имеют фразеологические синонимы. Но зато все упомянутые обороты имеют ту

или иную маркировку: с пометой книжн. - 7 выражений; разг. - 5; устар. -

5; неодобр. - 3 фразеологизма. Обороты питаться акридами;

камня на камне не оставить от чего; вносить лепту признаются

нейтральными по всем показателям.

Ссылок на происхождение тех или иных оборотов в словаре нет, ибо это

словарь специальный, и он преследует несколько иные цели, чем раскрытие

этимологии выражений.

Словарь Н.П.Матвеевой “Библеизмы в русской словесности” как опыт

лексикографического описания библейской фразеологии

Специализация словаря может быть разной. Наиболее близко к теме нашей

работы относится словарь Н.П.Матвеевой “Библеизмы в русской словесности”.

Это тоже научный словарь, специфика которого состоит в тематическом отборе

освещаемого материала. В него внесены так называемые библеизмы. До

настоящего времени в лингвистике нет чёткого определения библеизма. В

словаре О.С.Ахмановой предложено такое: “Библейское слово или выражение,

вошедшее в общий язык” т.е. библеизмами слова и выражения признаются только

по формальным признакам. Н.П.Матвеева понимает данный термин очень

расширительно, т.к. в её словаре упоминается огромное количество языковых

фактов, обозначающих понятие, прямо или косвенно связанные не только с

Библией, но и в целом с христианством. Таким образом в заголовках словарных

статей оказываются не только фразеологизмы типа злоба дня; служить мамоне;

внести свою лепту; много званых, да мало избранных и т.д. но и слова Азаел

(Азазел, Азазель, Азазелло); акриды; апостол; Андрей (Святой Андрей, Андрей

Первозванный), напрямую связанные с Библией, а кроме того, такие названия

культурных феноменов, как Андреевская звезда, Андреевская лента,

Андреевский орден, Лазарева суббота и т.д.

Естественно, что все эти языковые факты не могут быть рассмотрены как

фразеологизмы по причинам, изложенным нами в гл. ?.6. Но даже выборка

собственно новозаветной фразеологии дает результаты. В словаре

Н.П.Матвеевой удельный вес новозаветизмов, естественно, очень велик. Кроме

традиционного “ядра” библейской фразеологии. Которое содержится и в других

академических словарях, здесь истолкованы и такие обороты, как камень

вместо хлеба; кому мало прощается, тот мало любит; какою мерою мерите,

такою же отмерится и вам ; на земли мир, во человецех благоволение; идти на

крест (крестную муку); последний лепт; отойди от меня, сатана; овому

талант; овому два; знать что-либо как “Отче наш”; дерево познается по

плоду; любите врагов ваших; апокалипсическое число; трубы архангела; вы

говорите (ты говоришь); с горчичное зерно; звериное число; Иуда-предатель!;

наобум Лазаря (последний оборот, правда, не поясняется, почему его

связывают с именем Лазаря).

Словарь построен по правилам “академической” фразеологии. В

заглавиях статей, расположенных в алфавитном порядке, стоят слова или

выражения, так или иначе связанные с Библией, указаны их грамматические

формы или варианты. Затем дается толкование, стилистическая помета и цитаты

художественных произведений, иллюстрирующие употребление этих оборотов в

речи. Далее под знаком “?” приводится этимологическая справка с указанием

места в Библии, послужившего основой для возникновения фразеологизма.

Толкование фразеологических оборотов также традиционно, многие определения

позаимствованы из ФСРЯ (вместе со стилистическими пометами). В тех случаях,

когда выражение не истолковывалось ранее в академических словаря, автор

дает определения с учётом новых значений. Так, например, в статье “Братья

наши меньшие (младшие); меньшая братия; меньшая собрать; меньший брат)”

приводится такое толкование: “1) Люди, занимающие невысокое общественное

положение, нуждающиеся в защите и помощи; 2) Звери, животные вообще, за

которых люди в ответе” [Русская словесность 1994 : 1 : 62].

Этимологические справки в словарных статьях часто довольно развернуты,

так что читателю словаря для общего представления о той или иной проблеме

не нужно будет даже обращаться к первоисточнику – Библии, так как

Н.М.Матвеева прилагает подробный пересказ библейских сюжетов.

В целом можно сказать, что Н.М.Матвеева дала достойный образец для

подражания в описании библеизмов. Однако многие действительно заслуживающие

внимание крылатые выражения из Нового Завета остались неучтенными. Это и те

обороты, которые мы упоминали как единожды отмеченные в сборнике Ашукиных

или у В.Вихлянцева. Это и такие известные фразеологизмы, как во главу

угла, глас вопиющего в пустыне, не вливают молодое вино в мехи старые,

плоть и кровь; строить на песке; тайное становится явным; умывать руки;

Фома неверный (неверующий); ни на йоту, смертный грех; не хлебом единым жив

человек; яко тать в нощи; да минует меня чаша сия; ищите и обрящете; не

иметь где (негде) главу преклонить и т.д.

Не всегда исходная форма оборота, заявленного Н.М.Матвеевой выглядит

убедительно. Наиболее спорной нам кажется такая формула: “Бросать (кидать,

швырять, пускать) камнем (грязью) в кого-либо; бросить (кинуть, швырнуть,

пустить) камнем (грязью) в кого-либо” [Матвеева 1994 : 1 : 62-63]. Ведь

бросить камень и бросать грязью при сходном значении имеют разную

внутреннюю форму, а не варианты. Кстати, в СФС эти обороты как раз и

являются членами одного синонимического (а не вариантного) ряда [СФС 1987:

95-96].

Проблема исходной формы многих оборотов, по-прежнему остается

актуальной. Иудин поцелуй или поцелуй Иуды; строить на песке или строить

дом на песке; умыть руки или умывать руки; метать бисер перед свиньями или

не метать бисер перед свиньями; во главу угла или ставить во главу угла; в

плоть и кровь или облечь в плоть и кровь или войти в плоть и кровь?

Видимо, окончательные выводы ещё предстоит сделать.

Можно также отметить, что у исследователей нет единого взгляда на

однословные реминисценции, происходящие из Библии. Лазарь, Ирод, Иуда,

Пилат, фарисейство, Голгофа и т.п. встречаются и у М.Булатова, и у

Э.Вартаньяна, и у В.Вихлянцева, и у Н.Матвеевой. Остается надеяться, что в

дальнейшем лексикографы будут более скрупулезно подходить к отбору

материала при составлении словаря библейской фразеологии.

Повторим, что, на наш взгляд, с учетом вышеперечисленных замечаний

при составлении словаря стоит в наибольшей степени опираться на опыт Н. М.

Матвеевой. Современному же русскому человеку подчас приходится для

наведения справок о непонятных выражениях из Библии довольствоваться тем,

что есть “под рукой”. А поскольку под рукой у рядового носителя языка часто

не оказывается подходящего справочника, то приходится в процессе речи

действовать на свой страх и риск, в меру своих знаний. Каков результат

таких усилий в последние годы – рассмотрим в следующей главе.

Глава IV.

Современные тенденции в употреблении библейских фразеологизмов.

1. Активизация интереса к Библии и библейским выражениям

Актуальность, современность любого слова или выражения всегда

проверяется на практике, то есть реальным бытованием в речи людей. Это в

полной мере справедливо и по отношению к фразеологическим оборотам,

восходящим к библейским текстам. Поскольку жизнь языка регулируется многими

факторами, в том числе и экстралингвистическими, то не приходится

удивляться, что политические перемены в нашей стране с конца 80-х годов

оказали влияние на речь её граждан. Отход от атеистической идеологии,

возврат к забытым христианским ценностям закономерно повлиял на активизацию

употребления библеизмов в живой речи. Сферой наиболее широкого

использования этих фразеологизмов в настоящее время стала публицистика.

Ветхозаветные и новозаветные выражения ежедневно можно встретить на

страницах газет и журналов, в передачах радио и телевидения. Они предают

публичной речи живость и меткость, образность, вызывают сложные

эмоциональные ассоциации. Кроме того, если раньше библейские изречения

использовались преимущественно как “обветшалые украшения речи”, то в

настоящее время они приобретают гражданское звучание, на них опираются в

общественной и политической борьбе. Показательны в этом отношении дискуссии

уже на первом съезде народных депутатов бывшего Верховного Совета.

Интересно, что разные ораторы прибегли к одному и тому же библеизму –

Распни его!

Ю.Черниченко:”Послушное негодование – оно ведь, будем памятливы, совсем

недавно плевало в Пастернака, клеймило Твардовского, кричало вслед Сахарову

– “Распни его!”

Академик В.Гольданский: “Монополии на истину не обладает ни

большинство, ни меньшинство. По Евангелию, именно большинство кричало:

“Распни его!”

Дискуссия перешла на страницы газет , и в статье “Правды “ “Глас народа

“(1989. 26 июня) автор в краце( изложил евангельские события : “В самом

деле, можно ли чем-нибудь, кроме массового психоза объяснить, почему

иерусалимская толпа освобождает от казни убийцу, а в отношении праведника,

учителя и исцелителя, которого еще вчера приветствовала теперь, возмущённая

первосвященниками (они. заметьте, преследовали свои личные интересы),

-теперь эта толпа кровожадна и беспощадна? “Распни его, “- снова и снова

кричит площадь в ответ на предложения Пилата помиловать невинного Иисуса.

Разве этакий глас народа можно считать “общественным мнением “?”

Ещё один пример использования этого библеизма:”…народ, переживающий

бремя социальных потрясений, поверил в утопическую идею “земного рая”.Ему

легко внушить, что воплощению идеи мешают конкретные лица. Возникают

мифические ”они”. Толпа требует: “Распни его!” Несёт плакаты: “Смерть

Бухарину!” Торжествует, читая в речах сталинского законника Вышинского

слова: “ иностранные шпионы,” “бешенные псы”(Лит. Газета. 1989.29 ноября.).

2. Библеизмы в газетной речи

Вообще-то, стоить заметить, что фразеологизмы в газетах живут особой

жизнью. Неслучайно один из первых отечественных исследователей языка газеты

профессор Р.О.Винокур полагал, что газетный язык по сути дела насквозь

фразеологизирован, поскольку стандартность, клишированность многих типично

газетных выражений является неотъемлемым свойством этого языка. Библейские

же по происхождению фразеологические обороты в последние годы активны

именно в газетной речи. Вот ряд примеров:

„”Козёл отпущения” в образе экономической реформы – это социальный

громоотвод”(Правда. 1989. 11 сентября.); “Кажется, что библейский миф о

Вавилонском столпотворении может стать грозной реальностью, в нашей стране

“(Правда. 1989. 11 ноября.); “Объединение усилий на конструктивной основе –

это альфа и омега перестройки”(ЦТ. 1989. 29 октября.); “У людей потеряно

уважение к своему труду, выросли поколения, которые ничего “не слыхали” о

любви к ближнему. “(Лит. Газета. 1989. 1 ноября.) Специфика газетной речи

связана с тем, что в газете есть особые речевые образования – заголовки,

подзаголовки, рубрики. В качестве заголовков весьма часто используются

фразеологизмы. В последние годы удельный вес библеизмов среди

“заголовочной” фразеологии резко увеличился. На газетных полосах можно

увидеть броские шапки типа:”Не ждать манны небесной”, “Соломоново решение”,

“Саркофаг или Ноев ковчег?”, “Не испив той чаши”, “Свет звезды Полынь”,

“Время собирать камни” и др.

В обычной речи фразеологизмы отличаются постоянством состава и

значения, но в той или иной степени становятся привычными, поэтому

журналисты пытаются вернуть фразеологизму образность, используя для этого

различные приёмы авторского варьирования. Б.В.Кривенко[14] отмечал, что в

газетной практике при создании авторских модификаций или

квазифразеологизмов используются все виды трансформации традиционных

устойчивых выражений: семантическая, синтаксическая, лексическая,

контаминация, фразеологическая парономазия и стилистические смешения. В

результате стилистических смешений ( когда в традиционном обороте

заменяется слово с контрастным стилистическим качеством) получаются

заголовки типа “Приблудный сын эфира “(от блудный сын).

Лексическая же трансформация, которая предусматривает манипуляции с

одним из элементов фразеологизма – словом, является одним из самых

популярных журналистских приёмов. Однако именно в случае с библеизмами этот

приём даёт скорее отрицательные точки зрения культуры речи результаты. Так

два прекрасных оборота из Нового Завета : не хлебом единым и камень

преткновения стали структурными прототипами для целого потока легковесных

“творений “типа: “ Не сыром единым”, “Не жиром единым “, “Не хлопком

единым”, “Не бойкотом единым “, “Не углём единым “, “Не нефтью единой”, “Не

контрастом единым “, а также “Льготы преткновения“, “Острова преткновения

“, “Гора преткновения “ и т. п. Это заголовки лишь из двух центральных

газет “Правды” и “Известий “ за несколько месяцев 1989 года. В результате

лексической трансформации появился и такой заголовок “Человеку –

человеково, а роботову - роботово “, созданный на основе выражения

“Кесарю кесарево, а Богу – Божье. “

Впрочем, варьируются библеизмы не только в газетах, но и в современной

литературе; они широко используются в эпиграфах и заглавиях художественных

произведений. При этом, наблюдается яркая нежелательная тенденция –

превращение библеизмов в штампы. Это свидетельство падения культуры речи

наших сограждан. Но дело не только в том, что окунувшись в модные ныне

религиозные искажения, публицисты обращаются со словом Божиим как и с

газетными однодневками. Есть и другие “побочные явления”, связанные с

активным, но не квалифицированным оперированием библейскими выражениями.

3. Библейская фразеология и проблемы культуры речи

Уничтожение высокого стиля речи в пользу субьективно-личного низкого и

социально-“коммуникативного” среднего стиля лишило нас языка, обращенного к

Богу, сосредоточив внимание носителей языка на банальном “средстве

общения”. В конечном счете это снизило стилистический уровень языка,

обеднило возможности выразительной речи. Понятна горечь, с какой сразу же

после революции начала нашего века воскликнул Михаил Пришвин: “Мы ждали

пророков, а пришли экономисты!” мечтая о пророках и призывая их приход, мы

просто обязаны сохранить им язык, достойный их речей.

А что сегодня? Чисто внешнее, механически осознаваемая вернуть

искаженные библеизмы и устаревшие слова.

Не стоит и упоминать такие привычные искажения смысла устойчивых

выражений как “над ним довлеет что-то” в значении “давит” вместо “следует,

надлежит” в соответствии со смыслом старинного “довлеет дневи злоба его”

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9