инспектировал части округа перед вводом советских войск в

Бессарабию. Позднее в мемуарах он писал: «...я не мог разобраться,

каков план действий наших войск в данной обстановке на случай

нападения немцев. Судя по сосредоточению нашей авиации на передовых

аэродромах и расположению складов центрального значения в

прифронтовой полосе, это походило на подготовку прыжка вперёд, а

расположение войск и мероприятия, проводимые в войсках, этому не

соответствовали... Атмосфера непонятной успокоенности продолжала

господствовать в войсках округа...».

В начале Великой Отечественной войны корпус Рокоссовского

участвовал в танковом сражении в районе Луцк — Ровно. Оказалось, что

у советских войск практически нет снарядов. Чтобы обеспечить свои

части боеприпасами, Рокоссовский приказал вскрыть окружные склады

без разрешения вышестоящего командования. Возглавляемый им 9-й

механизированный корпус, как и другие, участвовавшие в первом

контрударе по немцам, был разбит, но Рокоссовский сумел сохранить

порядок в частях при отступлении. В мемуарах он критиковал Ставку и

командование фронтом за постановку заведомо невыполнимых задач:

«...их распоряжения были явно нереальными. Зная об этом, они всё же

их отдавали, преследуя, уверен, цель оправдать себя в будущем,

ссылаясь на то, что приказ для «решительных» действий таким-то

войскам ими был отдан. Их не беспокоило, что такой приказ — посылка

мехкорпусов на истребление. Погибали в неравном бою хорошие

танкистские кадры, самоотверженно исполняя в боях роль пехоты».

В июле 1941 г. Рокоссовский был отозван под Смоленск. Здесь

складывалась критическая обстановка, и Тимошенко, командовавший

Западным фронтом, сказал генералу: «Собирай, кого сможешь собрать, и

с ними воюй». Рокоссовскому удалось из разрозненных отрядов,

отходивших без приказа, создать в районе Ярцево боеспособную группу

войск и остановить продвижение немцев. С помощью нескольких свежих

дивизий Рокоссовский не допустил полного окружения оставшихся в

Смоленске войск. Вскоре он был назначен командующим 1б-й армией.

В начале 20-х чисел сентября 1941 года разведка армии стала

приносить сведения о том, что в глубине расположения противника

происходит перегруппировка сил: колонны автомашин, орудий, танков

передвигались из Смоленска в район Духовщины, северо-западнее

Ярцева. В то же время разведка показывала, что против 16-й армии по-

прежнему находятся только пехотные части противника. Тем не менее

затишье на фронте настораживало, следовало быть начеку. И недаром.

Замкнув в начале сентября в кольцо блокады Ленинград и добившись

крупных успехов в середине сентября на Юго-Западном фронте,

восточнее Киева, командование немецко-фашистской армии решило в

первых числах октября начать осуществление операции, которая должна

была завершить кампанию на Восточном фронте. Германский генеральный

штаб разработал еще один план, получивший соответствующее его целям,

с точки зрения гитлеровских генералов, название: план «Тайфун».

Слово «тайфун», как растолковывает его «Словарь современного

русского литературного языка», означает «ураган огромной

разрушительной силы, бывающий в Юго-Восточной Азии и западной части

Тихого океана». Возникающие во время тайфунов чудовищный ветер и

волны, достигая побережья, сметают по временам целые города и уносят

тысячи человеческих жизней. Авторам плана «Тайфун» завершающая

операция 1941 года представлялась, очевидно, именно таким ураганом,

уничтожающим всякое сопротивление на пути вермахта. По их мнению,

сделать это было давно пора, ибо шел уже четвертый месяц войны, а

расправу с Красной Армией план «Барбаросса» предусматривал за 6—8

недель. Давая новой операции столь претенциозное название,

германские генералы, конечно, не смотрели в энциклопедии,

утверждающие, что «попадая на сушу, тайфуны быстро затухают...».

Для того, чтобы фашистский «тайфун» имел силу, соответствующую

его целям и названию, гитлеровское командование не поскупилось на

людей и технику. 77 дивизий, в их числе 14 танковых и 8

моторизованных, более 1 миллиона солдат и офицеров, 1700 танков и

щтурмовых орудий, почти 20 тысяч артиллерийских орудий п минометов,

950 боевых самолетов — все это должно быдо смести с лица земли

дивизии Красной Армии, оборонявшие Москву. Мощными ударами крупных

танковых группировок противник намеревался прорвать оборону наших

войск и во взаимодействии с пехотными дивизиями окружить и

уничтожить в районах Вязьмы и Брянска основные силы советских войск,

защищавших столицу. После этого пехотным дивизиям предстояло начать

фронтальное наступление на Москву, а танковым и моторизованным

соединениям обойти ее с севера и юга.

Подготовка, как и всегда, была тщательной и всесторонней. Все

обещало успех. После перегруппировки сил на Московском направлении

противник превосходил войска Западного, Резервного и Брянского

фронтов по пехоте в 1,25 раза, по танкам — 2,2 раза, по орудиям и

минометам — в 2,1 раза и по самолетам — в 1,7 раза. Еще более

внушительным было преимущество гитлеровцев на тех участках, где они

намеревались нанести основные удары.

В ночь на 2 октября во всех ротах на Восточном фронте солдатам

прочитали приказ Гитлера: «За несколько недель три самых основных

промышленных района ( Северо-Западный, Центральный и Донбасс. — В.

К.) будут полностью в наших руках... Создана наконец предпосылка к

последнему огромному удару, который еще до наступления зимы должен

привести к уничтожению врага... Сегодня начинается последнее

большое, решающее сражение этого года». Руководитель нацистского

государства был прав, как никогда: действительно, под Москвой

начиналась решающая битва 1941 года, но итог ее был совсем не таким,

каким он грезился Гитлеру и его генералам.

Гитлеровские войска приготовились к бою. Над фронтом светлело

небо. Пройдет еще несколько часов, и историограф ставки вермахта

Грейнер запишет в дневник: «Группа армий «Центр» на рассвете в

чудесную осеннюю погоду перешла в наступление всеми армиями». Нужно

особо подчеркнуть это место: «Погода была чудесной». Спустя всего

лишь несколько недель, когда срыв немецко-фашистского плана

наступления на Москву станет очевндпым, немецкие генералы начнут

жаловаться на русскую грязь и русский мороз, лишившие их возможности

овладеть столицей СССР, и будут продолжать эти жалобы вплоть до

сегодняшнего дня, спустя четыре десятилетия. Но жалобы эти призваны

скрыть лишь одно: истинные причины того, почему немецко-фашистский

«Тайфун» бесславно «затих» на полях Подмосковья.

О том, что противник готовит наступление на центральном участке

советско-германского фронта, командование Красной Армии предупредило

командующих Западным, Резервным и Брянским фронтами директивой от 27

сентября. Войскам этих фронтов предписывалось мобилизовать все силы

на укрепление оборонительных рубежей, накапливать фронтовые и

армейские резервы, усилить бдительность и боеготовность войск.

Командующий 16-й армией, уже давно настороженно следивший за

притихшим врагом, приказал осуществить разведку боем. Удалось

захватить пленных, которые сообщили, что в тылу появились танковые

части. Это еще более встревожило Рокоссовского, он приказал принять

меры к усилению дивизий, защищавших магистраль Вязьма — Смоленск. В

ночь на 2 октября с переднего края стали поступать сообщения о том,

что со стороны противника слышен шум моторов.

С рассветом 2 октября немецко-фашистская артиллерия открыла огонь

по позициям Западного фронта, и вскоре гитлеровцы перешли в

наступление. На участке 16-й армии их ждал неприятный сюрприз:

командование армии спланировало заранее и осуществило артиллерийскую

контрподготовку. В распоряжении начальника артиллерии армии Казакова

было не так уж много орудий и минометов, но он умело распределил их

на главных участках, и, когда немецкая пехота и танки двинулись в

атаку, мощный, хорошо организованный огонь всей артиллерии армии, в

том числе и полка «катюш», обрушился на них. Пехота же встретила

врага ружейным и пулеметным огнем. Кое-где бой дошел до рукопашных

схваток.

На участке 16-й армии противнику продвинуться не удалось. Нужно

отметить, однако, что на этом участке наступала не главная

группировка врага. Для немецко-фашистских соединений, действовавших

на внутренних флангах 4-й и 9-й армий, в районе между городами

Духовщиной и Рославлем, план «Тайфун» предписывал создать «видимость

наступления и путем отдельных сосредоточенных ударов с ограниченными

целями максимально сковывать противника». Основные удары гитлеровцы

наносили из района севернее Духовщины и восточнее Рославля.

3 октября противник вел сильный артиллерийский огонь по позициям

16-й армии, однако, наступление не возобновлял.

Первую часть плана «Тайфун» немецко-фашистским войскам удалось

осуществить: в лесах западнее и юго-западнее Вязьмы они окружили

войска 16, 19, 20, 24 и 32-й армий, армейской группы генерала

Болдина, и в то самое время, когда штаб Рокоссовского двинулся на

новое место, немецкие танки с севера и юга спешили к Вязьме, чтобы

замкнуть внутреннее кольцо окружения. Положение советских войск

ухудшалось и тем, что южнее, к западу от Брянска, гитлеровцы

окружили еще две наши армии — 3-ю и 13-ю.

Ночью и с утра 7 октября непрерывно работали несколько групп

разведчиков. К середине дня стало окончательно ясно, что внутреннее

кольцо окружения сомкнулось под Вязьмой. На автостраде хозяйничали

гитлеровцы. Более того, разведчики принесли сведения, что немецко-

фашистские танки продвинулись далеко по направлению к Гжатску и,

очевидно, заняли его. Положение становилось все более сложным.

Вечером 13 октября штаб армии двинулся из Можайска в Шаликово, а

оттуда через Рузу — к Волоколамску.

К 14 октября общая обстановка на Западном фронте стала еще более

напряженной. Гитлеровские войска продолжали продвижение к Москве.

Казалось, тайфун, вызванный германским генеральным штабом, только

набирает силу, чтобы смести все стоявшее на пути. Но это было не

так. Нацистскому натиску было предначертано разбиться о стены

Москвы. И остановить его должен был советский народ.

Несколько дней прошли более или менее спокойно, но, подтянув

силы, гитлеровцы вновь перешли в решительное наступление. Действуя

активно на всем фронте армии, немецко-фашистское командование

вводило все новые и новые части именно на Волоколамском

оборонительном участке. Используя мощный танковый кулак, гитлеровцы

рвались к Волоколамскому шоссе. Силы частей армии Рокоссовского

иссякали, шаг за шагом, километр за километром вынуждены были они

отступать. К 25 октября враг сумел овладеть Болычевом, Осташевом,

форсировал реку Рузу. Сосредоточив большое количество танков, 25

октября немецко-фашистские войска захватили железнодорожную станцию

Волоколамск.

Невероятно тяжелые бои шли и на других участках Фронта под

Москвой. Южнее 16-й армии за старинный русский город Можайск дрались

с фашистами солдаты 5-й армии, которую возглавлял сначала Д. Д.

Лелюшенко, а после его ранения - Л. А. Говоров. На Малоярос-лавецком

направлении сражались войска 43-й армии К. Д. Голубева, натиску

врага с юго-запада, на Калужском направлении, противостояли солдаты

49-й армии И. Г. Захаркина. И всем им было очень тяжело в эти

октябрьские дни, всем…

К началу ноября 1941 года героическими усилиями Красной Армии

наступление гитлеровских войск было задержано как на центральном

участке, так и на всем советско-германском фронте. Операция «Тайфун»

оставалась незавершенной, однако это не значило, что гитлеровское

командование отказалось от ее осуществления. Будучи невероятно

самоуверенными, а потому и слепыми, гитлеровские генералы все еще не

могли отделаться от ощущения, что осталось сделать всего лишь одно

усилие — и Москва окажется у их ног. Успех пьянил их, кружил головы

и лишал рассудка.

Но тяжко будет им похмелье;

Но долог будет сон гостей

На тесном, хладном новоселье,

Под злаком северных полей!

Начиная ноябрьское наступление, гитлеровское командование по-

прежнему преследовало далеко идущие цели. Созданные им в группе

армий «Центр» две мощные подвижные группировки должны были нанести

по флангам Западного фронта на стыках с соседними фронтами

одновременные удары, разгромить наши войска и, обойдя Москву с

севера и юга, замкнуть кольцо окружения к востоку от столицы СССР.

Северный фланг Западного фронта составляли 30-я армия (она была

передана Западному фронту с 23.00 17 ноября) и 16-я армия

Рокоссовского. По ним-то и нанесли основной удар войска 3-й и 4-й

танковых групп противника.

Против 16-й армии и на этот раз немецко-фашистское командование

сконцентрировало мощный кулак. Только на участке Волоколамск и южнее

исходное положение заняли 2, 11, 5 и 10-я танковые дивизии и

моторизованная дивизия СС «Рейх», имевшие своей задачей наступление

на Солнечногорск и Истру. В полосе обороны 16-й армии вновь

соотношение сил и средств было в пользу противника: по людям 1,7: 1,

по орудиям и минометам 1,6: 1 и по танкам 2,5: 1. На главном

направлении удара гитлеровцы достигли тройного превосходства в

танках. Такое количественное превосходство противника требовало от

войск 16-й армии и ее командования упорства и маневренности в

обороне, хорошей системы организации огня и твердого управления во

всех звеньях.

В середине ноября наступления гитлеровцев следовало ждать со дня

на день. Позиции армии Рокоссовского подверглись атаке днем 16

ноября. Сражение велось сначала в центре и на левом фланге армии, в

районе Волоколамска, и первым пришлось встретить врага солдатам 316-

й дивизии.

С наблюдательного пункта Панфилова следили командарм и Лобачев за

тем, как после сильной артиллерийской и авиационной бомбардировки

рванулись к позициям панфиловцев десятки вражеских танков, а вслед

за ними — немецкие автоматчики. Противотанковая артиллерия 316-й

дивизии открыла огонь, немецкие танки стали вспыхивать один за

другим, останавливаться с разбитыми гусеницами. По мере того как

сражение нарастало, командарм убеждался, что здесь оборона находится

в надежных руках. Панфилов руководил боем уверенно, твердо. Поэтому

Рокоссовский решил возвратиться на свой КП в Устинове. Следовало

быть в курсе всех событий, происходивших на фронте армии. В дороге

Страницы: 1, 2, 3, 4