С учетом изложенного приговор Верховного суда Республики Башкортостан и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ изменены: действия осужденных переквалифицированы с ч. 3 ст. 166 УК РФ на ч. 1 ст. 166 УК РФ, в остальной части судебные решения оставлены без изменения.[39]

Под насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, говорится в постановлении Пленума Верховного Суда РФ по делам о краже, грабеже и разбое,[40] следует понимать такое насилие, которое повлекло причинение тяжкого, средней тяжести либо легкого вреда здоровью потерпевшего. Опасным для жизни или здоровья потерпевшего следует считать и такое насилие, которое хотя и не вызвало названных выше последствий, однако в момент применения создавало реальную опасность для жизни и здоровья.

Психическое насилие при угоне характеризуется угрозой, т. е. запугиванием, применением физического насилия в виде причинения различной степени вреда здоровью либо лишения жизни. Угроза может выражаться как словесно, так и с помощью жестов, демонстрации оружия и т. п. Важно, чтобы потерпевший воспринял реальность угрозы независимо от того, собирался ли виновный приводить ее в исполнение.

Нападение с целью завладения имуществом, соединенное с насилием, опасным для жизни или здоровья потерпевшего, в момент его применения создавшим реальную опасность для жизни или здоровья потерпевшего, квалифицируется по. Ч. 4 ст. 166 УК РФ независимо от того, предшествовала ли насилию угроза его применения.

В тех случаях, когда угон соединен с угрозой применения насилия, носившей неопределенный характер, вопрос о квалификации по ч. 2 или по ч. 4 ст. 166 УК РФ необходимо решать с учетом всех обстоятельств дела (места и времени совершения преступления, числа нападавших, характера предметов, которыми они угрожали потерпевшему, субъективного восприятия характера угрозы, совершения каких-либо конкретных действий, свидетельствующих о намерении применить физическое насилие, и т. п.).

Так, например, в одном из определений суд указал следующее. Как видно из материалов дела, В. на остановке общественного транспорта выскочил перед ехавшей автомашиной, управляемой потерпевшей, и та вынуждена была остановить автомобиль. Воспользовавшись этим, В. сел на переднее сиденье и предложил следовать далее. В ответ на требование потерпевшей выйти из машины В. вытащил нож, приставил лезвие к шее и, угрожая причинением насилия, опасного для жизни и здоровья, заставил ее проехать к определенному месту и там изнасиловал.

Действия В. квалифицированы судом по п.»в» ч.2 ст.131 УК РФ и ч.4 ст.166 УК РФ.

Доводы протеста о том, что поскольку у В. не было умысла на угон автомобиля, то его осуждение по ч.4 ст.166 УК РФ необоснованно, признаны Судебной коллегией неубедительными по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями закона (ст.166 УК РФ) под неправомерным завладением автомобилем понимается увод автомобиля или иного транспортного средства против воли владельца.

То обстоятельство, что при неправомерном завладении автомашиной, управляемой потерпевшей, последняя оставалась за рулем, никак не влияет на правильность вывода суда, так как потерпевшая была лишена свободы передвижения вопреки ее воле, управлять автомашиной в данной ситуации ее заставил под угрозой ножа В. для облегчения совершения другого преступления.[41]

Если угроза не содержит действительной опасности для жизни или здоровья потерпевшего, а ошибочно воспринимается таковой лишь самим потерпевшим, содеянное может квалифицироваться по ч. 4 ст. 166 УК РФ при условии, что виновный заведомо рассчитывал на ошибочное восприятие потерпевшим угрозы негодными средствами.[42]

Применение насилия к потерпевшему после завладения его транспортным средством в целях удержания последнего также следует квалифицировать по ч. 4 ст. 166 УК РФ. Например, действия лица, начатые как обычный угон, при применении в дальнейшем угрозы насилия, опасного для жизни и здоровья потерпевшего, квалифицируются по ч. 4 ст. 166 УК РФ только в том случае, когда угроза являлась средством завладения имуществом либо удержания его непосредственно после изъятия. И наоборот, действия виновных нельзя квалифицировать по ч. 4 ст. 166 УК РФ в тех случаях, когда насилие к потерпевшему было применено не в целях удержать похищенное, а для того, чтобы избежать задержания.

ГЛАВА 3. СООТНОШЕНИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, ПРЕДУСМОТРЕННОГО СТ. 166 УК РФ, И ДРУГИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ

Неправомерное завладение (угон) автомобилем или транспортными средствами (ст. 166 УК) и их кража (ст. 158 УК) одни из наиболее распространенных видов преступлений, имеющих на протяжении ряда лет устойчивую тенденцию к росту на фоне низкого уровня их раскрываемости.

До недавнего времени большинство элементов составов рассматриваемых преступлений, а также размеры предусмотренных ими санкций имели весьма существенные отличия. Данное обстоятельство, с одной стороны, принижало общественную опасность угонов по сравнению с кражами транспортных средств, а с другой позволяло преступникам уклоняться от ответственности.

Действующее законодательство значительно сблизило по своим характеристикам названные составы и предусмотренное за их нарушение наказание. Вместе с тем, как показывает практика, отграничить угон от хищения автотранспортных средств непросто.

Во-первых, непосредственным объектом ст. 166 УК РФ, как и ст. 158 УК РФ, являются общественные отношения, касающиеся владения, пользования и распоряжения имуществом, т.е. отношения собственности.

Согласно прим. 1 к ст. 158 УК под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Значит, исходя из этого понятия предметом преступного посягательства выступает лишь чужое движимое и недвижимое имущество, имеющее определенную экономическую ценность.[43] В ст. 166 УК предметом посягательства выступает автомобиль или иное транспортное средство (очевидно, что невозможно дать исчерпывающий перечень наименований различных средств передвижения, на которые может быть совершено посягательство). К предмету в данном случае относится лишь движимое чужое имущество. Помимо этого, следует дополнить данную статью таким характеризующим признаком, который определял бы данное имущество (автомобиль или иное транспортное средство) как имеющее статус ценного.

Объективные признаки кражи автотранспорта с корыстной целью и угона без цели хищения по существу не имеют между собой различий. Различие состоит в определении субъективной стороны, которая характеризуется прямым умыслом: виновный сознает, что незаконно завладевает автомобилем или иным транспортным средством, игнорируя волю собственника, и желает совершить эти действия. При этом отсутствует цель обратить имущество в свою собственность или в пользу третьих лиц.[44] Целью виновного может быть демонстрация своих навыков вождения автомобиля перед приятелями, намерение использовать угнанную машину для поездки по своим делам и т.п. Если же виновный угоняет автомобиль с целью его разукомплектования и последующего использования деталей в качестве запчастей, содеянное представляет собой хищение.

Так, к примеру, Московским городским судом Хромов осужден по ст.ст. 15 и 93.1 УК. Он признан виновным в покушении на хищение государственного имущества в особо крупном размере – автомашины «ЗИЛ» стоимостью 40000 руб., совершенном по предварительному сговору группой лиц.

Преступление совершено 25 апреля 1991 года на территории завода имени Лихачева.

В кассационных жалобах осужденный и его адвокат, ссылаясь на то, что у Хромова не было умысла на хищение автомашины, так как у него не было пропуска на выезд с территории завода и он хотел доехать только до проходной завода, просили действия осужденного переквалифицировать со ст. ст. 15 и 93.1 на ч. 1 ст. 212.1 УК.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 8 января 1992 г. приговор оставила без изменения, указав следующее.

Вина Хромова в совершении данного преступления установлена его же показаниями на предварительном следствии о попытке хищения автомашины «ЗИЛ» с территории завода с неустановленным следствием лицом.

Как видно из показаний свидетелей Климочкина, Исраеляна, Бирзинашвили, на территории завода они обнаружили подготовленную к угону автомашину, перекрашенную и оборудованную под старую с «напыленными» номерами. За автомашиной они установили наблюдение. В 16 час. 30 мин. двое неизвестных сели в машину и уехали. В этой автомашине у проходной на территории завода был задержан Хромов.

По словам свидетеля Разуваева, в конце марта – начале апреля 1991 г. в курительной комнате, где находились он, Хромов и другие, кто-то предложил угнать с территории завода новую автомашину, но никто в тот момент на это не согласился.

Согласно протоколу осмотра автомашины, кузов ее перекрашен в цвет «хаки», на ней установлен госзнак 89-39 МКБ, гаражный номер 2751, на спидометре прогон – 19 км.

Из справки начальника авторемонтного цеха видно, что автомашина с аналогичным государственным номером, но выпуска 1967 года, готовилась на списание с баланса завода; автомашина же, которую пытались похитить, выпущена 24 апреля 1991 г., ее розничная цена 40000 рублей.

Утверждение Хромова о том, что автомашина угнана для подъезда к проходной завода, проверялось судом и опровергается установленными по делу доказательствами. Согласно показаниям свидетелей, для подъезда к проходной ехать через тоннель, как это сделал Хромов, не было необходимости, так как это лишние 5 км, а для того, чтобы подъехать к проходной, следовало вернуться к инженерному цеху, откуда Хромов и выехал. Что же касается доводов об отсутствии пропуска у Хромова, то, как видно из его показаний, у проходной стоял «свой» человек, который должен был пропустить машину с Хромовым за территорию завода.

Действия осужденного правильно квалифицированы по ст.ст. 15 и 93.1 УК.[45]

В п. 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 апреля 1995 г. N 5 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности» разъяснено, что угон отличается от хищения умыслом, направленным не на обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, а на противоправное временное пользование этим имуществом в корыстных или иных целях без согласия собственника или иного владельца.

Проводя сравнительный анализ санкций ст.ст. 166 и 158 УК, следует отметить, что действующее законодательство значительно их сблизило, и в большей степени видна их идентичность в пределах допустимого назначения наказания. При сравнении санкций ст. 166 УК РФ и ст. 148.1 УК РСФСР следует отметить, что законодатель их более конкретизировал и увеличил сроки наказания. В диспозиции ст. 166 УК конкретизирован также и предмет преступного посягательства.

Исходя из изложенного, полагаю, что норма об ответственности за угон (захват, самовольное использование) автомобиля или иного транспортного средства должна присутствовать в Уголовном кодексе, ибо подобный вид преступного посягательства одинаково опасен как при некорыстном завладении автотранспортом, так и при угоне его с целью хищения.[46]

В связи с изложенным целесообразно предложить Пленуму Верховного Суда РФ принять постановление о разграничении хищений автотранспортных средств и неправомерных завладений автомобилями или иными транспортными средствами без цели хищения, где привести перечень объективных данных, которые должны учитываться судом при квалификации указанных общественно опасных деяний, а именно: продолжительность пользования автотранспортным средством; передача виновным автотранспортного средства в пользование иным лицам; неоднократность использования автомобиля или иного транспортного средства даже в течение короткого промежутка времени; изменение внешнего вида автомобиля; время формирования умысла у виновного на неправомерное завладение автотранспортными средствами и др. Реализация указанных предложений позволит улучшить деятельность служб и подразделений органов внутренних дел в борьбе с преступными посягательствами на автотранспорт, создаст дополнительные предпосылки для успешного проведения оперативно-розыскных и иных мероприятий по предупреждению, раскрытию, а также и расследованию угонов и хищений автотранспортных средств.

Если лицо при угоне похищает какие-либо механизмы, детали, и т.п. с этого транспорта (например, радиоприемник, запасные шины и т.д.), содеянное квалифицируется по совокупности преступлений: ст. 166 и состава конкретного хищения.

Необходимо отграничивать угон от преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ: «Причинение имущественного ущерба собственнику или иному владельцу имущества путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения».

Способ совершения преступления такой же, как при мошенничестве – обман или злоупотребление доверием. Отличие его от мошенничества определяется отсутствием хотя бы одного из признаков хищения.

При совершении данного преступления отсутствует обычно признак изъятия имущества из обладания (из фондов) собственника. Имущественную выгоду преступник извлекает путем не передачи должного, а завладения чужим имуществом. Например, в результате обмана или злоупотребления доверием виновный уклоняется от уплаты различных платежей, предусмотренных законодательным актом.

Разновидностью данного преступления является причинение имущественного ущерба собственнику без завладения имуществом путем его незаконной эксплуатации лицом, которому это имущество было вверено по работе (например, использование в личных целях транспортного средства или механизма водителем государственного предприятия).

Преступление признается оконченным с момента наступления имущественного ущерба. Поэтому совершение обманных действий, направленных на причинение такого ущерба, должно квалифицироваться по ч. 3 ст. 30 и ст. 165 УК.

Субъектом преступления может быть только частное лицо, достигшее 16 лет. Если подобные действия совершены должностным лицом с использованием своего служебного положения, ответственность наступает по ст. 285 УК, а если служащим коммерческой организации – по ст. 201 УК.

Субъективная сторона преступления характеризуется прямым умыслом и корыстной целью.

Множество вопросов вызывают случаи угона транспортного средства с последующим его уничтожением или повреждением. Если транспортное средство было уничтожено или повреждено без угона на месте, это квалифицируется как уничтожение или повреждение имущества. Если транспортное средство угнано с целью хищения, а затем уничтожено или повреждено, то наступает ответственность по совокупности – как хищение и умышленное уничтожение имущества (ст.ст.158-164 и 167 или 168 УК РФ). В тех же случаях, когда угон совершен без цели хищения для временного пользования, но затем машина была уничтожена или повреждена, деяние образует совокупность преступлений: угон транспортного средства и уничтожение или повреждение имущества (ст.ст.166, 167 или 168 УК РФ). Так квалифицируется угон транспортного средства с целью уничтожения или повреждения, если намерение это затем реализуется.

Совершение угона, а затем умышленное уничтожение вещей, находящихся в салоне автомобиля, должно квалифицироваться по совокупности ст.ст.166 и 167 УК РФ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Таким образом, подводя итог следует отметить следующее. От других случаев незаконного пользования имуществом, неправомерное завладение транспортным средством отличается тем, что транспортным средством виновный не только незаконно завладевает, изымает, выводит его из-под контроля владельца, но и редко возвращает его на место, иногда оставляя его без присмотра. Чаще всего виновных задерживают работники милиции в процессе эксплуатации транспортных средств или через несколько часов, или через несколько дней после завладения ими.

Ситуации, когда угонщик транспортного средства задержан в момент перемещения на нем, когда он оставил транспортное средство в гараже или у своего дома, когда он застигнут у транспортного средства, которое он не смог эксплуатировать по техническим причинам, схожи с хищениями. При таких обстоятельствах трудно четко разграничить угон и хищение. При устоявшейся в теории и на практике характеристике корыстной цели, необходимой для вменения хищения, ее в подобных ситуациях практически невозможно доказать. Представляется, что данный факт послужил не последним доводом для обоснования криминализации угона транспортных средств, что не может считаться правильным. Ведь на практике в рассматриваемых ситуациях вопрос о квалификации действий лиц, завладевших транспортным средством, может решаться упрощенно в зависимости от показаний угонщика и волеизъявления работника милиции. Кстати, как в материалах уголовных дел, так и в обвинительных приговорах за угон транспортных средств в качестве обоснования квалификации приводится одна и та же фраза: "имея умысел на неправомерное завладение транспортным средством без цели хищения...".

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6