Экономический анализ коррупции

Оглавление

Введение. 2

1.    Определение коррупции, её разновидности. 3

2.    Оценки масштабов коррупции и их методология. 6

3.    Анализ коррупционных преступлений. 10

4.    Влияние коррупции на общественное благосостояние. 15

Заключение. 21

Библиография. 23

Введение

В обыденном понимании слово «коррупция» (подкуп) может относиться к различным явлениям и использоваться в различном кон­тексте. С одной стороны, этот термин можно применять для описания передачи взятки государственному служащему от заинтересованного в чем-либо лица. С другой стороны, коррупция возможна и в частном секторе экономики, в ситуации, когда частный продавец ограничивает предложение какого-то редкого товара (вместо того чтобы использо­вать «чистый» ценовой механизм), а лицо, заинтересованное в его покупке, использует различные способы подкупа продавца для по­лучения доступа к этому товару без очереди.

Несмотря на очевидные успехи в экономическом развитии по­следних лет, России не удается справиться с коррупцией. Все ко­личественные индикаторы, построенные как отечественными, так и иностранными исследователями, свидетельствуют либо о ее росте, либо о стабилизации.

История пока не знает примеров богатых стран с таким высоким уровнем коррупции, как в России. Для того чтобы в нашей стране продолжился экономический рост и уже через 10 — 15 лет ВВП на душу населения достиг 20 тыс. долл. США по ППС, необходимо ее резко снизить. Все остальные показатели — образованность населения, разрыв в доходах различных социальных групп, даже степень полити­ческих и гражданских свобод (пусть и недостаточная) — в принципе, согласуются с возможностью экономического роста. Но по уровню коррупции Россия сегодня сопоставима с африканскими странами, где показатели душевого ВВП в 4 —5 раз ниже.

Хотя из средств массовой информации население регулярно узнает об очередных успехах в борьбе с ней, нельзя ска­зать, что победа близка. Более того, как показывают результаты про­водимых Фондом ИНДЕМ исследований, с каждым годом ситуация становится все хуже. В данной работе мы проанализируем основные методологические проблемы оценки уровня коррупции, проведём анализ коррупции на основе методов экономической теории и рассмотрим возможные направления ее снижения.

1.   Определение коррупции, её разновидности

Определяя термин «коррупция», часто используют юридический критерий, что приводит к замещению понятия «коррупционный» поня­тием «незаконный» в описании сделки. Так, в проекте федерального закона «Основы законодательства об антикоррупционной политике» коррупция определяется как «подкуп (получение или дача взятки), любое незаконное использование лицом своего публичного статуса, сопряженное с получением выгоды (имущества, услуг или льгот и/или преимуществ, в том числе неимущественного характера) как для себя, так и для своих близких вопреки законным интересам общества и государства, либо незаконное предоставление та­кой выгоды указанному лицу»[1]. Тем не менее не все незаконные сделки являются коррупционными, так же, как не все проявления коррупции и взяточничества нелегальны (например, когда посетитель ресторана дает дополнительные чаевые метрдотелю для того, чтобы иметь луч­ший, чем у других посетителей, столик в зале). Аналогичным обра­зом следует разграничивать «безнравственные» и «коррупционные» сделки. Например, если некто вынужден платить шантажисту, рас­сматривая его как безнравственную личность, за неразглашение опре­деленной информации, то с точки зрения жертвы шантажа поведение шантажиста не является проявлением коррупции.

В мировой практике большинство исследователей (в том числе и экономисты) придерживается определения, предложенного специа­листами Всемирного банка, согласно которому «коррупция — это злоупотребление властными полномочиями в личных интересах»[2].

Похожее определение мы можем найти и в работе С. Алатаса: «Коррупция - это злоупотребление доверием в интересах личной выгоды»[3]. При этом Алатас раз­личает коррупцию как сделку (транзактивную) и коррупцию как вымогательство (экстортивную). Первая основана на взаимном соглашении между донором и ре­ципиентом с целью получения выгод обеими сторонами, а вторая влечет за собой отдельные формы принуждения и, как правило, основана на стремлении избежать некоторых форм ущерба, причиняемого либо донору, либо близким ему людям. Согласно подходу Алатаса, другие типы коррупции близки или являются побочным продуктом трансактивной и экстортивной коррупции.

Рассмотрим эти возможные производные типы. Оборонительная коррупция является противоположностью экстортивной коррупции. Инвестиционная коррупция предполагает такое оказание услуг должностному лицу или подношение ему подарка, которое не связано с извлечением личной выгоды для дарителя в настоящее время, но подразумевает возможность возникновения ситуаций в будущем, когда наступит «нужный» момент и в обмен на оказанную услугу или подарок даритель потребует от должностного лица оказания ему особого предпочтения в решении какого-либо вопроса. Непотическая коррупция связана с неоправданным назначением на долж­ность в органы государственной службы друзей или родственников или оказанием особенного предпочтения им. Аутогенная коррупция вовлекает только одного чело­века, который выигрывает, например, оттого, что получил доступ к определенной информации раньше других людей. Наконец, поддерживающая коррупция описывает действия, предпринятые кем-либо для защиты и усугубления уже существующей коррупции, часто с использованием интриг либо даже силы. Основное преимущество типологии Алатаса заключается в том, что деление коррупции на типы не зависит от преобладающих в обществе нравственных условностей и норм. Она может допол­няться множеством других видов коррупции, в зависимости, например, от ее масш­табов, уровня (от местного до национального) и т. д. Однако следует отметить, что в исследовательской литературе особое внимание уделяется еще двум важным типам коррупции, дополняющим базовую типологию. Это институциональная и политичес­кая коррупция. Институциональная коррупция связана с поиском выгод от функцио­нирования институтов (таких как, например, политические партии)[4]. Политическая же коррупция имеет место в общественном секторе либо на пересечении интересов общественного и частного секторов (например, в ситуации, когда политики исполь­зуют свой привилегированный доступ к ресурсам, незаконно присваивая выгоды от их употребления). И институциональная, и политическая коррупция, как правило, представляют собой разновидности трансактивной коррупции.

Ряд авторов предпочитает говорить о коррупции в общественном секторе, раз­деляя ее на бюрократическую (или административную) коррупцию и политическую коррупцию как таковую1. При этом первая подразумевает использование должности государственного служащего с целью получения денежных выгод, а вторая — и для получения денежных выгод, и для сохранения этой должности. Получателем плате­жей в коррупционной сделке является государственный служащий. Коррупционная активность, приводящая к получению персональных выгод, всегда реализуется одной стороной, без вовлечения в коррупционное соглашение другой стороны извне, то есть из рассмотрения исключается «односторонняя» преступность (в частности, кражи). Более того, политические решения, проводимые каким-то одним лицом (или по его инициативе), не рассматриваются, даже если они могут оказаться коррупционными в том смысле, что в их основе лежит стремление получить личную выгоду, а не обычное проведение в жизнь политики правительства. Наконец, следует учитывать природу персональных выгод, получаемых от коррупционной сделки. Они могут принимать денежную или какую-либо иную форму, относиться к самому человеку или к его друзьям, семье, социальной или политической группе.

Таким образом, говоря о коррупции с позиций экономической теории, мы можем определить ее как проявление такого поведения индивидов, целью которого является максимизация их полезности посредством извлечения непроизводительного дохода за счет исполь­зования и перераспределения ресурсов, не принадлежащих этим ин­дивидам, но доступных им.

2. Оценки масштабов коррупции и их методология

В 2001 и 2005 гг. Фонд ИНДЕМ осуществил два социологи­ческих исследования рынка коррупции в России, используя сходные методики. Опросы проводились на двух выборках — граждан и пред­принимателей.

Мы рассматриваем общую совокупность коррупционных сделок (имея в виду только деловую коррупцию) как некий пуассоновский процесс, параметры которого требуется оценить. С одной стороны, есть событие — коррупционная сделка, по-пуассоновски распределенное во времени, а с другой — есть его вес: размер взятки. Если оценить два параметра данного процесса, а именно его интенсивность и средний размер взятки, и показать, что эти две случайные величины к тому же независимы, то их можно перемножать. Такое произведение отражает размер среднего годового коррупционного «взноса» одной фирмы. Ум­ножив последний индикатор на число работающих фирм, мы получим величину годового дохода чиновников от деловой коррупции.

Чтобы оценить интенсивность пуассоновского процесса, респон­дентов просили ответить на вопрос: «Когда последний раз Вам приходилось давать взятку?» В качестве возможного ответа предлагалось несколько интервалов: десять дней, месяц, полгода, год, более года. Получив несколько оценок интенсивности для разных интервалов, затем строили по ним регрессию. Коэффициент регрессии факти­чески и является более точной и устойчивой оценкой интенсивности коррупции. В 2005 г. она оказалась равной 1,8. То есть в род средний бизнесмен дает 1,8 взятки, что намного меньше, чем следует из рас­пространенных бытовых представлений о масштабах коррупции.

Далее задавали вопрос о размере взятки. Как показал опыт, этот показатель удобнее формулировать в процентах от месячного оборота, а потом отдельно спрашивать о величине последнего.

В качестве оценки среднего размера взятки использовалось робастное среднее, то есть отбрасывалось несколько максимальных и минимальных значений, а затем вычислялось среднее. Делались и другие оценки. Например, выборка разрезалась на несколько частей, рассчитывалось робастное среднее внутри каждой части, а потом средние суммировались. Но на конечный результат это почти не влияло.

Теперь самое важное — это отсутствие зависимости между средним размером взятки и интенсивностью взяток. Исходя из соображений здравого смысла, может показаться, что маленькие взятки дают чаще, а большие — реже. В действительности все обстоит не так. Дело в том, что крупные бизнесмены общаются с крупными чиновниками, но и тех, и других мало. Другими словами, имеются две пирамиды — бизнеса и чиновников. Общение между ними идет по горизонтали. Поэтому его интенсивность, характерная для одного малого, среднего или крупного бизнесмена, одинакова во всех слоях пирамиды. Эти общие соображения получили подтверждение в ходе интервью с представителями крупного бизнеса.

На рисунке 1 приведен один из примеров статистической проверки на независимость двух рассматриваемых параметров — интенсивности взяток и среднего размера взятки. Как следует из рисунка 1, средний размер взятки чрезвычайно сильно колеблется от региона к региону, но зависимости между этими двумя параметрами нет.

	300250 200 150 100 50 0

 

Таблица 1. Сопоставление показателей деловой коррупции и основных макроэкономических показателей России

Данные о динамике рынка деловой коррупции представлены в таблице.  За последние годы средний размер взятки увеличился с 10 тыс. до 136 тыс. долл. Объем рынка деловой коррупции возрос с 34 млрд. до 318 млрд. долл. Конечно, с учетом происходившего од­новременно роста экономики сравнение показателей в абсолютном выражении не вполне корректно.

250 200 150 100 50 0

Сопоставим средний размер взятки с количеством квадратных метров жилья, которое можно купить на первичном рынке по средне­российским ценам (см. рис. 2). Если в 2001 г. можно было приобрес­ти 30 кв. м, то в 2005 г. — 209 кв. м. Таким образом, в абсолютном выражении средний размер взятки увеличился в 13,6 раза, а в отно­сительном — применительно к жилищному рынку — в семь раз. В аб­солютном выражении объем рынка деловой коррупции вырос в девять раз, но если соотнести его с выпуском, то примерно в пять раз (это не доля коррупции в выпуске, потому что последний не учитывает коррупцию; здесь выпуск — просто шкала, задающая масштаб).

В связи с приведенными оценками масштаба деловой коррупции возникает главный вопрос: как может бизнес тратить 30% выпуска на взятки?

Первый ответ таков: приводимые официальной статистикой данные о выпуске явно занижены, и прежде всего за счет недооценки теневой экономики, которая, в соответствии с методикой Системы национальных счетов, должна включаться в выпуск[5]. Согласно нашим оценкам, исходя из объемов коррупционного рынка, теневой выпуск составляет примерно 80% легального. Очевидно, это не самая пессимистическая оценка.

Страницы: 1, 2, 3