Например, участковый инспектор при задержании подозреваемого на квартире взял в руки его сапоги и стал рассматривать рисунок на подошве, после этого сапоги отложил в сторону. За действиями милиции внимательно наблюдал подозреваемый. На допросе он рассказал: «Я понял, что меня выдали сапоги: ведь я бежал через огороды, где мягкая зем­ля, а на подметках моих сапог имеется рисунок»[20].

Подозреваемый должен быть обыскан и здесь же допрошен о принадлежности найденных у него вещей, предметов, содержании записей. Они мо­гут свидетельствовать о местах, где он бывал, его специальности. Выяснение этих обстоятельств способствует установлению личнос­ти задержанного, раскрытию преступлений, которые не были из­вестны следователю.

Допрос подозреваемого начинается с установления его личнос­ти. Следственной практике известны многочисленные случаи, когда задержанные называют вымышленные фамилии. Личность подо­зреваемых может быть удостоверена документами, лицами, хоро­шо знающими подозреваемых, и с помощью специальных учетов МВД РФ. При заполнении протокола следует расспросить, где допрашиваемый жил в последнее время, где работал, по­чему выезжал из данного города, подробнейшим образом просле­дить каждый его шаг. Затем срочно запросить органы милиции этих городов, не совершены ли им там преступления, задерживался ли он органами милиции, разыскивается ли и т.п.

Перед допросом подозреваемому разъясняются его права: да­вать показания и объяснения на родном языке, пользоваться по­мощью переводчика, собственноручно записать свои показания, требовать немедленного допроса в случае задержания или избра­ния меры пресечения в виде заключения под стражу. Кроме того, ему объявляется, в совершении какого преступления его подозревают. На практике это процессуальное требование иногда нарушается под тем пред­логом, что якобы сообщение подозреваемому оснований задержа­ния, объявление ему, в совершении какого преступления он подо­зревается, тактически обезоруживает следователя, затрудняет последующий допрос.

Допрос подозреваемого иногда может походить на беседу, лишенную официальности. Цель этой беседы — познакомиться с основными психологическими чертами допрашиваемого, наметить тактику его допроса.

Следователь должен попытаться оценить показания подозре­ваемого, определить, насколько они соответствуют действитель­ности. Непричастное к преступлению лицо не толь­ко дает развернутые показания по обстоятельствам, послужившим причиной его задержания и подозрений, но и указывает пути их проверки. Подозреваемый же, причастный к преступлению, нередко опровергает подозрения с помощью наивных аргументов либо вовсе отказывается давать показания. Действенным средством и получения правдивых показаний является очная ставка подозреваемого с потерпевшим.

Если подозреваемый отказывается давать показания в форме свободного рассказа, сле­дует перейти к постановке вопросов, таких, в правдивости ответов на которые следователь не сомневается.

Иногда опытные пре­ступники на случай задержания заранее подготавливают доказательства своего алиби. Алиби должно быть тщательно проверено.

С целью разоблачения подозреваемого можно использовать и следующий тактический прием. Прежде всего, самым подробным образом фиксируются его показания о дне, когда произошло пре­ступление. Эта часть протокола дается на подпись подозреваемо­му. Затем предлагается  описать любой другой день. Показания  по этому вопросу будут менее подроб­ными, Исполь­зование этого приема позволяет установить ложность алиби. Эффективность дока­зательства — в его новизне. Обвиняемый или подозреваемый предполагая, что следо­ватель не располагает доказательствами его вины, старается пред­ставить себя человеком честным, не способным на преступление. И когда он решает, что ему поверили, предъявляются основные дока­зательства, полностью опровергающие то, что до сих пор им гово­рилось - прием создания у лица преувеличенного представления об осведомленности следователя. Обвиняемый не имеет представления, какими доказательствами его вины обладает следствие, находится в состоянии информационного вакуума.

Расследуя факты краж вещей из автомашин граждан на стоянках, следователь получил данные о причастности к ним Н. Уликами, позволявшими задержать и допросить Н. следователь не располагал. С помощью работников уголовного розыска он за короткое время изучил личность Н., его связи, привычки, увлечения, интересы.

Вызвав Н., следователь начал с ним беседу на отвлеченные темы. Н. не смог скрыть охватившего его беспокойства. Оно еще более усилилось, когда он убедился, что следователю известны его связи, характер отношений с друзьями, увлечения, запросы и другие обстоятельства его жизни. Полагая, что интерес к нему не случаен, Н. подумал, что следователю известно и о его преступлениях. Не выдержав, Н. заявил, что хочет рассказать обо всех совершенных им преступлениях, поскольку «и так все известно».[21]

Чаще всего преувеличенное представление допрашиваемого об осведомленности следователя возникает под влиянием предъявляемых доказательств. Здесь можно использовать также такой прием: Мария К. уличалась в производстве абортов. Следователь располагал показаниями трех лиц, которым К. их производила. Но сама она отрицала эти факты. Следователь предупредил ее, что ежедневно будет доказывать по одному эпизоду ее преступлений, после чего провел между обвиняемой и одной из ее «клиенток» очную ставку. Мария К. признала этот случай производства криминального аборта, другие же отрицала. На следующий день была произведена очная ставка со второй «клиенткой», после чего К. признала и этот факт. То же самое произошло и на следующий день. Тогда сама Мария К. рассказала еще о 30 произведенных ею абортах и одном детоубийстве, о которых никаких сведений в деле не было.[22]

При допросе необходимо соблюдать ряд требований. Ука­занных подозреваемым лиц тщательно допрашивают, подробно выясняют, где находился подозреваемый и чем занимался в тот момент, когда было совершено преступление. Этот прием продиктован тем обстоятель­ством, что ложь до конца продумать нельзя.

Если подозреваемый сознался в совершенном преступлении и дал правдивые показания, его следует допросить самым подроб­ным образом для того, чтобы эти показания можно было перепро­верить и подтвердить с помощью других доказательств. Нельзя исключать самооговора, не так уж редко встречающегося на практике. Его мотивы: желание быть осужденным за преступление менее тяжкое, чем то, которое со­вершено в действительности; выгородить соучастников. Причинами самооговора могут быть также неправиль­ное поведение следователя, применение незаконных приемов до­проса, необъективное ведение следствия в целом.

То или иное поведение подозреваемого и обвиняемого на допросах, тон ответов, манера держаться и т.п. не могут рассмат­риваться как доказательства виновности, поскольку могут быть вызваны и причинами, не связанными с исследуемым по делу со­бытием, а от психического напряжения, непривычности обстановки. На один и тот же раздражитель у разных людей реакция будет различной, сугубо индивидуальной.

2.3. Тактические приемы (комбинации) допроса обвиняемого

Обвиняемым признается лицо, в отношении которого в установлен­ном законом порядке вынесено постановление о привлечении его в качестве обвиняемого, вынесен обвинительный акт (ст. 47 УПК РФ). Предъявив обви­нение, следователь обязан немедленно допросить обвиняемого. За ис­ключением случаев, не терпящих отлагательств, допрос обвиняемого производится в дневное время по месту производства предваритель­ного расследования либо по месту нахождения допрашиваемого. Если с момента предъявления обвинения в деле участвует защитник, он вправе присутствовать при допросе и с разрешения следователя зада­вать обвиняемому вопросы. Следователь может отвести вопрос за­щитника, но при этом обязан занести отведенный вопрос в протокол допроса.

Первичный допрос обвиняемого начинается с разъяснения ему сущности предъявленного обвинения и прав обвиняемого на предва­рительном следствии. После этого у него выясняется, признает ли он себя виновным в инкриминируемом деянии и что может заявить по существу обвинения. В случаях признания обвиняемым своей вины он допрашивается по всем известным ему обстоятельствам дела, неза­висимо от полноты, объема ранее данных по этому поводу показаний, но в ином процессуальном статусе. После свободного рассказа обви­няемому могут быть заданы вопросы по существу дела:

- в силу каких обстоятельств, на какой почве, ради достижения каких целей он совершил преступление, раскаивается ли в содеянном, что бы он хотел и может сделать для смягчения своей участи;

- где, когда, какой, в результате чего у него возник умысел на совер­шение преступления, что им лично или другими лицами было сделано в порядке подготовки к совершению преступле­ния;

- когда, в какое время, каким способом, откуда прибыл на место будущего преступления;

- какие отношения ранее связывали его с этим местом, предметом посягательства;

- каковы обстоятельства и последствия преступления, как долго находился на месте происшествия, каким способом, с помощью каких возможностей и предметов совершил преступление, какие конкретно действия и в какой последовательности совершил, достигнута ли была преступная цель и т.д.;

- что конкретно им было сделано на месте происшествия после совершения преступления;

- каким образом и куда убыл с места происшествия, что делал в дальнейшем вплоть до момента привлечения его к ответственности за содеянное.

Тактика допроса обвиняемого – одна из наиболее сложных. Она должна отвечать требованиям уголовно-процессуального закона, строиться в зависимости от состава преступления, личности обви­няемого, имеющихся в деле доказательств, от того, признает обви­няемый себя виновным в предъявленном ему обвинении или нет.

Обвиняемому, не признающему свою вину, предлагается дать по­казания по существу обвинения и занятой им позиции с приведением тех доводов и аргументов, на которых она базируется, изложить свои версии, мнения, дать оценку известных ему доказательств обвинения.Ему следует объяснить, к каким последствиям может привести это запирательство. В отдельных случаях это может побудить обвиняемого дать правдивые показания.

В случае частичного признания обвиняемым своей вины необхо­димо выяснить, в чем конкретно он признает себя виновным, против какой части обвинения возражает и почему, а затем предоставить ему возможность дать подробные показания по существу обвинения.

В дальнейшем, в случае необходимости, обвиняемый независимо от того, признает или отрицает свою вину, может быть допрошен до­полнительно (подчас многократно) по вопросам, возникающим у сле­дователя по ходу расследования, в частности, по результатам провер­ки версий обвиняемого, его доводов, ходатайств, заявлений.

Показания обвиняемого заносятся в протокол допроса, который подписывается обвиняе­мым и следователем.

Показания обвиняемого являются рядовым доказательством по делу; они не имеют никакого преимущественного значения перед другими доказательствами; подлежат, как и всякое доказательство, проверке и оценке. В статье 77 УПК специально подчеркивается, что признание обвиняемым своей вины может быть положено в ос­нову обвинения лишь при подтверждении его совокупностью име­ющихся доказательств.

Одним из приемов допроса, применяемых в отношении обви­няемого, признающего свою вину, является детализация его пока­заний. Этот прием позволяет шаг за шагом проследить ход дейст­вий обвиняемого, проверить, как они развивались и насколько логично действовал обвиняемый. В последующем, если обвиняемый и решит изменить свои показания, он не сможет этого сделать, а если и сделает, это не будет иметь значения.

Другим тактическим приемом для проверки признания обви­няемого является повторный допрос по тем обстоятельствам, по которым он ранее был допрошен.

Допрос обвиняемого, который не дает правдивых показаний, лучше начать с мелочей, издалека, с отвлекающей беседы. Важное значение для изучения личности обвиняемого и установления с ним контакта имеет допрос по вопросам анкетной части протокола. По ходу показаний задаются вопросы незначи­тельные и важные, среди них и такие, на которые уже известен правильный ответ. Когда протокол подписан и обвиняемый окон­чательно вошел в свою роль, думая, что ему удалось обмануть сле­дователя, нужно, проанализировав его показания, объяснить обвиняемому, что обман давно раскрыт и его не прерывали лишь по тактическим соображениям. Иногда чувствует­ся внутренняя неуверенность обвиняемого: показания не имеют строго выдержанного плана, произносятся с запинкой; постоянно наблюдает за реакцией следователя на его показания. Если следо­ватель заметил эту неуверенность, надо пресечь попытку говорить неправду, изобличив допрашиваемого имеющимися доказатель­ствами.

В том случае, если обвиняемый упорно не желает давать прав­дивые показания, более правильно в отношении него избрать так­тику постепенного предъявления отдельных доказательств. Каж­дый такой допрос хотя и не достигает цели сразу, но все же оказывает на обвиняемого определенное влияние. Следует по возможности облегчить обвиняемому путь к при­знанию, ведь любому человеку трудно сознаться во лжи. Может быть, вместо прямого вопроса обвиняемому о том, как он совер­шил данное преступление, следует задать другой: зачем он это сде­лал.

В том случае, если обвиняемый не намерен давать правдивые показания, не следует на первом же допросе предъявлять ему все доказательства. Необходимо время, чтобы он привык к мысли о неизбежности разоблачения. Если все доказательства будут предъявлены на первом допросе, то при последующих придется их повторять, и обвиняе­мый поймет, что следователь не смог собрать против него новые доказательства.

В целях изобличения следует попытаться выяснить при допросе обстоятельства преступления, знать которые может лишь тот, кто это сделал. Для этого может быть использован такой тактический прием, как глубокая детализация показаний с последующим их сопоставлением с имеющимися в деле материа­лами.

Если по делу проходит несколько обвиняемых, и никто из них не признает себя виновным, целесообразно применить следующий прием. От одного из участников группы получают правдивые показания по какому-либо незначительному факту. Затем ему предлагается на очной ставке со своим соучастником повторить только этот эпизод. У второго обвиняемого создается впечатление, что его соучастник рассказал не только этот факт, но и полностью признал себя виновным в совершении преступления.

При расследовании преступлений, совершенных группой, важ­но пробить брешь в их предварительно согласованных на случай задержания показаниях. Преступная группа сильна до соверше­ния преступления, до задержания одного из соучастников. Затем эта сила оборачивается слабостью. Обвиняемые неиз­бежно начинают выгораживать себя за счет соучастников.

Изобличить лицо, вошедшее в острый конфликт со следовате­лем, можно и путем проведения очных ставок.

Тактика допроса во многом определяется личностью допраши­ваемого, особенностями конкретного преступления. Так, напри­мер, допрос лица, совершившего кражу, отличен от допроса на­сильника; убийцы – от наркомана; лица, занимающегося сделками с валютой, – от допроса хулигана. Общие положения тактики до­проса находят свое конкретное воплощение при расследовании отдельных видов преступления.

Способы осуществления тактических приемов допроса явля­ются одинаковыми, независимо от вида расследуемого преступле­ния. Но, разумеется, различны их стороны, т.е. выясняемые вопро­сы, круг допрашиваемых, учет их роли в деле и т.д., а это и составляет специфику применения тактических приемов допроса при расследовании отдельных видов преступлений.

Глава 3. Нетрадиционные тактические приемы допроса подозреваемого и обвиняемого.

3.1. Применение полиграфа при подготовке допроса

Использование достижений научно-технического прогресса в уголов­ном процессе приобретает порой самые неожиданные формы. К числу подобного рода новшеств в отечественной практике борьбы с преступностью относится метод тестирования с помощью полиграфа . Слово «полиграф» (от греческого polys — многий, многочислен­ный, обширный и grаpho — пишу) в переводе означает «множество записей»[23].

В течение последних десятилетий широкое распро­странение в мире получили специальные аппараты – полиграфы, определяю­щие частоту дыхания, кровяное давление, влажность ладоней. Эти аппараты были названы в американской лите­ратуре «лай-детекторами». «Детекция лжи» – это допрос, основанный на «лже­научном экспериментировании с эмоциями допрашивае­мого» - пишет Р. С. Белкин[24].

Страницы: 1, 2, 3, 4