Книгопечатник Гуттенберг

ЕСЛИ о жизни и работах кого-либо из великих людей до нас дошли скудные

сведения, то услужливое воображение легко заполняет недостающие пробелы в

биографии, - и полная картина его жизни легко создается, к услугам

читателей и „науки"; так случилось и с Гутенбергом.

При изложении деятельности Гутенберга мы вынуждены отбросить

соблазнительные, ни на чем не основанные домыслы и ограничиться только

материалом, данным современными Гутенбергу документами, изданными во

время его жизни книгами и теми выводами, которые мы имеем право сделать,

не нарушая строгой научности.

Хенне (Иоганн) Генцфлейш фон-Зульгелох (имя отца) родился в Майнце,

происходя из старого дворянского рода этого города; про его мать мы знаем

мало, и лишь приняв ее фамилию - Гутенберг увековечил ее память. Годом

его рождения считается условно и приблизительно - 1400 г.

Мы ничего не знаем и о детских годах и об обучении Гутенберга; известно,

что у него было несколько братьев и сестер (брат Конрад умер до 1424 г.,

брат Фриеле был жив еще в 1459 году; сестры, Берта и Гебеле, - монахини в

монастыре св. Клары в Майнце).

Род Генцфлейшей-Гутенбергов просуществовал до XX века; только 11 февраля

1922 года в Страсбурге, в возрасте 85 лет, умерла последняя из рода, Анна

Фрейбург фон Мольсберг.

В 1420 году, в результате неурядиц между дворянством и мещанством Майнца,

многие представители дворянства, в том числе и семья Генцфлейшей-

Гутенбергов, должны были покинуть город. С этого момента мы теряем нить

сведений о Гутенберге до 1434 года, которым датирован документ,

показывающий, что первый книгопечатник находился в это время в городе

Страсбурге; затем он побывал в Майнце и вновь вернулся в Страсбург, где,

очевидно, обосновался и, может быть, женился на некоей Анне. Где провел

Гутенберг свою молодость до 1434 года - неизвестно; фантазия некоторых

его биографов направляет его в эти годы и в Голландию, и в разные города

Германии, и в Чехию. Достоверно лишь, что он поселился в Страсбурге без

всяких средств к жизни и обладая познаниями в разных ремеслах. Здесь с

ним вступили в компанию местные жители: Ганс Риффе, Андре Гейльман и

Андре Дритцен. Причем Гутенберг играл в товариществе главную роль, т. к.

ему, по договору полагалась половина всех доходов, Дритцену - четверть и

остальным двум компаньонам - по одной восьмой части. Доходов с чего?

Этого мы в точности не знаем; в возникшем по поводу договоров, после

смерти Дритцена, в 1438 году судебном процессе речь идет о выделке

„зеркал" (Spiegein), но трудно сказать, были ли это зеркала из стекла или

„Spiegel" - от немецкого названия лубочных книг с картинками. В процессе

речь шла также о каком-то прессе, изготовленном "столяром Конрадом

Заспахом, неизвестно для какой цели предназначенном. Говорили свидетели,

что Гутенберг делал какие-то опыты втайне от компаньонов. Может быть, это

были попытки печатания подвижными буквами?

При раскопках, произведенных в 1856 году в подвале того дома в Майнце,

где в 1450 году помещалась первая известная нам типография Гутенберга и

Фуста, было найдено несколько обломков дерева, на одном из которых

сохранилась надпись: I. MCDXLI. G - которую прочли как "1441, Иоганн

Гутенберг". Реконструкция показала, что эти обломки могли быть остатками

печатного пресса; если предположить, что ученые были далеки от излишнего

увлечения, - то найдены, действительно, остатки пресса, на котором

великий изобретатель мог делать опыты печатания, живя в Страсбурге, и

который он затем перевез в Майнц.

Гутенберг жил в Страсбурге на острове, в доме около монастыря св.

Арбогаста; в 1444 году бродячая шайка арманьяков напала на Страсбург и

разграбила как этот монастырь, так и прилегающие дома; вероятно,

мастерская Гутенберга также была уничтожена. После этого вновь теряются

следы Гутенберга почти до 1448 года, когда мы застаем его в родном городе

- Майнце.

Здесь Гутенберг всецело отдается работе по печатанию подвижными буквами;

но у него нет денег, и он вынужден обратиться к богатому мещанину Иоанну

Фусту, который в августе 1450 года дает Гутенбергу 800 золотых гульденов

на оборудование типографии, с тем, что и все расходы по приобретению

бумаги, красок, металлов несет Фуст, в сумме 300 гульденов ежегодно, за

это Фуст получает 6%. По уговору, все доходы с предприятия делятся

пополам между компаньонами. Но в 1452 году - вместо 300 гульденов

ежегодно, Фуст дает в дело 800 гульденов одновременно, с тем, что в

случае неуплаты всего долга (800+800=1600 гульденов+проценты) вся

типография поступает в полную собственность Фуста.

Работы в типографии идут успешно, и в дело принимается (в 1452 году) в

качестве подмастерья молодой Петр Шеффер, из Гернсгейма, чрезвычайно

способный человек, бывший в Парижском университете в 1449 году

переписчиком (каллиграфом), быстро не только усваивающий во всем объеме

искусство Гутенберга, но и вносящий, вероятно, усовершенствования. Фуст,

считая более выгодным изгнать из дела Гутенберга, может быть,

поссорившись с ним, предъявляет требование о возврате денег; но все

полученные суммы вложены в дело, и Гутенберг вынужден снова предстать

перед судом, который не считаясь, конечно, с моральными правами

Гутенберга - решает дело в пользу Фуста, и 6 ноября 1455 года вся

типография отнимается у Гутенберга и переходит в руки Фуста и Шеффера. В

пользовании Гутенберга остается только один из комплектов отлитых

шрифтов, принадлежав-ший Гутенбергу до компании с Фустом (которым

печатались Донаты).

Между тем как Фуст и Шеффер, успевший жениться на дочери Фуста -

Христине, продолжают работы, начатые Гутенбергом, - гениальный

изобретатель находит нового компаньона, майнцского синдика Конрада

Гюмери, отливает новые шрифты и печатает новые книги.

Так продолжалось до 1462 года; ревниво охраняя тайну нового искусства,

обе типографии продолжали издательство. В 1462 году город Майнц вновь

стал предметом междоусобий - на этот раз между графом Дитером фон

Изенбургом, занимавшим кресло архиепископа в Майнце и попавшим в

немилость папы, и графом Адольфом Нассауским, которому папа передал

майнцское архиепископство.

Обе типографии приняли участие в борьбе, выпуская воззвания, при чем

Гутенберг был на стороне Адольфа. Последний, после осады города 28

октября 1462 года, вышел победителем; Майнц был подвергнут разграблению;

типография Фуста и Шеффера была разгромлена. Гутенберг же, в

благодарность за его поддержку при помощи печатного слова, был назначен с

1465 года на службу нового архиепископа и получал небольшой паек (каждый

год - новое платье, двадцать мер зерна и два воза вина) и доступ к столу

архиепископа в Эльтвилле, в двух часах езды от Майнца по р. Рейну; там

жили некоторые его родственники. Двум из них, Генриху и Николаю

Бехтермюнце, Гутенберг передал в аренду свою типографию, перевезенную в

это время в Эльтвилль, арендные же деньги шли на покрытие старого долга

Конраду Гюмери.

Пожив недолго в покое после своей тяжелой и зависимой от кредиторов

жизни, Гутенберг умер в начале 1468 года; днем его кончины условно

считают 2 февраля. Он был похоронен в церкви монастыря бенедиктинцев в

Майнце, сгоревшей 21 июля 1793 года, при осаде города французскими

революционными войсками.

Между тем, Фуст и Шеффер восстановили после 1462 г. свою типографию и

продолжали дело; но Фуст умер, вероятно, раньше Гутенберга. Существует

предание, что он ездил в Париж для распростра-нения там напечатанных

книг; когда, в последний его приезд туда в 1466 году, свирепствовала

чума, будто бы он хорошо сбывал напечатанные Библии, уверяя, что они

предохраняют от заражения; что, впрочем, не помешало и ему умереть во

время эпидемии. Насколько это предание достоверно - сказать невозможно;

во всяком случае, с 1465 года все следы существования Фуста теряются.

Таким образом, к 1468 году продолжает общее дело трех компаньонов один

Петр Шеффер и живет до 1503 года, когда первая типография Гутенберга

перешла к сыну Шеффера - Иоганну; затем следы этой типографии теряются

около половины XVI века.

Таковы наиболее существенные внешние события в жизни Гутенберга и его

компаньонов; мы видим изобретателя книгопечатания в течение всей его

известной нам жизни на небольшом пространстве Рейна, между Эльтвиллем и

Страсбургом, на расстоянии около 200 километров. Его годы ученичества и

обычных для немецкого юноши странствований, если они в действительности

были окутаны полной неизвестностью, что дало повод к созданию многих

легенд, в том числе т.-наз. легенды о Костере или о заимствовании

Гутенбергом изобретения у Костера. Суть ее в том, что печатание

подвижными буквами изобрел голландец Лаврентий Костер (или Юниус), в

Гаарлеме, изобрел будто бы случайно, гуляя по лесу и вырезая своим

внукам, для игры, буквы, затем намазывая их соком ягод и делая отпечатки,

откуда и развилось книгопечатание; в мастерской Костера был ученик, по

имени Иоганн (Фуст?), оказавшийся нечестным: однажды, в сочельник

Рождества, когда вся семья Костера пошла в церковь - Иоганн украл

подвижные буквы и бежал, и отсюда пошло книгопечатание в Германии...

Возможно, конечно, что Костер, и не только Костер, но и другие, делали в

XV веке, в связи с возрождением наук и искусств, попытки открыть более

удобный способ печатания книг потому, что потребность в этом была велика;

однако, нам известно, что в Гаарлеме печатание подвижными буквами

вводится только в 1483 году, и до конца XV века там открывается еще

только одна типография, в 1486 году; что в Голландию изобретение

Гутенберга занесено из Германии и только к началу семидесятых годов -

позже чем в Италию и Францию. Неужели Костер не мог легко восстановить

похищенные у него пунсоны? Неужели голландцы, при значительном торговом

развитии Голландии в то время, так и забросили, оставили без применения

столь важное изобретение?

Добавим, что печатание подвижными литерами распространено в Европе

исключительно учениками Гутенберга и Шеффера, и что вопрос осложнен

главным образом той таинственностью, которой окутаны до сих пор первые

шаги печатания подвижными литерами.

В этой таинственности есть и значительное участие сознательной воли

самого Гутенберга: ибо он, по свойственной изобретателям осторожности,

тщательно скрывал не только от посторонних, но, кажется, и от компаньонов

свои тайные опыты по усовершенствованию открытого им искусства; много

усилий потратили наследники упомянутого Андре Дритцена, чтобы выведать

эту тайну; еще больше трудов положили европейские, главным образом

германские, библиологи, чтобы распутать клубок жизни Гутенберга и

исследовать, строчка за строчкой, буква за буквой, все книги,

напечатанные за этот период, для установления, чьими трудами издана та

или иная книга или листок. Вопрос усложняется еще тем, что уже в 1460

году в Бамберге (Бавария) и Франкфурте существовали типографии -

Альбрехта Пфистера и Иоганна Ментелина, учеников Гутенберга и Шеффера, из

которых Пфистер печатал шрифтами, какими пользовался и Гутенберг.

Во всяком случае, в настоящее время споры об изобретателе кни-гопечатания

почти оставлены, - и права Гутенберга восстановлены.

Как Гутенберг изобрел печатание подвижными литерами? Для решения этого

вопроса мы должны перейти в область предположений.

Наиболее вероятный путь открытия Гутенберга, скорее всего, такой: получив

в детстве образование (что отчасти доказывают своим текстом изданные им

книги) и затем нуждаясь в средствах на жизнь, Гутенберг в тридцатых годах

XV века, а может быть и ранее, пытается заняться разными ремеслами -

ювелирным делом, выделкой зеркал и т. д.; также, вероятно, интересуется и

изданием ксилографических книг. К этому времени техника печатания с

деревянных досок настолько подвинулась вперед, что конкуренция сильна, и

приходится изыскивать способы ускорения и удешевления издания.

Гутенберг, может быть, доходит до мысли, что можно вырезать отдельные

слова на кусочках дерева (тем более, что в грамматике Доната одни и те же

слова повторяются по многу раз, с разными или одинаковыми окончаниями).

Вырезание отдельных слов в это время уже не новость: к этому способу

должны были прибегать резчики деревянных досок для печати, когда им нужно

было корректировать какое-либо неверно вырезанное на доске слово: вместо

того, чтобы бросить доску, предпочитали вырезать из нее одно неправильное

слово и в образовавшееся отверстие в доске вставить текст, правильно

вырезанный.

К вырезанию отдельных букв должны были подойти и переплетчики, для

оттискивания на передней крышке переплета имени автора и названия

ксилографической книги.

Существует теория происхождения деревянных подвижных букв из Средней

Азии, где в начале второго тысячелетия нашей эры обитавший культурный для

своего времени народ, уйгуры, ввели также и печатание подвижными буквами.

Затем армяне, жившие одно время под одним господством с уйгурами,

перенесли это искусство в Голландию, а оттуда принцип печатания

подвижными буквами стал будто бы известен Гутенбергу.

Уверяют также, что еще в XVI веке видели остатки первого деревянного

шрифта Гутенберга, при чем он делал в теле каждой буквы отверстие и

связывал набранные строки букв продетой сквозь эти отверстия веревочкой.

Но дерево мало подходящий материал для вырезания отдельных мелких слов и

букв; оно разбухает, высыхает, и отдельные слова получаются неодинаковые

по высоте и ширине, что мешает печатанию; остается перейти к вырезанию

слов на металле, но это отнимает много времени, к тому же приходится

вырезать помногу одинаковых слов; Гутенберг переходит к вырезанию из

мягких металлов - свинца или олова; но эти металлы легкоплавки, что дает

возможность облегчить работу и ускорить процесс: если вырезать на

трудноплавком металле вглубь те же буквы,-то затем легко, вливая в

приготовлен-ные таким образом формочки расплавленный свинец, получить

любое количество литер с выпуклыми на их вершине буквами.

Однако, зачем же вырезать очертания букв вглубь, когда можно вырезать

одну модель в виде выпуклой буквы на твердом металле (напр., железе),

затем - путем ударов по заднему концу полученного таким образом пунсона -

оттиснуть в более мягком металле, напр., меди, углубленное обратное

изображение нужной буквы, и в полученной таким образом формочке (матрица)

можно отлить из легкоплавкого сплава любое количество литер, которыми уже

можно пользоваться многократно, для ряда изданий разных книг.

И здесь Гутенберг мог почерпнуть кое-что в опыте прошлого, так как его

семья была из числа тех майнцских дворянских родов, которым принадлежало

право чеканки монет, весьма близкой по технике к выбиванию матрицы

пунсоном.

Когда литеры в любом количестве отлиты, остается взять в руки линейку с

бортами (верстатка) и набирать в нее, строка за строкой, любое сочинение.

И, конечно, гораздо удобнее вырезать, как пунсоны, не целые слова, а

Страницы: 1, 2