вывести на улицу чуть ли не половину населения, как это случилось, скажем,

в Чехо-Словакии, в нашей стране нет. Да, пожалуй, это и хорошо, что народ

пока не рвется делать политику на улице. Не те у нас традиции, не та

политическая культура, чтобы удержаться при этом в цивилизованных рамках.

Думаю, что у В.О. Ключевского были основания говорить, что массовые

антиправительственные выступления в России если и не начинаются, то

обязательно заканчиваются пугачевщиной. (Кстати, единственным политически

мотивированным оправданием введения в стране военно-милицейского режима

патрулирования можно считать лишь опасения народного бунта. Как известно,

бессмысленного и беспощадного. Но об этом нынешние власти предпочитают всуе

не поминать. Не накликать бы беды.)

Объективный анализ положения в стране приводит к выводу: все, что нам

предстоит увидеть, будет не только жалкой и жестокой агонией политической

карьеры Горбачева, но и часом страданий народа.

Спасение возможно только в одном случае. Если сам М.С. Горбачев,

осознав критический характер ситуации, сойдет с политической сцены

добровольно. После отставки Б.Н. Ельцина в 1987 году и Э.А. Шеварднадзе в

1990-м целесообразность отставки М.С. Горбачева вычисляется так же просто,

как валентность любого химического элемента по Таблице Менделеева.

Уход из официальной государственной политики Шеварднадзе, который

возглавлял, казалось бы, наиболее эффективное направление перестройки, мог

означать только одно - жесточайший удар по доверию к этой политике вообще,

если это доверие еще у кого-нибудь оставалось. Как и в случае с Б.Н.

Ельциным, демарш Э.А. Шеварднадзе поначалу вызвал недоумение, а затем

серьезную тревогу: если корабль перестройки, которым командует М.С.

Горбачев, покидает его первый помощник, значит, быть близкой беде или с

кораблем, или с капитаном. А тут еще фраза: "Это мой протест против

диктатуры".

В возникшей ситуации у Михаила Сергеевича, с точки зрения объективной

политической логики, оставался единственный шанс отвести от себя подозрения

и дезавуировать заявление Э.А. Шеварднадзе - любым способом уговорить его

остаться в рядах президентской рати. Лучше всего в латах вице-президента,

как вроде бы и планировалось до отставки министра иностранных дел,

оказавшейся для президента, если верить его словам, сюрпризом. По существу,

вопрос о сохранении Э.А. Шеварднадзе превратился в дело политической чести

Президента СССР. Он удержать возле себя Э.А. Шеварднадзе не сумел или не

захотел, предоставив тем самым возможность досужим политическим умам

фантазировать на тему - то ли еще будет!

Добровольный уход М.С. Горбачева в отставку мог бы стать спасительной

встряской для общества, заставить закусивших удила доморощенных демократов

и консерваторов осознать гибельность конфронтации, понять наконец, что без

консолидации и гражданского согласия спасение страны невозможно.

Но до тех пор пока во главе государства остается Горбачев, цель

консолидации недостижима. Разорвать же заколдованный круг может лишь сам

президент. Для этого ему вновь потребуется проявить политическое мужество в

сочетании с политической мудростью. Хватит ли Михаилу Сергеевичу того и

другого? Очень хочется, чтобы хватило. Ведь выбор ему предстоит делать

действительно неимоверно трудный: либо ужасный конец, либо ужас без конца.

Итоги перестройки.

К концу 1991 года мы имели гибрид бюрократического и экономического

рынка (преобладал первый), имели почти законченый (именно за счет

принципиальной юридической неопределенности в отношении формальных прав

собственности) номенклатурный капитализма. Господствовала идеальная для

бюрократического капитализма форма - лжегосударственная форма деятельности

частного капитала. В политической сфере - гибрид советской и президентской

форм правления, республика посткоммунистическая и преддемократическая.

Перед новой независимой Россией стояли очень трудные и масштабные

задачи. Первоочередной и самой насущной была экономическая реформа,

призванная вывести страну из кризиса и обеспечить россиянам достойный

уровень жизни. В экономике для этого виделся единственный путь - переход к

рыночным методам хозяйствования, пробуждение предпринимательской инициативы

частных собственников.

За годы "перестройки" было сделано удивительно мало для реального

реформирования хозяйственного механизма. Принятые союзным руководством

законы расширяли права предприятий, разрешали мелкое частное и

кооперативное предпринимательство, но не затрагивали принципиальных основ

командно-распределительной экономики. Паралич центральной власти и, как

следствие, ослабление государственного контроля за народным хозяйством,

прогрессировавший распад производственных связей между предприятиями разных

союзных республик, возросшее самовластье директоров, недальновидная

политика искусственного, за счет дополнительной денежной эмиссий, роста

доходов населения, как и другие популистские меры в экономике - все это

привело к нарастанию в течение 1990-1991 гг. экономического, кризиса в

стране. Разрушение старой экономической системы не сопровождалось

появлением на ее месте новой. Эту задачу предстояло решать уже новой

России.

Предстояло продолжить процесс формирования свободного демократического

общества, успешно начатый "перестройкой". В стране уже была реальная

свобода слова, выросшая из политики "гласности", складывалась

многопартийная система, проводились выборы на альтернативной (из нескольких

кандидатов) основе, появилась формально независимая пресса. Но сохранялось

преимущественное положение одной партии - КПСС, фактически сросшейся с

государственным аппаратом. Советская форма организации государственной

власти не обеспечивала общепризнанного разделения властей на

законодательную, исполнительную и судебную ее ветви. Требовалось

реформировать государственно-политическую систему страны, что оказалось

вполне по силам новому российскому руководству.

К концу 1991 г. экономика СССР оказалась в катастрофическом положении.

Ускорялось падение производства. Национальный доход по сравнению с 1990 г.

уменьшился на 20%. Дефицит государственного бюджета, т. е. превышение

государственных расходов над доходами, составлял, по разным оценкам, от 20%

до 30% валового внутреннего продукта (ВВП). Нарастание денежной массы в

стране грозило потерей контроля государства над финансовой системой и

гиперинфляцией, т. е. инфляцией свыше 50% в месяц, которая могла

парализовать всю экономику.

Ускоренный рост зарплат и пособий, начавшийся с 1989 г., увеличил

неудовлетворенный спрос, к концу года большинство товаров исчезло из

государственной торговли, но зато втридорога продавалось в коммерческих

магазинах и на "черном рынке". За период с 1985 г. по 1991 г. розничные

цены выросли почти в три раза, государственный контроль за ценами не мог

остановить инфляцию. Неожиданные перебои в снабжении населения различными

потребительскими товарами вызывали "кризисы" (табачный, сахарный, водочный)

и огромные очереди. Вводилось нормированное распределение многих продуктов

(по талонам). Люди опасались возможного голода.

Серьезные сомнения возникли у западных кредиторов в платежеспособности

СССР. Суммарный внешний долг Советского Союза к концу 1991 г. составлял

более 100 млрд. долларов, с учетом взаимных долгов чистая задолженность

СССР в конвертируемой валюте в реальном выражении оценивалась около 60

млрд. долларов. До 1989 г. на обслуживание внешнего долга (погашение

процентов и др.) уходило 25-30% от суммы советского экспорта в

конвертируемой валюте, но затем в связи с резким падением экспорта нефти

Советскому Союзу для приобретения недостающей валюты пришлось продавать

золотой запас. К концу 1991 г. СССР уже не мог выполнить свои международные

обязательства по обслуживанию внешнего долга. Экономическая реформа

становилась неизбежной и жизненно необходимой.

Урегулирование Афганского конфликта.

Уже к 1981 г., по свидетельствам Г.М. Корниенко, большинство

реалистично мыслящих советских руководителей поняли, что в Афганистане не

может быть военного решения. Политбюро осенью 1981 г. одобрило предложение,

подготовленное по инициативе МИДа, об организации дипломатического

процесса, направленного на такое урегулирование ситуации вокруг

Афганистана, которое позволило бы вывести советские войска из этой страны.

Суть замысла заключалась в том, чтобы организовать под эгидой ООН

непрямые переговоры между правительствами Афганистана и Пакистана, на

территории которого базировались и вооружались основные оппозиционные

кабульскому режиму силы. Расчет делался на то, что если в результате

афганско-пакистанских переговоров удастся перекрыть основной канал помощи

извне афганским моджахедам, то Кабул сам справиться с ними, а советские

войска смогут покинуть страну.

Однако переговорный процесс шел вяло, т. к. у советского руководства

окончательного решения относительно сроков, условий и порядка вывода

советских войск из Афганистана не было. А в Вашингтоне в ту пору

преобладающим влиянием пользовались те, кто считал выгодным для Запада

положение, когда Советский Союз увяз в Афганистане, что подрывало его

позиции в "третьем мире" и его международные позиции в целом.

Между тем пришедшее в марте 1985 г. к управлению государством

новое советское руководство начало все больше осознавать, что дальнейшее

участие советских войск в войне в Афганистане не только бессмысленно, но и

аморально и, кроме неоправданных человеческих и материальных жертв и

дальнейшего падения международного престижа, ничего Советскому Союзу не

приносит.

Как только Горбачев после смерти Черненко стал новым Генеральным

секретарем, в ЦК и в "Правду" пошел поток писем с просьбой вывести

советские войска из Афганистана. Писали больше женщины, были письма и от

военнослужащих, которые не понимали, что за "интернациональный долг" они

выполняли. Но говорить тогда о решении афганской проблемы в то время было

преждевременно. Хотя такая акция создала бы Горбачеву морально-политическую

платформу, с которой бы он смог уверенно двигаться дальше.

Впервые Горбачев предложил обсудить вопрос с Афганистаном 17 октября

1985 г. на заседании Политбюро. Но, к сожалению, никакого решения принято

не было. Главная проблема, мешавшая решению этой наболевшей проблемы,

заключалась в том, что в Политбюро не было единого мнения каким СССР хотел

оставить Афганистан после вывода войск.

При довольно большому разбросе мнений по конкретным деталям вопроса о

будущем Афганистана существовали две принципиально различные точки зрения в

подходе к этому вопросу.

Одну точку зрения отстаивали на заседаниях Комиссии Политбюро по

Афганистану и в самом Политбюро маршал С.Ф. Ахромеев и Г.М. Корниенко. Они

считали, что рассчитывать на то, что НДПА сможет остаться у власти после

вывода советских войск из страны --- не реально. Максимум, на что можно

было надеяться так это на то, чтобы НДПА заняла законное, но весьма

скромное место в новом режиме. Для этого она должна была еще до вывода

советских войск добровольно уступить большую часть своей власти другим

группировкам, создав коалиционное правительство.

Противоположную точку зрения представляли, прежде всего, Э.А.

Шеварднадзе и первый заместитель председателя КГБ В.А. Крючков. Они

исходили из убеждения в том, что и после вывода советских войск НДПА сможет

если и не сохранить всю полноту власти, то, во всяком случае, играть

определяющую роль новом режиме. На практике они пытались создать "запас

прочности" для НДПА, прежде чем будут выведены советские войска.

Горбачев же со своей стороны в этом кардинальном вопросе пытался

лавировать между двумя группами при этом давая полную свободу действия

тандему Шеварднадзе- Крючков.

Но решать вопрос Афганистаном надо было как можно скорее. Он мешал

развитию доверия к новому внешнеполитическому курсу Советского Союза,

установлению дружеских отношений с Китаем и т.д.

По мнению ряда историков и политических деятелей того времени, если бы

Генсек проявил решительность в этом важном вопросе и заявил, что Советский

Союз начнет выводить войск из Афганистана, то многие внешнеполитические

вопросы разблокировали быстрее и меньшими затратами, да и в перестройке все

бы пошло быстрее и лучше.

Нужен был, как предлагал Добрынин, "афганский Рейкьявик". Его не

произошло. В ноябре 1986 г. явно провалившегося по всем линиям Б. Кармаля

на посту руководителя Афганистана сменил Н. Наджибулла. Он приложил немало

усилий, чтобы как-то нейтрализовать последствия грубых просчетов во

внутренней и внешней политике своего предшественника и попытаться достичь

национального примирения в стране. Правда, в конечном счете, Наджибулле

достичь этого не удалось.

Постепенно, с трудом, но советское правительство продвигалось по пути

развязки афганского узла. На ХХVII съезде все-таки прозвучали слова

Горбачева о выводе советских войск из Афганистана: "Мы хотели бы, чтобы уже

в самом близком будущем вернулись на родину советские войска, находящиеся в

Афганистане по просьбе его правительства".

В конце мая 1986 г. проходило закрытое совещание ответственных

работников МИДа с участием послов. 28 мая на нем выступил Горбачев. В своей

речи он коснулся и афганского вопроса: "Это очень наболевший вопрос. Среди

наших внешнеполитических приоритетов он стоит среди первых". Далее он

продолжил, что советские войска долго оставаться там не могут и необходимо

добиваться прекращения военной помощи душманам, прежде всего с территории

Пакистана.

В выступлении во Владивостоке в июле 1986 г. М.С. Горбачев сообщил,

что советское руководство приняло решение о выводе из Афганистана 6 полков

до конца 1986 г. При этом было заявлено: "...если интервенция против ДРА

будет продолжаться, Советский Союз не оставит соседа в беде".

Итак, наступил конец 1987 г., прошло уже два с половиной года после

прихода к власти Горбачева, прошел год с декабря 1986 г., когда было решено

(и сказал об этом Наджибулле) вывести войска в течении максимум полутра-

двух лет. А их вывод еще и не начинался - во многом по указанным выше

причинам. Но была здесь еще одна причина. Продвижение на афгано-

пакистанских переговорах в Женеве периодически останавливались усилиями

Вашингтона. Однако, после состоявшейся в декабре 1987 г. в Вашингтоне

советско-американской встречи в верхах там, наконец, возобладала точка

зрения в пользу подписания Соединенными Штатами женевских соглашений по

Страницы: 1, 2, 3, 4