Митрополит Киприан (1390-1406)

Митрополит Киприан (1390-1406 годы)

Поставленный митрополитом русским ещё в 1375году, т. е. Уже 15 лет

назад (с 1390 года), митр. Киприан провёл почти всё это время вне Москвы.

Но ему суждено было прослужить ещё 16 лет (до 1406 года) уже в прочном

положении московского митрополита. Своей выдающейся разносторонней

деятельностью в духе возвеличения Москвы и русской церкви, он вошёл в серию

её святителей, прославленных и канонизованных. Память его празднуется 16

сентября.

Митр. Киприан прибыл в Москву через Киев в начале 1390 года. Вступив в

союз с московским князем, митр. Киприан, как и его предшественники,

намеренно или ненамеренно своей иерархической деятельностью содействовал

Москве в её собирании земли русской. Такова, например, его борьба (хотя и

неудачная) с Новгородом из-за месячного суда.

В борьбе новгородцев с московскими митрополитами по церковным вопросам

всегда сказывались мотивы политические. Время церковной смуты давало

благоприятные условия для выражения сепаратистских стремлений новгородцев в

церковной сфере. И вот, в 1385 году все духовные и мирские люди Новгорода

единодушно постановили на вече и целовали крест в том, чтобы впредь им не

являться на суд в Москву к митрополиту, и не давать ему месячного суда в

Новгороде, а судиться окончательно у своего владыки. Здесь разумелся суд

апелляционный, который митрополиты производили в Новгороде или сами лично,

или через своих уполномоченных каждые три года на четвёртый в течение

одного месяца. В то время иметь право на суд значило иметь право на

получение судебных пошлин. Суд апелляционный оплачивался двойными пошлинами

и поэтому был вдвойне дорог для митрополитов. За сам приезд в Новгород

митрополиты брали поголовную дань со всего духовенства епархии, известную

под именем «подъезда»; дань эта взималась даже в том случае, если

митрополиты не сами приезжали для месячного суда. Содержание митрополиту и

его свите во время суда также полагалось за счёт новгородцев и было подобно

современным «командировочным» настолько богатым, что превращалось в особую

кормовую дань, превышавшую действительные потребности месячного содержания.

Отсюда понятна потребность в возникшем споре с той и другой стороны.

Устроившись в Москве, новый митрополит сам отправился в Новгород в

феврале 1392 года. Там встретили его с честью и торжеством. Митрополит

отслужил три парадных литургии, но когда по окончании третьей в Софийском

соборе, он с амвона с крестом в руке попросил новгородцев дать ему суд по

старине, то все они в один голос отвечали: «господине! О суду есмя крест

целовали и грамоту списали промежи себя крестную, что к митрополиту не

зватися». Все просьбы митрополита остались напрасными, и он на третий день

уехал в Москву, наложив отлучение на всех новгородцев во главе с

архиепископом.

Митрополит Киприан, как проведший первые 15 лет своего управления

русской церковью в Литве, не был узким москвичом в своей церковной политике

и не забывал своих юго-западных епархий. После занятия всероссийской

кафедры, он дважды уезжал из Москвы в Литовскую Русь (в 1396 и 1404 годах)

и оба раза оставался там приблизительно по полтора года. В Литве к этому

времени судьба православной веры изменилась в худшую сторону…

1386 год – брак литовского князя Ягайло с польской королевой Ядвигой.

Этот брак соединил Польшу и Литву под одной короной. Польша – католичество.

Митр. Киприан не вступил в столкновения с новыми веяниями и старался

поддерживать с Ягайло дружеские отношения. Ягайло, сделавшись королём

польским, под влиянием латинского духовенства, сразу же занялся мыслью об

объединении своих православных литовских подданных с подданными королевства

польского и завёл об этом разговор с митр. Киприаном в первый же его

литовский визит в 1396 году. В то время думали об унии не столь уродливой и

насильственной, какая была принята в последствии. Надеялись ещё устроить

дело со всей восточной церковностью в лице константинопольского патриарха.

В таком смысле и был предложен план унии митр. Киприану. Последний, как

натурализовавшийся грек, охотно принял его к сердцу потому, что тогдашние

греки горячо мечтали о соединении церквей, как единственном средстве

привлечь силы европейских государей для спасения погибающей византийской

империи, и, нужно заметить, хотели верить в возможность действительного

воссоединения, а не беспрекословного подчинения папе. Король и митрополит

вступили в переговоры с Константинополем. В следующем же году патриарх

ответил тому и другому посланиями. Королю он отвечал: «ты пишешь о

соединении церквей: и мы усердно желаем этого, только это не есть дело

настоящего времени, потому что у нас идёт война с нечестивыми (турками),

пути нам заперты, дела наши находятся в стеснённом положении; при таких

обстоятельствах возможно ли, чтобы пошёл кто-нибудь от нас на составление

там (на Руси) собора? Если бог пошлёт мир, и пути станут свободными, мы

готовы к этому и по собственноручному побуждению. А, чтобы это случилось,

усердно просим твоё благородие соединиться с благороднейшим королём

венгерским и выступить с твоим войском на сокрушение нечестивых; тогда, по

освобождении путей, удобно может и состояться и соединение церквей, как

желает этого твоё благородие, и как желаем этого мы». В послании к митр.

Киприану также просит его привлечь короля Ягайло к помощи грекам. Реальных

последствий эта переписка не имела.

Митрополит Киприан, довольный объединением в своём лице обеих половин

русской митрополии – московской и литовской, имел все желания воссоединить

с ними и остальную юго-западную часть русской церкви – митрополию Галицкую,

которой управлял Антоний, поставленный благодаря стараниям польского короля

Казимира в 1371 году. Смерть Антония (в 1391-2 годах) приблизительно

совпала с окончательным утверждением Киприана на кафедре русской

митрополии, и Киприан нашёл в ней повод простереть своё влияние на дела

небольшой митрополии Галицкой. При учреждении этой митрополии во власти

польского короля, кроме Галичины находилась часть Волыни. Поэтому, помимо

епархии Галицкой и Перемышльской, Галицкому митрополиту подчинялись также и

епархии Холмская и Владимирская. Ко времени митр. Киприана Волынь

подчинялась уже Литве, хотя и соединённой с Польшей, и пределы Галицкой

митрополии ограничивались двумя первыми епископиями. Когда умер митр.

Антоний, то, с согласия короля Ягайла, управление делами Галицкой

митрополии захватил в свои руки соседний Луцкий епископ Иоанн, подчинённый

ведению митр. Киприана. Опираясь на своего коронованного покровителя,

смелый и властолюбивый Иоанн не только без благословения патриарха

распоряжался Галицкой митрополией, но, продолжая оставаться в то же время

Луцким епархиальным епископом, отважился каким-то образом очень грубо

нарушить права смежного с ним по епархии Владимирского епископа. Митр.

Киприан, как верховный начальник и Луцкой и Владимирской епархии,

воспользовался этим случаем, чтобы сместить самозваного управителя

митрополии. Он делал о нём доклад патриарху. Между тем Иоанн, заручившись

рекомендацией Ягайла, отправился в КПль в 1393 году за посвящением в

митрополичий сан. Но здесь его озадачили предстоящим ему предварительным

разбирательством по делу с Владимирским епископом, который также должен был

вскоре прибыть в КПль. Предчувствуя неблагоприятный для себя оборот дела,

Иоанн, не долго думая, решил бежать из КПля и «сел на корабль, готовый к

отплытию». Напрасно патриаршие послы хотели задержать его до соборных

рассуждений. Иоанн отвечал им: «Галич дан мне королём, который есть местный

государь и властитель, мне не доставало только благословения патриарха, но

я получил его и больше ни в чём не нуждаюсь: что мне делать на соборе?

пойду в Галич, в свою церковь». В трудных обстоятельствах Иоанн, как видно,

хватался за соломинку и сознательно лгал, придавая какое-то особенное

значение простому благословению патриарха, полученному им наряду с другими

членами своей свиты при первом представлении. Этим ничтожным аргументом он

хотел обеспечить за собой митрополию в надежде, конечно, на силу

расположенного к нему короля. Патриарх за такое самовольство предал

епископа отлучению, о чём написал Ягайлу и Киприану. Первому патриарх

писал, что он посылает для управления митрополией своего экзарха,

Виелеемского архиепископа Михаила, но может простить и поставить

митрополитом и Иоанна, только под условием его покорности и раскаяния пред

его митрополитом. А Киприану предлагалось поставить для Луцкой епархии

другого епископа, что и было им исполнено. Несмотря на всё это, король

продолжал поддерживать Иоанна, и тот фактически управлял Галицкой

митрополией. Даже дружественное сближение с Ягайлом митрополита Киприана во

время его приезда в Литву в 1396 году не поправило дела. Король, видимо,

упорно не желал, чтобы на его собственные польские владения простиралась

власть всероссийского митрополита. А настойчивый Иоанн всё ещё не

отчаивался стать настоящим митрополитом. Сохранилась от 1398 года его

обязательственная грамота королю, в которой он обещается дать королю двести

русских гривен и тридцать коней, если тот поможет ему поставиться на

митрополию, разумеется властью КПльского патриарха. Таким образом митр.

Киприану почти до самой своей смерти (в 1406 году) не удалось столкнуть

Иоанна и вообще не удалось подчинить своей власти митрополию Галицкую. Ему

в этом препятствовал и сам патриарх. Киприан пытался было присоединить к

себе епископию Перемышльскую, но получил за это у патриарха выговор. По

соизволению КПльской патриархии Галичина была воссоединена с митрополией

всея Руси, и, таким образом, единство русской митрополии, после столетнего

перерыва, было восстановлено только при приемнике Киприана – Фотие.