запросами. Обсуждались вопросы о конфискации земель у помещиков,

отстранение администрации, отмены смертной казни для политических

заключенных, нужно сказать, что не только в Думе , но и в кабинете

министров не было согласия. Столыпин не считал, что сила правительства

проявится лишь в том случае, если оно будет выносить свои решения

"объединенным" министерством и этим облегчит работу государю.

К этому же времени относятся переговоры Столыпин с лидером,

господствовавшей в I Думе, партией кадетов, но министр встречал упорное

непонимание и нежелание уступить хоть в чем-нибудь. кадетам же сильно не

нравился Столыпин за свою твердость в позициях, веру в монархическую

Россию. Очень часто с их стороны слышались дерзкие слова в адрес Столыпина

и его семьи.[5] Но их можно было понять, ведь подключившись к работе, он

начал политику успокоения народа. Меры были очень строгие - введение военно-

полевых судов, где кучка офицеров решала судьбу человека. Частое применение

армии "в помощь гражданской власти" На "успокоение" были брошены все силы

правительства и временно удалось подавить революционное движение. Столыпин,

проводя такую политику, был просто необходим дворянству и классу имущих.

Как я уже писал политика Столыпина была не по душе агрессивно

настроенным партиям, тем же кадетам. Это вылилось в террористический акт,

который произошел 12 августа 1906 года. В этот день на Аптекарском острове,

где располагались апартаменты Столыпина, был приемный день, к Столыпину

приходило много людей для того, чтобы он помог решить им их проблемы. Один

ив посетителей, которому посчастливилось выжить, рассказал,[6] что к

подъезду подъехало ландо с двумя мужчинами в жандармской форме. "Жандармы"

эти очень возбудили подозрение старика- швейцара и состоявшего при

Столыпине генерала Замятина неправильностью формы. Дело в том, что за две

недели до этого был изменен жандармский головной убор, приехавшие же были в

старых касках. К тому же они чересчур бережно несли портфели. Швейцар и

Замятин, почуя недоброе, кинулись в переднюю, чтоб перекрыть путь.

"Жандармы" бросились в переднюю и бросили портфели на пол. Взрыв был очень

сильный. Большая часть дачи была разрушена взрывом. Сами революционеры были

разорваны в клочья. В результате взрыва погибло 27 человек. Пострадали и

дети Столыпина, который сам не пострадал, в момент взрыва он находился в

своем рабочем кабинете, который находился в противоположном конце дачи.

После взрыва его семья и он переезжают на Фонтанку. Память о взрыве

часто тревожила Столыпина, он приписывал всю вину себе за кровь и слезы, за

искалеченные жизни людей, пострадавших от взрыва. Но вскоре он нашел в себе

силы, не прерывая работы ни на один день, стал готовить новые разработки по

способам подавления революционного движения. После 12 августа престиж

Столыпина поднялся среди министров. Для всех он стал примером моральной

силы. Семье Столыпина не долго пришлось жить на Фонтанке, вскоре государь

предложил Столыпину поселиться в Зимнем дворце, там было легче организовать

охрану семьи. Вернемся же к покушению, реальным результатом этого жестокого

акта явилась быстрая и более жестокая реакция правительства, Столыпин

сделал максимум усилий для этого. 24 августа 1906 года была опубликована

правительственная программа, которая состояла из двух частей - репрессивной

и реформистской. В ней говорилось, что правительство противопоставит

насилию силу. В местностях, объявленых на военном положении, вводились

военно-полевые суды ("скорорешительные"). В центре реформистской программы

был знаменитый указ 9 ноября 1906 года, о возможности выхода из общины.

Цель данного закона, который подписал смертный приговор извечной

крестьянской общине - повернуть аграрную проблему другой стороной, вместо

того чтобы экспроприировать землю у помещиков, обезземеливалась община, так

как принадлежавшие общине земли распределялись между крестьянами. Однако

требовалось разрешение последних на разрушение этого института, только

укрепившегося в ходе революционных событий. За то время пока составлялись

крестьянские запросы и проходили земельные бунты - община утвердиласъ как

настоящий орган крестьянского самоуправления.[7]

Земельный вопрос, оставшийся нерешенным, с собраний I Думы,

автоматически появился на собравшемся заседании II Думы 20 февраля 1907

года. Нужно отметить, что предвыборная компания прошла не без вмешательства

и давления на избирателей со стороны властей. Сенатские "разъяснения"

исключили из числа избирателей большие группы крестьян и рабочих.

Преследовались левые выборщики, запрещались избирательные собрания, масса

манипуляций была предпринята и пущена в ход по части рассылок избирательных

повесток, назначение дня и места выборов. Но несмотря на это, и хоть выборы

проходили в обстановке спада революционного движения, II Дума оказалась

более левой, чем первая.

Левые фракции в Думе получили в совокупности 222 мандата (43% общего

числа избранных депутатов). Народники разных направлений - 157 мест. Социал-

демократическая фракция насчитывала 65 депутатов. В то же время "центр" -

кадеты потеряли 80 мандатов. Одновременно усилились правые и октябристы,

они заняли в Думе 54 места (10%). Резкое ослабление кадетского "центра" и

столь же явное усиление левого крыла уже говорило о том, что возможность

соглашения между правительством и Думой стала еще солее призрачной. II Дума

начала свою работу 20го февраля 1907 года, уже 6 марта Столыпин выступил

перед депутатами с правительственной программой. Список открывал знаменитый

указ 9 ноября, далее перечислялись другие аграрные мероприятия. Во всей

остальной части речи Столыпин четко дал понять, что правительство для

реализации этой программы готово совместно о законодательными учреждениями

приложить все усилия, оратор сразу пояснил, какое правительство он имеет в

виду: правительство, которое "хранит исторические заветы России", то есть

самодержавно-монархическую власть.[8]Концовка речи явно провоцировала левую

часть Думы на резкие выступления, что и было достигнуто. После Столыпина

выступал Церетелли, который осуждал действия правительства. Все это

говорилось в наглом, вызывающем тоне. Правые сразу же подняли крик и

обратились к председателю, чтобы тот остановил оратора, но запрета на

продолжения речи не последовало. Церетелли сменили другие ораторы от левых

партий, которые так поливали грязью правительство, что Столыпин попросил

слова. Вся орущая и стонущая толпа замолчала. Эту речь Столыпин говорил с

особо выразительной интонацией, его слова были наполнены силой и чувством

особенного достоинства. Речь была короткой, но слова, произнесенные в ней,

стали историческими: все ваши нападки рассчитаны на то, чтобы вызвать у

власти и правительства паралич воли и мысли; Все они сводятся в двум

словам:"Руки вверх!" На эти слова правительство с полным спокойствием[9] и

с сознанием своей правоты , может ответить тоже только двумя словами "Не

запугаете!”.[10] Дочь Столыпина, которая присутствовала на этом заседании

писала в своей книге, что впечатление, произведенное всей речью и особенно

последними словами, было потрясающее. Несмотря на то, что стало ясным,что

II Дума намерена проявить настолько же явную оппозицию правительству, как и

предшествующая. Как ни тяжело было впечатление, произведенное на него

заседанием 16 марта, Столыпин еще не допускал и мысли о роспуске Думы. В

это время в Думе шли дебаты по двум вопросам: аграрная политика и принятие

чрезвычайных мер против революционеров. Правительство требовало осуждения

революционного терроризма, но большинство депутатов отказались это сделать.

Более того, 17 мая Дума проголосовала против "незаконных действий полиции".

Уже ни у кого не оставалось сомнения, что скоро II Дума прекратит свое

существование, искался только предлог для роспуска думы. И вскоре предлог

нашелся. С помощью двух провокаторов, агентов охранки было состряпано

обвинение социал-демократической фракции II Думы, в подготовке ею военного

заговора, который был направлен против царя и всего государства. На этом

основании Столыпин 1 июня 1907 года потребовал отстранения 55 депутатов и

лишние 16 из них депутатской неприкосновенности, чтобы их можно было

немедленно арестовать. С первого момента и депутаты, и пресса, и вся

общественность поняли, что дело состряпано охранкой. Через несколько

месяцев на страницы печати "выплыли" две фамилии - Шорникова и Бродский.

Они признавались, что "заговор" был организован по заданию охранки.[11]

3 июня Николай II сам объявил о роспуске думы и назначил созыв на 1

ноября 1907 года. В манифесте, провозгласившим роспуск Думы, было объявлено

о коренных изменениях в законе о выборах. Акт 3 июня 1907 года был

справедливо назван государственным переворотом, он был совершен в нарушение

манифеста 17 октября 1965 года, согласно которому ни один закон не может

быть принят без санкции Государственной Думы. Надежды Столыпина на то, что

может удасться склонить "центр", который был приемлем правительству, но уже

с первых дней стало понятно, что надежда нереальна.

Еще задолго до этого С.Е.Крыжановскому было дано задание от Горемыкина

о разработке нового проекта избирательного закона, но когда осознали , что

дума не пойдет на сговор с правительством, мысль о необходимости изменения

избирательного закона стала главной задачей не только для правительства и

царя, но и для всей буржуазии. В это время начали разработки проектов. Он

был разработан Советом объединенного дворянства. Спустя всего лишь неделю

после открытия II Думы, на заседании 27 февраля 1907 года. С целью

разработк была создана комиссия, куда вошли: Касаткин-Ростовский, Нарышкин,

Олсуфьев, Бобринский и князь Волконский.[12] Проекты избирательного закона

вышли из октябристской среды. таким образом, царь и Столыпин, встав на путь

государственного переворота, опирались на поддержку не только черносотенцев

и поместного дворянства, но и большей части цензовой "общественности",

включая не только октябристов, но и группу прогессистов, хотя они

предпочитали свое сочувствие взятому правительством курсу открыто не

офишировать. При разработке нового избирательного закона, были полностью

перераспределены квоты выборщиков в пользу буржуазии и помещиков. I и II

Думы явно не вписывались в самодержавную систему, и надо было создать новую

Думу, более "покладистую", а для этого все средства хороши.

Теперь, избавившись от оппозиционной думы, Столыпин мог проводить

политику авторитарную и консервативную, основанную на твердой решимости

обновить страну и укрепить власть. Почва для этого была подготовлена новым

избирательным законом.

Думский справочник 1916 года рисует такую картину: дворяне,

составлявшие, по переписи 1897 года, менее 1% населения, получили в III

думе 43% мест от общего числа, то есть 66 мест, примерно 15% мест получили

помещики . Лица либеральных профессий 84 (19,4%), торговцы -36 (7,5%),

священники и миссионеры получили 44 места, что примерно (10%) от общего

числа. Рабочие и ремесленники получили всего 11 мест.[13]Таким образом,

Дума получилась такой,какая нужна была Столыпину. Она представляла тот

политический инструмент, на котором ему удасться исполнить все, что он

захочет.[14]

Глава 4. Октябристский "центр".

"Правая" и "Левая" фракции.

Возможность подобного феномена состояла в том, что октябристская

фракция состояла из помещиков и буржуазии. Страх перед революцией,

консерватизм и общие интересы сплотили их. Это и давало Столыпину больше

шансов на проведение успокоительных мероприятий и проведения некоторых

реформ. В первые годы работы Столыпин заключил с Гучковым "молчаливое

соглашение"; октябристы становились правительственной партией. Можно

сказать, что они стали личной партией Столыпина, а так же партия стала

главным инструментом его бонапартистского лавирования между"правыми" и

либералами." Таким образом, столыпинский аграрный бонапартизм, выраженный в

указе от ноября 1906 года, который дополняет и завершает бонапартизм

политический, результатом которого стала III Дума. Эта политика стала целой

стихией для Столыпина, он сделал ставку на"сильных" против "слабых", на

лавирование в III Думе между помещиками и буржуазией. Но начиная с 1909

года отношения между Столыпиным и Гучковым портятся из-за вопроса о военных

расходах. Гучков настаивал на том, чтобы Дума контролировала и обсуждала

вопросы о военных расходах. Вскоре партия раскололась на волне

национализма, часть октябристов сблизилась с властями и отмежевалась от

партии. Оставшаяся часть объединилась в новую группировку и стала партией

русских националистов, впоследствии стала законодательным центром III Думы.

Да нее вплоть до 1911 года и опирался Столыпин. Хитрость Столыпина состояла

в том, что в проведении своей политики он пользовался раздробленностью

революционных оппозиций, отсутствие согласия между ними и радикально

настроеной интеллигенции.

Глава 5. Работа Столыпина в III Думе.

16 ноября 1907 года Столыпин выступает перед Думой с правительственной

декларацией. Первая и основная задача, как он говорил, это не реформы, а

борьба с революцией, которая может сорвать все, что было задумано им. Еше

надо было разобраться с аграрной реформой, которая долгое время оставалась

не решенной. После принятия указа 9 ноября Думой он с внесенными

поправками поступил на обсуждение Государственного совета и также был

принят, после чего по дате его утверждения царем стал именоваться законом

14 июня 1910 года. По своему экономическому содержанию это был либеральный

буржуазный закон, который способствовал развитию капитализма в деревне.

Конечно же это был прогрессивный закон, но он обеспечивал прогресс по

худшему, прусскому образцу, когда можно было пойти по американскому пути

развития сельского хозяйства, который предусматривал развитие сельского

хозяйства путем наделения крестьян фермами , где он станет полновласным

хозяином . Смысл закона раскрывался в его первой статье, где говорилось,

что каждый домохозяин, владевший землей на общинном праве, может

потребовать "укрепления" этой земли в его частную собственность. Он мог

оставить за собой излишки, если крестьянин мог за них заплатить по выкупной

цене 1861года. Выход из общины рассматривал сельский сход, если же согласие

не выдавалось в течение 30 дней, то выдел осуществлялся земским

начальником. Дополнением к закону 14 июня 1916 года усиливавшим его

насильственный характер, был принятый обеими палатами закон о

землеустройстве, называвшийся законом 29 мая 1911 года. В соответствии с

ним для проведения землеустройства не требовалось предварительного

Страницы: 1, 2, 3