исполнению приказов, Лев Давидович не склонен был терпеть подобные вещи. В

роли арбитра уже в 1918 г. приходилось выступать Ленину. Он стремился

наладить их нормальную совместную работу.

Заканчивая сюжет «Троцкий и гражданская война», нельзя не затронуть

проблем: «Троцкий и расстрел царской семьи», «Троцкий и расказачивание».

Троцкий не имел непосредственного отношения ни к первому (его не было в

Москве), ни ко второму (директива Оргбюро ЦК, принятая 24 января и

отмененная на Пленуме ЦК 16 марта 1919 г., о поголовном истреблении верхов

казачества) решению. Но, безусловно, Троцкий одобрял расстрел царской

семьи, видя его смысл прежде всего в том, чтобы в условиях марта 1918 г.

показать, что пути назад нет. Отношение к казачеству он выразил в тезисах

«Руководящие начала ближайшей политики на Дону». Здесь, в частности,

говорилось: «Наша политика не есть политика мести за прошлое... Мы

строжайше следим за тем, чтобы продвигающаяся вперед Красная Армия не

производила грабежей, насилий и проч... В то же время мы требуем от

населения всего, что необходимо Красной Армии...».

27 ноября 1919 г. Троцкий и Сталин были награждены орденом Красного

Знамени. Весной 1920 г. Троцкий был назначен наркомом железнодорожного

транспорта. Он пытался приказом № 1042 ввести жесткий график ремонта

паровозов. Жесткие административные меры первоначально дали определенный

эффект. Но вскоре Троцкого освободили от этих обязанностей в связи с

советско-польской войной. В 1920 г. он делает все, что было в его силах,

для укрепления сложившейся военно-бюрократической системы, хотя и

испытывает некоторые сомнения. Между тем «военный коммунизм» шел к своему

закату.

В конце 1920—начале 1921 г. в партии вспыхнула так называемая дискуссия

о профсоюзах. В ходе ее образовалось несколько платформ. При этом Троцкий и

Ленин заняли различные позиции. Споры между ними были довольно шумными.

Ленин говорил о «гигантских ошибках» и «вопиющих неправильностях» Троцкого,

а тот упрекал Ленина в путанице, но оба подчеркивали свое уважение друг к

другу". Все эти разногласия были сняты Кронштадтским мятежом и переходом к

новой экономической политике. За подавление выступления кронштадтцев

Троцкий был награжден вторым орденом Красного Знамени. Он поддержал и идеи

НЭПа. Это было для него тем легче, что в феврале 1920 г. он внес в

Политбюро предложения в связи с неэффективностью «продовольственной

политики, построенной на извлечении излишков». Троцкий предлагал, в

частности, заменить «изъятие излишков известным процентным отчислением... с

таким расчетом, чтобы более крупная запашка или лучшая обработка

представляли выгоду». Тогда против этого возражало большинство во главе с

Лениным.

В 1921 —1922 гг. Троцкий и Ленин работают в тесном единстве. Идет

резкое сокращение армии (к 1924 г. почти в 10 раз), флота. На первое место

выдвигается задача учебы, освоения накопленного опыта. Центральное место в

жизни страны занимают экономические проблемы. И хотя надежды на европейскую

революцию, особенно в Германии, сохранялись, как и опасения новой войны, в

целом шел процесс постепенной нормализации внутреннего и международного

положения. Троцкий участвовал в теоретической разработке встающих перед

страной вопросов. По его воспоминаниям, они с Лениным внимательно обсудили

тезисы доклада о НЭПе на IV конгрессе Коминтерна. Речь шла прежде всего об

использовании капиталистических методов и форм для социалистического

строительства. Осенью 1922 г. в беседе наедине последовало предложение

Ленина Троцкому стать его заместителем по Совнаркому.

Идя на уступки в экономике, советское руководство между тем никоим

образом не собиралось отказаться от монополии коммунистической партии на

власть. С этой же целью началось привлечение им на свою сторону

интеллигенции, необходимой для развития экономики (амнистия, создание

условий для творческой работы, рост зарплаты по сравнению с зарплатой

рабочих и т. п.); одновременно решительно преследовались те, кто мог

представлять потенциальную политическую опасность (репрессии по отношению к

служителям различных религиозных конфессий, активным деятелям партий

меньшевиков и эсеров, высылка в 1922 г. за границу или в провинцию деятелей

российской интеллигенции,. особенно гуманитарной, и т. п.). Во всех этих

случаях Троцкий и Ленин занимали общую позицию.

В это время Троцкий, безусловно, оценивался как «второй человек» в

руководстве после Ленина. Сам он достаточно благосклонно воспринимал

стремление части печати и окружающих сформировать культ его личности. В

1922 г. в параграфе 41 Политического устава Красной Армии была помещена его

биография. Параграф заканчивался словами: «Тов. Троцкий — вождь и

организатор Красной Армии. Стоя во главе Красной Армии, тов. Троцкий ведет

ее к победе над всеми врагами Советской республики». Одним из первых

переименованных населенных пунктов стала Гатчина, получившая название

«Троцк».

Впервые за несколько лет появилось и время для отдыха. Троцкий

увлекался охотой, рыбной ловлей, но ему все чаще и больше докучали болезни:

радикулит, простуды, обострение хронического (с детства) катара желудка.

Между тем приближался новый этап политической биографии Л.Троцкого.

В конце мая 1922 г. Ленин перенес первый инсульт. Он вернулся к работе

лишь в октябре, но 12 декабря стало последним официальным днем его работы.

Затем, с 23 декабря по 6 марта 1923 г., наполовину парализованный, он

диктовал свои письма и статьи. После нового приступа, повлекшего потерю

речи, Ленин до конца жизни стал политическим мертвецом. В этих условиях

идет раскол внутри Политбюро и ЦК. Хотя личный момент играл здесь весьма

значительную роль, на наш взгляд, неверно было бы сводить все только к нему

или даже считать его определяющим. Главную роль играло различие во взглядах

на будущие пути развития страны, судьбы европейской революции, стремление

партийно-советского аппарата закрепить свое ведущее положение.

Центральными фигурами конфликта оказались Троцкий и Сталин, бывший с

апреля 1922 г. генеральным секретарем ЦК. Сталина поддерживали Каменев и

Зиновьев. Столкновения проявились еще при обсуждении последних ленинских

работ. Именно Троцкого просил Ленин о защите монополии внешней торговли на

пленуме ЦК, о поддержке группы грузинских коммунистов против линии Сталина-

Орджоникидзе. Надо сказать, что сам Троцкий реагировал на эти просьбы

достаточно уклончиво, ссылаясь на нездоровье. Эта позиция проявилась и в

подписании им вместе с другими членами Политбюро, Оргбюро и Секретариата ЦК

25 января 1923 г. (на другой день после публикации ленинской статьи «Как

нам реорганизовать Рабкрин», вызвавшей недовольство аппаратчиков)

секретного циркуляра губкомам партии, в котором подчеркивались болезнь

Ленина и его отход от повседневной партийной жизни.

Открытое столкновение Троцкого с большинством ЦК произошло осенью 1923

г. 8 октября он обратился с письмом в ЦК и ЦКК. К этому времени в стране

обострился экономический кризис. Нарастала бюрократизация партийного

аппарата. Сводки ОГПУ говорили о массовом недовольстве трудящихся своим

положением, забастовках в различных отраслях. Ряд членов партии в 1923 г.

создали «Рабочую группу РКП», требовавшую организовать Советы рабочих

депутатов на предприятиях, сделать профсоюзы органами контроля, «устранить

господствующую в партии группу, которая окончательно оторвалась от рабочего

класса». Пленум ЦК в сентябре 1923 г. заявил, что эта группа, как и группа

«Рабочая правда», ведет «антикоммунистическую и антисоветскую работу» и

признал принадлежность к ним несовместимой с принадлежностью к РКП(б). Тут

же комиссия Дзержинского предложила обязать членов партии, знающих о

группировках, сообщить об этом в ОГПУ, ЦК и ЦКК. Наконец, Пленум решил

ввести в состав Реввоенсовета шесть членов ЦК, что означало, конечно,

ограничение позиции Троцкого в армии.

Главной темой своего письма Троцкий сделал проблему внутрипартийной

демократии. Безусловно, обращение к этой теме человека, известного своим

«чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела», удивляло

многих и было широко использовано его противниками. Но сегодня видно, что

Троцкий ухватил центральную проблему однопартийной монопольной власти. Он

настаивал, что «партийная демократия в тех, по крайней мере, пределах, без

которых партии грозит окостенение и вырождение, должна вступить в свои

права. Низы партии должны в рамках партийности высказать, чем они

недовольны, и получить действительную возможность... создать ее

организационный аппарат». Одновременно Троцкий обвинял верхи партии в

неверной хозяйственной политике, в «ножницах цен» (несоответствие цен на

промышленные и сельскохозяйственные товары).

Здесь же отметим, что далеко не соответствует истине стереотип

восприятия Троцкого как деятеля, выступавшего за «ограбление» деревни для

развития промышленности, презиравшего рабочих и крестьян. Размышляя о

«смычке» города и деревни, он писал: «Культурное шефство над деревней —

пренесходная вещь. Но базой смычки все-таки является плуг и гвоздь, дешевый

ситец, дешевые спички... Нужно дать деревне доступные по цене

сельскохозяйственные орудия и машины... Нужно дать дешевые предметы

домашнего крестьянского обихода». Впоследствии, оценивая сталинскую

коллективизацию, Троцкий отмечал: «Паническая расправа над кулаком,

распространившаяся на середняка, обошлась хозяйству не дешевле, чем

иноземное нашествие», а сама коллективизация приняла «характер

экономической авантюры». Наконец, говоря о проблемах промышленности, он

замечал, что «русский рабочий восприимчив, находчив, даровит», а «трудность

— в общей организации труда».

Сразу же бюро Московского комитета РКП (б) и Президиум ЦКК расценили

выступление Троцкого как «платформу» и попытку «организации фракции на этой

платформе». 15 октября появилось «Заявление 46-ти» в поддержку письма

Троцкого. Оно указывало на «фракционный режим» большинства, предлагало

немедленный созыв совещания членов ЦК «с наиболее видными, активными»

партработниками, имеющими разные точки зрения. В свою очередь члены и

кандидаты в члены Политбюро в письме от 19 октября обвиняли Троцкого и

авторов «Заявления 46-ти» в многочисленных грехах и, главное, во

фракционной работе и стремлении нарушить «единство партии». С тех пор на

десятки лет эта формулировка стала самым страшным обвинением.

Подготовленный аппаратом расширенный Пленум ЦК и ЦКК 25—27 октября 1923 г.

подавляющим большинством (102' голосами против 10 при 2 воздержавшихся)

осудил выступление Троцкого. 31 октября Н. К. Крупская, выступавшая здесь

же, направила письмо Зиновьеву, в котором отмечала, что «за все

происходящее приходится винить и нашу группу: Вас, Сталина и Каменева...

Нельзя создавать атмосферу такой склоки и личных счетов... Хорошо, что меня

не было, когда Петровский сказал, что Троцкий виноват в болезни Ильича, я

бы крикнула: это ложь, больше всего В. И. заботил не Троцкий, а

национальный вопрос и нравы, водворившиеся в наших рядах».

Между тем в партии разворачивалась дискуссия. Учитывая авторитет

Троцкого, Политбюро предложило создать согласительную комиссию для

разработки резолюции о партийном строительстве. 5 декабря комиссия в

составе Зиновьева, Сталина и Троцкого после долгих споров приняла

согласованный текст. Несмотря на болезнь (простудился на охоте в конце

октября и проболел до весны 1924 г.), Троцкий опубликовал в «Правде» четыре

статьи под общим названием «Новый курс». Здесь он развивал свои мысли о

проблеме внутрипартийной демократии в условиях советской системы, пытаясь

опереться на резолюцию Политбюро. Признавая необходимость недопущения

других партий в период диктатуры пролетариата, Троцкий вместе с тем

доказывал, что сам запрет фракции не решает существо вопроса. Главную

опасность он видел в бюрократизме, в аппаратном режиме, поэтому настаивал

на том, что «руководящие партийные органы» должны прислушиваться «к голосу

широких партийных масс, не считать всякую критику проявлением

фракционности», что не партия для аппарата, а аппарат «ею избирается и от

нее не должен отрываться»45.

Оппоненты Троцкого главное внимание сосредоточили на словах о партийной

молодежи как барометре партии, о возможности перерождения партийных кадров,

обвиняя его в клевете на «старых партийцев» и напоминая о его

меньшевистском прошлом. Сторонники Троцкого сумели собрать значительное

число голосов в вузовских, армейских и учрежденческих ячейках. Любопытны

практические предложения этих резолюций. Например, 14 декабря 1923 г.

собрание штаба политуправления, штаба ЧОН и управления военных сообщений

Московского военного округа предлагало обеспечить полную и правдивую

информацию о важнейших партийных решениях, ввести выборность партийных

органов и ответственных работников аппарата, упразднить «институт всяких

почетных членов, почетных председателей», прекратить присвоение имен

здравствующих партийных работников любым объектам (городам, улицам,

казармам), не проводить многочисленные юбилеи и т. д. В письме коммуниста

Ф. Климова отмечалось, что «среди членов партии выработалась привычка

считать своевременным и разумным лишь предложения «сверху»... Не редкость,

когда коммунист уподобляется тому солдату, который говорил, что за него

«взводный знает».

Вместе с тем большинство рабочих ячеек поддерживало ЦК партии. В одном

из писем тех дней говорилось: «Товарищи полагают, что быть винтиком

хорошего, не тормозящего рост партии аппарата — роль не только не зазорная,

но тысячу раз полезная».

В середине января 1924 г. XIII партконференция почти единогласно (125

против 3) одобрила позицию Политбюро, в специальной резолюции осудила

оппозицию как «явно выраженный мелкобуржуазный уклон». Было

продемонстрировано нежелание идти на компромиссы, прислушиваться к мнению

меньшинства. Самого Троцкого на конференции не было, он по совету врачей

выехал в Сухуми. В дороге, на вокзале в Тифлисе, его настигла телеграмма о

смерти Ленина. Дополнительным ударом стала невозможность присутствовать на

похоронах: по прямому проводу ему сообщили, что панихида состоится в

субботу. Это было ложью. На самом деле похороны прошли в воскресенье, 27

января.

В Сухуми Троцкий работал над воспоминаниями о Ленине.

Очень важным было для него письмо Надежды Констатиновны от 28 января:

«Дорогой Лев Давидович!.. то отношение, которое сложилось у В. И. к Вам

тогда, когда Вы приехали к нам в Лондон из Сибири, не изменилось у него до

самой смерти».

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5