Крайняя необходимость

План:

Введение……………………………………………………………………………...3

1. Понятие и признаки крайней необходимости………………………………..4

1.1. Понятие, значение и история крайней необходимости как уголовно-правового института……………………………………………………………4

1.2. Условия правомерности действий, совершенных в состоянии крайней необходимости………………………………………………………………….8

1.2.1. Условия, характеризующие опасность………………………………………8

1.2.2. Условия, характеризующие действия, направ­ленные на устранение опасности……………………………………………………………………..14

2. Отличие крайней необходимости от других обстоятельств исключающих преступность деяния………………………………………………………….22

3. Ответственность за превышение пределов крайней необходимости…...24

Заключение………………………………………………………………………….26

Список используемой литературы………………………………………………...28

Приложение…………………………………………………………………………29

Введение

Действующее уголовное законодательство в чис­ле обстоятельств, исключающих преступность дея­ния, предусматривает и крайнюю необходимость (ст. 39 УК РФ).

Состояние крайней необходимости порождается коллизией двух правоохраняемых ин­тересов, когда во имя спасения одного (более важного) из них приносится в жертву другой, менее важный.

Например, для спасения людей и имущества от наводнения самовольно захватывается речное транс­портное средство.

Действия эти внешне подпадают под признаки состава преступления, предусмотрен­ного ст. 211 УК, но преступными они не являются поскольку совершены в условиях крайней необхо­димости.

Таким образом, действия (а иногда бездейст­вие), совершенные в условиях крайней необходи­мости, не являются преступными вследствие того, что не содержат основного материального признака преступления (общественной опасности) и призна­ются законодателем социально полезными и отве­чающими интересам общества.

1. Понятие и признаки крайней необходимости

1.1. Понятие, значение и история крайней необходимости как уголовно-правового института

Институт крайней необходимости — один из старейших институтов уголовного права. «Упоминание о нем в отечественном законодательст­ве мы находим в гл. Х Соборного Уложения 1649 г В ст. 283 говорится: "а будет кто собаку убьет руч­ным боем не из ружья, бороняся от себя, и ему за ту собаку цены не платить, и в вину ему того не ставити"»[1].

«В дальнейшем институт крайней необходимос­ти получил развитие в Воинском Уставе Петра I, Положения о крайней необходимости нашли отра­жение в артикулах 123,154,180 и 195. Так, в артику­ле 180 указывалось: "тако и с теми таким же обра­зом поступать надлежит, когда у подданных дворы, бревна, заборы и прочее сломаны и сожжены или хлеб на поле отравлен, или потрачен будет, разве по необходимой нужде востребуется и на то позволится»[2].

Данной нормой предусматривалась ответствен­ность за истребление чужого имущества, однако в качестве обстоятельства, исключающего уголовную ответственность, называлась "необходимая нужда в этом", то есть когда существует в этом крайняя необ­ходимость.

В условиях крайней необходимости (крайней голодной нужды) признавались в артикуле 195 Во­инского Устава Петра I действия, образующие кра­жу продуктов, если она была малозначительной.

Наказание воровства обыкновенно умаляется или весьма отставляется ежели кто из крайней голодной нужды (которую он доказать имеет) съест­ные или питейные, или иное, что не великой цены украдет.

В более поздние годы, «анализируя в своих тру­дах институт крайней необходимости, Н.С. Таганцев писал, что положения о нем в действующих за­конодательных актах (Свод Законов по изданию 1842 г. и Уложение 1845 г.) были крайне неопреде­ленны и противоречивы»[3]. На наш взгляд, более про­грессивными и отвечающими потребностям практи­ки являлись положения о крайней необходимос­ти, нашедшие отражение в Уголовном Уложении 1903 г. Так, в ст. 46 говорилось, что "не почитается преступным деяние, учиненное для спасения жизни своей или другого лица от происшедшей вследствие угрозы, незаконного принуждения или иной причи­ны опасности, в то самое время другим средством неотвратимой. При тех же условиях не почитается преступным и деяние, учиненное для ограждения здоровья, свободы, целомудрия или иного личного или имущественного блага, если учинивший имел достаточное основание считать причиняемый им вред маловажным сравнительного с охраняемым благом.

«Проводя сравнительный анализ Уложения 1845 г. и Уголовного Уложения 1903 г. в аспекте положений о крайней необходимости, Н.С. Таганцев писал, "то "Уложение 1845 года упоминало толь­ко о защите жизни, а действующее Уголовное Уложение рядом с защитой жизни ставит охрану здоровья, свободы, целомудрия, а равно всякого иного личного имущественного блага. Система Уло­жения и с теоретической и с практической точки зрения представляется более целесообразной»[4].

Институт крайней необходимости подвергался изменениям и в советский период развития уголов­ного законодательства. Впервые нормы крайней не­обходимости были включены в УК РСФСР 1922 г., а в УК 1926 г. существенно дополнены. Так, в ст. 13 УК РСФСР 1926 г. говорилось, что "меры социаль­ной защиты судебно-исправительного характера не применяются вовсе к лицам, совершившим общест­венно-опасные действия, если судом будет призна­но, что эти действия были совершены или в состоя­нии необходимой обороны против посягательств на Советскую власть и революционный порядок либо на личность оборонявшегося или другого лица, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.

Меры социальной защиты судебно-исправитель­ного характера не применяются, когда те же дейст­вия были совершены для отвращения опасности, которая была неотвратима при данных обстоятель­ствах другими средствами, если причиненный при этом вред являлся менее важным по сравнению с предупрежденным вредом.

Фактически, законодатель признавал действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, как впрочем и при необходимой обороне, общест­венно-опасными и ненаказуемыми лишь в силу ука­зания на это в законодательстве.

Такая формулировка закона существенным об­разом снижала социальную активность граждан в борьбе с общественно-опасными посягательствами и в защите охраняемых законодательством общест­венных отношений от грозящей опасности.

«Н.А. Бе­ляев правильно заметил, что, вряд ли кто захочет рисковать своей жизнью, своим здоровьем, своим имуществом, если вред нападающему (при необхо­димой обороне) или третьим лицам (при крайней необходимости), причиненный при отражении по­сягательства или иной угрозе, рассматривается го­сударством как опасный для общества»[5].

В такой ре­дакции указанная норма просуществовала 34 года и только принятие УК РСФСР 1960 г. позволило редакционно изменить ее и наполнить социально-по­зитивным содержанием. По своей правовой сущнос­ти действия, совершенные в состоянии крайней не­обходимости, признавались непреступными и ис­ключающими уголовную ответственность. По соци­альной значимости они были отнесены к общест­венно-полезным действиям, одобряемым и поощ­ряемым государством. Таким образом, закрепление в законодательстве правовых и социальных основа­ний для обоснования действий, совершаемых в ус­ловиях крайней необходимости, предоставляло гражданам широкую возможность принимать учас­тие в предотвращении вреда правоохраняемым ин­тересам.

Аналогичным образом решается этот вопрос и в современной доктрине уголовного права. В соответ­ствии со ст. 39 УК РФ, "не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непосредственно уг­рожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общест­ва или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этот не было до­пущено превышения пределов крайней необходи­мости".

Существенной новацией является дополнение нормы о крайней необходимости указанием на пре­вышение ее пределов (эксцесс крайней необходимос­ти), понятие которого дается в ч. 2 ст. 39 УК РФ.

Следует отметить, что многие ученые-кримина­листы, занимающиеся исследованием института крайней необходимости, высказывали предложения о его дополнении понятием "превышение". Еще ра­нее, до принятия нового УК, авторы теоретической модели УК справедливо отмечали, что такая зако­нодательная норма ориентировала бы практику на правильное установление состояния крайней необ­ходимости и надлежащую правовую оценку дейст­вия, хотя и выходящих за ее пределы, но в силу со­циально оправданных мотивов их совершения, пред­ставляющих меньшую общественную опасность. На наш взгляд, это решение законодателя является весь­ма правильным и отвечающим требованиям правоприменительной практики.

Говоря о социально-правовой природе институ­та крайней необходимости, следует подчеркнуть, что право на защиту от опасности, угрожающей охраня­емым законодательством интересам личности, ее правам, а также правам и свободам иных лиц, обще­ства и государства является неотъемлемым, естест­венным и субъективным правом любого человека, — будь то гражданин России, гражданин другого госу­дарства или лицо без гражданства. Каждый может использовать это субъективное право на защиту ука­занных благ собственными силами, но может и ук­лониться от его осуществления. В последнем случае такое бездействие заслуживает лишь морального осуждения, но исключает уголовную ответствен­ность. Вместе с тем, такое положение не распростра­няется на некоторые категории лиц, на которых воз­ложены служебная или специальная обязанность бороться с опасностями, предотвращая причинение вреда личным, общественным или государственным интересам. Эти относится к сотрудникам милиции, которые не могут уклониться, например, от задер­жания особо опасного преступника, ссылаясь на ис­ключительную опасность для их жизни и здоровья. Также они не вправе отказаться от освобождения лиц, захваченных в качестве заложников, ссылаясь на то, что это опасно.

Работники пожарной охраны не вправе укло­няться от выполнения своих обязанностей при ту­шению пожара и спасении людей, ссылаясь на не­возможность предотвращения опасности, представ­ляющей для них угрозу.

Обязанность бороться с опасностью возлагается и на других лиц: военнослужащих, медицинских ра­ботников, сотрудников различных спасательных служб.

Таким образом, учитывая то, что институт край­ней необходимости обладает исключительно важ­ными правовыми и социальными свойствами, есть все основания говорить о возведении его в ранг кон­ституционного права.

Исходя из изложенного, можно заключить, что крайняя необходимость является специфическим способом защиты более ценного блага путем причи­нения вреда менее ценному. Однако действия субъ­екта, совершаемые в состоянии крайней необходи­мости, могут быть признаны общественно полезны­ми и непреступными только при соблюдении всех указанных в законе (ст. 39 УК) условий. В теории уголовного права принято классифицировать их на две группы: условия, характеризующие опасность и условия, характеризующие действия, направленные на устранение опасности.

1.2. Условия правомерности действий, совершенных в состоянии крайней необходимости

1.2.1. Условия, характеризующие опасность

Правовым основанием для причинения вреда яв­ляется опасность, которая должна угрожать при­чинением существенного вреда интересам личности и правам данного лица или иных лиц, общества и го­сударства, то есть она должна быть общественно опасной. Поэтому исключается право на крайнюю необходимость при условии причинения вреда правоохраняемому интересу при защите малоценного блага. Под опасностью следует понимать причине­ние или реальную угрозу причинения вреда.

По своим объективным свойствам она может угрожать наступлением различных последствий: причинение физического, морального и матери­ального вреда. Источники, способные вызвать опас­ность, могут быть самыми разнообразными. Напри­мер, стихийные силы природы (наводнение, урага­ны, землетрясения, извержения вулканов, пожары и т.п.).

Так, «рыболовный сейнер, оказавшись в зоне тай­фуна, получил серьезное повреждение и из-за по­ступления в трюм большого количества воды стал терять плавучесть. Чтобы до подхода морского спа­сательного буксира не дать затонуть судну, капитан сейнера принял решение выбросить в море часть гру­за. Этими мерами был причинен большой ущерб го­сударству. Но они оказались вынужденными и пред­отвратили гибель судна и людей, то есть еще боль­ший вред»[6].

Или другой пример, характеризующий назван­ный источник опасности. «При тушении пожара на одном из предприятий упавшая балка придавила пожарнику руку. Попытка быстро освободить ее ока­залась безуспешной. Поскольку потолочное пере­крытие стало рушиться более интенсивно, что со­здало опасность для всех находившихся в помеще­нии пожарников, командир отделения Ш. отдал при­каз пожарнику С. отрубить руку пострадавшего и тем самым освободить его. Приказ был выполнен и жизнь последнего была спасена. Таким образом, дей­ствия Ш. и С. были совершены в состоянии крайней необходимости»[7].

Источником опасности могут оказаться физио­логические (голод, холод) и патологические (бо­лезнь, тяжелое ранение потерпевшего) процессы, происходящие в организме человека.

«Гр-н К., промысловый охотник одного из госпромхоза Хабаровского края, был привлечен к уголов­ной ответственности за то, что в декабре 1986 г., не имея лицензии, застрелил лося, причинив ущерб охотничьему хозяйству на сумму 861 рубль. Но ор­ганы расследования не учли обстоятельств, предше­ствовавших добыче животного. В октябре 1986 г. К. на лодке отправился к месту охоты на пушных зверей. В 130 км от устья реки Сукнай его лодка перевернулась и большая часть продуктов, приготовленных на весь срок охоты уто­нула. Не имея возможности вернуться или добрать­ся до ближайшего жилья, К. питался рыбой и остат­ками продуктов, а когда последние иссякли, застре­лил лося. При таких обстоятельствах признать действия К. преступными нельзя, поскольку его жизни угро­жала непосредственная опасность (голод) и он, на­ходясь в состоянии крайней необходимости, вынуж­ден был застрелить лося»[8].

К источнику опасности следует отнести напа­дение диких и домашних животных (собаки, разъ­яренного быка, медведя). За исключением тех слу­чаев, когда животное (например, собака) исполь­зуется собственником как орудие преступления, ска­жем для нападения на кого-либо. При такой ситуа­ции возникает право на необходимую оборону. «П. и Г., рабочие совхоза Хабаровского края, ночью, не имея на то разрешения, застрелили бурого медведя, охота на которого была запрещена. В ходе расследо­вания установлено, что медведь, проникнув на сви­ноферму, повредил постройки, задавил нескольких поросят, несмотря на предупредительный выстрел, нападал на людей. В данном случае действия рабочих совхоза были продиктованы состоянием крайней необходимости»[9].

Состояние крайней необходимости может воз­никнуть и вследствие общественно опасных, пре­ступных действий другого лица.

«Употребив спиртное, неоднократно судимый К. предложил Ш., инвалиду II группы, пойти к зна­комой С., которая систематически продавала вино домашнего изготовления. В том случае, если С. не даст им вина, К. решил убить ее, и с этой целью захватил с собой нож. Когда С. отказала им в прода­же вина, К. достал нож и замахнулся на нее. Ш., уви­дев это, испугался и выбежал из дома. В его отсутст­вие К. убил С., после чего под угрозой ножа заста­вил Ш. возвратиться в дом, найти деньги потерпев­шей и вытереть следы, оставленные на месте преступ­ления. Судебная коллегия по уголовным делам Верхов­ного суда СССР указала, что действия Ш., выразив­шиеся в краже денег и сокрытии следов убийства, не являются преступными, поскольку совершены в со­стоянии крайней необходимости. Он для устране­ния опасности, угрожавшей его жизни, вынужден был согласиться с преступными требованиями К. Эта опасность в тот момент не могла быть устране­ны другими средствами, так как Ш. уступал К. в силе и последний, кроме того, был вооружен. Вы­полнив требования К., Ш. своими действиями на­нес обществу менее существенный вред, чем послед­ствия, которые наступили бы в случае реализации угрозы»[10].

Страницы: 1, 2, 3