Когда римляне это заметили, они с криком устремились на врагов. Последние

уже не решались сопротивляться, и римляне стали убивать охваченных страхом

и бегущих воинов; врагов погибло больше десяти тысяч, лагерь их был взят.

Сам Митридат в начале сражения вместе с отрядом из восьмисот всадников

прорвался сквозь ряды римлян, однако отряд этот быстро рассеялся. Отсюда

Митридат направился в Армению к Тиграну. Но после того как Тигран отказал

ему в убежище и даже объявил награду в сто талантов за его голову,

Митридат, миновав истоки Евфрата, продолжал свое бегство через Колхиду.

Помпей заключил союз с парфянами, уступив Фраату Месопотамию, и

устроил разрыв Митридата с Тиграном Арменийским.

Между тем Помпей совершил вторжение в Армению, куда его приглашал

молодой Тигран. Последний уже восстал против своего отца и встретил Помпея

у реки Аракса. Эта река начинается в тон же местности, что и Евфрат, но,

поворачивая на восток, впадает в Каспийское море. Помпей и молодой Тигран

шли вперед, захватывая города, встречавшиеся на пути.

Затем Помпей оставил Афрания для охраны Армении, а сам, не видя иного

выхода, направился преследовать Митридата через земли, населенные

кавказскими племенами. Самые многочисленные из этих племен—альбаны и иберы.

Альбаны сперва согласились пропустить Помпея через их страну. Но, когда

зима застигла римское войско в этой земле и римляне справляли праздник

Сатурналий, альбаны, собравшись числом не менее сорока тысяч, переправились

через реку Кирн и напали на них.

«Помпеи спокойно позволил варварам совершить переправу, хотя мог

воспрепятствовать ей. Затем он напал на врагов и обратил их в бегство,

многих перебив. Когда царь альбанов через послов попросил пощады, Помпеи

простил ему обиду и, заключив мир, двинулся против иберов. Последние не

уступали по численности альбанам, но были гораздо воинственнее; они горели

желанием покачать спою преданность Митридату и прогнать Помпея. Иберы не

были подвластны ни мидийцам, ни персам; им удалось даже избежать власти

македонян, так как Александр слишком быстро должен был отступить из

Гиркании. Однако Помпеи разгромил и их в большом сражении, перебив девять

тысяч и взяв в плен больше десяти тысяч человек. После этого он вторгся в

Колхиду. Здесь на реке Фасид его встретил Сервилий во главе флота, который

охранял Эвксинский понт» [2, с. 311].

Кроме союзников, у Помпея было до 50000 войска. В 64 г. Помпей

появился в Понте и стал брать города один за другим. Митридат, уклоняясь от

битвы, уходил все дальше на восток, но римляне настигли его при

Никополе и разбили на голову. Это была последняя битва, в которой

участвовал Митридат. С остатками свиты он бежал в Синорию, а оттуда

направился к Тиграну, но, узнав, что последний назначил за его голову

100 талантов, решил искать помощи у сына, на севере Черного моря. Тем

временем Помпей занял Армению и продиктовал Тиграну условия мира, по

которым к римлянам отошли Финикия, Каппадокия, Сирия, Киликия,

Софена и Кордуена. В 66 г. вся Азия к западу от Евфрата была в руках

римлян. В 65 г. Помпей прошел победоносно по южному Кавказу и смирил

восставшие племена албанцев и иберийцев; Затем он вернулся в Понт и

овладел остальными городами, которые еще оставались верными Митридату.

Плутарх описывает следующим образом: «Преследование Митридата,

который скрылся в области племен, живущих на Боспоре и вокруг Мэотиды,

представляло большие затруднения. Кроме того, Помпеи получил известие о

новом бунте альбанов. В раздражении и гневе Помпеи повернул назад, против

них; он снова перешел реку Кирн— с трудом и подморгни поиске опасности, ибо

варвары возвели на реке длинный частокол. Выступив против врагов, Помпей

нашел их у реки Абанта уже построившимися в боевой порядок. Войско варваров

состояло из шестидесяти тысяч пехотинцев и двенадцати тысяч всадников;

однако большинство воинов было плохо вооружено и одето в звериные шкуры. Во

главе войска стоял брат царя по имени Косид; он, как только дело дошло до

рукопашной, напав на Помпея, метнул в него дротик и попал в створку

панциря. Помпеи же, пронзив его копьем, убил на месте. В этой битве, как

передают, на стороне варваров сражались также амазонки, пришедшие с гор у

реки Термодонта. Действительно, после битвы, когда римляне стали грабить

тела убитых варваров, им попадались щиты и котурны амазонок, однако ни

одного трупа женщины не было замечено.

После этой битвы Помпеи намеревался пройти до Каспийского моря, но

вынужден был повернуть назад из-за множества ядовитых пресмыкающихся, хотя

находился от моря на расстоянии всего трех дней пути. Затем он отступил в

Малую Армению. Царям элимеев и мидийцев в ответ на их посольства Помпеи

отправил дружественные послания. Против парфянского царя, который совершил

вторжение в Гордиену и разорял подвластные Тиграну племена, Помпеи послал

войско во главе с Афранием. Последний изгнал парфян и преследовал их вплоть

до Арбелитиды.

Теперь им овладело бурное стремление захватить Сирию и проникнуть через

Аравию к Красному морю, чтобы победоносно достигнуть Океана, окружающего со

всех сторон обитаемый мир. Ведь и в Африке он первый дошел с победой до

Внешнего моря, и в Иберии сделал Атлантический океан границей Римской

державы, а незадолго до того, преследуя альбанов, едва не дошел до

Гирканского моря. Итак, Помпеи решил снова выступить с войском, чтобы

замкнуть Красным морем круг своих походов, кроме того, он видел, что к

Митридату трудно подступиться с оружием и что при бегстве он опаснее, чем в

сражении.

Объявив, что он обречет царя в жертву Прагу более страшному, чем он сам,

— голоду, Помпеи своим флотом преградил путь купеческим кораблям в Боспор.

Тем, кто будет пойман при попытке прорвать заслон, было объявлено

наказание—смертная казнь.

Афраний подчинил обитавших у подножия Амана арабов, а сам Помпеи

между тем спустился в Сирию и под предлогом отсутствия в ней законных царей

объявил эту страну провинцией и достоянием римского народа. Помпеи покорил

также Иудею и захватил в плен царя Аристобула. Что касается городов, то

многие он основал, а многие освободил, подвергая наказанию тиранов,

захвативших их. Больше всего времени он посвящал разбирательству судебных

дел, улаживая .споры городов и царей. Куда он сам не мог прибыть, он

посылал своих друзей. Как сообщали, Митридат готовился вести свое войско в

Италию через земли скифов и пэонийцев. Однако Помней полагал, что ему будет

легче разбить войско Митридата в открытом бою, чем захватить его в бегстве;

поэтому он не желал напрасно тратить силы на преследование врага и проводил

другие военные начинания, умышленно замедляя ход событий. Сама судьба

счастливо разрешила это затруднение. Когда Помпею оставалась лишь небольшая

часть пути до Петры и на этот день уже был разбит лагерь, а Помпеи

упражнялся близ него в верховой езде, прибыли гонцы из Понта с радостной

вестью. Об этом можно было судить по наконечникам их копий, которые были

обвиты лаврами. Лишь только воины заметили лавры, они стали собираться к

Помпею. В лагере не было готового возвышения для полководца и даже

походного не успели соорудить (его обычно складывают из плотных кусков

дерна), но воины поспешно, с чрезмерным усердием стащили в одно место

вьючные седла и сделали из них возвышение. Помпеи поднялся на него и

сообщил воинам о смерти Митридата, который покончил с собой, после того как

его собственный сын Фарнак поднял против него восстание. Фарнак овладел

всем, что принадлежало его отцу, и написал Помпею, что он сделал это ради

него и римского народа» [2, с. 316].

Когда, в 63 г., умер Митридат, результат войны мог считаться

обеспеченным. Помпей оставалось закрепить за собой сделанные

завоевания, особенно на отдаленных окраинах, и организовать

приобретенные области. Вновь были устроены провинции Вифиния и Понт,

Киликия (с Памфилией и Исаврией) и Сирия (с Финикией и Палестиной).

В Риме шли о Помпее всевозможные слухи, и еще до его прибытии

поднялось сильное смятение, так как опасались, что он поведет тотчас свое

войско на Рим и установит твердое единовластие. Красс, взяв с собой детей и

деньги, уехал из Рима, оттого ли, что он действительно испугался, или,

скорее, желая дать пищу клевете, чтобы усилить зависть к Помпею. Помпеи же

тотчас по прибытии в Италию собрал на сходку своих воинов. В подходящей к

случаю речи он благодарил их за верную службу и приказал разойтись по

домам, помня о том, что нужно будет вновь собраться для его триумфа. После

того, как войско, таким образом разошлось и все узнали об этом, случилось

нечто совершенно неожиданное. Жители городов видели, как Помпеи Мага без

оружия, в сопровождении небольшой свиты, возвращается, как будто из

обычного путешествия. И вот из любви к нему они толпами устремлялись

навстречу и провожали его до Рима, так что он Шел во главе большей силы,

чем та, которую он только что распустил. Если бы он задумал совершить

государственный переворот, для этого ему вовсе не нужно было бы войска.

В 61 г. состоялся триумфальный въезд Помпей в столицу, во

время которого за его колесницей шли дети царей парфянского, армянского и

понтийского. Ему были оказаны неслыханные почести и, между прочим, дано

право носить лавровый венок и триумфальную одежду. Однако, и на этот раз

Помпей не дерзнул захватить власть и распустил легионы.

«Триумф Помпея был столь велик, что, хотя и был распределен на два

дня, времени не хватило и многие приготовления, которые послужили бы

украшению любого другою великолепного триумфа, выпали из программы зрелища.

На таблицах, которые несли впереди, были обозначены страны и народы, над

которыми справлялся триумф: Понт, Армения, Каппадокия, Пафлагония, Мидия,

Колхида, иберы, альбаны, Сирия, Киликия, Месопотамия, племена Финикии и

Палестины, Иудея, Аравия, а также пираты, окончательно уничтоженные на суше

и на море. В этих странах было взято не менее тысячи крепостей и почти

девятьсот городов, у пиратов было захвачено восемьсот кораблей, тридцать

девять опустошенных городов были заселены вновь. Кроме того, на особых

таблицах указывалось, что доходы от податей составляли до сих пор пятьдесят

миллионов драхм, тогда как завоеванные им земли принесут восемьдесят пять

миллионов. Помпеи внес в государственную казну чеканной монеты и серебряных

и золотых сосудов на двадцать тысяч талантов, не считая того, что он роздал

воинам, причем получившему самую меньшую долю досталось тысяча пятьсот

драхм. В триумфальной процессии, не считая главарей пиратов, вели как

пленников сына Тиграна, царя Армении, вместе с женой и дочерью, жену самого

Тиграна, Зосиму, царя иудеев Аристобула, сестру Митридата, пятерых его

детей и скифских жен; затем вели заложников, взятых у альбанов, иберов и

царя Коммагены. Было выставлено множество трофеев, в целом равное числу

побед, одержанных самим Помпеем и его полководцами. Но что больше всего

принесло славы Помпею, что ни одному римлянину еще не выпадало на долю, это

то, что свой третий триумф он праздновал за победу над третьей частью

света. До него и другие трижды справляли триумф, но Помпей получил первым

триумф за победу над Африкой, второй—над Европой, и этот последний—над

Азией, так что после трех его триумфов создавалось впечатление, будто он

некоторым образом покорил весь обитаемый мир.» [2, с. 320]

С этого времени положение его в Риме стало колебаться; ни одна

партия не хотела признать его своим. Ему отказали в консульстве на

следующий год и не исполнили обещания дать наделы его ветеранам.

В это время Цезарь по возвращении в Рим после претуры предпринял

такой ход, который в тот момент стяжал ему горячую любовь сограждан, а

впоследствии доставил огромную власть, Помпею же и самому государству нанес

тяжелейший ущерб. Цезарь стал добиваться своего первого консульства.

Несогласия между Помпеем и Крассом, если бы Цезарь присоединился к одному

из них, сразу делали его врагом другого. Имея это в виду. Цезарь попытался

примирить обоих государственных деятелей — дело само по себе прекрасное,

мудрое и отвечающее интересам государства, но затеянное с дурным намерением

и проведенное с тонким коварством. До сих пор разделенное на дне части

могущество, как груз на корабле, выравнивало крен и поддерживало равновесие

в государстве. Теперь же могущество сосредоточилось в одном пункте и

сделалось настолько неодолимым, что опрокинуло и разрушило весь

существующий порядок вещей. Поэтому Катон в ответ на утверждение, что

республику ниспровергла возникшая впоследствии вражда между Цезарем и

Помпеем, заявил, что ошибаются те, кто считает причиной гибели республики

это последнее обстоятельство. Действительно, не раздоры, не вражда этих

государственных деятелей, а их объединение и дружба принесли республике

первейшее и величайшее несчастье.

В том же году были проведены законы, которыми утверждались

сделанные Помпей на востоке распоряжения и назначались его ветеранам

земельные участки в Кампании. Благодаря войску, которое было в

распоряжении триумвиров, расположению народной массы и поддержке

всадников, которым были облегчены их откупные контракты, сенатская

партия потерпела поражение и власть перешла в руки триумвиров.

«Цезарь был избран консулом и тотчас в угоду беднякам и неимущим внес

законопроект об основании колоний и раздаче земель; тем самым он нарушил

достоинство своего сана, превратив консульство в своего рода трибунат.

Когда товарищ Цезаря по должности, Бибул, воспротивился его намерениям, а

Катон старался всемерно помочь Бибулу, Цезарь просто выпустил на ораторское

возвышение Помпея и, обратившись к нему, спросил, одобряет ли тот внесенные

им законопроекты. Когда последовал утвердительный ответ. Цезарь продолжал:

«Итак, если кто-нибудь вздумает насилием помешать законопроекту, придешь ли

ты на помощь народу?» «Конечно,—ответил Помпеи,—против тех, кто угрожает

мечом, и выступлю с мечом и щитом». Ничего более грубого Помпеи, кажется,

до этого дня еще не говорил и не совершал. Поэтому в оправдание Помпей

говорили, что эти слова сорвались у него с языка сгоряча. Однако

последующие события ясно показали, что Помпеи совершенно подчинился Цезарю.

Действительно, вопреки всем ожиданиям, Помпеи женился на Юлии, дочери

Цезаря, уже обрученной с Цепионом и собиравшейся выйти замуж через

несколько дней. Чтобы смягчить гнев Цепиона, Помпеи обещал ему в жены

собственную дочь, хотя она тоже была ранее обручен с Фансгом, сыном Суллы.

Сим Цезарь женился на Кальпурнии, дочери Пизона» [2,с. 322].

Когда Цезарь отбыл в 58 г. в Галлию, Помпей, во главе комиссии,

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5