действия.

Смысл фразы, произнесенной персонажем пьесы С.Моема “Круг” (см. выше,

пример 2), “важнее любить, чем быть любимым”, в том, что важнее самому

испытывать чувства любви, чем знать (понимать), что кто-то другой

испытывает его к тебе. В примере 1 говорится о том, что “он не любил ни сам

читать, ни чтобы ему кто-то читал” (т.е. ни слушать, как кто-то ему

читает).

Уже из этих примеров становится ясно, что в форме страдательного залога

деятель (а следовательно и совершаемое им действие) лишь мыслится, действие

привносится, порождается кем-то или чем-то извне, а форма пассивного залога

репрезентирует это совершаемое или совершенное кем-то действие отраженно.

По существу это даже не само действие (само действие репрезентируется

активом), а лишь соотнесенность с действием, совершенным или совершаемым

кем-то. Аналогичные залоговые значения прослеживаются и в примерах с

инфинитивом. “Друэ специально выбрал в ресторане столик у окна, чтобы

иметь возможность самому наблюдать, что происходит на улице, и чтобы другие

могли видеть его с Керри” (см. пример 3). Особенно интересен для понимания

сущности пассива пример 4 с инфинитивом to be offered a job

(парцеллированным инфинитивом) – “наконец, настал момент, которого Эрик

ждал так долго, - день, когда ему предложат работу”. Само грамматическое

значение формы страдательного залога несет в себе информацию о том, что кто-

то (мы лишь догадываемся, что имеется в виду администрация фирмы) принял

решение о предоставлении ему работы. Как деятель, так и само действие этого

агента (деятеля) остаются где-то за пределами описываемой ситуации. Иначе

говоря, пассив значением своей формы выражает не само действие (ибо

действие неотъемлемо от его деятеля, а здесь деятель выражен абстрактно, он

лишь мыслится), а особое сообщение о действии, его особую репрезентацию,

что вполне естественно, если учесть, что в основе аналитической формы

пассива лежит причастие II, которое выражает не само действие, а лишь его

следствие, соотнесенность с ним. Характерно, что сам объект действия (Эрик)

упоминается только в предыдущем предложении: мы уже обращали внимание на

то, что объект (в отличие от деятеля) всегда сохраняет относительную

самостоятельность и в отличие от субъекта может быть осмыслен и выражен

отдельно от процесса.

Следующий пример интересен тем, что в нем инфинитив одного и того же

глагола употреблен в форме двух разных залогов, но соотнесен с одним и тем

же лицом, которое, таким образом, оказывается то деятелем, то объектом того

же действия:

Frit entered the bar, paused on his way to greet and to be greeted and

seated at their table (O’Hara).

Действие, выраженное инфинитивом в активном залоге, репрезентировано

как действие самого производителя действия, который легко восстанавливается

из соотнесенности с подлежащим и со сказуемым предложения: Frit…paused to

greet. Действие, выраженное в форме пассива (to be greeted)

репрезентировано, отражено, как привнесенное извне (откуда-то из зала), как

действие каких-то третьих лиц, и эти лица, нигде не названы в тексте

устанавливаются нами даже не сразу, а с некоторым трудом, поскольку они

сливаются с общей массой сидящих в зале. Мы догадываемся от кого исходили

приветствия Фриту только тогда, когда он подходит и садится за их столик (

at their table).

Из сказанного выше уже можно сделать предварительный вывод о том, что

простая морфологическая оппозиция двух залоговых форм как таковых, т.е. вне

активных и пассивных конструкций, является достаточной для раскрытия

грамматического значения этих форм в их отношении к производителю действия:

имманентная (органическая) связь процесса с производителем действия входит

в семантику процесса, выражаемого глаголом, она обязательна, устойчива и

неизменна в значении залоговых форм, хотя различна в каждой из них. Вопрос

же об объективных отношениях в залоге непосредственно связан с

синтагматикой. Не случайно такие крупные лингвисты, как Г.Пауль и

А.А.Потебня, неизменно рассматривали залог как категорию синтаксическую,

хотя, как было сказано выше, теперь нам такой подход к категории залога

представляется односторонним.

Залоговые отношения в пассивных и активных конструкциях.

До сих пор мы рассматривали формы категории залога в плане морфологии,

на уровне слова: глагол выражает действие, а действию сопутствуют его

актанты – деятель и предмет, являющийся объектом этого действия. Однако

обычно, конечно, залоговые формы употребляются не как изолированные формы,

а в составе активных или пассивных конструкций, в которых залоговые формы

оказываются вторыми компонентами сочетаний с предикативным типом связи

(субъект – предикат). В составе “предикативного ядра’ (термин

В.В.Виноградова) логическая связь компонентов выражена двумя главными

членами предложения – подлежащим и сказуемым. Это двусторонняя

зависимость: ни тот, ни другой компонент не может быть опущен. Два

предикативных ядра (один – с формой активного залога, а другой –

пассивного) вместе образуют единую оппозицию. При построении синтаксической

структуры предложения мы выбираем один из двух членов этой бинарной

оппозиции – либо пассивную, либо активную конструкцию.

Значение залоговых форм личных (предикативны) форм глагола в целом

совпадает с описанными выше:

1. “ So whatever you say, I intend to tell the truth.”

“ But my poor child, no one believes you.”

“ I shall repeat it again and again until I am believed” (D.Eden).

2. “ I was taught that. It was a white man who taught me” (A.Paton).

Однако в конструкциях залоговые формы получают новое качество: это не

просто глагольные формы выражающие различную направленность действия, но и

выразители предицируемого (приписываемого субъекту) процессного признака:

ведь глагол выражает движение как предикативный признак субстанции, т.е.

как предикативно относящийся к ней. Но связь предикатируемого признака

процесса с предметом мысли – это уже иное отношение, чем отношение действия

к его объекту, так как субъект есть предмет мысли, по отношению к которому

определяется предикат, это предмет сообщаемого факта, а не объект и не

агент процесса, выражаемого глаголом как частью речи. Подлежащее и

сказуемое, как члены предложения, хотя и выражаются частями речи, но в

иерархии грамматической структуры языка относятся к более высокому ее

уровню, на котором понятие соотнесенности – это не соотнесенность действия

с его объектом, а соотнесенность предицируемого признака-процесса с

субъектом предикативного сочетания. Именно на этом, более высоком уровне

активная и пассивная конструкции оказываются однородными и сопоставимыми.

Как было указано выше, отношения “действие и его деятель” и “действие и его

объект” принципиально различны по содержанию, от чего и возникает сомнение

в возможности рассмотрения активной и пассивной конструкций как единой

оппозиции на морфологическом уровне. На синтагматической оси глагольные

формы вступают в сложное взаимодействие с предицируемым именем и

приобретают новые функции.

В конструкциях с формами активного залога между субъектом и

предицируемым признаком – процессом устанавливается тесная связь: ведь

всякий процесс всегда мыслится как порождаемый, производимый кем-то или чем-

то, принадлежащий кому-то. Субъект предикативного типа связи и

отождествляется с этим предметом. Не случайно the dog barks может быть

трансформирована в a barking dog.

В приведенном выше примере a white man who taught трансформируется в a

white teacher. Важно еще раз подчеркнуть, что в активных конструкциях

действие и его деятель не примысливаются, не интерпретируются каким-то

особым образом, а непосредственно даны, выражены как сам носитель (признака-

процесса) и как сам этот признак-процесс, совершаемый самим субъектом (She

teaches English), принадлежащий ему и непосредственно характеризующий его

(The book sells well). Направленность процесса на объект здесь не

релевантна, поэтому любая конструкция с активной формой глагола (независимо

от переходности глагола) на этом уровне воспринимается одинаково, как

активная: We all changed… He changed his plan.

Отношения между процессом и предицируемым именем в конструкциях с

глаголом в страдательном залоге, наоборот, изменчивы, неустойчивы и

разнообразны и поэтому представляют большую трудность для анализа: именно

страдательный залог (а не действительный) всегда привлекал и привлекает

внимание исследователей грамматической категории залога. Хотя речь может

идти о тех де фактах реальной действительности, в пассивной конструкции

всегда репрезентируется принципиально иначе, чем в активной конструкции.

Производитель действия, а следовательно, и см сообщаемый признак-процесс

лишь мыслится, они лишь ‘незримо присутствуют’.

Рассмотрим приведенные выше примеры: “Я буду повторять это снова и

снова, пока мне не поверят” (в английском языке здесь употреблена форма

страдательного залога), т.е. “Пока не найдутся какие-то люди, которые

поверят мне”. То же и во втором примере: “Меня обучили этому” (“Я был

обучен этому”), т.е. говорящий сообщает, что кто-то где-то когда-то

занимался с ним. Сравните так же: “Рассказ был написан летом 1910 года”.

Здесь репрезентируется не само действие с его производителем (он вообще нам

не известен), а сообщается о том, что кем-то когда-то было сделано.

Конкретный производитель действия по тому-то обычно и не упоминается в

предложениях с формой страдательного залога, что не в нем их сущность. В

них дается лишь “обратная сторона” процесса, как бы его зеркальное

отражение; деятель остается где-то вне ситуации, он лишь мыслится (хотя в

отдельных случаях и может быть назван). Таким образом, в пассивных

конструкциях выражена скорее соотнесенность с производимым кем-то

процессом. Однако соотнесенность этого совершаемого (или совершенного) кем-

то процесса с предицируемым субъектом (с подлежащим) так же выражена

грамматически. Следовательно, само понятие транзитивности действия на этом

уровне следует трактовать не как направленность действия на его объект, а

как соотнесенность с субъектом сообщения того признака процесса

(привносимого откуда-то извне), который предицируется этому субъекту, как

предмету мысли сообщения. Направленность действия на его объект

оказывается, таким образом, лишь частным случаем этой соотнесенности (см.

ниже пример а).

Современные грамматики далеко не всегда связывают значения пассива с

семантикой глагола to suffer (а актива – с глаголом to act), как некогда

это делал Несфилд. Иногда авторы грамматик для раскрытия семантики

отношения компонентов в пассивной конструкции используют глаголы и других

значений. Например, Смарт считает, что глагол в пассивном залоге

характеризует предмет как “получающий” действие (“as receiving the

action”). Например: The soldier was wounded by a shell. Соответственно,

предмет именуется “получателем” действия (“the receiver”). Мартин Джоос

считает, что “ единственное, что можно сказать о значении пассива – это то,

что его субъект не означает деятеля: субъект обозначает некую субстанцию

(entity), непосредственно вовлеченную, связанную с данным явлением”

(intimately involved into event).

На уровне субъективно-предикатных отношений в категорию залога

вовлекаются все глаголы (включая необъектные), а формы страдательного

залога выражают соотнесенность с любой субстанцией, так как на это уровне

имеется в виду предмет не как объект действия, а как предмет мысли –

субъект предицируемого ему признака – процесса.

Предикативный тип связи в пассивной конструкции не ограничивает

глагольный признак только направленностью действия на объект действия, а в

активной конструкции не исключает действия, не направленного на объект (это

может быть процесс, не предполагающий объекта, почему язык так легко и

мирится с нечеткостью границ между переходными и непереходными, объектными

и безобъектными глаголами).

Так как глагол-сказуемое в пассивной конструкции выражает признак-

процесс, направленный кем-то извне и соотнесенный с предицируемой

субстанцией, последнее может выражать:

а) объект самого действия (он же – субстанция предицируемого признака –

процесса): Tom didn’t change. I think he was changed. (“Тома подменили”),

т.е. кто-то или что-то изменило его. Том оказался объектом того воздействия

(обозначение самого факта действительности);

б) предмет сообщения (но не объект самого действия): Many people were

reported killed and wounded. A hard battle was fought by the Athenians at

Marathon.

Таким образом, грамматическое значение формы страдательного залога

(устанавливаемое через морфологическую оппозицию залоговых форм) является

устойчивым, постоянным и неизменным, семантика же синтагматических

отношений в пассивной конструкции является вариативной, изменчивой,

зависимой от лексического ее наполнения (хотя и объединяемой общим

значением соотнесенности направленного извне процесса на предицируемую

субстанцию).

В современном английском языке объектные отношения в пассивной

конструкции могут уточняться предлогом. Предлог как бы завершает пассивную

конструкцию (на подобие “рамочной конструкции” в немецком языке) и выражает

семантическую связь процесса с его объектом. Например: I do not remember

when I was first read to (J.Farrel).

Особенности трехчленной конструкции с формой страдательного залога.

Как известно, определенную трудность для синтаксического анализа в

английском языке представляют трехчленные конструкции с формой

страдательного залога типа He is reported to have arrived. He is said to

be… в грамматиках такого рода структуры иногда именуются “именительный с

инфинитивом” и даже “сложное подлежащее”. Такого рода анализ не является

убедительным, так как подлежащее + вторая часть сказуемого (выраженная

инфинитивом), естественно, не могут интерпретироваться как (сложное

подлежащее).

При анализе таких предложений следует исходить из двух уровней

семантики сообщений: сообщение может быть первичным и вторичным –

первичное характеризует предмет, обозначенный подлежащим непосредственно, в

то время как вторичное – не непосредственно, а как мнение, восприятие,

сообщение, значение и т.д. каких-то третьих лиц. Это опосредованное

сообщение о предмете осуществляется при помощи глагола в форме

страдательного залога соответствующей семантики.

Ср. следующие предложения:

He has arrived. He is reported to have arrived.

He is clever. He is considered clever.

Страницы: 1, 2, 3, 4