ЦК не имела права выносить свои критические замечания на трибуну районной

партийной конференции. «Пусть не думает Н.К. Крупская, — заявил Каганович,

— что если она была женой Ленина, то она обладает монополией на ленинизм».

Второй человек в руководстве партии

Начало 30-х годов было временем наибольшей власти Кагановича. Хотя

«правые» лидеры: Бухарин, Томский и Рыков — были уже выведены из Политбюро,

этот орган не был еще полностью послушен воле Сталина. По ряду вопросов

Киров, Орджоникидзе, Рудзутак, Калинин, Куйбышев иногда возражали Сталину.

Но Каганович всегда стоял на его стороне. В годы коллективизации в те

районы страны, где возникали наибольшие трудности, Сталин направлял именно

Кагановича, наделяя его при этом чрезвычайными полномочиями. Каганович

выезжал для руководства коллективизацией на Украину, в Воронежскую область,

в Западную Сибирь, а также во многие другие области. И всюду его приезд

означал тотальное насилие по отношению к крестьянству, депортацию не только

десятков тысяч семей «кулаков», но и многих тысяч семей так называемых

«подкулачников», то есть всех тех, кто сопротивлялся коллективизации.

Особенно жестокие репрессии обрушил Каганович на крестьянско-казачье

население Северного Кавказа. Достаточно сказать, что под его давлением бюро

Северо-Кавказского крайкома партии приняло осенью 1932 года решение

выселить на Север жителей шестнадцати крупных станиц: Полтавской,

Медведовской, Урупской, Башаевской и др. Следует напомнить, что казачьи

станицы гораздо крупнее русских деревень, в каждой было обычно не менее

тысячи дворов. Одновременно на Северный Кавказ на «освободившиеся» места

переселялись крестьяне из малоземельных деревень Нечерноземья. Суровые

репрессии проводились и в подведомственной Кагановичу Московской области,

которая охватывала тогда территорию нескольких нынешних областей. Видимо,

учитывая именно этот «аграрный опыт», Сталин назначил Кагановича заведующим

вновь созданным сельскохозяйственным отделом ЦК ВКП (б). Каганович

руководил в 1933–1934 годах организацией политотделов МТС и совхозов,

которым на время были подчинены все органы Советской власти в сельской

местности и в задачу которых входила, в частности, чистка колхозов от

«подкулачников» и «саботажников».

Каганович был жесток не только по отношению к крестьянам, но и к

рабочим. Когда в 1932 году в Иваново-Вознесенске начались забастовки

рабочих и работниц, вызванные тяжелым материальным положением, то именно

Каганович управлял расправой с активистами этих забастовок. Досталось от

него и многим местным руководителям. Некоторые из них бойкотировали

введенные тогда закрытые распределители для партийных работников и посылали

своих жен и детей в общие очереди за продуктами. Каганович оценил их

поведение как «антипартийный уклон».

В 1932–1934 годах письма, с мест многие адресовали:

«Товарищам И.В. Сталину и Л.М. Кагановичу». Каганович решал немало

идеологических вопросов, так как в Москве было расположено множество

Страницы: 1, 2