Не вызывает сомнений, что эти две статьи весьма уникальны по своему содержанию, поскольку вводят принципиально новое для юридического дискурса понятие мафиозного объединения, в определении которого щедро используются социологические (криминологические) признаки. Появление этих статей было встречено критикой со стороны отдельных представителей либеральной общественности, которые усматривали в них пример чрезвычайного законодательства. По их мнению, в тексте статей содержится недостаточное число критериев, позволяющих с уверенностью отнести какое-либо объединение к мафиозному, и сформулированы эти критерии крайне обобщенно, из-за чего может возникнуть опасность неоправданного расширения уголовной репрессии в отношении экономических и политических субъектов. Мафиозное объединение - это состоящая из трех и более лиц и основанная на отношениях круговой поруки и взаимного обязательства ассоциация, деятельность которой направлена на извлечение незаконной прибыли путем совершения правонарушений, сопровождающихся угрозами и запугиванием как основными способами достижения цели. Таково обобщенное определение этого понятия на базе исключительно нормативного материала. Основными объектами правоохраны в данных статьях выступают свобода конкуренции и экономической деятельности и свобода волеизъявления на выборах, то есть, в конечном итоге, основные начала демократического общества. Поэтому, вероятно, не расширение уголовной репрессии, но активность подобного рода объединений представляет реальную опасность для современной демократии.

Немалый интерес представляет то, как рассматриваемая нами правовая идея реализована в УК КНР 1997 года, основными задачами которого, согласно его ст. 2, по-прежнему провозглашаются охрана власти народно-демократической диктатуры и социалистического строя, гарантии успешного продвижения дела строительства социализма. Спецификой этого Кодекса является то, что там одновременно используются две модели: в Общей части говорится о преступном сообществе, а в Особенной - об организации. Обратимся лишь ко второй модели, поскольку именно она сформулирована наиболее оригинально. Так, ст. 294 УК КНР гласит: "Создание, руководство и активное участие в организации нелегального характера, методами насилия, угроз и иными методами организованно осуществляющей противозаконную преступную деятельность, узурпирующей власть в своих руках, творящей зло, угнетающей и калечащей народ, наносящей серьезный вред экономическому и общественному устройству, - наказывается лишением свободы на срок до 3 лет, краткосрочным арестом, надзором или лишением политических прав.

Члены зарубежной организации нелегального характера, осуществляющие набор членов организации на территории КНР, - наказываются лишением свободы на срок от 3 до 10 лет.

Совершение помимо указанных в частях первой и второй настоящей статьи иных преступлений наказывается по совокупности преступлений.

Работники государственных органов, оказывающие покровительство организации нелегального характера или попустительствующие ведению организацией нелегального характера противозаконной преступной деятельности, - наказываются лишением свободы на срок до 3 лет, краткосрочным арестом или лишением политических прав; при отягчающих обстоятельствах - наказываются лишением свободы на срок от 3 до 10 лет."

Приведенное определение насыщено эмоциональными эпитетами, что несвойственно сдержанному языку европейского законодательства. Эта модель содержит гораздо больше оценочных, этических категорий, чем чисто юридических признаков, и в этом смысле не может считаться совершенной, несмотря на ее неоспоримую оригинальность. Вместе с тем обращает на себя внимание содержание ч. 2 данной статьи, согласно которой преследуются также и члены зарубежных преступных организаций, если они вербуют членов на территории КНР.

Нормы о преступном сообществе (преступной организации) в УК РФ по своей юридической технике в отдельных чертах превосходят аналогичные положения зарубежного законодательства. Так, не во всех правовых актах содержится определение используемой модели. В частности, не раскрывается понятие объединения и сообщества в УК ФРГ. Практически ни в одном акте, кроме УК КНР, не предусмотрено в качестве квалифицирующего признака использование служебного положения. Вместе с тем на фоне некоторых положений зарубежного законодательства более выпукло выделяются недостатки норм ст. 35 и 210 УК РФ. Двумя принципиальными недостатками, в частности, являются терминологическая и качественная (криминологическая) неопределенность норм указанных статей. В УК РФ используются одновременно два термина: преступное сообщество и преступная организация, которые, следуя букве закона, суть равнозначны. Это не две самостоятельные модели, как, например, объединение и сообщество по УК ФРГ. Подобная ситуация и в теории и на практике нередко приводит к нежелательной путанице. Наконец, и это, пожалуй, главное, в понятии преступного сообщества (преступной организации) по УК РФ отсутствует качественная определенность, которая дала бы критерии принципиального отличия данной формы соучастия от других, в первую очередь - от организованной группы.1

Помимо вышеперечисленного можно сказать что существует конвенция против транснациональной организованной преступности подписанной Россией и вступившей в силу с 25. 06. 2004.  которая даёт определение организованной преступной группы.

Организованная преступная группа означает структурно оформленную группу в составе трех или более лиц, существующую в течение определенного периода времени и действующую согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, с тем чтобы получить, прямо или косвенно, финансовую или иную материальную выгоду.2

Указание на преступную организацию содержится в Конвенции о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ которую СССР ратифицировал 09.10.1990: “Стороны настоящей Конвенции, сознавая, что незаконный оборот обеспечивает большие прибыли и финансовые средства, что позволяет транснациональным преступным организациям проникать в правительственные механизмы, законную торговую и финансовую деятельность и общество на всех его уровнях, разлагать и подрывать их”.1

   Также указание на преступную организацию содержится в конвенции о пресечении преступлении апартеида и наказания за него которую СССР подписал 12.02.1974: “Государства - участники настоящей Конвенции объявляют преступными организации, учреждения и отдельных лиц, совершающих преступление апартеида”2.

дополнительная мера наказания за тяжкие наркопреступления, организацию преступного сообщества и совершение террористического акта», – сообщил он.[3]

                            II.      Преступное сообщество (преступная организация) в Особенной части УК РФ.

          2.1. Понятие, признаки и формы преступного сообщества (преступной организации)

Согласно ч. 4 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено сплоченной организованной группой (организацией), созданной для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, либо объединением организованных групп, созданным в тех же целях. Таким образом, преступное сообщество (преступная организация), являясь формой (особым родом) соучастия, само, в свою очередь, выступает в двух формах, а именно как:

а) сплоченная организованная группа (организация), созданная для совершения тяжких и особо тяжких преступлений;

б) объединение организованных групп, созданное для совершения тяжких или особо тяжких преступлений.

В обеих формах стержневым понятием является организованная группа. Преступление, - говорится в ч. 3 ст. 35 УК РФ, - признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. Группой, согласно словарному толкованию, считается объединение нескольких лиц для каких-нибудь общих занятий[4]. Устойчивость - вот тот признак, с помощью которого законодатель отделяет организованную группу от простой. Слово "устойчивый" может употребляться в нескольких значениях, а именно:

- имеющий свойство твердо стоять, не падая, не колеблясь; способный сохранять данное состояние, несмотря на действие различных сил (в узко физическом понимании);

- не поддающийся, не подверженный колебаниям;

- не поддающийся постороннему влиянию (так в переносном смысле говорят, например, о человеке, имеющем твердые убеждения);

- способный выдерживать неблагоприятное воздействие кого-, чего-либо (о человеке или о группе людей, например "устойчивая семья")[5]

Определенное понимание признака устойчивости сложилось и в судебной практике. "Так, об устойчивости организованной группы, - говорится в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое", - может свидетельствовать не только большой временной промежуток ее существования, неоднократность совершения преступлений членами группы, но и их техническая оснащенность, длительность подготовки даже одного преступления, а также иные обстоятельства (например, специальная подготовка участников организованной группы к проникновению в хранилище для изъятия денег (валюты) или других материальных ценностей)".[6] В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 года N 1 "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм" указано, что “об устойчивости банды могут свидетельствовать, в частности, такие признаки, как стабильность ее состава, тесная взаимосвязь между ее членами, согласованность их действий, постоянство форм и методов преступной деятельности, длительность ее существования и количество совершенных преступлений”.[7]

Если с точки зрения закона основным признаком, по которому группа лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления, отличается от организованной группы, является устойчивость последней, то судебной практикой, наряду с устойчивостью, выделяются и другие признаки. В процитированном выше Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года в числе таких признаков названы наличие в ее составе организатора (руководителя) и заранее разработанного плана совместной преступной деятельности, распределение функций между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла.

 Все эти признаки присущи также и преступному сообществу (преступной организации) как форме соучастия постольку, поскольку она определяется законодателем через понятие организованной группы. Граница между организованной группой и преступным сообществом (преступной организацией) прежде всего проходит по признаку сплоченности (здесь мы говорим лишь о первой его форме). Именно сплоченную организованную группу законодатель отождествляет с организацией. Слово "сплоченный" имеет двойную этимологию. Корнем этого слова может быть плот; в этом случае оно обозначает "бревна, соединенные в плоты". Также его корнем может быть плоть; и тогда оно обозначает:

- тесно сближенный друг с другом, сомкнутый (например, "сплоченные шеренги солдат");

- дружный, единодушный, спаянный[8]

Сплоченность, как и устойчивость, - это оценочный признак, не имеющий единого законодательного определения. Поэтому в теории его трактуют по-разному. Н.П. Водько считает термины "устойчивость" и "сплоченность" синонимами,  хотя их словарное толкование, рассмотренное нами выше, не дает оснований для столь однозначного вывода. Однако нельзя не согласиться с теми, кто считает оба признака весьма близкими по содержанию. Какой точки зрения придерживается на этот счет судебная практика?

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев в кассационном порядке приговор Алтайского краевого суда, в своем Определении от 30 декабря 1999 года указала, что "по смыслу закона под сплоченностью следует понимать наличие у членов организации общих целей, намерений, превращающих преступное сообщество в единое целое". Понимая, что наличие общих целей и намерений еще не превращает группу людей в единое целое, хотя, несомненно, является одним из условий такого единства, суд уточняет: "...о сплоченности может свидетельствовать наличие устоявшихся связей, организационно-управленческих структур, финансовой базы, единой кассы из взносов от преступной деятельности, конспирации, иерархии подчинения, единых и жестких правил взаимоотношений и поведения с санкциями за нарушение неписаного устава сообщества".[9]

Устойчивость в философском и общенаучном смысле - это способность объекта сохранять свою структуру и воспроизводить (восстанавливать) свои составные части и связи между ними при воздействиях извне, порожденных изменениями во внешней среде, а также при воздействиях изнутри, порожденных внутренними противоречиями, которые диалектически присущи любому социальному объекту. Определяющим свойством устойчивости преступной группы, как нам кажется, является то, что такая группа не распадается и продолжает существовать: а) после совершения одного преступления или одного эпизода в цепи запланированной преступной деятельности; б) в случае противодействия ее функционированию со стороны правоохранительных органов или других преступных групп; в) при возникновении конфликтной ситуации между ее членами. Сплоченность же выражается в наличии прочной связи между членами группы, характеризующейся организационным и психологическим единством. Поэтому сплоченность группы - это залог ее устойчивости, а устойчивость - результат сплоченности. Прав М.Г. Миненок, когда говорит, что "невозможно представить организованную группу устойчивой, но не сплоченной, а преступное сообщество - сплоченным, но не устойчивым".[10]

Сплоченность, как следует из нашего определения, имеет две стороны: объективную (организационное единство) и субъективную (психологическое единство). Организационное единство группы (организации) обеспечивают такие факторы, как:

- иерархическая структура управления, возглавляемая руководителем;

- система норм поведения с установленными санкциями за ее нарушение;

- конспиративность и маскировка преступной деятельности;

- единая финансовая база, высокая материально-техническая оснащенность.

Психологическое единство группы (организации) обеспечивают такие факторы, как:

- общность целей и задач, подкрепленная осознанием того, что их достижение может быть наиболее эффективно обеспечено совместными усилиями;

- единые ценностные ориентации и установки на насилие, оппозицию закону и обществу, быстрое обогащение, "блатной" образ жизни;

- этнические, родственные, дружеские или пенитенциарные (по совместному отбыванию наказания в виде лишения свободы) связи.

 В том же Определении от 30 декабря 1999 года Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в числе обязательных признаков преступного сообщества (преступной организации), наряду с его сплоченностью, называет также признак организованности. "Признаки организованности, - говорится в Определении, - четкое распределение функций между соучастниками, тщательное планирование преступной деятельности, наличие внутренней жесткой дисциплины и т.д.".[11] Названный признак нашел широкое применение в деятельности нижестоящих судов.

Тамбовским областным судом 9 августа 2002 г. Дутов осужден по ч. 3 ст. 210, п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 158 УК РФ, Бусин, Замков, Смирнов осуждены по этим же и другим статьям УК РФ, Смолин, Чумаков, Беленов и Колмаков - по ч. 2 ст. 210 УК РФ и по п. п. "а", "б" ч. 3 ст. 158 УК РФ.

Они признаны виновными в кражах чужого имущества, совершенных организованной группой, в крупном размере, а также в участии в преступном сообществе, в том числе Бусин, Замков, Дутов и Смирнов - с использованием своего служебного положения.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10