Милюков

ПЛАН

ВВЕДЕНИЕ 2

ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ 2

Детство и юность 2

Становление ученого 4

Годы ссылок 5

Первые шаги в политике 7

Образование партии кадетов 8

Деятельность в Государственных Думах 9

Революционный период 15

Жизнь в эмиграции 18

Последние годы 19

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 20

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 20

ВВЕДЕНИЕ

«...Моя жизнь слишком тесно переплеталась с моей политической

деятельностью» — так писал о себе сам Милюков. И действительно его жизнь,

особенно ее зрелая пора, была целиком поглощена политикой. Политическая

деятельность Милюкова, создателя и неизменного лидера конституционно-

демократической партии в России, незаурядного политика, публициста и

ученого-историка неразрывно была соединена с историей России, тремя

российскими революциями, с историей русского конституционализма и

парламентаризма. Опыт его политического и научного творчества, с его

достоинствами и недостатками, успехами и поражениями, составляет ту часть

культурного наследия, которое оставили нам наши предшественники —

представители различных политических и научных направлений и которое должно

стать, наконец, предметом пристального и непредвзятого изучения.

ЖИЗНЬ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Детство и юность

П. Н. Милюков родился 15(28) января 1859 г. в Москве. Его отец служил

городским архитектором, инспектором художественных училищ и преподавал в

Московской школе зодчества и ваяния; в конце жизни он работал оценщиком в

одном из московских банков. Мать происходила из рода Султановых, владела

имением в Ярославской губернии, где крестьяне оставались на оброке и «по

старине... продолжали ездить с оброком к помещице в Москву». По

воспоминаниям Милюкова, его мать была властной женщиной, в семье играла

первую роль, постоянно противопоставляя свою «султановскую породу»

отцовской — «низкого происхождения». Отец, человек более мягкого характера

и менее яркой индивидуальности, стушевывался перед ней и всецело ей

подчинялся.

В беспечные гимназические годы Милюков с друзьями увлекался рыбной

ловлей, сбором коллекций бабочек, охотой, далекими лесными прогулками. Все

это происходило на даче в Пушкино, построенной в русском стиле по проекту

отца. В это время зародился устойчивый интерес Милюкова к поэзии и музыке.

Он рано начал писать стихи; вначале это были подражания Никитину, Пушкину,

затем свои, оригинальные произведения.

На грани своего «сознательного периода» Милюков уже «бредил Вер-

гилием», «с упоением» читал «Энеиду», делал переводы из произведений

Аристотеля, Плавта, Овидия, Цицерона, Тацита. Проявлялся интерес и к

общественно-политической жизни. В памяти юноши запечатлелись не только

факты значительных событий, но и их оценка и критическое восприятие.

Определенным этапом в оформлении мировоззрения Милюкова явился

гимназический кружок. Общие ориентиры кружка ограничивались пределами

оппозиционных настроений. В 1878 году от имени кружка Милюков написал

письмо Достоевскому с просьбой изложить взгляды писателя по вопросу о

взаимоотношениях народа и интеллигенции. Достоевский отвечал, развивая

мысли, высказанные в первой главе декабрьского выпуска «Дневника писателя»

за 1876 год о разрыве интеллигенции и народа, о том, что она не знает

народа. Спасение России он видел не в обращении к европейскому опыту, а к

русскому народу, к его смирению и «бессознательному православию». «С такой

антитезой... — вспоминал Милюков,— мы, конечно, согласиться не смели. Но не

решались и протестовать». У Милюкова еще не готова была ответная

формулировка - «Россия есть тоже Европа», но все мысли шли в этом

направлении.

Русско-турецкая война 1877—1878 гг. застала Милюкова в последнем

классе гимназии. Патриотические настроения в защиту славян были сильны в

России, особенно в среде молодежи. Милюков отправился на театр войны в

Закавказье, где служил казначеем в войсковом хозяйстве, уполномоченным

московского санитарного отряда.

В 1877 году он поступил на филологический факультет Московского

университета. Его первыми учителями были Ф. Ф. Фортунатов (сравнительное

языкознание), В. Ф. Миллер (санскрит), М. М. Троицкий (история греческой

философии). «История, — вспоминал Милюков, — меня заинтересовала в

университете не сразу». Первые преподаватели по всеобщей и русской истории

не стимулировали интереса к предмету и не оставили хороших впечатлений. Но

все изменилось, когда в университете появились В. О. Ключевский и П. Г.

Виноградов. Виноградов, тогда молодой доцент, импонировал студентам

серьезной работой над историческими источниками и не проявлял высокомерной

снисходительности. Ключевский, по мнению Милюкова, подавлял студентов

«своим талантом и научной проницательностью. Проницательность его была

изумительна, но источник ее был не всем доступен». «Ключевский, — продолжал

он, — вычерчивал смысл русской истории, так сказать, внутренним глазом, сам

переживая психологию прошлого, как член духовного сословия, наиболее

сохранив его связь со старой исторической традицией».

Милюков принимал участие в студенческом движении, в котором

существовали как левое, так и умеренное течения. Сам поддерживал последнее.

«Нам, конституционалистам, — вспоминал он, — ...противопоставлялась идея

«суверенитета народа», в виде верховной власти студенческой сходки. За

участие в очередной студенческой сходке Милюков был исключен из

университета с правом поступления на следующий год. Перерыв в учебе

использовал весьма продуктивно. Товарищ его брата по Техническому училищу

Кречетов предложил путешествие по Италии и снабдил Милюкова деньгами на

условиях постепенной выплаты. Милюков составил обширный и подробный план

путешествия. Это путешествие значительно обогатило и восхитило его

художественное воображение.

Милюков возвратился на IV курс университета, когда занятия в нем уже

начались. Теперь все время и внимание Милюкова было сосредоточено на

«серьезном» изучении историко-социологической литературы. Центром его

интереса стала работа В. О. Ключевского «Боярская дума древней Руси»; он

стал готовиться к посвящению себя русской истории.

Становление ученого

После окончания в 1882 году университета Милюков был оставлен на

кафедре Ключевского для подготовки к профессорскому званию. Напряженная

умственная работа поглощала много времени. Оставление в университете

налагало обязанность готовиться к магистерским экзаменам, открывало

возможности вести преподавание и улучшить свое материальное положение.

С 1883 по 1885 г. Милюков сдал магистерские экзамены и после пробных

лекций, дававших право после их удачного прочтения на чтение лекций в

качестве приват-доцента, остался в университете. Он читал специальные курсы

по историографии, исторической географии и истории колонизации в России.

Курс по историографии позднее был оформлен в книгу «Главные течения русской

исторической мысли» (1897). Положение приват-доцента Московского

университета изменило и социальное положение Милюкова, и круг знакомств. Он

стал членом многих московских обществ: Общества истории и древностей

Российских, Московского археологического общества. Общества естествознания,

географии и археологии, которым руководил известный ученый Д. Н. Анучин.

Во время неоднократных и продолжительных поездок в Петербург для

написания магистерской диссертации Милюков сблизился и с петербургской

школой историков. Среди них — Е. Ф. Шмурло, В. А. Мякотин, К. Н. Бестужев-

Рюмин, С. М. Середонин, А. С. Лаппо-Данилевский, Н. П. Павлов-

Сильванский, В. И. Семевский, С. Ф. Платонов. Общение с ними давало много

для профессиональной работы.

17 мая 1892 г. в актовом зале Московского университета Милюков защищал

свою магистерскую диссертацию «Государственное хозяйство России в первой

четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого». Защита проходила по

вышедшей одноименной книге. Работа была построена на огромном

документальном материале, впервые вводимым автором в научный оборот. Новым

явился и замысел исследования: раскрытие связи реформы Петра I в области

государственного устройства с государственной экономикой страны.

Европеизация России являлась для Милюкова неизбежным результатом ее

внутренней эволюции, одинаковой как для Европы, так и для России, но

задержанной условиями среды. Идея подготовленности, органичности реформ

Петра I была завоеванием предшествующей исторической мысли. При этом в

работе утверждался тезис об ограниченности личного влияния Петра I на

проведение самих реформ.

В начале 1890-х годов состоялось знакомство Милюкова с Л. Толстым. Н.

Я. Грот пригласил Милюкова на чтение статьи Толстого «Тулон и Кронштадт»,

которое прошло при молчаливом участии слушателей. Вскоре состоялась новая

встреча с Толстым. Его заинтересовало мнение «ученых людей» о христианской

религии. От Милюкова Толстой хотел услышать мнение о смысле истории. Сам

факт этого обращения свидетельствовал о значимости и популярности Милюкова

в среде ученых и интеллигенции. К этому времени относится и начало

просветительской деятельности Милюкова, связанной с Московским комитетом

грамотности, Комиссией по самообразованию. В один из своих отпускных

периодов Милюков специально съездил в Англию, чтобы познакомиться с

системой образования в Кембридже и использовать опыт этой работы в России.

От лекционного бюро Комиссии он ездил в Нижний Новгород, где читал лекции

«Об общественных движениях в России». Его лекции содержали намеки на общие

чаяния свободы и осуждение самодержавия. Вскоре последовал приказ об

увольнении Милюкова из университета, и его выслали в Рязань — город, в

котором не было высших учебных заведений.

Годы ссылок

Началась трехгодичная рязанская ссылка. Сюда Милюков перевез свою

библиотеку, чтобы продолжить научную работу. Здесь были написаны отдельные

части «Очерков по истории русской культуры». Этот труд занял особое место в

научном наследии Милюкова. Первое издание «Очерков» вышло в 1896—1903 гг. В

«Очерках» была сформулирована научная концепция историка: Россия

развивается в русле западноевропейских закономерностей с присущими ей

замедленными темпами роста. Однако в отличие от Запада социальное и

экономическое развитие России, по Милюкову, шло главным образом под

воздействием государства, сверху вниз. Милюков недооценивал роль

экономического и социального факторов и переоценивал роль государства.

Неотъемлемой частью его концепции было утверждение о низком уровне русской

культуры, фактическое отрицание ее достижений до XVIII в.

1897—1899 гг. Милюков провел в Болгарии и Македонии. В Высшем

Софийском училище, куда его пригласили возглавить кафедру всеобщей истории,

он читал два курса: один по всеобщей истории — период падения Римской

империи и переход к средним векам и второй, посвященный древностям и

археологии. Милюков читал лекции и вел семинары по-русски, осваивая

одновременно и болгарский язык. Контакты с прогрессивными болгарскими

деятелями, игнорирование приема у русского посла в день рождения Николая II

привели к отставке Милюкова. Ему выплатили годовое содержание. Оставался

еще год до окончания ссылки из России. Этот год Милюков провел в Болгарии.

Его болгарские друзья пробудили интерес к своей стране, ее освободительной

борьбе и глубокие симпатии к болгарскому народу. Итогом явились статьи

Милюкова о болгарской конституции и сербо-болгарских отношениях.

В 1899 году Милюков возвратился в Петербург. За участие в собрании,

посвященном памяти П. Л. Лаврова, проходившем в Горном институте в декабре

1900 года, Милюков был вновь арестован и посажен в тюрьму, где продолжал

работу над 3-й частью «Очерков». Через полгода он был освобожден до

исполнения приговора с запрещением жить в Петербурге. Милюков с семьей

поселился на станции Удельной под Петербургом. Вскоре состоялось решение по

делу Милюкова: его приговорили к полугодовому заключению в тюрьме,

Милюков, однако, получил желаемую отсрочку — ему разрешена была поездка в

Англию для усовершенствования в английском языке. По возвращении из Англии,

выполняя обещание вернуться в тюрьму, он отправился в «Кресты». В тюрьме

Милюков продолжал читать и работать; его посещали родные и знакомые.

В один из тех дней Милюков неожиданно был вызван министром внутренних

дел В. К. Плеве. Плеве создал атмосферу доверительной беседы и сообщил

Милюкову, что Ключевский ходатайствовал перед государем об его

освобождении, считая, что он нужен для науки. Здесь же Плеве сделал

комплименты Милюкову за его «Очерки». Эта беседа раскрыла Плеве

оппозиционность Милюкова. На вопрос министра, согласился ли бы Милюков

занять пост министра народного просвещения, тот откровенно ответил, что

никогда бы не принял на себя подобной миссии, так как она этом месте ничего

нельзя сделать. «Вот, если бы Ваше превосходительство предложили мне

занять ваше место, тогда я бы еще подумал». Из этого ответа, — писал

Милюков, — Плеве «узнал обо мне больше, чем ожидал», но он был скован

ручательством Ключевского и поручением государя. «Я сделал вывод из нашей

беседы, — сказал напоследок Плеве, — Вы с нами не примиритесь. По крайней

мере, не вступайте с нами в открытую борьбу. Иначе мы вас сметем». Милюков

был освобожден с предписанием продолжать жить в Удельной.

Лето 1903 года Милюков провел в Чикаго, где прочел 12 лекций, затем

читал их в Бостоне, в Гарварде. Он знакомил американцев с историей России,

рассказывал им, что есть две России — казенная и народная, что растет

народное недовольство и что американская и европейская демократии должны

почувствовать свою общность с возрождающейся русской демократией. «Я... не

отказывался ни от одного приглашения, — вспоминал он,— не только ради

распространения верных сведении о России, но и для того, чтобы самому

научиться говорить экспромтом и усвоить себе особенности американского

произношения моих собеседников».

Конец зимы 1903-1904 г. он провел в Англии. Здесь самое сильное

впечатление на него произвела английская политическая жизнь. «Эти

наблюдения в очень значительной степени помогли мне, — писал он, —

выработать в подробностях мое собственное политическое мировоззрение. Он

познакомился с английскими радикалами, для которых была значима его

«репутация узника в царской тюрьме и провозвестника грядущей русской

революции». Милюкова принимали гостеприимно и торжественно, в том числе он

встречался и с русскими эмигрантами: И. В. Шкловским, Ф. Волховским, П.

Страницы: 1, 2, 3, 4