родителями. Да и в характерах отца и сына замечалась большая разница.

Эта особенность взглядов и характеров проявляется цесаревичем и в его

государственной деятельности – и в качестве канцлера Финляндского

Александровского университета, и в особенности в качестве начальника

различных воинских частей – от самых малых до самых крупных, включая

командование войсками

Санкт – Петербургского военного округа.

Александр III был национальный Государь и себя самого во всех

отношениях сознавал Русским. К чему императрица Екатерина II стремилась,

то Александр III, действительно осуществил и был первым монархом, который

после прорубленного Петром окна в Европу, противопоставил потоку

западноевропейской культуре национально – русским стремления и идеалы.

Император Александр III стал ополоном мира извне и охранителем

древнерусского собирательного идеала внутри. Он взял на себя эту ношу, но

она и для него – как для богатыря Святогора, попытавшегося удержать всю

землю, – оказалась тяжела: целиком большей сенерцией уже обладал

маковик, чтобы установить его без усилий. Слишком мало было рядом тех, на

кого можно было опереться. И, понимая всё это, он всё же шёл на пролом,

работал до одурения – на износ.

Царь представляет великий образ силы и мира. И наука отводит

императору Александру III подобающее место не только в истории России и

всей Европы, но и в русской историографии, скажет, что он одержал победу в

области, где всего труднее достигаются эти победы, победил предрассудок

народом и этим содействовал их сближением, покорил общественную совесть во

имя мира и правды, увеличил количество добра в нравственном обороте

человечества, ободрил и приподнял русскую историческую мысль, русское

самосознание и идеал всё это очень тихо и молчаливо.

Внутренняя политика.

Участвуя в обсуждении и осуществлении внутренней и внешней политике конца

60 – 70 годов ХIХ века, способствуя или сдерживая разные её меры,

Александр проходит свою «стажировку», в какие – то моменты становясь во

главе важных дел, оставивших добрый след в истории того времени.

На рубеже 1867 – 1869 годов правительство впервые после крестьянской

реформы столкнулось с тяжелым неурожаем в примерно двух десятков губерний.

Отмена крепостного права сняла с помещиков заботу о крестьянах, а стало

быть, переложила её на государство. Министерство внутренних дел, которое,

естественно, пыталось не привлекать к этому внимания, занялось сбором

сведений о положении с хлебом, одновременно не пуская в печать сведения о

неурожае. Разумеется, в обществе начались разговоры о голоде, критика

царей. Цесаревич, человек cсострадательный, очень жалел крестьян,

оставшихся с пустыми закромами, и жаждал как – то помочь им. Это был

удобный случай и для императора, чтобы в первый раз взять имя наследника

престола с благодарной акцией, которая не могла не снискать всеобщего

сочувствия. Без какой бы то ни было консультации с министром внутренних

дел, что было явным выражением недовольства его бездействием, 23 января

1868 года был опубликован рескрипт на имя цесаревича о создании комиссии

для сбора пожертвований на покупку хлеба и его распределения. В нём

говорилось об инициативной роли наследника престола в этом предприятии:

«Поручая вашему императорскому высочеству почётное председательство в

оной, нам отрадно видеть в искренности и теплоте принимаемого Вами

сердечного участия залог успешного достижения предлагаемой

благотворительной цели».

Рескрипт был опубликован в газетах, на Аничковом дворце повешен ящик

для пожертвований, сформирована комиссия, куда вошли, как бы сейчас

сказали, деловые люди. Она на первом же заседании выработала стратегию,

отказавшись от идеи дыровой раздачи хлеба как деморализаторской, и пришла

к решению о его закупке крупными партиями, чтобы обеспечить стабильность

цен на хлеб в неурожайных губерниях. Для этого срочно потребовались деньги

(хотя добровольные пожертвования поступали), и цесаревич «выпросил» у отца

миллион рублей. Тайну этого ассигнования и покупку большой партии хлеба

удалось сохранить, и хлеб был отправлен на места.

Доброго слова заслуживает Александр Александрович от историков, ибо в

значительной мере ему они обязаны в создании Русского исторического

общества, за полувековой период своей деятельности выпустившего в свет

полторы сотни томов документов и энциклопедический справочник «Русский

биографический словарь». Создание научных обществ было делом не простым,

ибо, как всякое учреждение, они требовали хотя бы маленького истата и

расходов на свою деятельность. Любительских средств на это часть не

хватало. И когда государство отказывалось финансировать деятельность

такого общества, а любителям было трудно вытянуть расходы на него, они

прибегали к испытанному способу решения задачи: вводили в него состав

высокопоставленного покровителя, чьё имя стимулировало бы и вступление в

него, и доброходного даяния.

Почётное председательство отнюдь не гарантировало автоматического

процветания такой организации, но создавало условия для её выживания. К

этому приёму и прибегли в середине 60 – х годов ХIХ века, когда среди

людей, близких к наследнику, возникла мысль об учреждении

профессионально – любительского Исторического общества, тем более это

Экономическое, Географическое, юридические уже существовали. Историческое

общество должно было поддерживать интерес к отечественной истории и

продвинуть её изучение. Почётное председательство взял на себя цесаревич.

Члены общества, число которых не было ограничено, собирались на заседания

«обыкновенные, чрезвычайные и годовые». Александр любил историю, и после

воцарения с удовольствием читал исторические сочинения и принимал участие

в заседаниях исторического общества, помогал ему, собирая у себя в

Аничковом дворце, являвшимся его резиденцией, членов Исторического

общества, так что его председательство и членство не были номинальными,

как то не раз бывало в подобных случаях. Держался при этом Александр III

приветливо и радушно, получая, надо полагать, отдохновение от дел

обязательных и неприятных. Когда подрос великий князь Николай

Александрович, на заседания общества стали приглашать и его, и он с

удовольствием слушал разговоры о русской истории.

В конце 70 – х годов XIX века обязанности наследника престола

расширяются. Во время отъездов императора из Петербурга на него

перекладывают приём докладов, дела текущей политики. И это в период

начавшегося глубокого внутреннего кризиса, когда экономическая, социальная

и политическая обстановка ухудшались. «Грустное и страшно тяжёлое

положение» – такова его оценка ситуации в декабре 1879 года. В самом деле,

в это время вся Россия находилась в состоянии недовольства и ожидании.

Расходы на войну привели к дефицитному бюджету, лишавшему правительство

свободы финансового манёвра. Война и не развивавшаяся далее … реформы

ухудшили положение в деревне. Крестьянство, не видевшее в массе своей

возможности собственными силами решить проблему малоземелья, начинает

пытаться иллюзиями относительно возможности собственными расширить наделы

за счёт господских земель. Так возникают слухи о «чёрном переделе» –

даровом получения земли, – грозящие опасностью массивного взрыва.

Народовольцы, не имея нормальных политических средств борьбы,

отчаявшись, переходят к террористической деятельности. Ко всему этому

прибавляется оппозиция «верхов», часть которых требовала принятия мер к

упрочнению дворянского землевладения и предоставления политических прав, а

другая – быстрого продвижения по пути буржуазно – демократических реформ.

Главной среди них была реформа государственного устройства, создание какой

– либо формы общегосударственного представителя. Начавшаяся в 1879 году

серия покушений на императора сильно нервировала правящие круги и

заставляла их непрерывно обсуждать меры стабилизации положения, мечась от

предложений о широких репрессиях до значительных уступок общественному

движению во имя «успокоения».

При всей занятости повседневными делами, Александр III в

первые же дни своего правления сначала ближайшему окружению, а затем и

всем подданным дал понять, каким будет направление в политике, которому он

намерен следовать. В то время у России было только два пути, и для

политиков они были очевидны. Германский посол в России Г. – Л. Швейнитц их

обрисовал так: «Действительно, сегодня выбор может быть сделан между

двумя: или реформы в европейском смысле из Петербурга или самодержавное

царствование в Москве. Газеты северной столицы требуют – за немногими

исключениями – либеральных реформ и с гневом отмечают раздающиеся из уст

Саткова и Аксакова призывы перевести правительство в Кремль. Что в

последнем предложении есть здоровое зерно, – я согласен, что оно будет

принято, – я не верю; это было бы слишком неудобно. Александр III, как

показывает его политика, выбрал второй путь, в известном смысле не

отказываясь от первого: он постарался стать царём московским в Петербурге,

в условиях империи и развивающегося капитализма.

1 марта 1881 года Александр II одобрил проект Графа Лорис –

Мельникова о преобразовании Государственного Совета, об участия в нём

народных представителей. Проект также предусматривал ограничение

административного и цензурного произвола, расширение круга действий

земского и городского самоуправления.

Россия готовилась стать буржуазно – демократической страной с

институтом конституционной монархии. Проект Лорис – Мельникова, должен

быть обсуждён в Совете министров 4 марта. Вскоре при определённых

обстоятельствах царь был смертельно ранен, и от потери крови скончался.

Под угрозой оказался проект Лорис – Мельникова, а вместе с ним перспективы

конституционного развития России.

Принципиальный вопрос – укатанная ли европейская дорога или древняя

российская, с рытвинами и ухабами, но зато с самодержавным царём –

батюшкой и бедным крестьянством, ограждённым от безземелья не отторгаемым

наделом общинной земли, – для Александра III к этому времени был уже

решён. Об этом свидетельствуют его действия на заседании Совета Министров

8 марта.

Он не стал надолго откладывать назначенное ещё отцом заседание,

собрав его с трёхдневным опозданием в Зимнем дворце.

На заседании говорилось о том, что император укрепляет оппозицию

проекту Лорис – Мельникова. Казалось бы, сыновный долг, предрешённость

дела обязывали Александра III отнестись к обсуждению проекта как к простой

формальности, автоматическому скреплению своей подписью политического

завещания отца.

В стране преобладало всеобщее желание попользоваться ничейными,

государственными средствами. Бунге как – то жаловался Победоносцеву в

конце 1885 году: «Все требуют денег… из государственного казначейства … и

для государственных нужд, и для промышленных предприятий, и для

собственного благополучия …Если мы берём … с населения более, чем оно

может дать, то понятно, что мы увеличиваем только число просящих милостыню

… Рвутся за деньгами и те, которым хочется весело пожить за счёт

казначейства». Александр III как истинный хозяин пытался экономить за

всех: за бюрократию и помещиков, великих князей и предпринимателей. Он

тяготился разросшейся святой, расточительностью двора, ставшей

повседневной раздачей орденов за выслугу лет и в связи с юбилеями и

пытался с этим бороться, безжалостно вычёркивая из списков фамилии

представленных министрами к награде лиц. Он пытался бороться и с

расточительностью императорской фамилии, ни в малейшей степени не желавшей

действовать по законам и продолжавшей считать себя элитой высшего

общества.

Озабоченный разрастанием императорской фамилии, Александр III решился

пойти на изменение утверждённого ещё при Павле I закона, сократив число

возможных «высочеств». Толчком к такому решению стало увеличение расходов

удельного ведомства на содержание царской фамилии, а император и на казну,

и на доходы уделов смотрел как на собственный кошелёк. Им двигали не

отвлечённые государственные соображения, а боязнь пустить по миру

собственную семью. К этому прибавлялось и нежелание состоять в официальном

родстве с некоторыми чинами императорской фамилии. Словом, династический

характер политика здесь был особенно виден. Проект нового закона готовился

Александром III в большом секрете в кругу особо доверенных лиц – брата

Владимира, Половцова, Воронцова, Дашкова, многократно обсуждался. Почти

три года ушло на разработку и принятие закона, по которому титул великих

князей сохранялся только за детьми и внуками императора, правнуки же

становились «князьями императорской крови», с сокращением выплат и

привилегий. Принятию закона предшествовал указ, оповестивший о готовящемся

законе, где всё было уже детально разработано. Указ вызвал (как и закон)

глухое недовольство в великокняжеских кругах, не переходившее, впрочем, в

открытые стычки с императором.

Понижение выкупных платежей и переход к обязательному выкупу, законы

о переселениях крестьян, учреждение государственных банков,

поэтапная отмена подушной

подати – все эти меры являлись не только развитием реформ

60 – х годов XIX века, но и осуществлением проектов, в те годы уже в той

или иной степени рассматривавшихся. Но зато тем большим контрастом

выглядят законы, консервировавшие общину, вводившие опеку земского

начальника над крестьянством, как бы возрождавшую дореформенную систему

отношений, лишь несколько модифицированную. Были и такие реформы и

контрреформы, осуществить которые АлександруIII просто неудалось: неудачей

кончилась его попытка преобразовать систему чинопроизводства; члены

учреждений в 1881 году комиссии генерала П.Е.Коцебу не решились ломать

организацию армии, столь долго строившуюся и явно целесообразную. Словом,

это была довольно эклектичная политика, составляющая смесь того, что хотел

сделать

Александр III, и того, что было возможно осуществить. Если задаться

вопросом, какие личные убеждения более всего оказались на политике

Александра III, то на первое место придётся поставить его прямую веру в

необходимость сохранения самодержавия. Власть воспринималась им как

собственность, а люди, разговаривавшие о народовластии, – как воры

покушающиеся на его нательную рубаху. Он закрывал перед Россией

возможности конституционного и оценивал реформы, проведённые его отцом, с

точки зрения их совместимости с абсолютной властью.

Сильно отразился на его политике и сословный принцип, им

исповедуемый. Он пришёл на смену бессословному подходу предыдущего

царствования и особенно сильно сказался на дворянской политике Александра

III, поставившегося целью поддержать и возродить поместное дворянство

вопреки очевидной бесперспективности этого дела.

Несмотря на твёрдость и настойчивость Александра III, его решимость

обеспечить своей семье и стране покой и процветание, его политика

складывалась тяжело и медленно. Он постоянно испытывал недовольство и

ходом дел и нерасторопными, неспособными министрами. Отдохновение находил

в семье, которая обычно жила либо в Гатчине, либо в Аничковом дворце.

Жестоким уроком для него, по-видимому, стал голод 1891 года. Ведь он

начал царствование с того, что поставил своей задачей улучшить положение

Страницы: 1, 2, 3