Психосоциальная помощь в реабилитации и адаптации участников вооруженных конфликтов

Психосоциальная помощь людям, прошедшим вооружённые конфликты

Содержание

     Введение

1.     Психология войны

1.1.          Современные локальные конфликты и их влияние на общество

1.2.          Участники вооруженных конфликтов как объект воздействия травмирующей ситуации

2.     Психология участников вооруженных конфликтов

2.1.          Особенности психических реакций у военнослужащих, пострадавших в результате вооруженного конфликта

2.2.          Посттравматический стрессовый синдром: причины возникновения и механизм развития у участников вооруженных конфликтов

2.3.          Симптомы и последствия посттравматического синдрома у бывших военнослужащих

3.     Адаптация и реабилитация участников вооруженных конфликтов

3.1.          Законодательная база для реабилитации и адаптации участников вооруженных конфликтов в России

3.2.          Психологическая и медицинская реабилитация военнослужащих – участников военных конфликтов

3.3.          Технологии социальной работы с участниками военных конфликтов по их психосоциальной адаптации к условиям мирной жизни

      Заключение

      Список литературы

      Приложение

Введение

Многие тысячелетия человечество наряду с развитием культуры, науки,             общественного сознания совершенствовало формы, средства и методы             вооруженного разрешения различных конфликтов. На пороге XXI века             проблема использования военной силы при решении тех или иных спорных             вопросов отнюдь не дает оснований надеяться на то, что кошмары и             ужасы войны останутся лишь в истории человечества. Терроризм как             средство достижения политических и экономических целей не только не             уходит в прошлое, но прямо-таки расцветает в некоторых регионах             мира, в том числе и на территории многострадального СНГ. И пока             существует угроза вооруженного насилия, будет существовать             необходимость противодействия этой угрозе также с применением             вооруженной силы.

Тем, кто прошел испытание войной, предоставляется возможность             раскрыть и познать себя в условиях, когда оказываешься перед самой             главной земной ценностью — жизнью человека, когда ее ценность             затмевает все остальное в мире. Во многом именно поэтому этим людям             трудно возвращаться к «нормальной» человеческой жизни. К жизни, где             деньги, материальные блага, дачи, машины и прочее оказываются важней             самой жизни человека. Современное общество декларирует главной             ценностью жизнь и свободу человека, порождая тут же насильников и             убийц, готовых за гроши отнять у других эту самую жизнь.

Впервые о воздействии участия в боевых операциях на психику солдата  специалисты заговорили после военных действий США во Вьетнаме —  возник так называемый «вьетнамский синдром». По данным медицинского   обследования ветеранов войны во Вьетнаме, в 1988 году у 30,6% американцев наблюдалось посттравматическое стрессовое расстройство,  у 22,5% — частичное. У 55,8% лиц, имеющих посттравматический   синдром, были обнаружены пограничные нервно-психические   расстройства, вероятность оказаться безработным у них в 5 раз больше   по сравнению с другими, разводы были у 70%, изоляция от людей — у  47,3%, выражение враждебности — у 40%, попали в тюрьму или были  арестованы — 50%[1].

Проблема посттравматических стрессовых расстройств становится в последние годы все более актуальной. Это связано с тем, что во всем мире и в России в том числе имеется много очагов напряженности, сопровождающихся активными боевыми действиями. Все большее число военнослужащих вовлекается в решение этих конфликтов, участвует в боях.

Многие авторы описывали различные состояния военной психотравмы у участников различных войн, появились такие термины как «корейский синдром», «вьетнамский синдром», «афганский синдром». Некоторые авторы стали употреблять термин «чеченский синдром».

В современных вооруженных конфликтах санитарные потери психиатрического профиля составляют 1 – 3%, в Великой Отечественной войне – 10 – 12%. На первый взгляд это облегчает задачу военным психиатрам. Однако, учитывая явное преобладание в локальных войнах среди психических расстройств острых психологических реакций стресса (не менее 50% от личного состава войск, задействованного в активных боевых действиях), число военнослужащих, нуждающихся в психиатрической, в т.ч. и медико-психологической, помощи резко увеличивается (Нечипоренко В.В., Литвинцев , Снедков Е.В., 1997).

В настоящее время центральное место в учении о психических, расстрой­ствах, вызванных факторами боевой обстановки и возникающих как на догоспитальном, так и на госпитальном этапе, занимают исследование закономерностей их формирования, динамики и исходов, особенностей патопластического оформления, а также поиск научно обоснованных решений по организации психиатрической помощи в условиях современной локальной войны.

Ситуация боевых действий, приводит к выраженным изменениям функционального состояния психической деятельности, характеризующимися развитием чрезвычайно сильных негативных эмоций, таких как страх, тревога, тяжелое умственное и физическое переутомление. Развивающиеся у военнослужащих в условиях боевых действий психические расстройства определяют собирательным термином посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР).

98% военнослужащих, принимавших участие в боевых действиях на территории Чечни, страдают посттравматическим синдромом, примерно 30-35% солдат приобретают в Чечне алкогольную и наркотическую зависимость.

Посттравматические стрессовые расстройства у людей, принимавших участие в боевых действиях, приводят к тому, что у человека возникает ощущение быстротечности будущей жизни и сужается круг интересов. Это значительно осложняет его социальную адаптацию в мирной жизни. Характерно, что   праздники, на которые собираются боевые друзья, только усиливают   посттравматический синдром.

Итак, локальные военные конфликты, то и дело вспыхивающие в разных концах земного шара, накладывают свой отпечаток на психологию бойцов, возвращающихся из горячих точек. Быстрый переход в мирную действительность часто не позволяет  участникам военных событий адекватно реагировать на те или иные обстоятельства   с точки зрения окружающего большинства. Врачи и психологи уже обозначили   совокупность разных симптомов данного процесса, как вьетнамский, афганский, а   теперь и чеченский синдром. Так что же происходит со всеми этими людьми? Поиск ответа на этот вопрос и является основной целью

1.       Психология войны

1.1.         Современные локальные конфликты и их влияние на общество

Вся человеческая история может быть поделена на две части — войну и мир. Это два полярных состояния, в которых находится любое общество в своем развитии и отношении с внешним окружением. Несмотря на все упования лучших умов, на надежды и прогнозы гуманистов, что с прогрессом цивилизации крайние конфликтные, разрушительные формы взаимоотношений в человеческом обществе, в том числе и войны, постепенно сойдут на нет, не оправдались. Более того, в последние столетия проявилась тенденция не только учащения войн, но и многократного роста масштаба охваченных ими территорий и людских масс, числа вовлекаемых в них стран и народов, степени ожесточенности, количества жертв и величины ущерба. XX век фактически стал апогеем человеческой воинственности и эволюции войны как особого общественно-политического явления.

В отношении тенденций войны и мира Россия развивалась в русле общемировых закономерностей. На протяжении всей своей истории она пережила немало войн, и XX век не стал в этом смысле исключением. Напротив, самыми тяжелыми и кровопролитными оказались схватки именно новейшего времени — две мировых войны (1914-1918 и 1939-1945 гг.), причем обе были названы современниками Великими и Отечественными, хотя потом, в силу исторически сложившихся обстоятельств, Первая мировая утратила эти патриотические имена. Но и «довоенный»,  и особенно «межвоенный» (до 1941 г.) периоды, выпавшие на долю нашей страны, были насыщены огромным количеством больших и малых вооруженных конфликтов.

Характерное для тех лет состояние «взведенного курка» неизбежно сказалось на всех сферах общественной жизни, но наиболее сильно отразилось в народном сознании, наложив отпечаток на судьбу нескольких поколений. Внутренняя готовность к войне, ожидание новой войны как скорой и неизбежной воспитывались и в подрастающих поколениях, родившихся в межвоенный период. А участие армии в ряде локальных конфликтов еще сильнее подпитывало этот общий настрой. Так психология всего общества постепенно превращалась в психологию комбатанта — как реального, так и потенциального. Великая Отечественная война 1941-1945 гг., действительно ставшая всенародной, пропустившая через свои армии и фронты многомиллионные массы людей, довела этот процесс до логического завершения, перенеся психологический тип личности, сформированный в экстремальной фронтовой обстановке, в гражданское общество, и на многие годы превратив его в доминирующий. Этому способствовала и нагнетавшаяся в послевоенном мире ситуация «холодной войны».

И хотя страна в целом постепенно перешла на «мирные рельсы», для Советской Армии период после окончания Второй мировой войны оказался не таким уж «мирным». Отдельные ее подразделения и части, не говоря уже о военных советниках и специалистах, принимали участие в войне в Корее 1950-1953 гг., в целом ряде локальных войн и военных конфликтов в странах Азии, Ближнего Востока и Африки в событиях в Венгрии 1956 г. и Чехословакии 1968 г., пограничных конфликтах на Дальнем Востоке и в Казахстане в 1969 г. Наконец, 25 декабря 1979 г. Правительство СССР приняло решение о вводе войск в Афганистан: мы ввязались в затяжную девятилетнюю войну на чужой территории. Эта печальная страница истории закончилась в феврале 1989 г. полным выводом в Союз «ограниченного контингента».

В конце «перестройки и особенно после распада СССР вспыхнули десятки вооруженных конфликтов на территории бывших союзных республик, — конфликтов, в которые оказались вовлечены различные формирования и структуры некогда единой армии единого государства. Война во всех своих проявлениях стала образом жизни сотен тысяч людей, называвшихся ранее советским народом, множество «горячих точек» все еще полыхают или тлеют на постсоветском пространстве. Мы снова вступили в войну (причем в самую страшную — гражданскую), и никто не знает, как из нее выйти. Потому что война, ставшая привычкой, вошедшая в плоть и кровь поколений, продолжает существовать — в психологии, в сознании, в душе — и после того, как она формально закончена.

В течение всего XX века в России происходила поэтапная милитаризация общественного сознания, когда в ходе больших и малых вооруженных конфликтов в гражданскую среду проникали характерные черты[2]  психологии комбатанта. Этот процесс был длительным и многоплановым, несущим в себе и негативные, и некоторые положительные черты, которые нельзя рассматривать и невозможно понять в отрыве от исторического контекста эпохи. Но для того, чтобы выяснить, каким образом, под воздействием каких факторов закладывались основы данного процесса, необходимо обратиться непосредственно к войне, в условиях которой и возникает этот социально-психологический и нравственный феномен — комбатант, «человек воюющий».

1.2.         Участники вооруженных конфликтов как объект воздействия травмирующей ситуации

Потрясшие нашу страну за последние годы катастрофы, стихийные бедствия, межнациональные и межрегиональные конфликты, рост насилия т.д. с очевидностью показали, насколько важна помощь людям - жертвам военных действий и межнациональных конфликтов, а также участникам боевых действий.

В современной жизни многих стран, в том числе и России, военнослужащие, особенно принимающие участие в локальных конфликтах внутри своих стран и в военных действиях за рубежом, занимают особое место в группе лиц с повышенным риском развития психогенных нарушений. Посттравматические стрессовые нарушения впервые были описаны в США после вьетнамской войны. Во все времена воинская служба сопровождалась комплексом достаточно специфических психотравмирующих воздействий. Армейский быт с различными его издержками, сужение "степени свободы" из-за необходимости "жить по приказу", тревожная напряженность и страх смерти во время войны, зачастую неясность личных перспектив и ряд многих других в значительной мере неизбежных психотравмирующих факторов вполне закономерно влияют на состояние любого военнослужащего. В противовес этому на протяжении столетий сформировался комплекс социальных эмоционально-позитивных для военнослужащего факторов, активно поддерживающихся обществом. Воин - защитник очага, семьи, Родины. Его оружие предназначено для освободительной миссии, охраны жизни, справедливости, свободы. Осознание высокой цели воинской службы ее героизация позволяли солдатам преодолевать многие сложности. При этом отношение общества к своим защитникам формировало у них чувство гордости за выбранный жизненный путь и уверенность в своей социальной значимости. При всех так называемых "непопулярных" в обществе войнах, как свидетельствуют научные данные, в армиях разных стран мира возрастало число психических расстройств. Необходимо отметить, что в литературе психогенные расстройства военного времени рассматриваются отдельно: у участников военных действий и у населения.

С изложенных позиций, ситуация, сложившаяся в последние годы в Российской Армии, породило у многих военнослужащих большое число психических расстройств. Во время локальных войн они дополняются важнейшими для современного воюющего офицера и солдата личными и вместе с тем социально-общественными "рассуждениями" о целях и методах войны и ее последствиях. Военными медиками все чаще используются такие нетрадиционные, но отражающие клиническую реальность, терминологические обозначения, как "боевое утомление", психологические стрессовые реакции, аффективные расстройства. А также "вьетнамский", "афганский", "чеченский" синдромы и другие. У 15-20% военнослужащих, принимавших участие в войне в Афганистане, в военных действиях в Карабахе, Абхазии, Таджикистане, Чечне, по данным главного психиатра Министерства Обороны РФ В.В. Нечипоренко (1995), имеются "хронические посттравматические состояния", вызванные стрессом. До 12% участников боевых действий хотели бы посвятить свою жизнь в любой воюющей армии. У этих людей выработались свои извращенные взгляды на запрет убийства, грабеж, насилие. Они пополняют не только ряды воинов в разных странах мира, но и криминальные структуры. В наибольшей мере это относится к участникам локальных войн, и прежде всего в Афганистане и Чечне. Специалисты эти войны называют "эпидемией аморальности" (М.М. Решетников), ведущей к девальвации идеи освободительной миссии армии, к криминализации и психопатизации многих военнослужащих.

Анализ поведения солдат и офицеров, в том числе в Афганистане и Чечне, позволяет обратить внимание на то, что "наряду с реальным героизмом, взаимовыручкой, боевым братством и другой относительной позитивной атрибутикой войны, грабежи и убийства (как исход "разборок" среди своих), средневековые пытки и жестокость к пленным, извращенное сексуальное насилие в отношении населения (особенно на чужой территории), вооруженный разбой и мародерство составляют неотъемлемую часть любой войны и относятся не к единичным, а к типичным явлениям для любой из воюющих армий, как только ступают на землю противника. Неизбежность возмездия за содеянное осознается обычно не сразу, но по прошествии определенного времени в отличие от публично провозглашаемых героических воспоминаний, постоянное чувство тревоги и вины за содеянное приводит к деформации личности, она "молчаливо проецируется на все межличностные отношения, составляя часть эмоционального поля, а иногда и весь эмоциональный фон"[3].

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6